Глава 25. Жабари

               
   

               Любовь, ага, как же!  - если знаешь полное имя и воинское звание человека, знаешь, на каком корабле служит, под чьим флагом ходит судно и годами (фактически всю жизнь) таращиться на море в его  ожидании, - да это бред полный, или больная фантазия менестреля. Действовать нужно, и немедленно!
                Гном Фикс о балладе Агелла и Тавось.

    Фикс с удовлетворением осмотрел почти готовую курительную трубку, - вышло не просто хорошо, а очень хорошо. Осталось отполировать её кусочком кожи рыбы Лагери,  - кожа у этой рыбы была шершавая и для финишной полировки древесины подходила идеально. Вот, только, жаль: ловят эту рыбу в южных морях, и, соответственно, кожа её - достаточно дорогое удовольствие. Фикс тяжело вздохнул, (ну очень дорогая, причем достаточно узкая  полоска кожи) взял её в руки  и, вынув мундштук, приступил к полировке чаши. Настроение у него было прекрасное, план в голове созрел и требовал немедленной реализации, приходилось несколько, как говорят, откладывать кирку в сторону, останавливать себя.
  - Клиенту  заказ утром отдам и начну…
   Фикс только мечтательно улыбнулся, - это даже хорошо, когда есть возможность совместить приятное с … жизненно необходимым. Он так и работал на широком подоконнике, сначала не было денег на рабочий стол, а потом, когда Соня ушла, покупать мебель Фиксу расхотелось, - нечего попусту тратить деньги. Да и реклама была, - он работал большей часть по ночам, и свет от двух свечей в окне прекрасно освещал его рабочее место как ему самому, так и любопытным прохожим.
    Когда первые лучи Светила начали разгонять ночь, трубка уже была готова. Полюбовавшись готовым изделием, Фикс задул уже ненужные свечи и стал собирать инструмент, тщательно заворачивая в мягкую ткань. Потом очередь дошла до заготовок, и три десятка чурбачков отправились в наплечный мешок, в котором ещё с вечера лежала половинка головки сыра  и два небольших мешочка -  один с  сухарями, второй с орехами хуань. Длинный и теплый стеганый плащ был куплен заранее, в городе он был неуместен, а в дальней дороге был жизненно необходим. Гном оглядел внимательно все жилище, нет, ничего не забыл, - вещи, не нужные для  реализации плана или выброшены заранее, или розданы случайным людям. От мыслей отвлек стук в дверь, - пришел заказчик, как и договаривались - рано утром.
  Расчет с клиентом много времени не занял, убирая деньги в кожаный кошель, гном только горько вздохнул: вот и выполнен последний заказ в порту. Теперь все, - нужно отдохнуть, поспать до полуденного выстрела, а затем начать реализовывать свой план. Вот почему и зачем ушла Соня? Денег хватает, даже остаются, причем много…
  Сон был тревожный, комканый, и, когда раздался выстрел портовой пушки возвещающей о наступлении полдня, Фикс даже почувствовал облегчение:  тянуть дальше нельзя, как говорится, «в штольню прорвало воду» и нужно принимать  решение, часто  не простое. Умывшись, гном поставил на подоконник бочку эля с Гнилой пустоши, достал две кружки. Рука сама нашла на пустой полке щель, где была спрятана нужная сейчас визитка, и вынула её за уголок.
  - Есть интересное предложение, размером с хороший бочонок эля! - Произнес гном, держа визитку в руках. Демон появился, как показалось Фиксу через один удар сердца.
  - Вспомнил друга! Эль без коньяка - деньги на ветер!
  Агент выгрузил на пол ящик коньяка, выдернув его из воздуха, бутыли весело звякнули.
  - Следом была выгружена картонная коробка с сушеной рыбой и упаковка шоколада.
 - Гуляем!
