Проказницы

Предисловие

Каждый обладает правом иметь своё мнение, правом сформулировать его в меру своей воспитанности или испорченности, что то же самое, и высказать. Прочитав рассказ, иной читатель назовёт его непристойным, безнравственным, примитивным порнографическим. На самом деле это не так. Рассказ односторонний, повествует о стремлении взрослеющих молодых людей подражать, как умеют, взрослым, жить их жизнью, особенно, в негласной сфере. В нём нет описания учебного процесса, нет описания природных богатств и явлений, нет описания взаимоотношений родителей и подростков и многого другого, что характеризует их жизнь.

Изложенные в рассказе действия имели место в шестидесятые годы прошлого столетия. Главные герои – мои друзья, наши отношения были доверительными. Тем не менее, сведения о событиях более чем полувековой давности попали ко мне не сразу, стекались по крупицам. Преднамеренно я их не собирал, стал их обладателем в результате обычного нецеленаправленного общения с самими друзьями и близкими им людьми. В некоторых случаях – через один-два десятка лет после самих событий.

С годами волею обстоятельств я утратил связь со всеми этими друзьями – сейчас им за семьдесят – и не знаю, кто где живёт, чем занимается, да и жив ли…

Я воспитан в консервативном духе, этакий динозавр с косными взглядами на жизнь. Излишне свободное (читай: «распущенное») поведение подростков, даже если они мои друзья, не приемлю душой, но не осуждаю, просто стараюсь понять их.

Уверен, что публикация рассказа не принесёт никакого вреда его персонажам, тем более что все имена изменены. А если, паче чаяния, рассказ прочтёт кто-нибудь из участников событий и узнает себя, это вызовет у него лишь ностальгическую улыбку.



Проказницы
Озорной рассказ



В старших классах средней школы 15-17-летние подростки представляют собой уже достаточно взрослых молодых людей, которые умеют рассуждать, строить планы. Понимают, чем глубже знания, тем интереснее и насыщеннее станет их будущая работа и жизнь в целом, а потому стремятся подтянуться в учёбе. Это происходит со всеми, но не в одно и то же время, кто-то прозреет раньше, кто-то позже. Одновременно с учёбой молодые люди растут, и стремятся скорее вырасти, стать взрослыми, подражать взрослым, поступать по-взрослому, хоть в чём-то почувствовать себя взрослыми, а пока... ходят в школу.

Юра был «твёрдым хорошистом», хотя в стройных четвертных или годовых столбцах его пятёрок красовалось всего одна-две четвёрки. Скромный юноша, учился легко, непринуждённо, вдумчиво и сосредоточенно, охотно откликался на просьбы или предложения соклассников, со многими дружил. Маменькиным сынком не был, но и дерзких поступков не совершал, не обладал выдающейся внешностью, но всегда был аккуратен, опрятен, дисциплинирован. Систематически, три раза в неделю, занимался в секции гимнастики.

Юра не был «зашоренным», мог запросто поговорить, и не только на тему учёбы, и с учителем, и с девчонкой, даже не из своего класса. По уровню знаний в объёме школьной программы он заслуженно входил в тройку сильнейших учеников. С удовольствием решал математические шарады из книги Я. И. Перельмана «Занимательная математика».

На внеклассном часе однажды едва учитель математики закончил записывать на доске условие задачи на смекалку, как Юра взял мел и без промедления написал ответ. Больше других восторгалась этим поступком «твёрдая хорошистка» соклассница Марина, которая никак не могла «взять в ум», каким образом можно столько математических действий произвести в мгновение ока. Юра, стоя у доски, посмотрел на неё с обезоруживающей улыбкой:

– Кажется, сложно и долго? А вот и нет! Всё очень и очень просто!

И после этой фразы подчеркнул дважды слова «на смекалку» в заголовке задачи. Добавил:

– Если и сейчас не решается, я подскажу тебе после урока.

Юра слово сдержал, после звонка подсел за парту к Марине и стал объяснять короткий способ решения задачи. Марина вела себя как-то странно: не смотрела на листок, где Юра схематически рисовал путь решения, а неотрывно смотрела в лицо Юры, разглядывала его глаза, брови, нос, щёки, губы… однако задачку поняла. Может быть, она и без того знала этот короткий путь решения и никакого объяснения ей не требовалось?

Не с этого дня, но именно после него, Юра и Марина стали чаще общаться на переменках, разговаривать об учёбе, о внеклассных занятиях, об успехах Юры в гимнастике, о прочитанных книгах и на другие всевозможные темы. Юра был рассудителен, хотя мог и пошутить, и весело посмеяться шутке со стороны. Марина в душе восторгалась им, но внешне никак это не проявляла, лишь увлечённо слушала Юру, наслаждалась созерцанием его внешности. Она страстно хотела прийти к нему на свидание во внешкольной обстановке, но владеющие умом Марины стереотипы не позволяли ей первой сделать шаг навстречу: по её незыблемому убеждению парень должен приглашать девушку на свидание, а не наоборот.

Время неумолимо отсчитывало дни, недели, месяцы, жажда Марины перешагнуть школьные отношения усиливалась, а Юра не делал первого шага, который с великим нетерпением она хотела увидеть. Скорее всего, он не испытывал к Марине других чувств, кроме как к сокласснице, и потребности общаться с ней за пределами школьных стен у него просто не было.

В один из дней Марина сидела у своей подружки Гали, они вместе делали уроки. Не в пример Марине Галя была успевающей ученицей, но… с тройками. Поэтому совместная работа над уроками ей очень нравилась: задачки по физике, химии, математике, в том числе по алгебре, геометрии и тригонометрии можно было не решать, а только записывать готовенькие. Но по другим предметам такого фарта не было, например, историю СССР или литературу приходилось постигать непосильным трудом.

Галя жила трудно, их семья была неполной и состояла из трёх человек: работающая мать и две ученицы дочери с разницей в возрасте три года, Галя и младшая Света. Они жили в собственном одноэтажном небольшом домишке, держали двух коров, полтора десятка кур и шесть гусей, что являлось неплохим подспорьем в деле поддержания своего житейского уровня. Дочери не были избалованы излишествами, даже свободного времени в достаточном количестве, как их сверстники, не имели, были работящими – помогали матери вести хозяйство. При построении класса Галя была правофланговой из-за своего маленького роста, да и в целом она была неприметной девчонкой с неопределённого цвета волосами, с непривлекательными чертами лица, покрытого разнокалиберными беспорядочными веснушками.

Заметив боковым зрением движение за окном, Галя подняла голову и увидела вихрастого парня, который шёл по тропинке в нескольких метрах от её дома. Произнесла, ни к кому не обращаясь, ворчливым тоном констатируя факт:

– Вон он, пошёл.

Марина тоже посмотрела в окно:

– Кто это?

– Мишка, сосед, через два дома от нас живёт. Старше меня почти на два года. Озорной, Мишка-шалунишка.

Марина не согласилась:

– Галя, мы с тобой без пяти минут взрослые, он старше на два года, а ты «шалунишка»? Серьёзным должен быть.

Галя тоном знающего человека:

– Ага, серьёзным. Языкастый такой, поговорить любит, рядышком посидеть, за талию подержаться. Начнёт рассказывать – заслушаешься, очнёшься, когда его рука уже под твоим лифчиком. А пропустишь этот момент, так и под юбку залезет, и дальше, да ты сама знаешь, как это бывает.

Изогнутые удивлением брови Марины взлетели вверх:

– Не знаю. Откуда?

Пришла очередь удивиться Гале:

– Слушай, подруга, ты что, ни с кем никогда?

Марина покраснела:

– Да ты что, Галя, разве можно?

– Ну, вот, можно, не можно, а самой-то неинтересно, нисколечко не хочется? А если есть сокровенная мечта, то что мешает превратить её в действительность? Хочешь, с Мишкой познакомлю?

– Галя, ну как можно с кем попало, без разбору? Ты, что, меня в гулящие записать хочешь?

– Нет, Марина, просто я подумала, может, тебе этого хочется, может, давненько мечтаешь, да смелости не хватает.

Марина помедлила, осмысливая слова подруги. Решилась сказать о сокровенном:

– Есть один парень, для которого я бы сделала всё, что ни попросит.

Галя оживилась, но с деланно безразличным видом спросила:

– Ну, и кто этот счастливчик, я его знаю?

– Знаешь. Это наш Юра. Мой Юрочка. Всегда такой притягательный, отзывчивый, само обаяние, прижалась бы к нему, обняла и не отпускала.

Галя безразлично:

– И далеко у вас зашло?

Марина мечтательно:

– Хорошо, если бы зашло. Даже не начиналось! Он сдержанный, высоконравственный, идейный. Это я напридумывала сама себе, губы раскатала, не удержишь, как тесто из кастрюли. Мы соприкоснулись только один раз, когда он подсел ко мне за парту, говорил что-то и жестикулировал, наши руки столкнулись ладонь в ладонь, меня будто электрическим током ударило, и по всему телу жар пошёл. Через две секунды руки разомкнулись, я слова выговорить не могу, а он хоть бы что, как дровосек железный.

Галя со свойственной ей прямотой и решительностью переходит к реальности:

– Высоконравственный, идейный, железный… он что, неживой человек, что ли? И чувств никаких нет у него, и устроен он не так, как все люди? Нет, подруга, он обычный хорошо воспитанный парень и человек, и всё человеческое ему не чуждо, как и тебе, как и мне, как и любому другому.

Марина за Юру горой:

– Человек-то он человек, но не такой, как все. Мой Юрочка как с другой высоко цивилизованной планеты, я про себя его так инопланетянином и называю.

Галя несгибаема, в своих утверждениях идёт до конца:

– Не веришь? Давай проверим.

Марина согласна – Юра проверку, конечно, выдержит:

– Давай. И ты убедишься, что он – не мы с тобой.

Получив согласие, Галя начинает формировать сопутствующие обстоятельства:

– Скажи, Марина, ты, в самом деле, готова ради Юры на всё? Хорошо подумай!

