Знать бы, так соломки...

                часть первая.
- Морока с тобой одна...то ты, как на иголках, не подходи, вспыхнешь синим пламенем...то вот как сейчас - бука букой, вся в себе... Ты случаем не беременна, подруга?
- А ты...так - и замолчала вновь испуганно оглядываясь...
- Случаем не тот сопля попользовался?
- Зря ты его так...он хороший.
- И где твой хороший ошивается? Где его черти носят целую неделю?
- Не могу-у доз...вониться...
- Вот-вот, где-нибудь в чужой кровати кувыркается...а ты Надька жди...у моря погоды. Сколько уже?
- Не знаю...что делать не знаю...
Зазвонил телефон, Надя схватила трубку, приложила к уху и блаженно улыбалась, слушая...
- Володенька, да где же ты пропал? Как в Архангельске? Чего ты там потерял, хороший мой? В госпитале? - и лицо её приняло зеленоватый оттенок, от страха... - не пугай, дорогой... Приеду!!! Бегу за билетом...
- Страсти господни, маленький дурдом - заключила Люська - дай хоть провожу... Ты сбрендила, подруга, куда тебя несёт, а?
- Володька в госпитале, ещё недели две лежать, как без меня?
- Ну и дура, а работа?
- Вот ты и отнесёшь заявление "за свой счёт", на пару недель
- Не дури..на что жить станешь?
- Продам свои цацки, в ломбард заложу, работу найду.
- В твоём положении...

Утром вышла пораньше, зашла в пустой вагон и ждала, когда тронется поезд, чтоб успокоиться....
В Архангельске вышла на перрон, огляделась и подошла к милиционеру.
- Простите пожалуйста, я в вашем городе впервые. Мне нужен госпиталь.
- У нас их два. Один военный, второй подплава. Вам какой?
- Не знаю...
- Тогда так. Через десять минут смена, подождёте, я вас подброшу, по пути, а там они почти рядом.
Николай Ильич любезно открыл дверь.
- Вот подъезд, а второй - видите серое здание? Он и есть.
- Спасибо вам и до свидания - вылезая, молвила Наташа
- И вам удачи.
Она вошла в подъезд, вошла в длинный коридор. К ней поспешила девушка.
- Вы к кому?
- Мне Божкова Владимира.
Та стала проверять списки...
- Нет у нас такого больного
- Простите - и ушла на улицу, ступила на асфальт, где проходила пожилая женщина.
- Подскажите мне, где госпиталь подплава?
- Пойдём со мной, дочка, покажу и провожу, как раз туда на смену иду.
- Так может вы и Божкова Володьку знаете?
- Конечно знаю. Так вы Надя? Все уши прожужжал... и есть за что!. Пойду переоденусь, а тебе сюда...

Надя постучала в дверь, подождала и хотела ещё раз стукнуть, но услышала глухой голос
- Ходють и ходють тут... Не дадут чайку хлебнуть... Чего дебе, молодка?
- Мне бы Володю Божкова...
- Ишь, погляди ж...на расхват прям-таки... Ну заходи, коли припёрлась.. Вона, палата три, да постучи, там одни мужики.
- Надюш! И прям, приехала, дай расцелую, лапушка! Пойдём в коридор... Они долго шептались...
- Кончай давай! Отбой!
- Да погодь, Степановна...
- Цыть, малява!
- Ты как, Надюш?
- Только с вокзала..
- Степановна, на ночку найди коечку, не на улицу же...
- Ну бесстыдные твои очи, ишь...коечку..болящий, а туда же...
- Так я чтоб ей уголок.
- Иди уже в палату...сами разберёмся.
Она выключила свет, погодила, послушала.
- Пойдём, погутарим... Он тебе кто?
- Отец ребёнка, которого ношу...
- Э-вон как. Другой вопрос... Так всё бросила и прилетела, как комаха на огонь?
- Приехала...
- Ладно, вона смена пришла...договоримся.

