Глава 15. Посох Губаны

  Губана, удобно откинувшись в кресле качалке, скармливала Фениксу остатки жареной рыбы и обдумывала создавшуюся ситуацию. Феникс уже сносно и осмысленно разговаривал, через день-два вырастет в крупную взрослую птицу. Хотя уже сейчас он мало напоминал недавно вылупившегося птенца.
  Племянница исчезла так же непонятно и внезапно, как появился Сергей. Не стабильный во времени портал между мирами? Но кто или что открыло его или периодически открывает? Как круги на воде от брошенного камня. Что было этим камнем? Какое заклинание так коверкает пространство и время? Судьба племянницы её не волновала, скорее, стоило опасаться за город на планете, на которой она оказалась.
  Посмотрев на Дона, улыбнулась - да, волхв, но остался живым после ночи, проведенной с племянницей Вестой. Удивительно, хотя, возможно, просто повезло. Сегодня ничто не могло испортить настроение Губаны, да хоть весь мир пусть провалится к светлым ангелам! Посмотрела на великолепные туфельки, качнула ногой кресло и мечтательно посмотрела на убирающего посуду Сергея.
Молодой волхв, сытый и сильно уставший, боролся со сном, сидя на пеньке возле очага.
 - Дон, - волхв с трудом разлепил глаза и повернулся к Губане
 - Старший сержант караульный стражи не поменялся? Всё еще жирный Кромсан? - На утвердительный кивок Дона улыбнулась,
- Значит, к утру решим вопрос с твоими родственниками и моим кланом. Подвода к нам уже выехала, скоро подъедет, - на  метле больше не полетишь и пешком  домой не пойдешь. На мгновение кольнуло желание убить Дона, оставить Феникса себе, - ведь это настоящее сокровище, но посмотрев на хлопочущего у очага Сергея подумала: не стоит гневить Темного Лорда, два сокровища за несколько дней, это явный перебор. Да и чем-то понравился ей Дон. Резко встав с кресла, посадив Феникса на левое плечо, Губана скрылась в своей хижине, правда почти сразу вернулась, держа в руках посох.
- На, владей посохом, - для меня он уже тяжелый, давно хожу с другим, а этот в углу пылится, - с этими словами Губана протянула посох из настоящего железного дерева обомлевшему Дону...
Подарок был не просто королевским, он был просто не мыслимым. Обладать посохом Губаны - подаренным ей самой! Ночь волшебства продолжалась. Насчет волхва с посохом у Губаны был трезвый расчет, парнишка скорее умрет, чем выпустит его из рук, а волхв с таким магическим предметом был прекрасным телохранителем, пусть и не надолго. Губана слишком хорошо знала (пусть и не на своем опыте) какую кровавую точку в блестящей карьере ведьмы может поставить обыкновенный арбалетный болт.
Подъехала подвода, возница, оглядев стеклянными глазами Губану, развернул повозку и, не произнеся ни  слова, стал ждать. Губана, положив в повозку метлу Марты, мешок с недовольно ворчащим в нем Фениксом, ловко в нее залезла.
 - Что, ждешь особого приглашения? - Это уже относилось к Дону. Дон не стал мешкать и, прижав к груди посох, залез, следом устроившись на куче соломы.
 Губана молча ткнула посохом в возницу, тот  дернул за стремена, подвода тронулась. Подвода подпрыгивала на каждой яме, коих на дороге было изрядное количество, но Дон это не замечал, почти сразу провалившись в сон.
*
 - Альфа, стой, не переводи в ручное управление!
 - Поздно.
Боестолкновение двух Дронов, как правило, скоротечно и по вероятностному итогу 50 на 50.  Но кораблей хватателей было два, и ввязываться с ними в схватку было не слишком разумно. Шансы на успех были малы даже при автоматическом управлении боем. А при ручном ведении они были равны нулю с большой буквы. Но победа над кораблями хватателей в данном бою Альфу не интересовала. Закладывая очередной вираж,  уклоняясь от энергетических лучей, проскальзывая в очередной  (десятый или ещё больше раз) между  чужими кораблями она смогла всадить заряд в днище одного из кораблей хватателей. И почти сразу энергетический импульс со второго корабля, пробив защитное поле, вывел из строя всю автоматику.  Два подбитых аппарата, кувыркаясь в пространстве, стремительно приближались к поверхности планеты.
Альфа очнулась от того, что её трясли и шлепали по щекам.
 - Первый перестань, я в порядке. Ты-то как сам? По лицу Первого текла струйка крови из разбитой брови. Костяшки пальцев были ободраны.
 -Ты дрался?
  Проследив за взглядом девушки Первый сказал:
 - Нет, дверь выбивал.
Яркая магниевая вспышка накрыла обоих, жаркая волна воздуха прокатилась следом.
 - Автоматика сработала, всё, нет корабля. Идти можешь?
 - Не знаю, сейчас проверим.
На счастье переломов конечностей не было, ушибы, порезы и ссадины не считались. Не обращая внимания на  сочащуюся кровь из рассеченной брови Первого,  зажав сильный порез на руке девушки носком, пошли максимально быстро прочь от места крушения корабля. Впереди показалась насыпь и стальные конструкции. Полосы толстой фигурно выполненной стали были скреплены деревянными брусьями. Странная технология. Но рассуждать времени особо не было.
 - Нужно снять браслеты.
 - Но они могут взорваться при наших попытках,  - слабо возразил Первый.
 - Значит, у нас будет по одной руке. С этими словами Альфа, взяв  кусок камня, положила руку с браслетом на железную полосу и с силой стукнула. Браслет жалобно пискнул и распался на несколько частей.
 - Теперь ты.
Второй браслет повторил участь первого.
 - Всё, мы свободны. Пошли вдоль этих железных полос, будем пытаться устроить себе новую жизнь на этой планете. Шли долго, однажды пришлось спешно отпрыгивать от механизма, двигающегося по этим железным полосам. Небольшой населенный пункт, дома, какие-то постройки.
 - Всё, нам нужно разделиться, я пойду первой, а ты после.
Первый смотрел издали, как девушка о чем-то разговаривала с аборигеном в ярко оранжевой накидке (видимо большой начальник), затем к ней подошли двое мужчин с оружием, о чем-то поговорили и, судя по жестам, пригласили пойти с собой.
- Так, - сам себе сказал Первый пойду - дальше по этим странным деревянным брускам, до следующего населенного пункта.
Выждав некоторое время, проходя мимо  этого аборигена (видимо большого начальника), подслушал, как тот говорил в небольшое устройство у себя в руке:
 - Потеряшка нашлась, совсем ничего не помнит о себе, медикам сдали.
 - Видимо это об Альфе, впрочем, о ней можно не беспокоиться, не пропадет.
               

                Дон

  Юноша плотнее запахнул длинную куртку (было совсем не жарко), в последний раз оглянулся на городские ворота и без сожаления зашагал прочь по дороге, крепко сжимая посох в правой руке. Наплечная сумка почти не мешала, по причине малого количества вещей и соответственно малого веса. В ней было два пакета с едой, - один с вяленой рыбой, второй с сухарями, имелась и шерстяная накидка, которая могла выступать равно и как плащ, и как одеяло. На поясе висел нож и сосуд с водой из грушевидной тыквы. Где то далеко в наплечном кошеле лежал десяток медных монет разного достоинства, да в кармане куртки в холщевом мешочке лежал трут, кресало и кремень. Вот и всё имущество, чем располагал молодой волхв.
