поговорим о Достоевском

Поговорим о Достоевском. ( Простите меня, питерцы).

В школе Яна училась плохо. Очень плохо. Она и сама не знала, почему так. Не вдумывалась. Просто толком не училась. И уж, конечно, не читала ничего.
Так она дошла до десятого класса. И вдруг к ним пришла новая учительница литературы. Строгая, но безмерно добрая, она сказала, что читать на ее уроках обязательно, что в этом году они изучают наиважнейшие произведения, которые формируют характер любого человека.
В общем, слова были банальными, но она так с жаром говорила!
Яна не собиралась читать. Вот еще!
Но на уроке новая учительница ее спросила...
- Я не знаю, я не читала, - с вызовом ответила Яна. Они изучали Островского...
И вот вместо привычного окрика: «Два, Огарышева!» - она услышала:
- Ну давай прочтем вместе этот эпизод, и ты подумаешь над моим вопросом.
- У меня текста нет.
Учительница попросила ее пересесть к соседу, у которого книга была, и сказала, где следить. А читала сама учительница.
А потом снова повторила вопрос. Жизненный такой вопрос. И Яне стало интересно.
Если честно, интересно стало не ей одной. Многие стали размышлять над вопросами этой учительницы. А в конце урока все, кто размышлял, получали пятерки. Яна получила свою первую пятерку тогда, на Островском. И эти пятерки стали для нее привычными и необходимыми.
«Преступление и наказание» она прочитала сама, без всяких уговоров. А учительница помогала понять.
Потом был Толстой, потом Чехов... И Яна читала!!! А потом...
Потом учительница ушла. И это было жалко. Яна уже привыкла читать. И стала читать в одиннадцатом классе. На уроках было уже неинтересно: все какие-то презентации, тесты... Не было разговоров о жизни и произведениях. Но Яне стало нужно самой и читать, и понимать.
А потом она поехала в Питер.
Странное впечатление он произвел на нее. Очень сложное, в котором еще предстояло разобраться. История и бизнес, много грязно-желтого во всем...
И припомнился ей Раскольников.
И она пошла по местам Достоевского. Три квартиры, музей и наконец - дом Раскольникова.
Не так она себе представляла это место..  Сейчас оно более или менее чистое. Никаких кабаков, пьяных, запаха гадкой краски. Хотя.. Грязно-жёлтые стены  во дворе-колодце.
И еще одно, что повергло Яну в уныние.
На асфальте именно в этом месте ей попалось очень много объявлений, сделанных краской. Незамысловато-страшные объявлениьца: «Оля ( и телефон)» , « Вика ( и телефон)»
Да, дело Сонечки Мармеладовой живет и процветает...? Да как они смеют?! Что они знают о Сонечке?
Нет, это не Москва... Какой странный город!
Она набрала номер некоей Оли.
- Алло, - раздался молодой голос. Девушка! Девушка, ждущая звонка.
- Привет, - сказала Яна.
Девушка явно была обескуражена.
- Ну привет. А тебе чего?
- Ты же телефон свой написала на асфальте. Вот я и звоню.
- Ты лесби что ли? Я с лесби не работаю, солнышко. Мне это претит, ты уж прости. У нас Ладка - та может, это моя подруга.
- Оля, не бросай трубку только. А зачем ты дала свой телефон? Ведь это опасно!
- А ты журналистка что ли?
- Ну вот, - засмеялась Яна. - То лесби, то журналистка. Я начинающая. Поняла?
- А! Ну рискни, конечно, - загадочно проговорила Оля.
- Что, лицензия нужна?
- Хм. Прыткая! Ну, вроде того.
- А Сонечки среди вас нет?
- Сони? Не в курсе. Может, есть и Соня. А она чья знакомая?
- Родиона Романовича.
- Не, не знаю таких. В общем, так, начинающая: мне клиент должен звякнуть. Могу один телефончик скинуть, позвони, разузнай. Может, разрешат телефон выложить.
Яна получила некий телефон по смс.   Звонить не стала. Завтра она уедет в Москву.
А сегодня...
Сегодня она изготовила трафарет, купила краску и дала питерскому асфальту свой номер мобильного.
«Поговорим о Достоевском,» - решила Яна.

Н. Ж.