Слова Марины – как обильная вода их крана:

– Подружка моя, вот уже полгода или больше я вся принадлежу ему, я с ума сойду, если он исчезнет из моей жизни. Мне ничего и никого другого не надо, только мой Юрочка!

Трезвым умом Галя смотрит вперёд:

– А последствия?

– Я всё продумала, последствий никаких не будет. Будет только радость и упоение. А если произойдёт какая-нибудь неожиданность, я готова на всё, даже в адском огне гореть.

– Так и договорились. Я всё устрою, помогу тебе сдвинуться с мёртвой точки. Пока потерпи, подвернётся случай, и мы всё сделаем.

Для Марины опять потекли мучительные дни, но вдали слабо мерцал огонёк надежды, подаренной ей верной и понимающей подружкой. Их разгоревшиеся страсти постепенно улеглись, этому в немалой степени способствовала учёба с её контрольными точками, новым материалом, новыми терминами и определениями.

Ожидаемый день настал, случай сам пришёл прямо в руки. С самого утра, до начала занятий Галя подошла к Марине:

– Привет, подруга! Не передумала?

– Ты про что? Аа-а, проверять? Нет, не передумала, ещё сильней хочу. Он вообще каким-то ледяным стал, привык, наверное, обыденность наступила.

– Приходи сегодня вечером, покалякаем.

Обуреваемая любопытством к задуманному Галей и надеждой сблизиться с Юрой Марина на закате солнца как на крыльях прилетела к своей подружке. Встретив Марину в прихожей, Галя провела её в свою крохотную спальню, там было довольно уютно и, самое главное, их никто не мог подслушать. Они уселись на кровать, стоящую у продольной стены комнаты, и Галя выложила свой план:

– По межгороду старшая сестра мамы попросила помочь побелить квартиру, она живёт в деревне за шестьдесят километров в таком же доме, как у нас. На субботу мама отпросилась с работы и уедет в пятницу вечером на два дня вместе со Светкой, которую тоже оторвали от школы на один день. Сегодня четверг, значит, завтра вечером я буду одна. В школе попрошу Юру помочь мне разобраться с длинной задачей у меня дома часов в восемь. Ты приходи пораньше, ведь мы же подруги, и он не удивится, когда увидит тебя.

Марине не терпится уточнить:

– Ну, придёт, и будет решать с тобой задачи, а я?

– А ты будешь сидеть на диване в гостиной. С задачкой мы справимся быстро, за несколько минут, и я пошлю его к тебе.

Марина опять тупит:

– Придёт, сядет на стул или на диван, и что? Разговоры разговаривать?

– Марина, конечно, всё начинается с разговора, только повернуть его надо в нужную сторону. И обстановка, и твой внешний вид должны располагать к соответствующему разговору и создавать соответствующее настроение. Ладно, давай подробнее. Верхний свет не включай, достаточно света от бра – я туда ввернула самую маленькую лампочку.

Непонимающая Марина:

– Зачем маленькую-то, в бледном свете ни одной буквы не разглядишь.

Галя уже не удивляется, она просто продолжает:

– Буквы разглядывать тебе не потребуется, не будешь же ты читать газету или книжку, а Юра сидеть на стульчике? Притушенный свет – одно из важных обстоятельств интимной обстановки. Самое главное – ты должна быть одета соответственно предстоящему событию. Платье надень с самым большим вырезом, с пуговицами, которые расстегнёшь, чтобы было хорошо видно твои женские прелести от шеи и ниже. Знаешь ведь, у тебя есть на что посмотреть.

– Галя, ведь стыдно!

– Милая моя подруга! Не стыдиться надо своих прелестей, а гордиться ими! Если заметишь, что Юра заглядывает в вырез, наклонись вперёд или повернись так, чтобы ему стало видно ещё больше. К тому же, платье должно быть самым коротким, желательно выше колен, чтобы не скрывало твои стройные и красивые ноги. Поверь, ноги сильно очаровывают парней. Чулки, носки или колготки не надевай, не скрывай свою гладкую кожу и так манящую её погладить.

Марина никак не может расстаться с комплексами:

– Как я пойду без чулок? Я всегда в чулках.

Настойчивая Галя:

– Пойдёшь точно так, как и в чулках, ноги сами понесут. И здесь тоже, если Юра уставится на твои коленки, подними руки вместе с плечами вверх, будто причёску поправляешь, подол платья при этом тоже поднимется и Юра увидит твои прелестные ножки выше колена. Или закинь ногу за ногу, и поправь при этом подол платья так, чтобы он открыл твои ноги как можно откровеннее. Ещё. Трусики надень самые маленькие или надень плавочки от купального костюма, чтобы не запутаться в них, когда будешь снимать.

– Снимать??? Что ты такое говоришь, Галя?

– Снимать, снимать, дорогая подруга. А зачем мы с тобой всё это затеяли? Или ты уже ничего не хочешь? А Юрочку своего как ты проверишь, не снимая трусиков?

Марина – сама наивность:

– Я много о нём мечтала, в мечтах прикасалась к нему, и целовала его крепко-крепко, не только в губы, а всего, и он меня всю ласкал, такой желанный… а о трусиках как-то не думала.

Рациональная Галя:

– Вот это поворот. Отменяем план?

– Не-е-т, от такого плана я не откажусь никогда. Сниму я эти трусики, раз мешают.

– Значит, договорились, ты приходи до половины восьмого, а Юра в восемь. Если придёт, конечно.

На следующий день план вступил в действие. Галя на переменке подошла к Юре:

– Юра, по геометрии задали задачку про телесный угол, а она не решается, даже что такое телесный угол я никак взять в ум не могу. Ты не мог бы мне растолковать этот угол?

Юра, как и всегда, отзывчив:

– Ну, это за пять минут не расскажешь. Давай после уроков?

Галя претворяет свой план в жизнь:

– Понимаешь, Юра, мама со Светкой уехали в деревню на два дня, поэтому всё хозяйство, две коровы и птица, лежит на мне. Сразу после уроков мне надо бегом домой обихаживать живность, видишь, после уроков не могу. Может быть, ты сумеешь прийти ко мне часов в восемь, когда я всё закончу? Это был бы для меня самый подходящий вариант.

Юра задумался, что-то прикидывая в уме, потом просветлел лицом и произнёс:

– Да, всё получается. Я приду.

Улыбнувшись, добавил:

– Готовь чай с вареньем!

В семь с минутами пришла Марина. Галя осмотрела её наряд и нашла его подходящим. Марина была одета в опрятное светло-розовое платье с расклешённой юбкой до коленей, с плотно облегающим приталенным лифом на четырёх пуговицах и глубоким вырезом без воротника. В вырез без затруднения просматривался верх двух гладких и манящих округлостей молодого девичьего тела. Галя сказала, что всё правильно и стала расстёгивать пуговицы. После первой пуговицы Марина придержала руку подружки:

– Хватит одной, и так всё видно.

Галя вошла в роль и была настойчива:

– А вот жеманничать не надо, ты ведь пришла себя показать, вот и показывай. Представь, что тебе очень жарко и ты расстегнулась, чтобы остыть.

С этими словами Галя решительно расстегнула все пуговицы так, что, стал виден не только лифчик, но и тело ниже его. Расстёгнутый полностью лиф позволял увидеть полный размер груди, а он был таков, что не гордиться им было бы преступно. Галя осталась довольна своим действием:

– Вот, теперь то, что надо. Посмотри на себя в зеркало, подруга.

Марина подошла к зеркалу, закрыла лицо руками. Галя:

– Смотри, смотри, радуйся, какая ты аппетитная. Снимай-ка туфельки! Ставь ногу на этот пуф.

Галя принесла лак для ногтей и покрасила розовым ногти на ногах Марины:

– Вот и ещё один маленький штрих, пусть мелочь, а смотреть приятно. Всё, иди в гостиную, сядь на диван, примерься, выбери позу, в которой будешь встречать своего Юрочку, такую, чтобы он остолбенел и не сумел глаз от тебя оторвать. Подумай, какие слова ты ему скажешь, чтобы не оттолкнуть, а привлечь, чтобы суметь сказать то, от чего голова идёт кругом. Чтобы он забыл про свои стереотипы, про воздержанность и чтобы на миг стал распущенным и безнравственным. И приходи на кухню, а я достану задачник, учебник, тетрадь, черновик и будем ждать.

Ждать пришлось недолго, Юра ровно в восемь постучал в ворота, и Галя провела его в дом. Он был одет по-домашнему – в лёгком спортивном костюме трико и в плетёнках на босую ногу. Плетёнки снял у порога – признак хорошего воспитания – и прошёл на кухню вслед за Галей. Поприветствовал Марину:

– Привет, одноклассница!

Марина задорно, стараясь ему подражать:

– Привет, одноклассник!

Встала, выходя из-за стола, добавила:

– Занимайтесь, чтобы не мешать вам, побуду в гостиной.

Галя впервые предстала перед Юрой в домашней обстановке, он замер там, где стоял – был сражён наповал происшедшей с ней метаморфозой. Это была совсем не невзрачная «мелкая» школьница Галя! Это было само совершенство в миниатюре! На ней был аккуратный, отутюженный такой же маленький, как и она сама, халатик, перехваченный пояском, очень привлекательно подчёркивающим тонкую талию и женственные бёдра.

Полы халатика выше пояска разведены в стороны и не скрывают Галиных достоинств: чистая нежная чуть смуглая кожа покрывает шею и верхнюю часть груди, чуть ниже начинается завлекательная ямочка, по обе стороны которой в заветном месте топорщатся небольшие, но отчётливо выпуклые девичьи прелести, прикрытые узким чёрным лифчиком. Полы халатика опускаются до середины бёдер, причём, при движениях Гали то и дело распахиваются, обнажая стройные и рельефные ноги.

