Святая простота

Муж моей тетушки, дядя Витя, по профессии – художник. Но профессия его быстро переросла в хобби, так как пейзажами да портретами и сам сыт не будешь, и семья по миру пойдет. А потому провкалывал дядюшка всю сознательную жизнь на шахте, в забое…
А к старости решили они поближе к родственникам перебраться, да так и оказались в деревне одного из сибирских совхозов. Вот там то и применил дядюшка свои художественные способности во всю прыть.
Работать он устроился в столярную мастерскую, а в свободное время начал украшать свой дом. Года через два любоваться домом приезжали чуть ли не все состоятельные семьи района. Дом был действительно красив и уникален в резном убранстве.
Карнизы дома сочетались с великолепными элементами резьбы, причудливый конек украшал крышу, кружевные голубые наличники казались веселыми даже в самый ненастный день. А на воротах красовались рельефной резьбы березки и подсолнухи.
Обычный кусок бруса в руках дядюшки превращался в настоящее произведение искусства.
В гостиной дома в правом углу красовался собственной кладки камин, а стены украшали дядюшкины картины с видами природы: осень, зима, весна, лето…
- Да как получается… Живу я этим… Я, конечно, не ангел, но крылья наверное есть, - отвечал дядюшка на вопросы любопытных.
- Оформить Ваш дом? А чего не оформить? Особенно директору совхоза – да со всей душой! Сколько по цене? Да не надо мне ничего, разве, что нашей коровенке сена на зиму…
И вот уже дом директора совхоза становится уникальной красоты творением… И коровка дядюшкина сено жует.
- Дядя Витя! Так Вы почему не попросили у директора материалов на баньку, или еще чего? Сено то копейки стоит. Вы бы лучше деньгами брали, и на сено бы хватило, и на запчасти для Вашего «Москвича».
А «Москвич» у дядюшки тоже был уникальным. И где он его только нашел, на каком блошином рынке?
- «Москвич – 402» - советский автомобиль первой группы малого класса, - обычно именно так знакомил мой дядюшка гостей со своей «Ласточкой», - почти немецкий Опель! Такая машина даже на ВДНХ стояла!
И никакие доводы, что сегодня есть много автомобилей и лучше, и комфортабельнее, дядюшку моего убедить были не в силах. Его «ласточка» была самой лучшей, не ехала, а парИла, не гудела, а пела! И всего-то ничего отдал… Теперь бы только на запчасти скопить…
- Я вот частенько так, пивка попробую, да прямо и ложусь ночевать в своей «Ласточке», чтобы подальше от ворчаний жены. А то как? Скажи мне с кем ты спишь, и я скажу, кто тебе снится! Уж лучше пусть «ласточка» снится!
Если дядюшка смотрел футбол, а он его смотрел при любой возможности, то тетушка обычно уходила на улицу. Он болел так, что даже вратарь в телевизоре пугался, учитывая, что дядюшка вообще не употреблял нецензурных слов. А уж если его любимая команда проигрывала, то и всплакнуть мог от души.
- Святая простота, - так и величала его вся семья.
Прошло столько лет, а я и сегодня не забыла, как пришел дядюшка ко мне на день рождения с огромной коробкой, а там… Красивая кукла в голубом платье и мебель для нее, сделанная руками дядюшки: кровать, комод, мягкий диван, шкаф, стол со стульями и даже трюмо с настоящим зеркальцем. Ни у одной из моих подружек не было такого богатства. Все забыли и про вкусности на столе, и про огромный торт, и, затаив дыхание, бережно трогали эту мебель, гладили лакированное дерево, выдвигали ящички…
Дядюшка всему верил с наивной детской простатой. В молодости он свято верил в дело коммунистической партии, а когда, уже в зрелые годы, сосед – «новый русский» спорил с ним о ценностях жизни и задал ему вопрос: «А вот ты, проработав всю жизнь на государство, что имел-то?», дядюшка со всей своей наивностью гордо ответил: «Я в санаторий по путевке ездил и на доске почета висел, вот!»
Лет пять назад прихватило у дядюшки спину, приехал он в краевой центр для обследования. Я встретила его на автовокзале, нагруженного баулами с картошкой, домашней колбасой, маслом, сметаной.
- Дядя Витя! Ну за чем? У меня все есть!
- Все, да не все! Это домашнее, без химии… А что ты ничего не говоришь про курточку отцову? Видишь, как мне подошла. Надеваю и вроде как Мишу чувствую, живого, веселого…
Святая простота! После кончины моего отца дядюшка так и сказал: «Вещи Михаила никому не отдавайте, я им жизнь продлю, память будет…С родного плеча…»
И вот, уже после обследования в клинике, сидит мой дядюшка на балконе, курит, беседует со мной:
- А ты куда подевала мою картину, где Ленин слушает «Аппассионату»?
- В шкафу лежит… Вы же знаете, как я к ленинской теме отношусь…
- А ты без темы… Главная суть картины - «Аппассионата».
И вдруг, углядев что-то внизу, дядюшка срывается и мчится в прихожую, а еще через три минуты я, с балкона, уже вижу его около двух парней с маленькой лошадкой пони. Дядюшка размахивает руками, что-то кричит… Я тоже бегу вниз.
- Дядя Витя! Что случилось?
- Нет, ты только посмотри! Они ведут лошадку по асфальтированной дорожке! Ей же больно! Ее копыта не приспособлены для асфальта! Вот же, рядом травка!
- Дядя Витя! Это-газоны! По ним ходить нельзя!
- Ну тогда я совсем ничего не понимаю! Что важнее-то лошадка или какие-то там газоны?
Чтобы удержать своего дядюшку от дальнейших вопросов, что лошадка ест, где спит и для чего она нужна этим парням в городе, я делаю отмашку парням: уходите быстро! А потом, сбавив пыл, предлагаю дядюшке зайти в соседнюю кафешку на чашечку кофе с эклерами.
- А там есть «корзиночки»? – спрашивает дядюшка, - ну, как раньше, с повидлом по семь копеек…
- Есть, дядюшка! Есть!
Святая простота! Никто уже и цен то таких не помнит, семь копеек…
И, открывая двери кафе, я точно знаю, что слопав три-четыре «корзиночки», мой дядюшка обязательно скажет: «Раньше они были гораздо вкуснее! А помнишь…?»
Вечер воспоминаний обещает теплое общение с человеком, который никогда и никому в жизни не сделал больно. Просто он и в старости верит, что добра на земле гораздо больше. А может вот на таких простаках и держится наша Русь-матушка?