  Может, он и неправ, может, прав отец, и нужно было выкинуть посох Губаны, но гордость не позволила признать правоту отца, а сейчас уже поздно извиняться, слова сказаны. Да и как взять и выкинуть, там работы на целый золотой, а то и больше. Один набалдашник с серебряной головой дракона, - явно ювелиры на заказ делали, да и сам посох вырезан из железного дерева, не в каждой мастерской есть такие  заготовки.
  Оставалось только идти по грунтовой дороге, куда глядят глаза, искать работу и наставника (если повезет, конечно).
   Идти, наматывая на башмаки Дзынь (один Дзынь равнялся полету стрелы,  выпущенной из кавалерийского лука в четыре локтя) за Дзынем в клубах пыли было совсем не весело. Попутные телеги попадались, но или и так были перегружены, либо возница, только посмотрев на Дона, сплевывал на землю и, хлестнув лошадь, проезжал мимо. Поэтому когда солнце приблизилось к зениту, юноша, сойдя с дороги, устроил привал. Выбор пал на маленькую проплешину  в лесу у дороги, где в тени раскидистого дерева юноша разложил на земле плащ.  Ноги гудели, с наслаждением скинув ботинки, не спеша размял ступни, не сразу, но боль и усталость в ногах прошла.
 - Так-то лучше - пробурчал, Дон, - мне еще идти и идти, не хватало повредить - растянуть  ногу. Так же не спеша (а куда, в общем, то теперь спешить?) была съедена сушёная рыба с большим сухарем вприкуску. На счет куда глаза глядят, в общем-то не совсем правда, Дон хотел найти волшебника, живущего за гнилыми болотами, который, по слухам, разбудил древний ужас гор - горных троллей и, опять же по слухам, обучал их воинскому искусству. Уж у такого мастера будет чему поучиться, взял бы только в ученики. С тоской в глазах, проводив очередную подводу, Дон надел ботинки, собрал и положил остатки еды и плащ в наплечную сумку. Так и шагал по дороге, обдумывая предстоящую встречу с могучим волшебником, мысленно репетируя свои слова и фразы, пока не стало смеркаться. Сойдя с дороги, по привычке, выработанной вместе с отцом, отсчитал тысячу шагов  и устроил привал на ночлег. Быстро собрав валежник, сложил костер, часть веток отложил в сторону: ночь длинная. Тысяча шагов - значит и с дороги костра уже не видно, но и заблудиться трудно. Ночь наступила, как всегда, внезапно, вот еще биение сердца назад луч Светила пробивался через кроны деревьев, и были сумерки, а сейчас уже на небе звезды и холодный их свет высвечивает уродливые тени. Начал разгораться костер, весело пожирая сухие ветки, тьма отступила, и теплый воздух приятно обдал все тело. Плотно поужинав, Дон, приготовился коротать ночь у костра, подкидывая небольшими порциями ветки в огонь.
Глаза начали слипаться, прижав к груди посох, юноша собрался уже прикорнуть у костра, как вдруг вокруг наступила тишина. Нужно сказать, что в лесу всегда присутствует некоторый шум: птички чирикают, мелкие зверьки шуршат листвой. В конце концов, дует ветер, и листья деревьев шуршат. Так вот, внезапно наступила полная тишина, и капельки холодного пота выступили на лбу и потекли по спине юноши. Около костра возникла фигура, закутанная во все черное, не произвольно рука с посохом дернулась в защитном жесте, выставив набалдашник в центр (в грудь?) фигуры. Паническая мысль как молния обожгла сознание - подсказала, кто или что перед ним, - это была Черная вдова. Фигура среагировала на направленный, на нее посох, часть фигуры, возможно рука в примирительном жесте замерла над костром, который сжался до горящих углей.
 - Пришла посмотреть на меня?
Фигура кивнула и так же внезапно исчезла, растворившись в темноте.
   Как известно, встреча в лесу Черной вдовы имеет последствия печальные, как минимум-  скорую и часто мучительную смерть. Появляется она всегда неожиданно и всегда подходит к горящему костру.
 Закидывая в гаснущий костер ветки, Дон начал успокаиваться, и когда языки пламени поднялись выше пояса, успокоился совсем.
 - Так, кто еще хочет посмотреть на меня – крикнул, Дон в глубину леса.
Видимо зря, через некоторое время к потрескиванию веток стал примешиваться посторонний шум. Что-то (или кто–то) большое не спеша, аккуратно шло на огонь. Тут стало совсем не до бравады, сосредоточившись, перейдя мысленно на тонкий план, молодой волхв прощупал  окружающее пространство.
Да угроза была и неминуемо надвигалась, бежать по темному лесу или вскарабкиваться на дерево, Дон, посчитал не разумным. Существо больше волка,  видимо медведь, прятаться от медведя на дереве глупо - стащит. Поэтому, встав около костра, юноша стал ждать. Тьма расступилась, и к костру вышел единорог, во всем его теле чувствовалась мощь и сила, мышцы буграми перекатывались под шкурой. Его рог был нацелен на грудь юноши (может и не на грудь как потом осмысливал происшедшее Дон, а на посох).  Маленькие камушки, вставленные в глаза дракона на набалдашнике, налились красным огнем. Нож, который так и не был вытащен  из-за пояса, был сродни зубочистки и максимум мог порезать зверю шкуру. Пришлось действовать на тонком плане:
Двойничёк  Дона, напитавшись энергией костра, руками стал отталкивать морду зверя – загоняя обратно в чащу. Мотая головой, зверь медленно отступил в темноту, но и Дон без сил повалился рядом с костром.
 - Всё на сегодня, эй там, на верху, хватит уже, перебор, - неизвестно кому пробурчал Дон.
  Мучительно хотелось спать, а костер норовил погаснуть, что было недопустимо. Поэтому когда первые лучи Светила озарили небо, юноша затушил костер, достал из кошеля монету, твердо решив заплатить за место на попутной телеге, и направился в сторону дороги.  На тысячном шаге дорога не  появилась, пройдя еще двести шагов, и не обнаружив признаков дороги, Дон был вынужден признать, что пошел не в ту сторону, пытаясь увидеть Светило, встал с поднятой головой. Но, Светило упрямо не хотело выходить из- за туч. Метаться по лесу означало уйти от дороги неизвестно на сколько. Оставалось только стоять на месте, и ждать, когда Светило можно будет увидеть через ветки деревьев. Неизвестно сколько прошло времени в течении которого Дон прыгал на месте, махал руками и боролся со сном на небольшой полянке, - показалось, что прошла вечность. Но вот на краткий миг Светило выскользнуло из туч, и мгновенно сориентировавшись, юноша повернулся к нему спиной, отметил взглядом несколько деревьев (как вехи в пути) и поспешил к дороге.
Огибая очередное дерево, он с удивлением увидел сторожку, - маленький покосившийся домик. Вот только кто и зачем мог здесь жить? Входная дверь была закрыта простой палочкой, которая от старости  сломалась в руках Дона.
 - Странно, и что, несколько лет в сторожку никто не заходил?
   С этой фразой, повисшей у него на губах, но не произнесенной Дон переступил порог. В сторожке было темно, но сухо и намного теплее, чем в лесу. Когда глаза привыкли к полумраку, оказалось, что треть хижины занимала очень длинная печь, сложенная из кустарно обожжённых глиняных кирпичей. Да и сложена она была не очень ладно, как будто первая самостоятельно сложенная печь ученика печника. Но сейчас Дона, это не волновало, можно было закрыть дверь на засов (массивный деревянный брусок), лечь на печь и поспать, завернувшись в плащ.  Что и было сделано. Сон был тревожный, стягивало судорогой ноги,  пытаясь унять боль, пнул по печи, выпало несколько кирпичей, но судорога прошла и юноша уснул.