Причёски на голове Гали не было, Гладко расчёсанные волосы были собраны сзади в пучок и перехвачены резинкой, образовав «конский хвостик». Цвет волос, который в школе считали неопределённым, Юра разглядел совершенно отчётливо – он был тёмно-коричневый и, что Юра отметил с тихим восторгом, волосы имели особый, удивительный блеск, как у брюнетов. Ясные открытые настежь глаза Гали были голубовато-зелёного цвета, а обрамляли их неожиданно чёрные удлинённые ресницы. Над глазами расположились аккуратные ярко выраженные брови, небольшие такие бровки под стать её фигуре.

Все эти качества Гали наряду с её оживлённостью, непоседливостью и развевающимся туда-сюда «конским хвостиком» очень гармонично дополняли веснушки на лице, которые придавали ей весёлый задорный, может быть, и взбалмошный вид.

Находясь в одном шаге от преобразившейся в его глазах Гали, созерцая и чувствуя всем своим существом её немалую обнажённость, Юра впервые ощутил мужскую потребность прикоснуться к девушке, обнять её, прижать к себе, целовать. Его «мужское достоинство» начало неуклонно занимать горизонтальное положение, хотя Юра очень стеснялся и не хотел такой реакции своего тела.

Галя тактично подождала, пока Юра рассмотрит и примет (или не примет) её в новом облике, распахнутыми глазами с трепещущим удовлетворением отметила возбуждение «мужского достоинства» своего гостя, села на табурет к столу, обнажив при этом свои красивые ножки почти полностью. Показала Юре на соседний табурет:

– Садись.

Открыла задачник, нашла задачку, показала Юре. Эту задачу он уже решил, поэтому вникать не потребовалось, сразу стал растолковывать Гале суть и свойства телесного угла.

Время от времени Юра осторожно посматривал на обнажённую часть девичьей груди, находящуюся на непозволительно близком расстоянии от его глаз. Галя не оставляла без внимания эти взгляды, она то наклонялась вперёд, предлагая Юре заглянуть в глубину обворожительной ямочки, то поворачивалась вбок, оттопыривая полу халатика, то одёргивала халатик так, что ещё больше обнажались её плечи и грудь, словно магнитом притягивающая глаза Юры. Неудивительное дело, Юра говорил про телесный угол, а его «мужское достоинство» жило своей жизнью, оно всё сильнее твердело и топорщилось так, что скрыть это под тонким трико было невозможно. Хорошо, что Юра сидел за столом, а не стоял на открытом месте.

Галя оказалась понятливой ученицей, очень быстро сообразила, как справиться с задачей и справилась с ней на-ура. Поставив точку, закрыв тетрадь и учебник, поблагодарила Юру:

– Спасибо, Юра. У меня в голове просветление настало после твоих слов. Спасибо, ты хороший и славный парень.

И, пользуясь близким расположением их лиц, поцеловала его в щёку. Дружески.

Юра смутился, не смог выговорить ни слова, лишь блаженно улыбался, а его «мужское достоинство» сошло с ума, отвердело настолько, что, казалось, могут не выдержать брюки тонкого трико.

Галя продолжила:

– Когда Марина узнала, что ты придёшь, она обрадовалась, сказала что ждёт, не дождётся, скоро ли увидит тебя, наверное, что-то интересное рассказать хочет. Она в гостиной, пойдём, тебя провожу.

Юра погрустнел, медлит, ему не хочется отрываться от кино в образе Гали, ему страшно встать на ноги из-за предательски торчащего вперёд «мужского достоинства». Галя ситуацию понимает, но ей хочется поиграть:

– Или не надо?

– Почему не надо? Поговорю с удовольствием.

Мысленно Юра досадно и безысходно махнул рукой: «А, была, не была! Вставать всё равно надо». Вставая, старался находиться спиной к Гале, и к двери кухни подходил как-то странно, боком. Галя в душе ликовала, так раззадорила парня! Однако после ликования вдруг почувствовала внезапно нахлынувшую тягу к Юре, настолько сильную, что не удержалась, помедлила, и, когда он проходил мимо, «случайно» и властно провела тыльной стороной ладони по вздувшимся брюкам Юры. Вдохнула, а выдохнуть, поражённая, долго не могла – под рукой был живой камень!

Гале страстно захотелось изменить план, да и Юра, пожалуй, был готов именно к этому, но шёл в гостиную, к Марине. Трезвая рассудительность Гали взяла верх, всё правильно, нельзя поддаваться мимолётному искушению, надо быть серьёзной и действовать по плану. Она провела Юру в гостиную и сразу ушла, неплотно прикрыв за собой дверь. На всякий случай.

На кухне потекли нескончаемые минуты. Вот прошло пять минут, десять, пятнадцать, тридцать… Галя уже в который раз смотрела из тёмного коридора в гостиную. Но события там не происходили никакие, Юра сидел на стуле, Марина – с ногами на диване, сжавшись в комок. Галя измучилась ожиданием исхода их свидания, вот уже сорок семь минут они вели себя как совершенно незнакомые люди. Галя понимала, что их обоюдная неопытность и зажатость Марины, усиливающая их взаимную отторженность, служили тому причиной. Она уже подумывала помочь им, но не могла найти способ. Ещё и Юра из головы не выходит, засел неожиданно и прочно, каждая клеточка о нём говорит.

Чтобы скоротать время, Галя стала наводить порядок на кухне, и без того опрятной.

Входя в сумеречную гостиную, Юра облегчённо вздохнул, здесь можно без боязни идти нормально, при таком скудном освещении его вздувшиеся брюки не будут видны. Однако он драматически ошибался – глаза сидевшей на диване Марины привыкли к сумеркам, и она не могла отвести глаз от входящего Юры, со страхом и немым ожиданием смотрела, как на неё надвигается нечто, скрываемое спортивными брюками. Инстинктивно одёрнула подол платья, закрыв колени, торопливо застегнула все четыре пуговицы. К счастью, мысли Юры были в другом месте, и он не заметил судорожной защиты Марины от мнимой угрозы.

Юра присел на стул:

– Я первый раз вижу тебя в домашней обстановке, ты такая необычная, нарядная, не форменная соклассница, а свой, близкий человек. Встретив тебя в таком виде на улице, я бы долго смотрел вслед, непременно захотел бы познакомиться. Смотрю на тебя, словно мёд пью, не зря пришёл, теперь ещё одну сторону твоей жизни увидел.

Марина никак не может отделаться от смущения и страха. Тем не менее, стараясь поддержать беседу, коротко выдавливает из себя:

– Вот. Какая есть.

Юра под влиянием сформировавшегося на кухне настроения продолжает:

– Марина, ты такая привлекательная сегодня, что я растерялся и не могу подобрать подходящие слова, чтобы выразить все мои мысли. Смысл могу передать одним словом – ты хорошая. Ещё я бы хотел, чтобы ты стала моей спутницей во всех моих делах и устремлениях. Чтобы постоянно ощущать тебя рядом, и зимой, и летом, и в школе, и дома, и днём, и ночью.

Вот оно, начинается – подумала Марина и съёжилась ещё сильнее, подобрала под себя ноги, полностью укрыла их подолом платья. Умом она понимала, что надо развивать разговор про ночь, про привлекательность, про чувства, похвалить Юру за помощь подруге, надо «случайно» показать ему свои прелести, надо установить физический контакт с ним, перейти к объятиям. Но косный язык подвёл её, неожиданно для самой себя выпалила:

– У меня голова болит.

Ляпнув не то, что надо, Марина принялась мысленно ругать себя: «Дура! Не смотрит он на тебя, так тебе и надо! Ты вполне это заслужила. Подумай, какому парню нужна ты со своей больной головой? Он наверняка хочет тебя обнять, целовать, ласкать и ещё больше, всё то же, что хочешь и ты. А делаешь что? Отталкиваешь его своими никчёмными высказываниями, вместо разогрева поливаешь его холодным душем. Дура!»

А Юра сразу проявил участие:

– Простыла? Или устала? Может, таблетку? Какая тебе помогает? Я попрошу у Гали.
Марина, уже недовольная собой, вместо того, чтобы разрядить обстановку и направить разговор в нужное им обоим русло, вопреки велению своего разума продолжает нагнетать хмарь:

– Ничего мне не надо. Ни-че-го.

По большому счёту Юре оставалось встать и уйти, но он по своей природе лоялен и терпелив. Уважая Марину и её желание пообщаться с ним, напоминает:

– Марина, ты обрадовалась, когда я пришёл, и хотела рассказать мне что-то. Мне тоже очень приятно увидеть здесь тебя. Если не передумала, расскажи.

– Юра, у меня пересохло в горле, принеси, пожалуйста, воды, холодной. У Гали в огороде есть колодец, достань свежей.

Юра встал со стула, почувствовал, что его «мужское достоинство» частично успокоилось, настолько, что можно идти, как ни в чём не бывало, смело пошёл на кухню.

Марина опять принялась ругать себя, неумеху: «Опять дура! В горле у неё пересохло, видите ли. В самом деле, пересохло? Конечно, нет! Ничего там не пересохло! Каприз проявить захотелось, а не пересохло. Уйдёт ведь, надоедят ему твои выкрутасы. И будешь сидеть на диване, и никого не ждать. Совсем ума нет, надо тебе одно, а говоришь что? Другое. Определённо, дура».

Через некоторое время Марина успокоилась, стала вспоминать наказы подружки.

В ярком свете Галя стояла на табурете у навесного шкафа со стеклянными дверцами и, подняв руки, переставляла на верхней полке вазочки, рюмки, фужеры. Увидев точёные ноги Гали в первозданном виде от ягодиц до наманикюренных ногтей, Юра от изумления замер с открытым ртом. Ноги были восхитительны, притягательны, неотразимы, как колдовские чары, как неуправляемая лавина.

Галя увидела Юру сразу в отражении стеклянной дверцы, неугомонная истома вновь накатилась на неё неотвратимой волной, разлилась от очага возникновения вверх к сердцу и вниз к ногам. Под её влиянием Галя ещё выше подняла плечи, чтобы ещё больше открыть ноги, привстала на цыпочки, с наслаждением демонстрируя Юре прелести нижней части своего тела.

Кое-как справившись со ступором, Юра начал говорить:

– Там…

Галя с наигранным испугом резко повернулась к Юре, перебила:

– Юра? Ты здесь? Дай-ка руку.

