Танец смерти

Пуэр. Последний танец. Танец смерти.
Всему свое время. Все пройдет. Или умрет или переродится в другом измерении.

Я забочусь о своем чае как могу. Много сестер и братьев чайных у меня. Улуны, Пуэры. Каждый требует внимания с моей стороны. Стараюсь немного совсем делать для моих чаев. Совсем немного. А именно каждое утро хожу на родник за водой, которую буду давать своим чаям, чтобы они отдали мне самих себя полностью, без остатка, с любовью.

Мне стыдно давать моим чаям другую воду. Мертвую. Убитую фильтрами и разными очистителями, замороженную и отфильтрованную. В воде живут организмы. И в чае тоже живут организмы. Кто то называет их микроорганизмами, но когда они встречаются то не видят различия. У них встреча и танец происходит. При каждой запарке. Они соединяются в танце своем, который я ощущаю и вижу при раскрытии и распускании листочков, при вкусе нарастающем и внутреннем наблюдении – как они внутри меня продолжают свой танец, передавая мне дыхания прошлого. Вода имеет память и чай имеет память, даже спрессованный он просто спит в ожидании воды.

А дефлорация лепешки пуэра. Это же искусство ввести специальный нож в тело чая, не повредив его листьев, сохранив целостность. Не могу вводить различные иные предметы, кроме ножа специального.

Чай отдает мне всего себя. Энергию времени, сжатую в листьях и спрессованную.
Отдает, танцует последний танец свой, раскрываясь, и умирает.

Потому то и делаю я для чая маленькое дело – хожу на родник за водой.