  Проснувшись, огляделся, - свет, поступающий из маленького окошка затянутого бычьем пузырем, да еще и сильно запылённого, в паутине, был скуден, не менее скудной была и обстановка хижины. Легко спрыгнув на пол, отворил нараспашку дверь, стало светлее. В углу лежали  силки и капканы, на стене висел малый охотничий арбалет и длинный теплый плащ. Несколько выделанных шкур косуль лежало на лавке стоящей напротив печи. У окна стоял небольшой, сколоченный из толстых досок стол с несколькими глиняными плошками и кружкой. Глиняные горшки видимо с крупами  да полмешка муки стояли под лавкой.
Что–то хозяин отлучился надолго, или случилось что. Тут взгляд Дона упал на кирпичи, вывалившиеся из печки от его ног.  Надо вставить их на место, не хорошо ломать чужое. Прикладывая кирпич к кладке увидел тайник, - пустую  полость в один кирпич внутри которой лежал холщевый мешочек. Странный тайник в печи, мог бы и в лесу зарыть. Вот только вынув и развернув содержимое мешочка на столе, юноша понял, почему нельзя было прятать клад в сырой земле.
На небольшом куске холста лежало три черные жемчужины, три розовые и одиннадцать белых. Розовые жемчужины были крупные, размером с ноготь большого пальца, остальные заметно меньше, но очень ровные и одинакового размера. Дон никогда до этого не держал в руках жемчуг, сколько может стоить каждая жемчужина, было не ясно. Про розовый и черный жемчуг слышал, что ценится выше белого, но на этом познания заканчивались.
Завернув  жемчужины в холст и убрав в мешочек, волхв решил вернуть клад на место: в воровстве Дона ещё никто не мог обвинить, да и самому юноше и в голову не пришло бы брать чужое. Стоя на полу и убирая мешочек в тайник, он присмотрелся к полу, - он стоял на крышке подпола. Подцепив крышку ножом,  заглянув в подпол, и стало понятно, что хозяин нашелся, и ему уже ничего не нужно. Сколько лет назад произошла трагедия, было неясно, давно, может два, а может четыре года назад, труп полностью высох. Длинный тесак, который на половину был воткнут в труп, успел покрыться слоем пыли. Может, хозяин споткнулся и сам напоролся на свой нож? Но кто закрыл наружную дверь и захлопнул люк в подпол? И пустой кожаный мешочек (такие мешочки, как правило, носят на шее) с перерезанным шнурком, лежащий поверх трупа. Всё вместе как-то не укладывалось в версию о несчастном случае.
Аккуратно вынув тесак из трупа, юноша прочитал гравировку на лезвии: Аргон.
За хижиной появился могильный холмик, рыть пришлось долго, почва была сплошь глина, зато стало понятно, откуда хозяин взял материал на кирпич для печки.
  На столе к мешочку с жемчугом добавилась большая медная серьга с изображением какого-то мыса, моря  и непонятная надпись.
Жемчуг, серьга в левом ухе и абордажный тесак с гравировкой Аргон. Видимо хозяин был моряком и как то был связан с кораблем, носящим имя Аргон.
Разложил припасы из сумки, плотно поужинал, посчитал оставшиеся сухари и сушеную рыбу, - продукты убывали неожиданно быстро. Стало смеркаться, Дон решил провести  ночь в сторожке  и обдумать, что делать дальше. Найденная почти целая свеча освещала неровным светом хижину, вот только не долго. Внезапно она погасла, повозившись с огнивом, юноша повторно зажег свечу, без видимых порывов ветра она почти сразу погасла.
 - Кто здесь? Хочешь поговорить?
  Инструменты и методы общение с призраками были подробно описаны в трактате магистра Вон Кука «Общение с ушедшими». А данный трактат имелся у отца Дона, и в свое время был внимательно прочитан.
Поэтому Дон вырвал длинную нитку из плаща, привязал к ней медную серьгу моряка, и стал задавать вопросы. Так как развернутые ответы на вопросы с помощью маятника получить нет возможности, то общение затянулось надолго.
  Под утро Дон подытожил:
 - В порт значит нужно идти, хорошо, я выполню условия соглашения.
Вырезав из выделанной шкуры длинную и широкую полосу, крепко  обмотал ей серебряный набалдашник  и часть посоха.
 - Нам лишнее внимание в порту не нужно.
 - А сейчас спать! Сон был спокойный, и проспал юноша почти до полудня, во всяком случае, когда он проснулся и отворил дверь избушки, Светило стояло в зените. Умывшись, обдумывая и осмысливая свои вопросы и ответы призрака, Дон, вынужден был признать, что мало что понял.
Кто убил моряка, призрак не знал (или не мог сказать), а украли у него оружие, которое было в мешочке. И что это за оружие такое? Оружие, которое можно положить в кожаный мешочек размером с кулак пусть даже очень большой кулак? Да еще и убить из-за него человека? Странно.
  Пообедав и с грустью осознав, что припасы нужно срочно пополнить Дон решил перед тем как уйти из сторожки, осмотреть место трагедии тщательно, может, что-то было упущено. Причем, возможно, и убийцей тоже.
Юноша зажег свечу и спустился в подпол. Глиняные горшки с топленым  салом стояли рядком на массивной полке. Дубовая бочка с солеными овощами занимала треть подпола. Судя по слою плесени, плавающему на поверхности,  пробовать их на вкус не стоило. Потоптавшись на месте и освещая углы подпола, Дон уже совсем собрался вылезать наружу, как  заметил небольшую полоску металла, втоптанную в земляной пол. Подцепил ногтем, отряхнул, оказалось - две металлические пластины с небольшим зазором на одной стороне и с крупным светлым камнем на другом.
 - Да, не бриллиант в золотом перстне…
С этими словами, Дон положил находку в карман и вылез из подпола. Чем-то она его заинтересовала, может это камертон?  Как он должен выглядеть юноша представлял, хотя ни разу не видел. Еще раз,  уже при свете Светила, внимательно разглядел находку. Вещь была выполнена очень изящно, на пластинках были выгравированы узоры, камень был аккуратно огранен и надежно вправлен.
 - Так, если это камертон, то он должен издавать звуки,- С этими словами Дон сильно стукнул по столу «камертоном», звон не раздался, вместо этого камень налился белизной и в стену ударил сильный луч света.
Да это портативный фонарь со свето–камнем. Как правильно назывался камень Дон не знал, лет, эдак, триста как не находили ни кусочка, а последнюю жилу выработали так вообще ещё при Гуге II. А это ещё когда было.
Соответственно, и фонарей таких уже не осталось, говорили, что у гномов, возможно, есть один или два, да кто пойдет проверять?
 Может, убийца искал именно этот фонарь? Тогда много становится понятным. Так как он один такой, то мог стоить и один золотой тук, а мог и сто туков, - это как сторговаться.