Протянула к нему руки, чтобы он подошёл ближе и увидел ещё больше, а также, намереваясь слезть с табурета. Будь Юра сообразительнее, он обхватил бы Галю за ноги, приподнял и нежно опустил бы на пол. Но он лишь подал ей две руки, чуть поддержал, когда она легко спрыгнула. Неискушённому Юре хватило и этого короткого касания рук Гали, чтобы у него стремительно проснулось дремлющее «мужское достоинство». Скрывая своё неловкое состояние, Юра совсем некстати присел на табурет. Наблюдательная Галя прекрасно поняла ситуацию, но спокойно спросила:

– Юра, ты начал говорить, а я тебя перебила. Так что там?

– Там у Марины горло пересохло, она попросила холодной свежей воды прямо из колодца. Найдётся?

– Найдётся, Юра, будет тебе свежайшая вода.

На то, чтобы сдерживаться дальше и продолжать мучиться, у Гали уже не было сил, и она решилась. Сама себе нашла оправдание – эти двое никогда самостоятельно не отважатся на мокрое дело, хотя и желают этого оба. Она им поможет. Преподаст Юре прекрасный урок, который позволит ему обрести уверенность в себе, Юра получит умение и опыт, хотя и маленький. А когда один из двоих знает, что и как надо делать, другой, глядя на него, легче преодолеет свою зашоренность и боязнь неизвестности.

Обретя определённость в дальнейших действиях, Галя добавила:

– За водичкой сбегаем, только ты помоги мне сначала.

Юра из-за своего полностью вышедшего из-под контроля «мужского достоинства» вновь оказался в неловком положении – придётся встать с табурета, а как это сделать в присутствии Гали в ярко освещённой кухне? Но мужественно и с готовностью в голосе ответил:

– Я сделаю для тебя всё, что ни попросишь.

Галя загадочно:

– Тебя это не затруднит и даже понравится. Иди за мной.

Оберегая своего возжеланного от смущения, повернулась к нему спиной и пошла из кухни. Включила в коридоре свет. Юра шёл за ней как во сне, не мог отвести глаз от развевающегося «конского хвостика», от тонкой гибкой талии, от изящной округлой попочки, от мягко ступающих босых точёных ножек. Остановившись возле неширокой двери, Галя распахнула её и, удерживая в открытом состоянии, остановилась в проёме, пригласила Юру:

– Входи.

Юра вновь оказался в состоянии, близком к ступору – чтобы войти в комнату, надо было протиснуться между Галей и косяком. Причём, к ней придётся сильно прижаться, проход очень узок, а как быть с неугомонным «мужским достоинством»? Не протискиваться же спиной к Гале! Неожиданно в голову пришло простое и очевидное решение – протискивайся, не надо мучиться сомнениями, Галя всё знает и ей приятны твои прикосновения.

Юра решительно вклинился в проход, очень и очень ощутимо пробороздил «мужским достоинством» по животу Гали, одновременно получил ответное действие – почувствовал, как по нижней части его грудной клетки «проехала» упругая грудь Гали.

Войдя, Юра осмотрелся. Это была освещённая призрачным льющимся из окна светом небольшая спальня Гали, с кроватью, небольшим плательным шкафом, столь же небольшим столиком у окна, табуретом возле него и книжной полкой на стене. Едва подобрал нужные слова в бурном потоке крамольных мыслей:

– Уютная комната.

Галя согласилась:

– Да, у меня здесь душа отдыхает. Люблю здесь читать.

Прикрыла за собой дверь и замкнула её на крючок. Стоя лицом к двери, а спиной к Юре, развязала узелок пояска на халатике, высвободила руки из рукавов, спустила верхнюю часть халатика до пояса. Придерживая соскальзывающий халатик от падения, попросила наблюдавшего с замиранием сердца за её приготовлениями Юру:

– Расстегни.

Юра подшагнул ближе, в неверном свете почти наощупь дрожащими руками отыскал крючки, вынул их из петелек, концы пояска лифчика разошлись и повисли на бретельках. Наступила заминка. Галя подсказала:

– Сними.

Юра стал снимать бретельки лифчика вниз по рукам Гали, но опять заминка – бретельки снялись только до локтей! Как быть? И снова помогла Галя:

– Снимай вверх!

И подняла выпрямленные руки. Освобождённый от поддержки халатик немедленно соскользнул к её ногам. Юра, боясь взглянуть на полностью обнажённое девичье тело, не опускал глаза, поднимал лифчик по рукам Гали. Когда лифчик достиг кистей Гали, она подхватила его, бросила в сторону, одновременно повернулась лицом к Юре и положила свои руки ему на шею. Приподнялась на цыпочки, совершенно отчётливо упёрлась животом в торчащее «мужское достоинство», нежно, легонько и осторожно, в одно касание поцеловала Юру в губы. Он обнял Галю за плечи дрожащими руками, неловко попытался ответить на поцелуй.

У Гали окончательно пропали сомнения во взаимности влечения, и она уже по-настоящему страстно и сочно впилась в губы Юры, при этом осторожно тёрлась животом о «мужское достоинство», возбуждая его сильнее и сильнее. После затяжного в губы были и другие поцелуи, и не только в губы. Поцелуи Юры стали получаться мастерски, по-мужски властные и сильные.

После очередного поцелуя Галя шепнула Юре на ушко:

– Разденься.

Юра стал стягивать с себя майку костюма. Когда он обеими руками вверху стаскивал её с головы, Галя решительными движениями оттянула резинки брюк и трусов Юры, чтобы «мужское достоинство» не препятствовало её действиям, спустила и брюки, и трусы до пола. Прижалась к нему всем телом, обняла за торс, стала целовать мужскую грудь. Отбросив майку, Юра обхватил ладонями голову Гали, стал беспорядочно целовать её в лицо.

Галя, не отпуская Юру, шагнула в сторону кровати и увлекла его за собой. Села на кровать, потом легла к  стене, оставив место для Юры. Он не замедлил воспользоваться предоставленной возможностью и устроился рядом. Толком не зная, как поступать дальше, Юра сразу попытался взгромоздиться на Галю, но она повернулась на бок, уткнулась лицом в его грудь и прошептала:

– Не торопись, потерпи совсем чуть-чуть, я никуда не денусь. Давай ещё целоваться и обниматься, лучше изучим друг друга.

Юра послушно выполнил просьбу, начал накапливать опыт. Ему и самому стало интересно исследовать молодое девичье тело. Пощупал грудь, испытал необычайное наслаждение от её податливости и упругости, сплошь покрыл поцелуями это чудесное творение природы. И справа, и слева. Обратил внимание на сосок, который затвердел и вызывающе торчал, словно пуговичка, поиграл с ним губами, и с одним, и с другим. Сгорая от охватившей его страсти, в исступлении гладил молодое девичье тело, целовал его, восторгался изящной линией талии и бёдер.

Галя чувствовала, как непреодолимо нарастающее желание ощутить в себе «мужское достоинство» кружит ей голову, как любое прикосновение к этому мальчику тотчас отзывается всплеском страсти и нежности. Она хотела стать с ним одним целым, хотела раствориться в нём. В прекрасный миг Галя обвила шею Юры двумя руками, прижалась к нему всем телом и потянула на себя. Юра мгновенно понял, что от него требуется, приподнялся, поцеловал Галю в губы, перебросил сначала одну свою ногу через ногу Гали, потом другую. Чтобы не сдавливать Галю, встал на локти.

Галя с готовностью приняла перемещение Юры, раздвинула шире ноги, согнула и приподняла колени, прогнувшись тазом вперёд, подалась своим чревом навстречу «мужскому достоинству». А мальчик Юра сплоховал, он как слепой котёнок пытался войти в распахнутую дверь, но не получалось. После нескольких неудачных попыток отчаялся, поддался испугу: «наверно, с ним что-то не так…»

Направила ситуацию в нужное русло Галя. Продолжая одной рукой обнимать Юру, другой, поглаживая, она провела вдоль его спины, скользнула вбок, на живот, ниже живота, нежно и властно захватила окаменевшее «мужское достоинство». Уверенно ввела его в губы, поиграла с клитором и направила «достоинство» в упругую влажную вагину.

И Галя, и Юра испытали неописуемое ощущение блаженства при напористом погружении «мужского достоинства» в потаённую глубину чрева. В последующих движениях они поднимались всё выше и выше в своей чувственности, отдавались своему деянию без остатка.

К глубочайшему удовольствию Гали неопытный мальчик Юра не оказался слабеньким в их обоюдном стремлении к обладанию друг другом, он проявил себя как способный ученик и добросовестно отработал по полной программе. А Галя? Чувственная Галя была удовлетворена настолько, что наполняющая её тихая радость перехлёстывала через край, несмотря на усталость, ей хотелось петь и кружиться в танце, и вообще, сегодняшний день для Гали – самый солнечный и счастливый. Именно сегодня она два раза подряд взобралась на вершину блаженства.

Когда Юра застегнул Гале лифчик, он поцеловал её в шею, повернул лицом к себе, поцеловал в губы, ещё раз, положил руку на грудь. Галя не осталась безучастной, приподнявшись на цыпочки, она крепко и благодарно поцеловала Юру в губы, потом в шею. Прижавшись к нему всем телом, почувствовала, что «мужское достоинство» снова энергично заявляет о своём присутствии. Да и Юра взялся за поясок её халатика. Но Галя мягко отстранилась от повторной близости – поберегла Юру для своей подруги и порадовалась за неё.

Они вышли к колодцу, Юра достал воды.

На кухне Галя налила воду в стакан, подала Юре:

– Вот, иди, спасай от жажды свою соклассницу. Да приглядись внимательно, может, ей что-нибудь ещё надо. Или спроси.

Предусмотрительная Галя проводила Юру до гостиной, как и в прошлый раз неплотно прикрыла за ним дверь, выключила свет в коридоре, вернулась на кухню.