- Ну, как дела, Надя? Ты её не напугала, подруга?
- Напугаешь тут... Слыш, Дуня - эта девица его сынка носит, напугаешь...
- Володька знает?
- Нет конечно... как сказать, не знаю, а вдруг...
- Забудь про вдруг...Мужика надо огорошить, чтоб не брикался.
- Стой, Степановна! Тише на поворотах... Мужики нежные пошли, в обморок, как барышни, не то в литургию...тьху-тьху! Подготовить надо.
- А идите вы к чёрту! - она поднялась, дошла до палаты, подняла Володьку, который ещё и не дремал.
- Ну радуйся, паршивец, застругал сына, а молчал...
- Ты, Степановна о чём? Так Надька твоя беременна, истукан! Дошло? То-то...
Володька стоял, точно истуканом, потом начал приходить в себя, потом пошёл в пляс, поднял всю палату, потом загомонил весь первый этаж... Больные похохатывали, подначивали вновь испечённого, ещё и не отца, но уже претендента, где и сила взялась в хвором теле... мужики...

Утром, после обхода, Володьку отпустили в город, сопровождающим жены. Они бродили по деревяным тротуарам, по переулкам-закоулкам, пока не устали и не оголодали. Зашли в столовую и перекусили, бычками в томате, на гарнир макароны и компотом из сухофруктов, таким прозрачным, и пахнущим скорее мочалкой, но не грушей, болтавшейся в стакане и вернулись в госпиталь.
Через неделю прогулок, главврач выписал Володьку.
- Идите, молодой человек, гуляйте - это самое важное лекарство.

А деньги таяли на глазах, а Володьке нужен шоколад, витамины и диета. Проходя по смежной улице, Надя обратила внимание, на объявление, где требовалась опытная швея машинистка и не только...
Она поспешила по адресу и, неожиданно, для себя, тут же приступила к пошиву военной формы.
 Заготовки присылались соседним цехом, по гофрированному рукаву. Начав сшивать заготовки она обратила внимание, на несовпадение швов по выкройке и в натуре и тут же вызвала мастера, скоро в цех зашла толстуха и спросила:
- Чего тебе, новенькая?
- Вот глядите... Начала сшивать заготовки и обнаружила вот что...
- Погоди-погоди, так это же  форменный брак. Сколько комплектов?
- Семьдесят пять.
- Ого! Жди. - и выбежала из цеха
 Скоро не получилось... Потом  явилось начальство.
- Вы обнаружили? Каким образом?
Мне показалось ещё на столе, что-то несуразное... подумала, что ошиблась, но когда прошила...вы сами видите.
- Брак... Что делать?
- Вам много заказали?
- Пятьсот комплектов и это только опытные образцы..
- И это пятьдесят четвёртый. Я смогу из этого брака пошить пятидесятый, но времени уйдёт на переделку, на три смены больше.
- Шутите?
- Нет, я закончила курсы мастеров и это возможно.
Повисло молчание. потом директор произнёс
- Так зачем вы устроились швеёй?
- Честно? Деньги нужны.
- Ну, нет так, не пойдёт! У нас есть должность консультанта, никогда не думали, что это выручка. А добрую швею..
- Я вам порекомендую свою подругу. Мастерица ещё та! Не хвалю, а так и есть. Вот только с жилищем...
- Жильё будет в ноябре. Сдаётся дом и нам выделили двенадцать процентов. Вы тоже не местная?
- Да, из Иванова.
- Понятно, замётано... Приступайте к переделке, а ты, Марья, не отходи от стола.
- Зря беспокоитесь. Все выкройки и образцы, одним пакетом, для предприятия.

