после свадьбы

                П О С Л Е       С В А Д Ь Б Ы


Я лежала  на широкой диван-кровати, которая разворачивалась «книжкой»,  и занимала почти всю комнату,  моей «трехкомнатной хрущебы». Рядом сопела моя младшая дочь. В доме было темно и тихо,  и только горел свет в крошечной прихожей перед дверьми в туалетную комнату. Я его никогда не выключала, чтобы младшая,  вставая ночью в туалет, на набила бы себе шишек, двигаясь сонной в этом направлении. В одной спальне спал давнишний друг и вздыхатель моей старшей дочери студент Московского авиационного института, приехавший на свадьбу, а в другой она с малышом внуком.
Я,  смертельно уставшая от свадебных впечатлений,  думала, что если лягу и вытяну ноги, то мгновенно усну. Но, как ни странно, сна не было. Ворочаясь с боку на бок,  вспоминала прошедшую свадьбу средней дочери и вздыхала. Мне не нравилась та семья, куда она  вошла. Это были люди не моего круга, люди-мещане, которым чужд дух и мир творчества, искусства и литературы.
В то время очень трудно было достать какую-то классическую подписку на советского или русского автора, а уж на иностранного, считай «выиграл в спортлото», как тогда смеялись.
При первом знакомстве, я обнаружила стоящие в их «стенке» большое количество посуды, хрусталя и …разнообразных подписок. Книги, в дорогих переплетах стояли,  выстроившись в ряд, корешками маня и раздражая. Тут были и Мопассан, и Дюма, и Лондон, а рядом Маяковский, Пушкин, Толстой.
Я обратилась с вопросом к хозяину дома –
     -И все это вы уже прочитали?
На что хозяйка,  смеясь,  ответила, что стоят по цвету и для красоты.
Нет, я такого кощунства перенести не могла! Мои хорошие слова улетучились и я скуксилась от жалости к себе и к моей непутевой дочери.
     -Куда ты попала? Они даже книги покупают в цвет своей мебели.
И после шумной, пьяной,  двухдневной свадьбы, я лежала,  вздыхая,  и могла сомкнуть глаз. Наконец не выдержала, легла на спину и уставилась на противоположную стену,  ведущую в коридор.
 Арка серединной комнаты была перегорожена небольшой стенкой-«прихожей» и образовывался узкий проход из малюсенькой прихожей в кухню. Он был в полумраке.
И вдруг я увидела, как по нему движется фигура, женская фигурка, в ночной сорочке с распущенными волосами до плеч. Я даже обратила внимание на такие детали, что сорочка была из ситца с мелкими цветочками, а волосы светлые. Уж очень похожа на мою подругу, что еле-еле отправила домой, после приличного излияния, еще там, на свадьбе.
Я замерла. Фигура подошла к двери и тихо открыла ее. Потом вошла и,  прикрыв за собой, опустилась там на табурет. Он скрипнул под тяжестью тела. Это я хорошо слышала.
Сомневаясь, что подумала не на ту,  я усмехнулась и разозлилась –
     Ну, - думаю, -это ты, дочь моя, пошла курить?
Про старшую, которая покуривала и я об этом знала и не одобряла ее такую привычку.
Решительно поднялась с постели и резко открыла дверь, чтобы пристыдить полуночницу.
Там никого не было. Никого. Но ведь я же не спала! Я даже не сомкнула глаз! Не мог же это быть мираж! И голова моя была чиста, и выпивала я рюмку-другую всего.
Кто же это мог быть? И что это было?
На следующее утро, мне позвонила старшая дочь с просьбой организовать нашему гостю билет на самолет в Москву, так как билетов в свободной продаже не наблюдалось,  аж на три дня вперед, а он опаздывал на учебу и это у них не приветствовалось. Я заказала место на следующий день через свою «контору». А вечером, вернувшись с работы, мы сидели втроем за вечерним кофе и я им рассказала  про мое видение.
Дочь ахала, а парень задумчиво слушал наши рассуждения.
     -Знаете, мои дорогие женщины, кому принадлежит эта фигура? Моей несостоявшейся «невесте». Уж очень внешне похожа, судя по вашему описанию.
И он рассказал, что когда-то, еще в школе, эта девочка питала к нему сильное любовное влечение. Она преследовала его и в школе и на улице, и ему становилось и неудобно перед друзьями и тошно от ее привязчивости. И когда он поступил в летное училище  в нашем городе, то она не только писала ему, но и звонила и даже однажды приехала.
     -Я не знал,  что и делать. И просил ее и ругал и даже однажды, просто силой затолкал в вагон поезда и пригрозил, что в следующий раз прибьет и здесь закопает. Это, конечно была просто угроза, но я не знал, как выпутаться из той ситуации. Когда-то, просто в шутку, я сказал ей, что она если будет меня ждать, то возьму ее в жены. Но я и не собирался этого делать, а она, видимо, очень надеялась. А через три месяца мне написала мама, что та покончила жизнь самоубийством, спрыгнув с балкона девятого этажа. Я был в шоке. Долго приходил в себя и в тайне винил в том, что,  возможно,  в этом была и моя вина.
     -Вот в таком виде я  тоже наблюдал ее фигуру и не раз в своем общежитии, когда выходил в мало освещенный коридор по нужде. Даже потом старался дожидаться утра. И боялся рассказать своим друзьям и сокурсникам, что  бы не донесли до куратора и тот лишил бы меня полетов.
     -Надо же – мотнул он головой, - и даже здесь меня нашла! Всегда меня преследовала, как только я начинал встречаться с какой-то девушкой и живая, а теперь и мертвая.
Когда он улетел, моя дочь отказалась от его внимания совсем, мотивируя это –
     -Еще чего не хватало! У меня ребенок и вообще я к нему равнодушна. И если он тебе нравится, мама, то забери его себе, ты чаще с ним говоришь по телефону, чем я.
 И на мои усмешки по этому поводу, она мотала головой и отмахивалась –
     -Я его боюсь, и еще с этим приведением…