Когда он с запотевшим стаканом воды вернулся в гостиную, к своему немалому удивлению обнаружил, что в его отсутствие здесь произошли существенные перемены. Стул, на котором он сидел, был занят – на нём лежало аккуратно свёрнутое платье Марины, поверх платья лежал лифчик, а сверху – трусики. Сама хозяйка этих вещей лежала на диване под простынёй, на спине, сложив согнутые в локтях руки за голову, покоящуюся на двух подушках. «Мужское достоинство» Юры настойчиво напомнило о себе, добиваясь возможности свободно располагаться в горизонтальном положении. Или несколько выше.

При появлении Юры Марина протянула к нему руки:

– Помоги мне сесть, пожалуйста.

Юра с готовностью протянул ей руку, другой рукой удерживая стакан. Когда Марина села, укрывающая её торс простыня сползла, открыла девичью крупную, упруго выступающую вперёд грудь.

– Ой!

Марина свободной рукой подтянула простыню и прикрыла обнажившуюся грудь. Да неудачно, прикрывая одну, она открыла другую, не менее привлекательную и призывно манящую. Смутилась, зарделась, освободила вторую руку и, придерживая простыню локтями, закрыла лицо руками. Юра деликатно ждал со стаканом в руке.

Не отнимая рук от лица, Марина объяснила:

– Думала, полежу, голова пройдёт. Сначала прилегла в одежде, но неудобно, там давит, там жмёт, дома я сплю раздетая. И здесь тоже разделась.

Юра был великодушен:

– Марина, не смущайся, ничего страшного или неприличного не произошло, случайность. В этом никакой твоей вины нет, в жизни всякие случаи бывают.

Марина открыла лицо. Взяла из руки Юры стакан, чуть пригубила и подала воду обратно:

– Спасибо, Юра. Я извелась от жажды, а теперь хорошо.

– Не стоит благодарности, Марина. Это моя вина, долго ходил. Сначала пришлось искать бадью, такое тяжёлое ведро, которым достают воду. Так и не нашли, кое-как зачерпнули обычным ведром, почти вытащили но оно сорвалось, утопили, вторым вот набрали.

Марина снова легла, положила руку ладонью на лоб. Юра участливо:

– Болит?

Марина слабым голосом:

– Почти прошла.

Юра не унимается:

– А температуры у тебя, случайно, нет?

Марина примирительно:

– Нет, конечно. Можешь убедиться сам, если хочешь.

И с этими словами убрала ладонь со лба.

Юра подошёл к дивану вплотную, наклонился, положил свою ладонь на лоб Марины. Не успел сосредоточиться, как Марина сказала:

– Не так надо, ладонью не почувствуешь.

Юра удивлённо и непонимающе:

– А как?

Марина показала пальчиком на свои губы и шёпотом:

– Гу-ба-ми.

Что ж, губами так губами, это ещё приятнее – подумал Юра. Он встал на колени у изголовья, наклонился и прижался губами ко лбу Марины, не просто прижался, а поцеловал и прижался. Марина, де¬лая вид, что потягивается, подняла руки, потом осторожно и неуверенно опустила их на шею Юры. Проверяя, хочет ли он целоваться, она сильно руки не сжимала, предоставляла Юре возможность легко освободиться от её объятий. Запрокинула голову, с закрытыми глазами нашла своими губами его губы и, почувствовав ответное движение, крепко и страстно поцеловала Юру. По их обоюдному желанию поцелуй длился долго, потом они перевели дыхание и, ненасытные, соединили губы вновь.

«Мужское достоинство» Юры так сильно просилось наружу, что, казалось, никакая одежда не сможет быть ему преградой. Тем более, тонкое трико. Но теперь Юра не стеснялся и не старался спрятать очевидное и естественное.

Во время поцелуя он, млея от своего деяния, положил ладонь на грудь Марины, но она отвергла этот жест, не прерывая поцелуя, убрала руку Юры. Он не настаивал, согласился, но уже вошёл во вкус. Через некоторое время снова накрыл своей ладонью грудь Марины. В этот раз Марина отреагировала усилением объятий. Юра помял пальцами грудь сквозь простыню, нашёл сосок, уже увереннее запустил руку под простыню. Ещё раз погладил и помассировал грудь, не пропустил и другую, поиграл с набухающими сосками, провёл кончиками пальцев по заветной ямочке и двинулся вниз. Марина поощряла его действия порывистыми объятиями, поцелуями, поглаживаниями.

Рука Юры дошла до пупка, задержалась немного в ямочке, погладила мягкий животик, двинулась ниже. Наткнулась на курчавые жестковатые заросли, прошла по ним, легла ладонью на подножие заветного места, к которому стремилась. Юра целовал и целовал Марину, Марина целовала и целовала Юру, а её ноги медленно раздвигались в стороны, всё шире и шире, пока не предоставили руке полную возможность для обследования интересующего её объекта.

Губы Марины оказались мягкими и шелковистыми наощупь, гладить их было приятно и сладостно, и Юра гладил их, всё сильнее возбуждаясь. Марина закрыла глаза, сосредоточилась на незнакомых ощущениях, которые ей понравились, хотя в глубине сознания пошевеливались остатки смущения и стыда. Она не переставала обнимать и ласкать Юру, гладила его голову, шею, плечи, запустив руку под майку, чувствовала возрастающее влечение к нему.

Юра, не выходя из объятий Марины, спустил брюки вместе с трусами до коленей, чуть привстал и спустил их до ступней, а потом ногами освободился от них полностью. Потом начал снимать майку. Марина, разомкнула свои объятия, и Юра встал на ноги, поднял подол майки на голову, представ при этом в обнажённой красе у изголовья в непосредственной близости от лица Марины.

Марина вначале зажмурилась, но, стараясь соответствовать обстановке, открыла глаза и с любопытством стала рассматривать «мужское достоинство» своего соклассника. Мало того, она старалась избавиться от владевших ею стереотипов и комплексов, хотела сделать Юре приятное, как и он ей, буквально заставила себя для начала положить ладонь Юре на бедро, а потом легонько потрогала необычайно возбуждённый орган.

Юра замер с поднятыми руками и майкой на голове. Он боялся спугнуть «просыпающуюся» Марину и, в довершение этого открытия, Юре стало чертовски приятно от прикосновения её пальцев.

Марина, ощутив устойчивость «мужского достоинства», осмелела, погладила его, подержала в кулачке, потрясла, помяла, почувствовала его нежную и неукротимую мощь. Обладая неплохим воображением, живо представила, как эта расчудесная штука проникает в её чрево и двигается там. Но, что это? Марина реально почувствовала, как её чрево откликается на эти крамольные мысли, где-то там, внутри, появилось призывное томление, сначала робкое, едва ощутимое, потом оно усилилось. Чем дольше Марина держала в руке живой пульсирующий орган, тем активнее её чрево готовилось его принять.

Разгорячённая, она подвинулась к спинке дивана, приглашая этим действием Юру прилечь рядом. Юра принял приглашение, забрался под простыню, и с наслаждением в полный рост обнял Марину. Марина встретила его горячими объятиями, поцелуями и ласками. Юра столь же горячо отвечал на них, не торопился, ласкал и ласкал тело Марины, услаждал её, упивался прелюдией сам. Долго игрался с полноразмерной грудью Марины, гладил, легонько мял, много целовал, восторженно массажировал крупные затвердевшие соски, оттягивал и отпускал их, вдавливал, раскачивал в стороны.

Марина не уступала ему в активности, беззастенчиво обследовала всё его тело, не один раз обращалась к восхитившему её «мужскому достоинству», при контакте с которым её возбуждение делало очередной шаг к вершине.

Юра почувствовал, как Марина крепко обняла его, прижала к себе, и стала пропихивать свою ногу под его ноги. Он приподнялся на локтях и коленях, Марина заняла середину дивана, легла на спину, и Юра оказался между её ног. Колени Марины были приподняты и разведены в стороны, насколько позволяла ширина дивана.

Юра нащупал шелковистые губы, рукой вложил в них головку своего одеревеневшего «мужского достоинства» и, крепко обняв Марину обеими руками, начал чувственно проникать в вагину. Его «мужское достоинство» встретило преграду, которую не смогло преодолеть сходу. Чувствуя достаточный потенциал, «мой Юрочка» нажал сильнее, но от этого нажатия лишь ягодицы Марины глубоко вдавились в диван, а преграда осталась невредимой. Ослабил давление, когда диван и поза Марины приняли прежнее положение, повторил попытку. Опять неудача! Всё произошло, как и в первый раз. Последующие попытки тоже не принесли успеха.

Марина делала всё то, к чему стремилась в своих мечтах и грёзах. Казалось, да и сама она так считала, что закомплексованность и условности стали для неё невозвратными «ценностями». Но в наступивший кульминационный момент её неожиданно обуял смертельный страх и всепоглощающее дичайшее нежелание расстаться со своим прошлым. Такие сильные, что хоть благим матом вой, хоть убегай, сломя голову.

Из головы Марины в один миг улетучились все наказы подружки, исчезло и «делай ему приятно» подчистую, будто его и не было. Подсознательно руководствуясь воспитанными в ней с пелёнок понятиями, Марина стала уходить от соития. Выпрямила ноги и старалась сомкнуть их. При усилении Юрой давления на преграду, она сильно, как могла, прогибалась тазом назад, вдавливала свои ягодицы в мягкий диван, принимая позу, при которой на мягком диване невозможна не только дефлорация, но и обычное совокупление.

После нескольких безуспешных попыток Юры Марина испытала некоторое облегчение, и даже удовлетворение. Лелеяла спасительную мысль: «Проверка сейчас закончится – мой Юрочка её не выдержал, оказался обычным парнем со страстями и пороками – а я выйду из этой истории как гусь из воды, и останусь какой была, девственно-непорочной девочкой».

Но участвующий в этой теме Юра имел другие планы. Аналитическим умом он чётко осознал механику совокупления, быстро понял причину возникновения невозможности его совершения и понял, как её устранить. Это оказалось до смешного просто.