Люська долго плевалась, городила чёрт-те что, но когда услышала о кавалерах флотских и рыбаках, сказала:
- Еду.
 И вот они обнимаются на продуваемом ветром перроне, тараторят, о разной дряни и наконец спешат к поджидавшей машине...
- Ну и где твои женихи, Надька? Что-то не вижу штабелей...глядя в окошко продолжала Люся.
Не выдержал парень, за боранкой.
- А я вам не подойду?
- Ха! А я и не глянула... Люська.
- Иван - ответил тот и пожал Люськину ладошку.
- Вот, а ты боялась... Такие парни!
- Так я просто цену набивала, а парни и на самом деле классные. Ещё бы и с квартирой и замуж позвали...
- Ловлю на слове. Предлагаю руку и сердце, как говорят...
- А замётано - выдохнула Люська и зажмурилась...
Надя не успевала следить за перепалкой, а когда неожиданное сватовство, стремительно закончилось, она только ахнула. Подруга у неё была решительная, но такого, даже от неё, не ожидала...
- Вы что всерьёз?
- Я - да! - ответил Иван
- А я тем более!
Надя пригласила поглядеть новую квартиру, но Иван ответил:
Мы к вам, Надежда, на праздники выберемся, будьте здоровы - и увёз подругу в неизвестность...
"А я и адрес, не спросила..."

Они стояли у винта лесовоза, пришёл из Арктики без двух лопостей. Водолазы спускались по очереди. Одну лопасть заменил, а вторую, никак не получалось, пришлось сплавлять гайки автогеном, а на шпильках оказалась негодной резьба. Володька, только перенёсший "кессонку", еще не имел права спускаться, под воду, минимум пол года, стоял у компрессора, следил за давлением в рессивере. Старшина сидел на связи, чтоб не пропустить ни малейшего нюанса, там, у винта... Стояла ночь, но им было, не до того, работа не клеилась и все были в ненужном напряжении.
- Васильич, дышать плохо.
- Норма, старшой - ответил Володька..
- Слава, у тебя защемило шланг. Сможешь проверить? - в ответ молчание...
- Слава, слышишь меня?
А Владимир уже натягивал лёгкий костюм...надо выручать товарища.
- Ты куда, шальной?
- Не помирать же ему там?. Открыв затылком клапан, он свалился за борт и стал проверять шланг товарища. Залом был, у самой лопасти, он освободил его и подплыл к Славе. Тот сидел съёжившись, Владимир стравил  воздух, в шлем хлынул свежий, но товарищ наглотался углероду, пришлось тащить его к трапу, на котором поджидал старшина. Спешно сняли шлем, растормошили Славу, стащили костюм и отправили в барокамеру - отдыхай!

Под воду лезть некому, все выбрали суточную норму и разошлись по домам, в санаторий, восстанавливать здоровье. а работать надо. Владимир начал натягивать водолазный костюм, Васильич покачал головой и начал помогать, неожиданно Володька потерял сознание и повалился на палубу... Васильич вызвал скорую... Хорошо, что вернулся Родька, поссорившийся с женой, отоспаться, он и помог старшине вытащить Володьку, из костюма. Принесли аптечку, дали понюхать и потёрли виски нашатырём и тот пришёл в себя, до приезда медиков.