*
  Небольшой караван из трех подвод, груженых мешками с мукой, ехал в портовый город Накосил. Возницы были опытные, на три подводы было два сменщика, или помощника, поэтому ехали быстро, стараясь уложиться с обратной дорогой в пять дней.  Только Тын, кряжистый, широкой кости возница ехал один, к нему и подсел юноша, внеся, не торгуясь, плату за проезд. Как ни спешили, но лошадей старались не утомить, и, не дай Бог, не загнать. На очередной дорожной яме, подвода сильно подскочила, юноша даже подумал, что отвалится колесо, и они полдня будут ремонтироваться, но ось и колесо выдержали. Тын громко и очень плохо отозвался о строителях дороги, пожелав им упадок в благосостоянии  на ближайшие сто лет. При этом куртка возницы распахнулась, и Дон мельком увидел нательную секиру, красиво выполненную из серебра на массивной цепи. Секира висела традиционно, лезвием вверх, что было хорошо. Это означало, что возница был из верующих в зверски зарубленного святого Хо. И, соответственно, был приверженцем его учения, главный постулат которого - нельзя  убивать людей просто так. Хуже, когда секира висела лезвием вниз, это были приверженцы Темного лорда, и их ритуалы включали и людские жертвоприношения. Правда юноша совершенно не уважал адептов церкви святого Хо, - они ходили в черных одеждах и секиры предпочитали носить на шее из чистого золота на массивных цепях. Дону было непонятно: если ты проповедуешь путь к свету, то почему ходишь во всем черном, если проповедуешь умеренность и аскетизм у своих верующих, то почему сам носишь на шее столько золота? Да и на телеге предпочитали адепты не ездить, только в карете, пусть и не самой дорогой, без пажей, но в карете и обязательно черной, ещё и лаком покрытой. А, в общем, это их дело.
Возница, закончив ругаться, повернулся к юноше:
 - Значит в юнги, собрался? А море, хоть раз видел? А шторм на море?
 Дон был вынужден признаться, что не видел ни шторма на море, ни самого моря. Но всю свою жизнь мечтал стать моряком. На что Тын только махнул рукой:
 - Я тебе не отец - советы давать, как хочешь.
Повисла пауза, Дон и пожилой мужик с вожжами, задумались, в прочем каждый о своем.
Дон прикидывал, как бы на оставшиеся медные монеты провести две ночи в постоялых дворах, на комнаты хлебопашцев должно было хватить. Для тех, кто не останавливался в комнатах хлебопашцев, пояснения: это комната с лавками для ночлега, рассчитана, как правило, на короткий одновременный ночлег от 25 до 30 человек. Задумавшись, стал крутить в руках фонарик, на который обратил внимание возница.
  - Нож складной, что ли?
  - Да, вот только лезвие сломалось и потерялось где-то, а так, на память держу.
  - Ага, а карту на ручке сам вытравил?
  - Какую карту?
 - Такую карту, пробурчал возница, вот эти извилины с метками и есть морская карта, не вся конечно, кусок берега. Они все так выглядят. Я в них не разбираюсь, видел пару раз в трактире. Но они на пергаменте нарисованы были, а тут вытравлена в железе, карта  берега сокровищ. Ага. Возница рассмеялся своей шутке, а Дон поспешно убрал пластинки в карман куртки. Ухабы на дороге стали появляться все чаще, и вознице приходилось постоянно подправлять движение лошади.
  - Слышал с юга саблезубые кошки в наши леса захаживать стали, голод или ещё что к нам их гонит, не знаю. Тварь страшная, от одной такой кошки и втроем с топорами не отбиться, порвет. Топоры боевые в поездку взяли, вот времена-то настали, не то, что раньше: пацанами по лесу за ягодами ходили без оглядки, а сейчас – пойди, сунься…
Дон вспомнил свою ночевку у костра, и поежился, как оказалось, все могло закончиться плачевно.
 К постоялому двору подъехали глубокой ночью, быстро и слаженно распрягли лошадей, телеги подкатили  под навес и, соответственно, помощь Дона не потребовалось.
  Укладываясь спать, юноша не разделся, запахнул в куртку посох и наплечную сумку, снял с себя только обувь, но и ту, как бы случайно, привязал к ножкам лавки.
Сон был чуткий, и, как показалось Дону, длился мгновение. С первыми лучами Светила Тын растолкал юношу, а сам пошел с помощниками запрягать лошадей.
  Привал сделали, когда Светило прошло зенит, Дон доел сушеную рыбу и сухари, отряхнул пустые холщевые мешочки в костер. Тын, закончив разговор с другими возницами, подошёл к юноше:
  - Скоро порт, нравы там простые, можешь и до утра не дожить. Мы как в порт зайдем, повернем к причалам, там склады, товар взвесим, расчет получим, и сразу в обратную дорогу. Но тебе советую остановиться в таверне «Черный Кит», она будет у нас по дороге. От центра далеко, да и от самого порта с его бродягами. Мы раньше и сами там ночевали перед обратной дорогой, но несколько лет назад там крутая поножовщина вышла, под утро пять трупов вынесли. А так, хорошая и спокойная была.
  Мужики пошли отвязывать лошадей и выводить их на дорогу, а Дон оставался под впечатлением разговора. Запрыгивая в подводу к Тыну, юноша решил уточнить про нравы в порту:
- И что, вот так взяли и убили пять человек? И кто убил и с чего вдруг? И часто у них в порту так?
 Возница даже рассмеялся: да кто же знает, что и как было? Мы с мужиками  деньги за товар за пазуху, и в верхней комнате таверны закрылись, да ножи приготовили. Так до стражи и просидели у двери с ножами, а стража, что:
  пришла, трупы выволокла на улицу и уехала. Всё до её прихода решено было. Меня что удивило: это когда стража ушла и мы вышли, стол тот, что на первом этаже за которым, все ели и пили, был разрезан пополам почти через  середину. А он был стесан из очень толстых досок, в мою ладонь, - Тон показал, какой толщины были доски, - разрезан был надвое, не разрублен топором или секирой, нет, разрезан, как кусок хлеба ножом, срез очень ровный был. Но все кровью заляпано было, не посмотришь, и не потрогаешь. Может и показалось. А что делили, да кто знает, трое из убитых вроде моряки были, а кто ещё двое так и не знаю. Да еще помню - под утро в порту судно загорелось. Так вообще всем не до трупов  стало, порт мог весь сгореть. Судно стали в море оттаскивать, а потушили или нет, не знаю, уехали мы. Название у судна было вроде Агон или …
 - Может Аргон? Я слышал, было такое.
 - Это где ты слышал? Мужик насупился и замолчал.
 - Слишком много спрашиваешь,  скоро тебе спрыгивать, вот уже и кладбище проезжаем, скоро увидишь хибары портовых грузчиков, да бандитов всяких.  Кладбище было большое, и, как и положено, на каждой могиле была воткнута аккуратно вырезанная деревянная секира, острием направленная на восход Светила. Все как у всех.
  Заселение в таверну «Черный Кит»  было скорым, кто, куда и зачем, хозяина не интересовало. Деньги есть – ночуй, нет - проваливай.
  Дон осмотрел очень маленькую комнату, в которую заселился – да, не разгуляешься. Комната два шага  в ширину,  четыре  до окна. Окно, соответственно, в одну ладонь: узкое и длинное, и закрыто доской на петле - открыл, есть свет, закрыл, – темнота, ложись спать. Из мебели - массивная лавка, застеленная толстым куском войлока, прибитого гвоздями.
До захода Светила времени было много, что делать с жемчугом Дон уже решил, мысленно перебрав все варианты еще в дороге. Самым простым и неумным было идти к ювелиру и пытаться продать ему одну, две или все сразу жемчужины. Как правило, любой торговец (не обязательно ювелир) даст ровно половину стоимости. Ты побежишь к другому ювелиру, а он ну конечно уже будет в курсе предложения конкурента, и даст ещё меньше! Ты поспешно возвращаешься и вот тут-то тебя «делают» по-настоящему. То есть не факт, что дадут даже половину стоимости, а проследив, где остановился, могут и встретить утром, и не с караваем душистого хлеба. Нет, мы пойдем другим путем.