Юра взял из-под головы притихшей Марины одну из подушек и положил её на пол на уровне середины дивана. Потом взял простыню, укрывающую Марину, и расстелил её на пол вдоль дивана, накрыв подушку. Марина свернулась калачиком и вместо отнятой простыни быстро прикрылась оставшейся подушкой. Но Юра отнял и эту подушку, положил её в изголовье расстеленной простыни.

Внешне почти незаметно Марина преобразилась, сильно приблизилась к своему обычному облику. Полулежала остывшая, стыдливо закрыв грудь руками и судорожно поджав ноги. Она готова была прервать плотские игры и уйти, лишь упрямое желание следовать уговору с подружкой и приязненное отношение к Юре удерживали её.

Закончив приготовления, Юра прилёг рядом с Мариной, осторожно и ласково взял её голову руками, повернул лицом к себе, начал покрывать его тихими и нежными поцелуями.

Марина была безучастна, но постепенно вспомнила, зачем она здесь, стала оживать и медленно-медленно отвечать на ласки своего Юрочки. Совсем недолго шли они к своему прерванному неудачной попыткой соития состоянию. Вот уже раскрепощённая и раскрасневшаяся Марина страстно и безоглядно целует Юру, с восторгом гладит его тело, бесстыдно прижимается к его торчащему «мужскому достоинству» и ласкает его руками. Она смело принимает ласки Юры и охотно дарит ему свои, уверовав в свою неприкосновенность, уверовав, что с ней ничего не произойдёт.

Когда Юра почувствовал, что Марина успокоилась, повеселела, показывает своими действиями, как сильно хочет соития с ним, он, не прерывая прелюдии, стал смещаться к краю дивана. Это не заняло много времени, поскольку диван был узкий. Вот уже нога Юры свесилась, потом рука, потом он и сам «свалился». Марина улыбнулась, с наигранной паникой негромко вскрикнула:

– Стой! Ты куда?

Реагируя на слова Марины, Юра ответил:

– А, иди и ты сюда.

И увлёк Марину на себя, поддержал, чтобы не ударилась, крепко прижал к себе и перекатился с ней настолько, что оказался сверху, а голова и ягодицы Марины разместились на предусмотрительно подложенных подушках. Стал страстно и беспорядочно целовать Марину, показывая своё разгоревшееся желание.

Марина, уверенная, что всё произойдёт, точно так, как и в первой попытке, бесстрашно подыграла ему. Крепко прижала к себе, впилась губами в шею, свободно, совсем не так, как на диване, широко раздвинула ноги, подняла согнутые колени, откровенно показывая – видишь, я вся-вся твоя, и очень хочу тебя. Юра, поглаживая, провёл рукой по животу Марины вниз, нащупал шелковистые губы, рукой вложил в них головку давно готового к атаке «мужского достоинства». Обнял Марину обеими руками за плечи, начал чувственно проникать в вагину. Упёрся в преграду.

Хитрая Марина опять прогнулась изо всех сил тазом назад, вдавливая свои ягодицы в подушку. Но подушка на твёрдом полу – совсем не мягкий диван, она уже была сдавлена весом тела Марины, поэтому ягодицы лишь прижались к сдавленной подушке, а не провалились в неё.

Юра по-мужски решительно и твёрдо, одним гренадёрским движением вогнал в полный рост своё заждавшееся соития и торчащее как кол «мужское достоинство» в изнывающее от истомы чрево. Не ожидавшая такого быстрого и разрушающего действа Марина коротко вскрикнула от боли, опешила от краха своих планов. Инстинктивно сохраняя себя, хотя было уже поздно, начала беспорядочно топать ногами, попыталась вырваться из-под своего Юрочки, руками отталкивала его от себя. Но он не позволил ей ничего – своей массой накрепко припечатал к полу. От обиды и бессилия что-либо изменить Марина стала колотить его кулачками по спине, её глаза наполнились слезами, попыталась кричать, но Юра сжал её голову ладонями и закрыл поцелуем рот.

Когда напрягшееся тело Марины ослабло, Юра тоже расслабился, но чрева не покинул, продолжил ласки, сказал:

– Ну, что ты, Мариночка, хорошая, ты ведь давно этого хотела, вспомни, как ты мечтала, как в сумерках грезила. Посмотри в себя, тебе ведь приятно? Чувствуешь? А какая сильная истома тебя мучила, помнишь?

Боль прошла, Марина медленно начала успокаиваться, постепенно стала отвечать на ласки, слёзы высохли, провела рукой по лицу Юры:

– Ты хороший, правда.

Юра не замедлил поддержать тему:

– Марина, ты – лучшая из девчонок, я утонул в твоих чувствах, ты подарила мне столько радости, сколько я не получал ни от кого и никогда. Чувствуешь, как мне хорошо? А тебе ведь тоже приятно?

С этими словами Юра медленно двинулся назад по вагине. Прошёл почти до выхода, и снова вперёд, чувственно, ласково. Марина сначала боялась пошевелиться, опасалась возобновления боли, но по мере совокупления поняла, что боль не вернётся. Облегчённо вздохнула, с презрительной усмешкой отправила свои комплексы куда подальше и занялась земным человеческим сексом. Первым и неумелым.

Галя закончила наводить порядок в шкафу с посудой, поставила на огонь наполненный водой чайник, насыпала заварку в заварной чайник, сполоснула от возможной пыли три чайных пары, и расставила их на столе, рядом с каждой положила по чайной ложечке. Выставила на  стол колотый сахар, домашнее вишнёвое варенье, плетёные домашние булочки.

Подумала: «Пришли они к пониманию или нет? Юра-то готов, конечно, а Марина? Сумеет ли? Холодная, никаких эмоций к парням, к Юре вот только лицом повернулась». Принесла из своей комнаты хрестоматию литературы и продолжила ранее прерванное чтение повести.

Но мысли снова и снова возвращались к Марине, Гале хотелось как-нибудь растормошить подругу, оживить её, чтобы она веселее смотрела на мир, замечала людей вокруг себя, видела красоты земные, каждое утро встречала с радостью, чтобы познала ласки мужские... Не в силах преодолеть любопытство, Галя вышла в коридор, на цыпочках прошла до гостиной.

В узкую щель сначала она увидела, что диван пуст, чуть сместившись, увидела на полу два голых тела. Колени Марины торчат вверх и врозь, покачиваются, а между ними двигаются вверх-вниз, вверх-вниз красиво очерченные тренированные ягодицы гимнаста. Юра старательно исполняет мечту Марины.

Галя шла на кухню и тихо улыбалась – её решение, как помочь Марине, оказалось правильным! Получилось тем более удачно потому, что Юра обладает поистине мужскими качествами, качествами взрослого мужчины. А это много значит для неопытной закомплексованной девчонки, ей наверняка понравятся новизна первого обращения с мужчиной, все действия и ощущения.

Вскипел чайник. Галя наполнила заварник кипятком – как раз успеет завариться к началу чаепития.

Юра поднялся, подал руку Марине и помог ей встать на ноги. Обнял, поцеловал в губы, в глаза, погладил её высокую волнующую грудь:

– Ты сводишь меня с ума, с тобой так хорошо!

Марина, совершенно не стесняясь своей наготы, прильнула к Юре, уткнулась лицом ему в грудь, прошептала:

– А я уже сошла с ума, видишь, что вытворяю.

– Это жизнь, Марина, мы – взрослые.

– Да, выросли. Вот только школу закончить.

– Закончим, непременно закончим. Слушай, Марина, а не напоит ли нас чаем твоя подружка?

Марина подхватывает:

– Напоит. А если чая нет, заварим сами. Идём.

Юра с улыбкой:

– Может, оденемся?

Марина непринуждённо рассмеялась.

Марина, не в упрёк ей будь сказано, не знала, что такое высшее наслаждение, не узнала она этого и в процессе исполнения своей мечты. Отдельные коротенькие проблески были, молодое тело откликалось на сексуальные действия, но это и всё. Вместе с тем ничто не мешает Марине стать сексуально отзывчивой женщиной, и соитие будет проходить для неё по сценарию хорошей оперы: завязка-кульминация-финал.

Юра, хотя и не имел сколько-нибудь весомого опыта, проявил себя с лучшей стороны. Он всё сделал правильно, грамотно и безболезненно преодолел непредвиденные заминки, благодаря его терпению, такту и уважению Марины, она получила то, что хотела. Получила без каких-либо эмоциональных и психологических негативных последствий.

На кухне они увидели, что их ждут. Галя оказалась внимательной и благодарной хозяйкой, немедленно пригласила гостей к столу, стала наполнять чашки насыщенным рубиновым напитком. За чаем говорили обо всём понемногу, о рецепте варки варенья, о приготовлении теста и выпекании вкуснющих булочек, о прекрасной тёплой осени. Помечтали об окончании школы, о том, кем станут, и о будущей самостоятельной жизни.

Марина и Юра уходили домой, Юра говорил за двоих:

– Спасибо за вкусный чай, Галя, ты – приветливая, неотразимая, обаятельная, рачительная и отзывчивая хозяйка. Мы рады познать все прелести и уютную красоту твоего дома, нам у тебя очень понравилось, прямо до умопомрачения. Если не будет решаться задачка, я как сегодня готов помочь. Я, и Марина тоже с благодарностью примем твоё приглашение и повторим наш визит. Спасибо. До завтра, Галя.

Марина и Галя поняли слова Юры каждая по-своему…

На выходе Марина, как будто стараясь наверстать упущенное:

– Люди, соклассники, а давайте завтра повторим?

Галя:

– Завтра суббота, у меня работы много. Как обычно, да ещё обеих коров обмыть, убрать в коровнике и птичнике, порядок возле дома навести, да и в доме тоже. Как из школы приду, часов до девяти буду заниматься хозяйством. Не поздно?

Юра:

– Для меня не поздно. Я бы с удовольствием с вами повстречался.

Марина:

– И для меня не поздно. Хоть на часик соберёмся?

Галя:

– Вода есть, чаем напою.