                часть вторая

     Владимир вышел из больнички, за неделю, до Нового года. У Надежды была предновогодняя чехарда, встречали Иван и Люська. Усадили в машину и укатили домой.
- Ты тут не скучай, книги вон, на полке, телик, а мы за Надей. Владимир у них ещё не бывал и решил познакомиться с квартирой. Всё, как обычно, стандартная трёшка, хрущёвка - спасибо ему! - зашёл в залу, а там стол ломится от деликатесов. "Мамочка - это сколько же нужно было выстоять очередей! - подумал он - и что за праздник? Но так и не додумав до конца, вышел и угнездился на кухне, подцепив журнал. Он то ли читал, то ли марил, а в голове была каша. Главврач был непреклонен: "Вы, батенька, не представляете, что вас ждёт, к пятидесяти, если ещё раз спуститесь под воду... Параличи, слепота и...ходьба под себя. Да-да и не думайте даже!" Он представлял всё это и не мог, воображения, не хватало...
- А вот и мы! - провозгласила Люся. Фе, мыслитель... Он на кухне произрастает... Давай, шевелись! Думать будешь потом, а сейчас, к столу!
Показалась Надюша вся пышная, красивая! Он откровенно любовался женой, а та плавала павой, у стола, потом причалила к нему.
- Ну, как ты?
- Как видишь...дома...
- Ладно... Думала - в дурдом попаду, не работа - каторга! Зря согласилась, не моё это, в дрязгах утонешь...
- Ты о чём, родная?
- Уговорили...главным инженером...
- Так радуйся!
- Я и...радуюсь...Сидели по семейному, потом отодвинули стол и танцевали, под радиолу. Время двигалось, к полуночи...
- Ладно, хозяева дорогие, кому как, а мне с утра на работу. Гоните нас. Пора.
- Э нет, вам ещё подарки положены! Держи, подруга! Говорили французские, проверь. А тебе, болящий ответчик, двустволка ижевка, получок. Держи, да щади зверьё - это уже Иван поднёс Владимиру.
- Братцы, да по какому поводу?
- Ха, она ещё спрашивает. Сегодня какое? То-то, что ты принимала энтого хлыща. Год прошёл! Обмыть надо и по домам!
- Ты чего, Володя, киснешь?
- Размышляю, куда с утра податься? На, гляди...
- Да, брат, но выход должен быть, не переживай. Найдём. Понимаю -
любимое дело, но раз такое предупреждение, придётся берег прочесать...
- Так-то так, но что я умею?
- Не святые горшки обжигали. Найдём!
- Ой, мамочки!
- Ты чего, Надя?
- Начинается... скорую!
Надю и Володьку увезлди, Люська с Иваном  тащились сзади.
Пока то да сё...роженицу приняли. Они завезли Володю домой и вернулись уже на рассвете.

Владимир заглянул в кадры, показал предписание врача.
- Что делать, ума не приложу.
- У нас свободно место шипшандера. Пойдёшь?
- Подумать можно?
- Думай недельку - дел много...
Владимир, с детства, хорошо рисовал, лепил из глины малые формы - зверушек, сценки.. Проходя мимо музея изобразительных исскуств, неожиданно для себя, зашёл в коридор, обратился к смотрителю:
- Подскажите пожалуйста, у вас, при музее мастерская поделок имеется?
- Конечно. вон в том флигеле.
Затаив дыхание, он зашёл в флигель. Стояла тишина, но не мёртвая, где-то что-то бубнило, вскрипывало, погудывало...
Владимир открыл первую дверь и заглянул. Лысый на всю голову, бородатый старичок резал обломок кости. Он оглянулся, улыбчивый, зеленоглазый..
- Проходите, вы кого-то ищете?- Простите...нет, к вам устроиться на работу можно?
- А что вы умеете?
- Я самоучка...рисую. леплю из глины...
- Минутку... Он снял наглазную лупу, аккуратно уложил в ячейку, встал и представился:
- Иван Иваныч Бычков, смотритель этого заведения. Пойдёмте, молодой человек. Настроение, к кисти или к глине?
- К глине, давно не занимался
- Отличненько, натуру?
- Нет, у меня тут давно вертится образ...попробую.
Они зашли в мастерскую лепки. Там были ещё два старичка, лепившие и разрушающих глину.
- Выбирайте, батенька, не смею советовать. А Владимир уже потянулся к комку глины, помял, почувствовал, как она обволакивает пальцы, начал мять, бить об стол, пока она не приняла нужную консисторию. Ему хватило пятнадцати минут, чтобы воплотить свой образ и как бы вдохнуть в него жизнь. Старички, с изумлением смотрели, на лягушку-царевну, в образе Наденьки...
- Это же надо... - произнёс один из них.
Зашёл Иван Иванович, долго глядел, с разных  ракурсов.
- Где образ взяли, так можно изобразить, только с натуры.
- Вот-вот - поддакнул второй старичок.
- Вы правы, Антоша, молодой человек, как вас величать?
- Божков Владимир.
- Пойдёмте ко мне, поговорим.... Присаживайтесь. Так что вы хотите?
- Хочу работать.
- Так... Условия вас интересуют?
- Конечно же...а как же, семейный.
- А вот это много значит! Признайтесь - это...
- Да - это моя Наденька! Пойду навещу, наверно сына родила...
 - Дай Боже! Поздравляю! Условия у нас скромные. Выручают мастер-классы, занятия в кружках - дополнительная нагрузка... Не всегда, правда, под  сто двадцать получается... Устроит?
- Конечно.
- Тогда завтра, к девяти, милости прошу. И Наденьке привет!