Юноша бросил наплечную сумку на лавку, положил пустой кошель в карман, - все деньги до последнего медяка как-то разошлись. Рукой нащупал фонарик, вытащил его и спрятал под войлоком, проверил, как спрятан мешочек с жемчугом во внутреннем кармане, - остался доволен, даже разрезов куртку не сразу вытащат.
На улице было много людей, одетых разнообразно и часто странно, как показалось Дону просто слоняющихся без дела и мягко сказать не на трезвую голову.
Какой – то совсем молодой парнишка стал вертеться рядом, на вопрос юноши:
 - Как пройти к ведьмам? -  Удивленно махнул рукой вдоль улицы, - туда, недалеко - и как-то плохо сплюнул на землю. Из подворотни выскочил сильно пьяный мужик, размахивая саблей, юноша увернулся от него в сторону,  заслоняясь посохом. Детина пробежал дальше, исчез и парнишка, как скоро выяснилось, вместе с кошельком из кармана.
 Дон сильно расстроился, да кошелек был пустой, в нем не было ничего, но это не повод, что бы быть обворованным сразу же, не пройдя и десяти шагов от таверны.
До тупика ведьм (здесь в порту он назывался именно так) и в правду дошел быстро. Стукнул посохом в первую дверь небольшого деревянного дома, и зашел, не дождавшись ответа. Бревна дома были черные от непогоды и времени, но внутри было очень чисто и светло. Дон до этого никогда не заходил в дома ведьм, и ошибочно предполагал что там должно быть темно и грязно. Увиденное помещение слегка ошарашило юношу. За небольшим столом накрытым белой кружевной скатертью сидела пожилая женщина.
  - Присаживайся, коли пришел, в ногах правды нет, в руках, кстати, то же нет. Она в голове.
  - Чем могу помочь, обладателю такого знатного посоха? И ведь не ведьмак, а такой посох, кто ты мил человек. А обмотал его шкурами правильно, не гоже тебе с таким посохом просто так по нашим улицам гулять. При этом глаза старухи так впились в лицо Дона, что ему нестерпимо захотелось убежать из этого такого светлого дома. Преодолев себя, Дон представился:
 - Светлый волхв, посох - подарок ведьмы Губаны, здесь у вас по делу. Договоры и соглашения с ведьмами мне запрещены, а подарки я делать могу.
  Юноша пошел, что называется, ва-банк.
 - Я дарю вам половину истинной стоимости данных жемчужин, а половину истинной стоимости в виде монет вы дарите мне. С этими словами юноша вынул и развернул на столе мешочек с жемчугом. Повисла долгая пауза…
 - Мое имя Вампа, ты не простой и не глупый молодой волхв. Я согласна.
 - Слово? - При этом волхв положил правую ладонь на стол.
 - Слово! - Ведьма положила правую ладонь на стол.
  - Ханна! - При этих словах ведьмы ширма из плотной ткани, отгораживающая часть комнаты с печкой, качнулась,
 - Мы уходим, кто придёт, не выпроваживай, пусть ждут, я скоро. При этом Дону показалось, что он увидел в щели образованной складками ткани ширмы чьи-то ярко синие молодые глаза, полные любопытства.
 -Ты, это, глазами, куда не надо, не стреляй, - мгновенно отреагировала Вампа, а то, не ровен час, и нечем будет смотреть. - Последнее относилось точно к юноше, или все-таки не к юноше?  Дон предпочел не уточнять, а поспешил на выход.
*
    Разговор с  ювелиром шел на местном портовом сленге, и был достаточно эмоционален.
 - Баста! - Ладонь старой ведьмы легла ребром на стол.
Ювелир загрустил.
 - Хорошо. - Достал из сейфа деревянный ларец и принялся отсчитывать золотые монеты, раскладывая их на столе. Дон их так близко видел в первый раз и удивился что они такие тонкие.
  - Нет, не золотом, - серебром и медью!
 - Вампа, как ты можешь сомневаться, ты меня обижаешь?
 - Только серебром и медью!!! Я слишком хорошо тебя знаю.
    Ювелир ещё сильнее сгорбился и поскучнел.
 - Хорошо, будет вам серебро и медь.
 Золотые монеты были убраны, и вместо них ювелир достал два кожаных мешка размером каждый с ладонь портового грузчика. Считали долго, и тщательно, в результате на столе стали возвышаться две небольшие пирамиды из серебряных и медных монет.
 - Квиты. - Под конец подытожил ювелир.
 - Сделка, - согласилась ведьма и хлопнула ладонью по столу.
 - Сделка, - повторил её жест ювелир.
Ловко раскидав пирамиды из серебряных и медных денег по двум кожаным мешкам, ссуженным ювелиром, Вампа протянула один юноше, второй забрала себе.
 - Мешки с деньгами одинаковые, СЛОВО.
 - Юноше оставалось только кивнуть головой и спрятать во внутренний карман мешок денег, правда, не сразу это получилось, - руки предательски дрожали и карман был несколько тесноват.
В таверну пришел без происшествий, пересчитал деньги, спустился к хозяину, заплатил вперед за десять дней. Намучавшись с гвоздями, оторвал часть войлочной обивки лавки, уложил под неё почти все деньги и тщательно заколотил гвозди обратно. Теперь можно и пройтись до причалов, посмотреть на корабли.
  Корабли завораживали, тут были и большие с тремя мачтами и маленькие с одним косым парусом. Хотелось осмотреть их все. Но начали сгущаться сумерки, и юноша развернулся в сторону города.
  Да и стоило подумать об ужине, как впрочем, и о завтраке: цены на еду в таверне были высокие,  предусматривающие обильное алкогольное возлияние. По пути попалась лавка, судя по запаху свежеиспеченного теста,  торгующая выпечкой. Внутри на прилавке были разложены различные по форме и цвету булки, лепешки с сыром, жареные пирожки. Девушка, расплатившись с продавцом, упаковывала,  как показалось Дону десяток лепешек в свою плетеную корзину.
 - У вас хороший аппетит.
 - Нет, это не только для меня с Вампой, но и для наших посетителей. Девушка, улыбнулась и её ярко синие глаза блеснули. Так ты и есть Ханна?
 - Конечно.
 - Подожди меня, я сейчас, - юноша купил три лепешки, расплатился, и поспешно вышел. Девушка стояла у входа. Она продолжила:
 - Часто посетителя нужно разговорить, чтобы правильно помочь. И тогда я накрываю на стол, настойка на травах с лепешками помогает беседе Вампы.
  - И давно ты у неё?
  - Давно, меня ещё совсем маленькой отдали ей в ученицы.
 Молодой парнишка, показавшийся смутно знакомым, прошел мимо них, посмотрел на девушку, сплюнул, и неохотно свистнул, сунув в рот два пальца. Из темной подворотни послышался ответный свист.
  Дон увлеченно рассказывал девушке историю про птенца Феникса, и как он полночи летал на метле.
 - А ты умеешь летать на метле? Или Вампа?
 - Я точно не умею, а про Вампу не скажу, но метлы у нас в доме нет. Вернее, есть, но я ей просто пол подметаю. Девушка опять рассмеялась. Не заметно подошли к тупику ведьм.
 - А тебе ведь не страшно со мной было идти по темным улицам? - Дон решил немного похвастаться…
 - Нет, девушка опять рассмеялась, но совсем необидно,
 - Нас охраняли, вернее меня, свистом предупреждая, что идут свои, и не стоит на нас бросаться. Я местная, меня все знают. Я часто заказы в порт отношу, и не всегда днем, бывает и как сейчас. Ладно, до встречи!