На небе уже высыпали звёзды, невысоко над горизонтом висел тонкий серпик растущей луны. Юра проводил Марину до самых ворот её дома – она жила, как и Галя, в частном деревянном доме. Улица была безлюдной, они обнялись, плотно прижались друг к другу, поцеловались в губы, постояли.

– До завтра, мечтательница моя.

– Спасибо тебе, Юра, мне так хорошо стало, я и не думала даже. До свидания. На уроки не опоздай.

Суббота в школе – маленький праздник, преддверие воскресенья. Уроки проходят так же, как и в другие дни недели, но приближение воскресенья чувствуется даже в воздухе. После уроков Марина заторопилась домой и, едва прозвенел звонок, её как ветром сдуло. Юра подошёл к Гале:

– Куда это она?

– Не знаю. Вечером расскажет.

– Галя, а можно я помогу тебе убираться?

– С чего это вдруг?

– Я подумал, что ты такая маленькая, нет, миниатюрная, а работы много. Вот и решил помочь.

Практичная Галя предполагает, что Юра просто придумал предлог, а на самом деле хочет прийти пораньше и попасть с ней в спальню. Ну, что ж, пусть приходит, и никакой спальни не увидит!

Размечтался! Уточнила:

– Во сколько ты хочешь прийти?

– Как тебе будет удобней, Галя. Думаю, часа два-три поработаю.

– Три так три, давай в шесть, если не передумаешь. Если что, я в обиде не буду, сама прекрасно справлюсь, не первый раз.

– Я приду, Галя.

Если бы кто сказал Гале, что всё произойдёт не так, как она представила, а с точностью до наоборот, что она сама инициирует постель с Юрой, Галя выразительно покрутила бы пальцем у виска и рассмеялась говорившему в лицо. Она ни сном, ни духом не ведала, что многовековая истина «Человек предполагает, а Бог располагает» неукротимо проявит себя в её доме сегодня вечером.

Педантичный Юра ровно в шесть постучал в ворота Гали. Ступив во двор, протянул Гале пакет:

– Ты обещала чаем напоить, здесь пирожные, эклеры.

– Ну, ты и догадливый сладкоежка, молодец. Спасибо, Юра.

Юра в дом не пошёл, не мешкая, не отвлекаясь на ненужные разговоры, познакомился с расположением хозяйства, отыскал метлу и начал подметать двор. Мёл умело, метлу держал непринуждённо, она не спотыкалась, а играла в его руках, «островков» не оставлял, вычистил и все труднодоступные места, переставляя загораживающие их доски, жерди, инвентарь и прочие предметы.

Обнаружил полуразвалившуюся вертушку, служащую для запирания коровника. Попросил у Гали ножовку, топор, молоток, гвоздодёр, изготовил новую вертушку и установил её вместо изношенной. Попутно прибил хлябающие доски на двери коровника.

Отыскал в коровнике щётку с коротким жёстким волосом, попросил у Гали тёплой воды и обмыл обеих коров. Скребком собрал в кучу навоз и остатки соломы на полу коровника, спросил Галю:

– В огород?

– Ага. Мы всегда так делаем, хорошее удобрение, соседи берут, спасибо говорят.

Юра совковой лопатой разбросал навоз по огороду, постелил свежую солому в углу коровника. Обратил внимание на два невысоких столба, стоящие посреди грядок. Думал-думал, так и не понял, зачем они там нужны. Спросил Галю:

– Галя, выдай тайну, расскажи о функциональном значении вон тех столбов.

Расплывшаяся в улыбке Галя:

– Мешать.

Юра совершенно серьёзно:

– Это надо?

Галя, продолжая улыбаться:

– Не надо.

Юра докапывается до истины:

– Вторая функция у них есть?

Галя прыснула лучезарными искрами смеха, деланно сознаётся:

– Нет.

Юра определяет новое назначение столбов:

– Дрова?

– Конечно, а какой ещё толк от них?

Прекратив диалог, Юра молча взял штыковую лопату и направился к столбам. Минут через сорок столбы пополнили запас дров в дровянике, а Юра аккуратно закопал две ямы: вниз – суглинок, сверху – плодородный грунт. Разровнял.

Галя уже вычистила птичник, убралась в доме, наблюдала, как Юра работает. Высоко оценила его работу:

– Словно две занозы вытащил, так давно они у нас болели, да скоро выздоровели благодаря твоей наблюдательности.

Юра скромен:

– Да ладно тебе, Галя. Рядовое событие, пустяк. Скажи-ка лучше, нет ли у тебя в запасе подходящего стекла для кухонного окна? Вчера я видел, что там одно с огромной трещиной.

Галя с готовностью:

– Есть. Ты знаешь, ещё весной приходил стекольщик, стекло вырезал, а вставить не смог, сказал, что раму вынимать надо, а он такую работу не делает.

Без лишних слов Юра пошёл на кухню, Галя следом за ним. Она была в восторге от умелых действий Юры, тщательность и аккуратность, с которыми он работал, были откровением для Гали. Любопытство взяло верх:

– Юра, я засмотрелась, как мастерски ты делаешь любую работу, обычной метлой орудуешь, словно смычком по струнам. Всё у тебя выходит споро и красиво, сделал – как песню спел! Откуда у тебя такие навыки?

– Галя, ничего удивительного или необычного во мне нет, я такой же, как все. В нашем доме тоже есть двор, его тоже приходится мести, лет пять назад у нас была корова, и я помогал своей маме обихаживать её.

– Но у тебя получается не так, как у других!

– Галя, каждый человек индивидуален, у каждого свои подходы к делу, каждый в чём-то своём преуспел.

Галя, подумав, согласилась:

– Да, наверное.

Непонятный благоговейный дурман разливался по телу Гали после слов Юры. Она не могла отделаться от ощущения, будто её и Юру накрыл звёздный парчовый плед, отгородил их от внешнего суетного мира. Как будто она и Юра находятся в особом радостном и светлом облаке, и это облако не покидает их, а перемещается вместе с ними.

Юра осмотрел окно, выяснил, как закреплена рама. Обращаясь к Гале:

– Молоток у меня есть, дай, пожалуйста, отвёртку, и неси то стекло.

Обезоруживающе улыбнулся, добавил:

– А то у него, наверное, уже борода отросла.

Вывернул два шурупа, вынул раму, удалил обломки старого стекла, поставил новое и бережно закрепил его штапиками. Установил раму на место, завернул шурупы:

– Ну, вот, дурному взгляду не за что зацепиться будет.

Поднял глаза и просветлел: пока он возился со стеклом, Галя переоделась. На ней было облегающее её точёную великим мастером фигуру платье, светло-коричневое, чуть выше колен, с нешироким отложным воротником и вполне приличным вырезом. Платье очень удачно подчёркивало женственные бёдра, тонкую талию своей хозяйки и грудь, не такую уж и маленькую, как казалось вчера – в скромный вырез отчётливо была видна заветная ямочка.

Голову Гали украшал всё тот же «конский хвостик». Но сегодня цвет волос и цвет платья, подобранный в тон, создали мелодичную гармонию, и «хвостик» смотрелся серьёзным. Юра не удержался, ему приятно было сказать вслух то, о чём подумал:

– Галя, ты очень красивая девчонка, я тебя такой никогда не видел. Глянул на тебя – голова как на качелях, пол из-под ног.

Сегодня Галя была серьёзна и уравновешена, переступать дружеские отношения с Юрой не собиралась. Следовала своим дневным планам. Но Юра не оправдал её предположений, не бросал на неё призывные взгляды, не «тормозил», не делал никаких намёков, не делал попыток умышленно прикоснуться, поддержать, не стремился в спальню... он помогал, искренне, добросовестно, старательно. Она и не заметила, как под влиянием порядочного поведения трансформировалось в ней восприятие Юры, как молодого человека.

Ничто так не сплачивает людей так, как совместный труд, особенно, если труд в удовольствие. Из головы Гали Юра вытеснил все, не связанные с ним мысли, на свалке оказались и её дневные предположения о стремлении Юры к ней лишь для плотских утех. Юра в глазах Гали вырос, стал замечательным молодым человеком, с которым хотелось быть рядом, идти по солнцу, держась за руки, есть вместе мороженое, смеяться, кататься на карусели. Хотелось в сумерках разглядывать звёздное небо, телом ощущать близость Юры, держаться за руки, целоваться крепко и много.

Не отвлекаясь от сладких мыслей, Галя механически ответила:

– Ничего необычного во мне нет, я такая, как всегда. Просто сменила рабочую одежду на платье.

Юра согласен, всегда – значит, всегда:

– Значит, ты всегда красивая, Галя. Только не вдруг разглядишь это, а если разглядишь – глаз не оторвёшь, серенады петь будешь, на руках носить будешь... или сгинешь в какую-нибудь преисподнюю, не получив желанного.

Юра и не стремился к постельной теме, удовлетворённый успешно выполненной работой он искренне говорил о том, что видел и чувствовал. Ему легко и приятно было с Галей, он уже выделял её среди своих знакомых девчонок, в основном, соклассниц – Галя стала для него близким и понимающим человеком. Юра обладал чувствительной натурой, и каждое слово или жест Гали вызывали в нём волнующую ответную реакцию.

Галя вопреки своему дневному настрою не может отделаться от своих мыслей о сближении с Юрой, мало того, её одолевает Великое Желание, даже руки подрагивают. Накатилось, нежданное, как цунами, не вынырнешь. Посмотрела на настенные часы – они показывали половину восьмого – Марина придёт через полтора часа. Зная свою подругу, которая не любила трудиться в домашнем хозяйстве, понимала, что та придёт ровно в девять и ни минутой раньше, чтобы не помогать Гале. Сколько воды утечёт за полтора часа?

Ещё вчера она не испытывала никакого влечения к Юре, дразнила его ради забавы, а также для подготовки его к близости с Мариной. Провела урок совокупления с Юрой с желанием и очень чувственно, но не признавалась себе в том, что сделала это для себя. Объяснила сама себе, что, вооружив Юру опытом, лишь помогла своей подруге, сдвинула с точки замерзания интимное свидание Марины и Юры. Но сегодня Галя возжелала Юру уже для себя, сегодня он безумно нужен ей, и он будет только её! За полтора часа она заберёт у него все чувства, но и этого может оказаться недостаточно – настолько велико Желание.

