Из материалов следственного дела Бухарина-69

Утреннее заседание 3 марта 1938 года.

Допрос подсудимого Иванова

 ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ:
Армвоенюрист В. В. Ульрих, Председатель Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР
СЕКРЕТАРЬ:
Военный юрист 1-го ранга А. А. Батнер



Вышинский. Вот я и хотел это установить. Вы признаете, что вы говорили с Ивановым о том, что надо поддерживать повстанческие, всякого рода кулацкие движения?
Бухарин. Признаю.
Вышинский. Говорили только о том, чтобы поддержать или и организовать их?
Бухарин. Я обо всем с ним так подробно, гражданин Прокурор, не говорил...
Вышинский. Как вы себе представляли?
Бухарин. Естественно, если говорится относительно того, что целесообразно прибегать к такого рода методике, то из этого вытекает и все остальное.
Вышинский. То есть?
Бухарин. То есть организация и руководство.
Вышинский. Подсудимый Бухарин, говорили вы Иванову, что перед ним стоит задача, поставленная центром правых, - организация повстанческого движения?
Бухарин. Он мог так понять.
Вышинский. Обвиняемый Иванов, вы так и понимали?
Иванов. Директива была передана мне довольно ясно для того, чтобы понять ее простой смысл. Ставился вопрос о том, что кулачество озлоблено. Это - те социальные силы, на которые мы должны ориентироваться. Наша задача состояла в том, чтобы возглавить восстание. Причем, несколько в другой вариации, но и о Северном Кавказе шла речь о том, что на Северном Кавказе имеются большие кулацкие кадры, что там крестьянское и казацкое движение может начаться раньше, чем где-либо, и поэтому мы должны встать во главе этого движения.
Вышинский. Бухарин, вы это подтверждаете?
Бухарин. Это правильно, но не по отношению к Иванову. Я говорил это другому лицу.
Вышинский. О другом лице будем говорить особо. А мне сейчас важно, что то объяснение, которое здесь приведено, совпадает с той ориентацией на повстанчество, о которой вы говорили.
Бухарин. Я этого Иванову не мог говорить, потому что в 1932 году Иванова не было на Северном Кавказе.
Вышинский. Иванов о каком годе говорил?
Иванов. Я говорил о Северном крае, но одновременно сказал, что в несколько другой вариации это было и по Северному Кавказу.
Вышинский. Вы когда уехали с Северного Кавказа?
Иванов. С Северного Кавказа я уехал 2 или 1 апреля 1931 года.
Вышинский. Когда вы говорили, будучи на Северном Кавказе, с Бухариным?
Иванов. В 1928 году.
Вышинский. А в 1929-1930 годах?
Иванов. Встречался с ним, но таких разговоров как будто не было.
Вышинский. А в 1932 году были разговоры о повстанчестве?
Иванов. Да, были такие разговоры.
Вышинский. Позвольте подвести итог. Судя по показаниям Иванова и вашим (обращаясь к Бухарину), что можно считать твердо установленным? Во-первых, что вы с Ивановым вели разговоры относительно повстанческой линии. Так это?
Бухарин. Так.
Вышинский. Что вы ориентировали Иванова на необходимость использования в интересах борьбы с Советской властью кулацких восстаний.
Бухарин. Да.
Вышинский. Что вы имели в виду также и организацию этих кулацких восстаний.
Бухарин. Хотя прямо об этом не говорил.
Вышинский. Хотя прямо об этом не говорили, но в этом направлении его ориентировали.
Бухарин. Совершенно правильно.
Вышинский. Причем вы утверждаете, что это все относится к 1932 году?
Бухарин. Да.
Вышинский. А в 1928 году говорили только о нелегальной группе правых?
Бухарин. Совершенно правильно.
Вышинский. Повстанческая ориентация все же имела место, но без тех деталей, о которых говорит Иванов?
Бухарин. В 1932 году - да.
Вышинский. А разговор о повстанческой ориентации в 1928 году вы отрицаете?
Бухарин. Да.
Вышинский. А в 1932 году такой разговор имел место?
Бухарин. Совершенно правильно. Я это подтверждаю.
Иванов. Разрешите задать вопрос Бухарину. Может быть, Бухарин напряжет свою память и вспомнит, был ли у нас в 1928 году разговор о росте недовольства среди верхушки деревни и о тенденции к резкому выражению этого недовольства Советской властью. Пусть он ответит на этот вопрос.
Бухарин. Разумеется, в 1928 году разговор относительно роста недовольства был, я этого отрицать не могу, потому что мы встречались в 1928 году. Но то, что в 1928 году я говорил относительно повстанчества, я это категорически отрицаю.
Иванов. Еще один вопрос. Ставил ли передо мной Бухарин вопрос о том, что Северный Кавказ в осуществление той линии, которая стоит перед правыми, имеет исключительно большое значение и почему большое значение?
Бухарин. Я, когда говорил о Северном Кавказе, то, совершенно верно, гражданин Прокурор и граждане судьи, говорил относительно того, что Северный Кавказ есть одно из мест, где недовольство крестьянства проявляется и будет проявляться наиболее ярким образом, не делая из этого никаких повстанческих выводов, потому что они наросли в гораздо более поздний период.
Иванов. Бухарин говорил, что возможно проявление яркого недовольства на Северном Кавказе со стороны крестьянства. Это уже ближе подходит к тому, что я утверждаю в отношении этого разговора. В соответствии с вашей концепцией, не ставили ли вы задачу передо мной и перед правой организацией это недовольство подхватить и всячески разжигать настроение крестьянства против Советской власти?
Бухарин. Вы говорите сначала относительно повстанчества, а я говорил относительно социально подходящей базы для правой организации, относительно вербовки в эту правую контрреволюционную организацию.
Вышинский. С какой целью?
Бухарин. В целях создания массовых опорных точек для борьбы с партийной линией.
Вышинский. Казачьи кулацкие круги для борьбы с партийной линией?
Бухарин. Ну и что же?
Вышинский. Борьба с Советской властью?
Бухарин. Борьба с партийной линией это и есть борьба с Советской властью.
Вышинский. Но борьба с партийной линией выражается в других формах.

Продолжение следует….