Постараюсь

В доме стояла утренняя тишина. Теперь их осталось только двое. Дети выросли и

разлетелись, навещают иногда, но редко, работают, устают, свои семьи, свои заботы.

Она сидела на кухне за столом и горькие мыли заполнили ее целиком. Рассуждая про

себя, она думала, ведь хорошо прожили жизнь, жалеть нечего, так чего теперь-то.

Живем мы хорошо, живем вместе уже пятый десяток. Дети взрослые, внуков подарили,

живи и радуйся, но радости нет. Пьет дед, пьет по-черному. Сглазил что-ли кто,

завидно стало на нас кому-то. Выпивал он и раньше, но только выпивал, как без

этого русскому мужику, никак, но потом, на чем свет стоит себя за это ругает. А

на этот раз молчит, и все пьет и пьет, молча. Вот уж месяц прошел. Ладно бы

только деньги пропивал, а то ведь дошел, смотреть страшно, кожа и кости, и ходит

вприпрыжку, едва пола касается, как одуванчик стал, скоро летать по дому будет.

Дела забросил, во дворе все заросло, а она без него как без поводыря. Бывало

скажет, сегодня то, да то делаем, и пошли дела, как в одной связке, а теперь и не

знает что и делать, уже пора, или рано еще. Вот беда-то где.

И, когда это все закончится, не видать.

Намедни внук забегал, не работает, усиленно ищет новую работу, настроение

хорошее, покушал, денежку взял и ушел, наказав деду бросать пить, тот ему в

догонку ответил постараюсь. Каждый день старается, да что-то вот не выходит.

Сдурел, что-ли, черт седой, совсем ополоумел. Один раз живем, живи и наслаждайся,

а тут такая беда.