 Дон дошел до таверны без приключений, несмотря на то, что пересвист из темных закоулков улиц  прекратился. Сам-то он ожидал нападения, так как угроза прямо сочилась по стенам домов с закрытыми наглухо ставнями.
 Хорошо выспавшись, встал поздно, позавтракал лепешкой, выглянул через узкое окно на улицу, - моросил мелкий дождь. Куда-то выходить не хотелось. Но задать вопрос было нужно, - соглашение нужно выполнять это Дон усвоил четко с раннего детства. Да и неожиданно для самого себя, юноше захотелось еще раз увидеть ярко синие глаза девушки. Дождавшись прекращения дождя, - очень не хотелось сначала мокнуть, а потом сушиться в маленьком номере, - Дон вышел из трактира и зашагал к тупику ведьм.
  Под пронзительным взглядом ведьмы, Дон не стушевался, а достаточно нахально поинтересовался: не может ли он помочь Ханне разнести сегодня ваши заказы?
 - Может, если Ханна решит, что ей нужен молодой носильщик, якобы светлый волхв, с посохом, заряженным такой темной энергией, что и у меня самой нет. Ты бы уж определился, в игрушки играешь, или какой жизненный путь выбрал. Красный как вареный рак, Дон бросил Ханне:
 - Я на улице подожду.
Ждать пришлось долго, но юноше спешить было некуда.
Девушка вышла, и Дон смог рассмотреть её при свете, - на вид лет шестнадцать, миловидное лицо с длинной, ниже плеч, тугой косой пшеничного цвета.
 - В центр сейчас пойдем, бери корзину, сам понесешь. - Юноша повесил её на локоть, и они зашагали по улице.
  - Я у вас в порту по делу, узнать про один корабль нужно, всё, что можно.
  - Это про какой, корабль?
  - Аргон.
Девушка задумалась, повисла долгая пауза.
 - Хорошо, как я понимаю, у тебя сейчас есть деньги заплатить за информацию?
Дон, кивнул. Девушка сунула четыре пальца в рот и пронзительно свистнула.
Почти мгновенно из подворотни выскочил уже знакомый Дону парнишка и подбежал к Ханне.  Что сказала Ханна, было не понятно, портовый сленг Дон не знал, понятное слово было одно Аргон, которое почему-то фигурировало вместе со словом  корыто. Под конец не долгого разговора, подросток зыркнул глазами на Дона, сплюнул и юркнул в подворотню
 - Узнают, к вечеру доложат, девушка улыбнулась. Готовь деньги.
Передав содержимое корзины служанке богатого дома, девушка попрощалась с Доном, сославшись на усталость и необходимость побыть одной.  Дон искать приключения не стал, - вернулся в таверну и стал ждать вечера.
 Напиток на травах был очень вкусный, лепешки не успели зачерстветь, глаза Ханны блестели голубыми искорками и Дон был почти счастлив. Старая ведьма тоже была в хорошем настроении и сама принесла варенье из лесных ягод кус.
Разговор шел о погоде, видах на урожай пшеницы, про работу не говорили, разная она была.
 - Да, говорят, тут прошлой ночью Черную вдову у причалов видели.
 - Не может быть, она в лесу к кострам выходит, - это Дон вклинился в разговор.
 - Видимо может, - у костра трое бродяг грелось, один оказался умным и скорым на ноги. А двое так у костра и остались.
 - Может, он сам и убил их? Тот, третий.
 - Кто видел посмертные гримасы на лицах  тех трупов, тот поверил в Черную вдову.
 - А он единорога не видел случайно? До или после?
 - Ну, если бы грибов каких поел, может, и увидел бы, а так нет.
 - А мне про корабль рассказали, с тебя медный кулак, кстати. Дон, тут же вынул из кармана денежку, положил на стол, и Ханна стала рассказывать:
Было это три года назад, в порт пришел трехмачтовый корабль Аргон, перевозил обычно мешки с мукой, пиратством не занимался. Как пришел в порт, команда сошла на берег, а судно на разгрузку или погрузку не встало. Но у команды оказалось много денег, причем реально много, и кто-то решил их ограбить. Но местные клянутся, что они бы с радостью, но не успели, их всех опередили. А банд здесь шесть. Так вот, напали пришлые, гуляли морячки в таверне «МАКИ» и в трактире «Черный Кит». В таверне убили всех пятерых моряков, кто это был, никто не видел, - очень быстро. А в Черном Ките вышла крутая поножовщина. Были убиты трое моряков, но и двое бандитов. Там с моряками был сам боцман, а он был очень крутой моряк, мыс Бурь  огибал на своем корабле, и серьгу имел в ухе медную с гравировкой этого мыса. А это - в любом портовом кабаке - первая кружка местного пойла за счет заведения! Что искали, непонятно, боцмана с тех пор ни живого, ни мертвого, никто не видел. Что привез  корабль, какую добычу, где добыл неизвестно. Корабль сожгли в порту в ту же ночь, видимо, ждали, что вынесут с горящего корабля что-то. Может, и вынесли. Не известно. В общем, за одну ночь все погибли, кто пришел на Аргоне в порт.
  По мере рассказа лицо старой ведьмы темнело и к концу её глаза только молниями не сверкали.
  -Так, отдавай медяк обратно, ни светлого ангела не знают твои пацаны, я знаю, что искали: меч Тусона, - легендарного короля гномов.
 - А что это за меч? Почти хором спросили Дом и девушка.
- Это меч, который был настолько острым, что  рубил всё и который был настолько тонким и гибким, что им можно было подпоясаться, или, как гласит легенда, носить на шее скрученным, в мешочке. А теперь, немедленно убирайся из моего дома. Я ясно вижу, что ты хочешь и должен идти  по следу этого меча, иди, но только ни меня, ни Ханну не впутывай. А боцман был жадюга. Папаша ещё тот, мне советы хотел давать по воспитанию Ханны…
  Дон поспешил, что называется, откланяться и как можно скорее покинуть дом ведьмы. Кто и чей папаша, было спрашивать неуместно.
 Юноша сидел в своей комнатушке, смотрел на фонарик, как он сейчас понимал, никакой это не фонарик, а зажим, с помощью которого меч скручивали и убирали в кожаный мешочек. А ещё он понимал, что влип в историю, и очень сильно. Дав слово призраку помочь ему в упокоении и взяв жемчуг, он заключил с ним сделку, нарушить которую уже было нельзя. А с другой стороны, те неизвестные, что убили всю команду корабля Аргон, выследили выжившего в портовой драке боцмана, и тоже убили, завладев мечом Тусона. А то, что его убили из-за меча, сомнений не было. И как восстановить справедливость, чтобы призрак боцмана нашел упокоение? Нынешние владельцы меча Тусона подтянутся за картой, в этом можно было не сомневаться. Знать бы, даже не что там спрятано, а где? Видимо, моряки нашли не основной клад, а так называемый денежный схрон, - для решения текущих проблем. И в нем кроме жемчуга был этот меч. Как поделили между собой моряки добычу не так важно, ясно, что меч и часть жемчуга досталось боцману. И в драке в этой таверне он мечом воспользовался  и именно им разрезал стол надвое как кусок хлеба. А в сторожке воспользоваться не успел, или не дали… Нужно срисовать с пластинок рельеф на пергамент  и найти надежного моряка. Но это не реально. Нет, срисовать на пергамент рельеф берега, повторить штрихи и черточки можно, а вот кому показать - не реально. Пришлый юноша, интересовавшийся судьбой корабля  Аргон, а впоследствии ищущий моряка, разбирающегося в картах, проживет максимум день. И не факт, что этот любопытный юноша умрет быстро и без мучений.