Галя начала действовать. Взяла с обеденного стола чайную чашку и, привстав на цыпочки, долго ставила и передвигала её на верхней полке настенного шкафа, существенно оголив при этом и с удовольствием показывая Юре привлекательные ножки. Потом взяла пустое блюдо, и не менее старательно поставила его на самую нижнюю полку кухонного стола-шкафа, наклонившись в сторону Юры, так, чтобы он смог разглядеть в вырез платья её неприкрытую лифчиком грудь, и как можно больше. Подошла к Юре, протянула к нему руки:

– Пойдём в гостиную, там хоть на диване можно присесть, а то здесь на табуретах мало радости.

Когда Юра вставал, с удовлетворением отметила, что демонстрация телесных прелестей принесла свои плоды. Юра не стеснялся и не пытался скрыть возбуждения – а почему бы и не показать, как Галя?

Выходя из кухни, Галя потянулась к выключателю, и, «не удержав равновесия», повалилась вбок, в сторону Юры. Приостановившийся рядом, он не позволил ей упасть, обхватил и прижал к себе. Мгновенно долготерпение Гали выплеснулось наружу, она «потекла». Судорожно обвила шею Юры руками, стала беспорядочно целовать его лицо.

Юре передалось возбуждение, он подхватил Галю на руки, направился по коридору в спальню. Когда проходил мимо двери гостиной, Галя шепнула:

– Сюда.

Он вошёл, направился к дивану, но Галя выпрямила ноги и встала на пол. Взяла с дивана подушку, бросила её на пол, потом взяла из шкафа свежую простыню, шепнула Юре:

– Помоги.

Они взяли простыню за углы и положили её серединой на подушку. Галя бросила вторую подушку в изголовье, подошла к Юре, подняла его майку за подол и сняла её через голову. Уже известными движениями сняла с него брюки вместе с трусами. В мгновение ока сбросила с себя платье, осталась, в чём мать родила.

Галя порывисто и нетерпеливо обняла Юру за шею, повалилась с ним на подготовленное ложе. В её глазах стояли вчерашние красиво очерченные ягодицы Юры, и она без промедления воплотила эту картину в реальность. Юра старался не спешить, но Галя ждать была не в силах, раскрыла, точнее, буквально распахнула перед его торчащим «мужским достоинством» вход в покрытые тайной апартаменты.

Они занимались соитием долго, с жадным наслаждением. Галя многократно превзошла самоё себя, она словно безумная разрушила все мыслимые границы. Её миниатюрное и красивое тело трепетало, извивалось, стонало, просило и с благоговением принимало ласки рук, губ и «мужского достоинства» Юры. Юра с удовольствием выполнял все просьбы, тихо радовался, молодой организм не подводил.

Наконец, измождённые, они угомонились, лежали рядом, отдыхали. Галя нежно поцеловала Юру в губы:

– Пойду, поставлю чай.

Надела платье и вышла. Встал и Юра, тоже оделся, убрал подушки, простыню, пошёл на кухню. Пока закипала вода, и заваривался чай, неспешно разговаривали на случайные темы. Потом жевали маленькие, два раза откусить, бутербродики с сыром, смаковали эклеры, пили сладкий чай.

До появления Марины оставалось двадцать минут.

Как будто вспомнив что-то, Галя быстро вышла из кухни, через мгновение вернулась во вчерашнем халатике, накинутом на голое тело. Подошла к Юре, прижалась своими коленями к его коленям, заговорщически улыбнулась, протянула к нему руки. Юра поднялся с табурета, Галя прильнула к нему, явно ощутила боевую готовность его «мужского достоинства», поцеловала в губы:

– Давай как первый раз? Помнишь, вчера?

Юра нагнулся, чтобы взять Галю на руки, но она отстранилась:

– Как вчера!

И пошла из кухни. Шла по коридору и не только затылком, но и всей кожей ощущала на себе неотрывный взгляд идущего следом Юры. Она чувствовала, как он глазами ласкает её «конский хвостик», прямую спину, тонкую гибкую талию, аккуратную круглую попочку и стройные красивые ноги.

Дверь в спальню не закрывали – опасаться было некого. Сегодня Галя проводила с Юрой уже не начальный урок соития, а полноценный мастер-класс для себя с увеличенным объёмом практических упражнений. Они забыли про всё на свете, в целом мире существовали только они двое, Галя и Юра.

Не остывшие после взлёта на вершину блаженства, спохватились – в спальне часов не было – и бегом на кухню. Без одной минуты девять!

Едва успели одеться, как в дом беспрепятственно вошла Марина. Юра с белоснежным полотенцем на плече протирал «только что вымытые» чайные чашки, блюдца, чайные ложки. Галя хлопотала с чайником.

Марина взяла из настенного шкафа вазочку, достала из своей сумочки бумажный кулёк и наполнила вазочку конфетами. Сегодня для неё время до вечера шагало как черепаха, Марина не знала, куда себя деть и чем себя занять, за что ни бралась, всё валилось из рук. Только Юра! Все мысли о нём, скорей бы вечер! Со вчерашнего дня Марина чувствовала себя полностью раскрепощённой, хотела скорее обнять своего Юрочку, прижаться к нему изо всех сил, ощутить его мускулистое сильное тело, целовать и дарить ему свои истомлённые нежности.

На Марине было то же светло-розовое платье, пуговицы все четыре были расстёгнуты, вызывающе кокетливо под платьем топорщилась грудь. Не поддерживаемая отсутствующим лифчиком она под собственной тяжестью чуть-чуть опустилась, источая тем самым особый живой женственный шарм. Юра, очень хорошо и близко на практике знакомый с этими прелестями, казалось бы, не должен был удивляться, однако он восхищённо замер с полуоткрытым ртом от такой демонстрации великолепной груди, достойной кисти художника мирового уровня.

Во время чаепития Галя полюбопытствовала:

– Куда тебя сегодня после уроков понесло, подруга?

– Ой, Галя, хорошо, что напомнила. Мы с мамой ездили в ателье на примерку платья. Знаешь, всё здорово получается. Платье ещё не сшито, только на прихватках держится, я надела – фасон потрясающий, размер в самый раз! Чувство такое, как будто я заново родилась и вся такая новенькая. Портниха сказала, что у меня фигура по высшему стандарту, и очень женственная. Она хороший мастер, к ней идут с заказами модницы, артистки, женщины из администрации и вообще все, кто любит красиво одеваться.
Как сошьют, к тебе первой прибегу хвастаться.

Марина сидела рядом с Юрой, в один из моментов, отхлебнула горячий чай, сказала:

– Шла сейчас, уже вечер давно, сумерки, осень, а духота – до сих пор жарко.

И, призывно глядя на Юру, помахала, словно двумя веерами полами лифа. Юра с наслаждением глазами погладил прелести под платьем Марины. Галя тоже не осталась безучастной, она отметила про себя, что за два дня подруга сильно изменилась, похоже, рассталась со своим консервативным прошлым, а сейчас стремится уединиться с Юрой. В этот раз Галя не порадовалась за подругу, наоборот, как-то безразлично подумала, что Юра опустошён, и надежды изнывающей от желания Марины надеждами и останутся… и хорошо.

Встала из-за стола:

– Я уберу здесь, а вы почешите языки в гостиной.

Марина так поспешно поднялась, что уронила табурет. Юра, поднимая табурет, спросил участливо:

– Не ушиблась?

– Нет, вот смотри.

И, кокетливо чуть приподняв кончиками пальцев подол платья, сделала несколько танцевальных шагов в середине кухни. Протянула свои руки Юре:

– Идём, мешать не будем.

Едва они ступили в коридор, Марина, дрожа от нетерпения, прильнула к Юре, обхватила за шею, буквально впилась губами в его губы, сильно прижалась животом к начавшему оживать «мужскому достоинству». Юра ответил приятной взаимностью, одной рукой обнял Марину, другую положил на грудь под платьем. У Марины перехватило дыхание, она судорожно и беспорядочно стала целовать Юру в лицо, и потянула его к двери гостиной.

Марина и на миг не хотела отпустить Юру, однако пересилила себя. С немыслимой скоростью бросила на пол подушку, выдернула из шкафа простыню, уронив на пол два других свёртка, торопливо расстелила простыню на пол, бросила вторую подушку. С той же скоростью сбросила с себя платье и, видя, что Юра тоже разделся, умирая от желания, легла на приготовленное ложе.

Соединив с Юрой губы в огнедышащем поцелуе, Марина без промедления приняла «мужское достоинство» в своё лоно – ей сейчас же и страстно хотелось ощутить своим изнывающим от неги телом вторжение упругого и напористого орудия Юры. Без преувеличения Марина была счастлива, она полной мерой раскованно и с радостью испытывала сладостные ощущения, которые до сегодняшнего дня были ей недоступны. Её сильнейшее эмоциональное возбуждение сопровождалось не движениями, а жаждущей игрой разбуженного молодого тела, которое стало чувствовать ласки партнёра и откликаться на них.

У Марины временами сердце замирало от переполнявших её чувств, она не вполне осознанно понимала, что карабкается к вершине блаженства. Ей нравилось до безумия это состояние, и она поддерживала его, отдавшись соитию без остатка.

Они долго шли к апогею. Подуставший Юра – проторённой дорогой с ясно обозначенным финишем, а Марина – по неизвестно куда ведущей тропинке. Однако их пути завершились благополучно, Марина, всё-таки, ступила на неведомую ей ранее вершину! Хотела кричать от эйфории, но благоразумно сдержалась. Юра отстал от неё на полшага.

…

Расставаясь с ними за воротами, Галя смотрела на Юру снизу вверх и видела в нём совсем не своего одноклассника мальчика. В одночасье повзрослевшим взглядом она видела перед собой обладающего всеми необходимыми качествами молодого человека, с которым хотелось рядом шагать всю жизнь.

2019.