                часть третья.
      А Надя только проснулась... Сына родила под утро и теперь водила глазами по палате ища что-то и не могла сразу вспомнить. И вдруг, как молния - сын! Она дотянулась до кнопки. Появилась женщина, в годах, халат застёгнут на верхнюю пуговку, влетела, как на крыльях
- Что, милая?
- Где сын?
- Как и все, спит.
- Дайте мне его.
- Сейчас, сменщицу освобожу и принесу...
- Вот, держи своего богатыря, до кормления ещё полчаса, полюбуйся, но не буди... Сам запросит...
Надя приняла пакет, глянула и прижала его к себе и почувствовала, как груди наливаются теплом. Она успокоилась, положила его рядом и устроилась сама, а тот посапывал, морщил носик, порой пролетала мимолётная улыбка - он уже жил своей жизнью. Приобняв его рукой, Надя задремала, а проснулась от того, что Андрюша издал, невыразительный звук, чмокнул губами...она подняла сына на руки, вынула грудь и приложила к губам младенца, тот сморщил носик, насторожился, ещё чмокнул губками, поймал сосок и сделал первый в своей жизни глоток.
- Боже, ка же это приятно и неожиданно, произнесла блаженно Наденька.
- О-о, а мы уже кормимся! Сам взял?
- Да.
- Молодца...не давайте переедать, как отвалится, так и на бочок, больше спит - быстрее растёт, побежала я...
Владимир пришёл под окно, только на уложили сына. Он тихонько свистнули она бросилась к окну, взмахнула рукой, а тот потряс пакетом. Он зашёл в приёмную, отдал передачу, написав короткую записку. "Так и не поговорили..., ладно, выйдет...потом. Узнал, что родился сын здоровенький, без осложнений и спокойно ушёл домой.
       Он топал размеренно, любовался городом и морем в туманной дымке. Дышалось глубоко и вольно, то рыбацкими сетями, то мор-
ской капустой, то чем-то специфическим, присущим лишь морскому городу. "Сын! Молодец, Володька, сукин сын, как бы батя сказал...Ну вот, здесь меня ждут". Он зашёл в калитку и прикрыл её, прошёлся по двору, в дальнем углу, в "фонаре" лежали приготовленные на зиму дрова, дворник махал метлой, две женщины колготились у ванны, ставили опыты, солили что-то? До начала рабочего дня оставалось минут двадцать. Он, было, направился дальше, но...
- Владимир! Пожалуйте, я уже открыл. Вам приходилось что-то реставрировать?
- Бывало дело, на домашнем уровне... опытно.
- Понял, зайдите ко мне. Вот глядите...уронила раззява, получилась вава... Сумеете к кучку собрать?
- Ну это просто...конечно! - он взял коробку с осколками и ушёл к старичкам, поздоровался, поинтересовался здоровьем, чем очень удивил тех. Устроился в уголке, где висел фонарь, принёс лист ватмана и выгрузил осколки...
- Да, батенька, не позавидуешь... удачи вам!
- Спасибо...вижу, что она мне понадобится... Я как-то раскокал мамину любимую вазу...красивую, у двери стояла, мешала жить... Сначала думал выбросить, а вдруг, не заметит? Потом выдавил пасты и смешал её с белком. растёр, дал настояться... и к приходу мамы ваза блестела, на своём месте.
- Заливаете небось, не может такого быть.
- Почему?
- Ожидать долго надо...
- А вы пробовали, уважаемый?
- Не приходилось как-то...
- А я не знаю, какая жидкость в пасте... Думал узнать да как-то забылось. Вот бы пригодилось сейчас - размышлял вслух владимир -
Придётся клеить...а не хотелось бы, как не прячь следы останутся...
Начав реставрацию он понял, что клей тут несовместим с данным материалом и Владимир сходил в музей, попросил снимок вазы, вычислил её размеры и стал склеивать жёский шаблон, для сборки. К концу рабочего дня, зашёл Иван Иванович.
- О, дела двинулись?
- Не совсем... кручусь с шаблоном...
- Размеры?
- Вычислил по фотографии. Выложил почти до половины, но разобрал...не хватает мелкого элемента, здесь нет, пойду в музей, пока, не закрыли, поищу...
- Я ещё поработаю, если что - звони.
Тётя Женя ещё топала по коридору, заглядывала в залы, отделы, выключала свет
- А...Володенька, что-нибудь ещё?
- Да, тётя Женя, недостаёт маленького осколочка... куда-то закатился... Место точное покажите...
- А вот здесь, видите - малая вмятинка?
- Ага, спасибо, оглядывая место, ответил тот. Он улёгся на пол и стал внимательно разглядывать каждую шёлочку.
- Придётся плинтус убрать...больше некуда...
- Нет-нет, только не это...Иван Иванович...
- Да я здесь, что вам, Евгения Прохоровна?
- Володенька собирается убирать плинтус...
- Что, не обнаружил?
- Да. Больше некуда ему деваться...
- Ломай!
- Я аккуратненько...
Он вынул из кармана лобзик, определил примерный радиус отскока осколков, сделал узкий пропыл, потом, с другого конца, отвёрткой отковырнул участок плинтуса, от стены, приподнял...
- Надо же, как тут заметишь, если он за гвоздём торчит - поднял осколочек, спрятал в мешочек, положил в карман, вытащил пару полосочек красной бумаги, положил на плинтус, с двух сторон и вставил кусок, что выпилил и пришил к полу гвоздём. Срезал ненужные остатки бумаги и теперь нужно было хорошо приглядеться, чтобы обнаружить новые швы... Он улыбнулся смотрительнице и поспешил в мастерскую.
- С удачей?
- Да, нашёл, за гвоздём прятался шельмец!
- Вот и ладно...завтра плотнику скажу...
- Зачем, я уже все сделал.
- Спасибо, Володя- Иван Иванович, у вас чтото найдётся по клеям?
- есть литература, но давняя, не актуальня, как говорят...
- Я слышал опыты с чесноком..
- Да-да, батенька, тоже слышал и как-то пытался, что-то склеить, но глаза мои...не получилось.
- А я всё ж попробую, грозятся - даже взрывом рядом раскалывает, а чесночный,хоть бы что...
- Ну-ну, дай бог.