  Купив в лавке недалеко от таверны  пергамент и дорогие чернила, которые не расплываются от морской воды, юноша старательно стал копировать карту с металлических пластинок. Так как карта будет узкой и небольшой, то в целях экономии пергамент был разрезан на три полосы. С первого раза не получилось, как, впрочем, и со второго, куски пергамента были безнадежно испорчены. Вышло с третьего раза.
  Отходы, - испорченные куски пергамента пришлось разрезать на мелкие кусочки, и сжечь в пламени свечи. Спрятав зажим с камнем под войлок, Дон улёгся на лавку, решив обдумать дальнейшие свои действия, но просто уснул.
   С первыми лучами Светила умылся  и позавтракал. А что откладывать на завтра, то, что неизбежно? Сейчас Дон даже домой к отцу не мог вернуться, оставалось только одно, идти к причалам и рассчитывать на удачу.
К одному из причалов в лучах восходящего Светила, швартовалась шхуна, с шумом упал в воду якорь. Матросы крепили канаты к кнехтам. На юношу никто не обращал внимания, зевак было и без него много, тем более, что посох он оставил в таверне.  Внезапно вода стала отходить от берега, шхуна и другие посудины просто сели днищем на грунт и сильно накренились. Народ, большей частью побежал вверх в город, а часть осталось и спрыгнула с причала на внезапно обнажившееся дно. Дон был в их числе. Вода ушла настолько стремительно, что некоторые рыбы не успели уплыть и трепыхались уже на берегу. Бродяга, странно одетый даже для пестрого причального люда и до этого мирно дремавший в лучах Светила на деревянных подмостках, встрепенулся:
  - Люди, в бочки, и быстро, волна идет.
  - Парень, быстро, в бочки пустые, - это уже относилось к Дону, - вон, стоят, живой останешься, - это он прокричал уже на бегу.
  Дон, плохо понимая от кого или чего нужно прятаться в бочки, побежал за бродягой. А тот, запрыгнув в бочку с головой, закрылся ещё и крышкой. Ощущая себя полным идиотом, Дон последовал его примеру. Садясь на дно, и аналогично закрываясь крышкой, подумал, что бродяга над ним просто смеётся. Но внезапный удар наклонил бочку, и её понесло вперед. Держась руками и ногами, юноша амортизировал удары о борта, но получалось плохо, к счастью всё продолжалось не долго.  Сильнейший удар разбил бочку, как впоследствии оказалось, о стену здания, а  волна пошла дальше. Дон, цепляясь за обломки, задерживая дыхание, с ужасом  понимал, что захлебывается. Очнулся лежа на боку от ритмичных надавливаний на грудную клетку, выплюнув очередную порцию воды из легких, сказал:
  - Всё, хватит.
 Спасителем оказался всё тот же бродяга. Дон огляделся, волна нанесла сокрушительный удар по городу, но до таверны «Черный Кит» не дошла, обломки и мусор валялись почти у входа. Какой-то хлам,  рваные тряпки устилали еще недавно относительно чистую улицу, с некоторых домов смыло крышу,  и они стояли, устремив в небо рваные края стен.
  - Пошли в мой номер, сушиться будем, должок у меня перед тобой, - У юноши от удара голова продолжала кружиться, и ноги слушались плохо, но до комнаты он дошел сам.
  Выжимая одежду, выложил из карманов десяток медных монет разного достоинства и помятую карту которую нарисовал только вчера, посмотрел на чернила: не обманули, не расплылись. Бродяга был занят тем же, бурча под нос, что-то про вчерашнюю стирку.
  Монеты юноша протянул мужчине, - это тебе, - тот, кивнув, положил их в карман, и посмотрев на мятый кусок пергамента, развернул, разгладил его:
    - Карта береговой линии порта, и окрестности, только не совсем правильная, вот этот мыс на  карте покороче нужно было нарисовать, это много лет назад он далеко в море заходил, а так - правильная.
- Ты разбираешься в картах?
 - Я Тук, штурман с корабля Аргон, три года прятался, работал по найму у хлебопашцев и недавно вернулся в порт. Но на работу не берут, даже простым моряком, - долго прятался, никто не помнит меня, и рекомендаций нет.
  - Я Дон, пытаюсь исполнить последнюю волю боцмана с Аргона.
  - И его тоже достали, значит? Я думал, он спасся. А я - все, больше не буду прятаться, пусть убивают, я моряк, а не крыса.
  Дон задумался, да, не всегда карта с сокровищами отсылает в неведомые земли. Возможно, тысячу лет назад здесь был не порт с причалом, а дикие леса и пустынный брег.
  Сославшись на неотложные дела в городе, Тук поспешно ушел из комнаты Дона и из таверны. Следом поспешил и Дон, только цели были у них совершенно разные. И если путь Тука лежал в самый мрачный и грязный притон порта, то Дон побежал в тупик ведьм, коря себя за эгоизм. У притона, к которому чуть ли не бегом спешил Тук, и вывески не было, просто почерневшая от времени дубовая дверь, в массивной стене из сырого камня. Кругом бегали и суетились люди, кто пытался откачать человека, кто выносил захлебнувшихся людей на улицу. Город был портовый, и не только бывший штурман Тук умел откачивать захлебнувшихся людей. Но большинство жителей из прилегающих к причалам домов, отчерпывали воду из своих жилищ. На нетерпеливые пинки Тука в дверь ногами, открылось маленькое окошко и чей-то шепелявый голос выдавил из себя:
  - Покажи монеты. 
  Горсть медяков устроила дежурного вышибалу, и дверь на мгновение распахнулась, поглощая Тука. Помещение было разделено на множество комнат и комнатушек, большинство из которых не имело дверей. Да они здесь и без надобности были. Все посетители, валяясь на соломенных тюфяках, курили траву Мухана.
 Встречать Тука вышел сам хозяин,
  - Что, никак раздобыл денег? А то я уже думал, что ты умер, - тут он стал смеяться своей шутке.
  - Хотя ты умер уже давно, когда продал всю свою команду, рассказав про крупную добычу. Как, мертвые морячки не стоят по ночам у кровати? А впрочем,  у тебя же нет кровати. - И он опять засмеялся своей шутке.
  - Дай Мухана на все, протянул Тук монеты.
  - Да легко, - приходи ещё с деньгами. С этими словами, забрав медяки, сунул пакет наркотической травы в руки бывшему даже не штурману – моряку, а человеку.
  - Сиди в этой комнате, - протащив Тука за плечо через всё заведение, толкнул в богато обставленную комнату. Мне не нужно, чтобы ты трепал языком,  обкурившись. Кури по-быстрому, я сам тебя вышвырну. 
  На стене висел ковер явно ручной работы, но не это привлекло внимание Тука. На ковре висел меч, который показался знакомым, где-то виденным ранее, в другой жизни. Но после первой же затяжки, всё окружающее стало малореальным и не имеющим ни малейшего значения.
*
  Дон издали увидел Ханну со старой ведьмой, хлопочущих около своей избушки, подходить не стал, главное - живы. Можно вернуться в комнату в таверне и обдумать дальнейшие действия.