 - А то…
 Гном кивнул головой. Они и погуляли, когда последняя капля эля была выпита Фиксом, он как бы невзначай поинтересовался:
  - Как там Соня, жива или нет? Много времени пошло, почти три месяца как вестей нет, бандиты  портовые искали, не знаю, нашли, нет…
  - Агент, открывая бутылку коньяка пробурчал:
  - Жива Соня, что ей сделается, на границе с голланами в городе Хамбурге приют для сирот организовывает.
  -  Давай свою кружку, я дальше по половинке наливать буду.
  Но внезапно Фикс сказал абсолютно трезвым голосом: «Извини, дальше без меня, меня Соня ждет, ты тут располагайся, а мне нужно идти». Накинув плащ и подхватив наплечный мешок, Фикс, не оглядываясь, почти бегом выскользнул из комнаты.
  Демон наполнил коньяком до краев кружку и молча выпил все содержимое одним глотком. Ощущение что его использовали, причем несколько грубовато, заставило повторить процедуру с кружкой еще пять раз…
 -  Друг называется, а поговорить? Все только и норовят использовать демона, а платить по счетам никто не хочет…  А вот нечего использовать, попользовались и хватит!
  Конечно, потом ему было стыдно за свой поступок, но «слегка»  выпив, Агент стал настоящим демоном…
*
   Дон проснулся с первыми лучами Светила. В комнате было тепло, можно сказать даже прямо, - жарко. Единственный плюс от жары был  в том, что можно было спать раздетым, причем совсем и естественно не только самому, но и Мааре. Что естественно очень нравилось Дону.
  Поцеловав в щечку супругу, Дон, быстро одевшись, поспешил к крытому сараю во дворе, - сегодня у него с супругой был выходной и согласно их плану был запланирован полет на ступе с последующим пикником.
Подготовились основательно,  решили взять с собой и дочку Ильку (названную так за голубые глаза, цвет которых напомнил Мааре цветы ильки с их нежно голубыми лепестками).
  Снимая тяжелый навесной замок с двери, вовремя отпрыгнул, - маленький черный скорпион притаился за щеколдой двери. Да, это первый и, к сожалению, не последний минус проживания в теплой южной стране. Дабы не искушать повторно судьбу, волхв пустил в ход палку и с третьей попытки раздавил насекомое.
  - Уф.
  Теперь дело за малым, - выкатить, наклонив на бок, ступу, т.к. поднять её было невозможно, она была изготовлена из цельного ствола железного дерева диаметром в два обхвата. Не спеша, с некоторым трудом, выкатив ступу во двор, Дон осмотрел её, - красивая ступа, и дело даже не в массивных золотых обручах (украшенных россыпью драгоценных камней), стягивающих её. Его гордостью была внутренняя отделка, выполненная им собственноручно. Тонкий чехол из ткани, набитый пальмовыми волокнами, был первым слоем обивки, вторым слоем шла хорошо выделанная светло коричневая кожа, и все вместе было прибито к внутренней поверхности ступы бронзовыми гвоздями с полированными шляпками. 
  Соответственно, вся внутренняя поверхность была мягкой, приятной на ощупь.  Два кармана со шнуровкой только подчеркивали благородство внутренней отделки. В одном кармане находился топор на длинной рукояти, во втором - длинный кинжал. Была и кожаная сумка, пристегнутая на трех больших медных пуговицах. Вот заполнением этой сумки занялась Маара:
Первым делом положила большую склянку из толстого стекла с ранозаживляющим бальзамом. Затем в сумку было уложено четыре мотка  широких бинтов. На его немой вопрос зачем? Так прямо и ответила:
  - Вот опять расшибешься, так хоть будет чем обработать рану и  перебинтовать голову…
   В общем, Дон был первым на планете человеком, осуществившим тюнинг летательного аппарата. Далее в его планы входило сделать обвес ступы, - навесить два багажных ящика, но пока до этого не доходили руки. Поэтому увесистую корзину с продуктами, как для себя, так и для уже несколько подросшей Ильки пришлось ставить на днище и, как следствие, для ног места осталось совсем мало, а тут еще нужно взять большое и теплое одеяло для дочки, - не на голой же почве будет ползать ребенок? В общем, одеялом было обмотана внутренняя поверхность ступы уже третьим слоем. Все, нужно идти будить Мар (произносить её полное, не сокращенное имя Маара, он старался, только если они былине не наедине).