И Бог дал! Подошёл к концу третий день и Владимир, уходя далеко, за полночь, накрыл куском ватмана "свою вазу, запер дверь.
Только переступил порог, как раздался звонок телефона.
- Да!
- Володенька, здравствуй, прости, что разбудила
- Ну да, только порог переступил.
- Ты где шляешься, милый?
- С работы.
- Ладно...разберёмся... Нас выписали... встретишь утром
- Уже бегу!
- Не глупи, ночь на дворе...
- Так я пешочком, закажу такси, ждите...
- Он наскоро выпил чашку остывшего чая, нехотя погрыз бутерброд с сыром, побрился и вышел из дому. На каланче прозвучало пять ударов. Чуть фоторицировало море, поддувал северок, висела жёлтоватая ущербная луна. Владимир не торопился, он устал, за эти три тревожных дня, больше, чем побывал бы  у винта...он радовался, что всё получилось, что не обнаружил, ни единой фальшивой грани - это радовало и придавало силы. Машина догнала его, у самого роддома, Надюшка стояла на крыльце, нянечка рядом. Шофер подал заказанные розы и Владимир отдал их нянечке, а сам обнял жену, нежно прижал к себе, взял на руки сына - лёгкий свёрточке и помог спуститься Наденьке.
- Ну ка, ну ка, а покажись казаче батьке! - тихо приподнял край пакета и глянул на личико спящего сына, спасибо, родная!.
Наденька улыбалась счастливо прижавшись к Володке. Потом они кипятили чайник, пили чай и Владимир рассказал о предписании главврача, о новой своей работе, а она глядела на сияющие глаза любимого и была счастлива, до слёз.