  Было совсем не жарко,  разложив и развесив мокрые вещи, юноша завернулся с ногами в шерстяную накидку, - не простыть бы, - подумал Дон. Нужно было проверить свое защитное поле, как известно оно окружает каждого человека и представляет собой сферу. В защитном поле могут появиться проколы, разрывы, которые в свою очередь могут быть очень опасными, - круговыми. А нарушение защитного поля, как правило, приводит к болезни. Чем сильнее нарушения, тем запущенней может быть болезнь. А начаться все может с маленького прокола в защитном поле. Обратившись к создателю и поблагодарив его за сегодняшний день, юноша мысленно ладошкой провел по всей внутренней поверхности сферы защитного поля, восстанавливая и убирая проколы.
  А дальше нужно было поработать с маятником, достав серьгу, прикрепленную к нитке, Дон задал несколько вопросов, светлым силам. Ответы не радовали. Выходило, что без бродяги Тука, он обойтись не мог, а с другой стороны, это было смертельно опасно. Да юноша и сам после слов Тука про три года в хлебопашцах посмотрел на его чистые от мозолей ладони, ага, а то я ладони хлебопашцев не видел. Справедливо решив, что на сегодняшний день приключений хватило с избытком, отложил маятник, поплотнее укутался в шерстяную накидку, и почти мгновенно уснул.
  Одежда к утру высохла. Одевшись и собрав наплечную сумку, положил в карман куртки зажим с камнем, карту и немного медных денег.
  Дон справедливо решил, что найдет Тука на причале, по дороге пришлось купить пару сырных лепешек по цене в три раза выше обычной. На вопрос:
   - Почему?
Получил ответ:
   - Да, потому, что муки мало, волной попортило припасы, привезут мешки новой, цена меньше будет.
  Бродяга и вправду, сидел на досках причала, стеклянными глазами уставившись вдаль.
  - Еда есть? - При этих словах глаза Тука впились в лицо юноши.
Дон молча протянул лепешку, и сел рядом.
  - Идти нужно, нам обоим, это наш путь.
  - Куда идти?
   - Сюда, - вынув и развернув карту, юноша ткнул пальцем в значок  ;, нарисованный за  береговой линией и, видимо, находящийся на берегу тайник (клад?).
   - К вечеру дойдем, а может и раньше, это как повезет.
   Глаза Тука опять остекленели, но он уверенно зашагал вдоль берега.
   Дон старался не обращать внимание на то, что говорил Тук, а говорил он непрерывно и, казалось, бессвязно. Но потом юноша стал прислушиваться.
  - А почему так делить добычу? Я штурман, и требую большую долю! А это и не фонарь, и стоит много дороже, а ты еще и жемчуг взял. А мне все равно на твою дочь, ведьмы - ведьмы, не пропадет, станет ведьмой, ха - ха. Приданное дочери, а мне все равно на её приданное. Приданное ведьмам  не нужно, кто в здравом уме женится на ведьмах. Синие глаза её, тьфу. Черную вдову видел? Идет за нами, я её вижу.
  - Ещё есть лепешка? - Дон сунул в трясущиеся руки лепешку, лишь бы не слушать этот бред.
Шли долго, когда Светило вошло в зенит, дошли до мыса, - первой характерной детали на карте. Сделали привал.
 - У кого дочь к ведьмам, в обучение отдали? - Как бы невзначай поинтересовался Дон.
  Тук уставился на юношу непонимающим полностью осмысленным  взглядом.
   - Не помню, может у кого из команды. Отдохнули, пошли дальше.  Место, на карте обозначенное как ;, оказалось на склоне скалы полностью лишенной 
береговой полосы.
 Когда рисовали карту, берег был, а вот сейчас вдоль скалы плескалось море.
  - Сверху спустимся, - предложил Тук. Поднимались, а затем спускались по почти отвесной скале медленно и очень осторожно.
   - Что ищем? Люк? Дверь?
   - Не знаю, - честно сказал Дон, что-то необычное.
Необычное не заставило себя ждать: посередине скалы в плоском, явно обработанном камне размерами с юношу  был прямоугольный паз. Размерами и формой напоминающий торец зажима / фонарика.
- А чем рискуем? - Подумал Дон и вставил зажим до упора в паз. Раздался металлический щелчок и камень сдвинулся в сторону, образовался проем, в который без труда мог войти человек. Лучи заходящего Светила освещали начало узкого коридора.
   - Заходим, - бродяга первым вошел в проем, за ним Дон.
  Это был склад драгоценностей. На толстых деревянных стеллажах  слева и справа небольшой узкой пещеры, лежали ящики с золотыми слитками, стояли глиняные сосуды, набитые доверху драгоценными камнями. Был и  стеллаж, на котором лежали ножи, мечи и ещё что-то, что Дон не успел увидеть. Повернувшись на движение воздуха, он единственное что успел, - выставить перед собой - как защиту - посох ведьмы Губаны. Меч из настоящей стали гномов легко рассек серебряный набалдашник посоха, и видимо должен был разрубить дальше и самого Дона. Но камни глаз дракона полыхнули огнем, и внезапно Туку стало плохо, он осел на пол и потерял сознание. Отбросив не нужный уже обрубок посоха, Дон аккуратно вынул меч из рук Тука. Развязал наплечный мешок, высыпал в него кувшин камней, из соседнего сосуда камни рассовал по карманам.
  - Жадность светлого ангела сгубила, поэтому хватит, - схватив под мышки Тука, поволок его на выход.
   Прислонил Тука к скале, вынул зажим (ключ от склада с сокровищами), скала сомкнулась и Дон стал ждать, когда бродяга очнется. Про себя решил: бросится - сброшу вниз, в море.
Тук пришёл в себя быстро, только слова озадачили Дона
  - Ты кто, и где команда, где наш корабль, как я здесь очутился?
  - Я Дон, светлый волхв, мы с тобой шли за …- тут Дон запнулся, - по делам шли.
  - Что ты помнишь, последнее?
  - Мы поделили добычу, - нашли пиратский схрон, там был ещё мешочек с травой, я, помню, набил её в трубку и закурил на корме. И вот я здесь. На скале.
  Посох Губаны убил нового Тука, как оказалось, для пользы окружающих. Это в голове Дона промелькнуло с быстротой молнии.
  - Пошли в порт, штурман, там тебя ждет сюрприз. Только больше не кури травку, не для тебя это.
   Пришли в порт усталые, голодные далеко за полночь. Дон настоял идти в тупик ведьм, Тук не сопротивлялся, он даже был рад, что в порт пришли ночью. Ремки в которые он был одет, его потрясли даже больше чем частичная потеря памяти. На стук в дверь Вампа пообещала превратить хулиганов в зеленых жаб, но Дону удалось уговорить пустить их в дом.
  - Что, сделал свой выбор, светлый волхв выкинул посох темной ведьмы? Пытливым взглядом ведьма окинула Дона. Но он молча прошел к столу и, вывалив  содержимое всех карманов, сказал:
- Половина ваша, половина моего друга Тука. При свете свечей было видно, что на половину от четверти этих камней можно было купить хороший корабль, причем, вместе с командой.
  Все потеряли дар речи.  Свой мешок Дон предусмотрительно затолкал под лавку, и на него не обратили внимания, блеск камней, кучей лежащих на столе, завораживал. До утра пили настойки на травах и слушали морские рассказы Тука. Утром Вампа с Туком пошла к ювелиру, а Дон, высыпав содержимое наплечного мешка перед Ханной, сделал ей предложение. Тут нужно добавить некоторую примету: количество денег у юноши (девушки) как-то мгновенно делали его или ее и красивее, и умнее, и привлекательнее. Конечно, это не про Дона с Ханной, а так - народная примета.