  У Дона было прекрасное настроение, приступы  головных болей отступили, и о травме напоминал только шрам на голове. Сам он, несмотря на улыбки жены, приписывал свое окончательное выздоровление исключительно мёду, который поедал в большом количестве, правда, к его неудовольствию, у такого лекарства оказался непредвиденный побочный эффект, - брюки в поясе стали тесноваты и норовили лопнуть.
  Жизнь, пусть и в чем-то непривычная, потихоньку вошла, что называется, в свою колею. Маара при королеве стала кем-то вроде доверенной горничной с очень широкими полномочиями. Дон был назначен казначеем, с чем внутренне не мог согласиться, - держать в руках, пересчитывать деньги целыми днями удовольствия не доставляло, скорее наоборот. Но другой работы для Дона не было, - конечно можно было пойти в поле к крестьянам мотыгами с раннего утра до захода Светила возделывать не очень то и плодородную почву. Поэтому долгожданный выходной они с супругой решили провести на природе, - первый, можно сказать, выезд на пикник за всю их совместную жизнь.
  Подняв на руки жену, Дон очень аккуратно поставил её на днище ступы, вручил в руки дочку и запрыгнул в ступу сам.
  - Все, полетели!
  Ступа плавно стала набирать высоту и скорость полета, в ней было тесно, но на такие мелочи ни Дон, ни Маара внимания не обращали, - они просто теснее прижимались друг к другу.
  Пролетая над возделанным полем, почти над самыми головами группы крестьян, поймал на себе несколько полных ненависти взглядов. Странно, неужели Мар права и нас ненавидят, считают богатыми  чужаками, и бездельниками, почему так? Мы вроде ни кому, ни чего плохого не сделали…
  Дон мысленно стал оправдываться перед самим собой:
Я даже несколько крыш починил местным вдовам, причем  денег не взял. Староста сказал:
 - Есть возможность, слазь и почини крыши, я и починил, а вон что оказывается. Стало зябко от таких мыслей, и что бы отвлечься Дон теснее прижался к супруге. Злые, не добрые взгляды крестьян непроизвольно заставили поднять ступу повыше над поверхностью и увеличить скорость её полета, - Дону захотелось улететь подальше от деревни и её жителей. Эх, теперь еще полночи снимай с себя, с дочери, да и с супруги порчу, - а то, что взгляды крестьян оставили конкретный след на тонком плане сомневаться не приходилось. Это было ясно и без всякой диагностики. Приказав ступе подняться ещё выше, - на сто локтей, Дон догнал клин птиц, и из озорства пристроился к ним в конец. Но внезапно ступа дернулась как от мощного пинка и полетела, резко набирая скорость.
  Маара качнулась, пытаясь удержать ребенка на руках села на дно ступы,  Илька заплакала в голос. Тут стало не до озорства и не до перелетных птиц, - Дон понял, что потерял управление над ступой.
   Между тем скорость полета ступы увеличилась, и пришлось всем сесть на дно, тесно прижавшись, друг к дружке, стало прохладно, и Дон завернулся в одеяло вместе с супругой. Что произошло, Маара догадалась, поэтому лишние вопросы не задавала.  Только поинтересовалась:
  - Мы разобьемся?
  - Нет конечно, вон она какая крепкая, стены толстые, Дон постучал кулаком по стенке ступы, - ни чего с нами не будет, сам он конечно в этом уверен не был. Судя по тому, что Светило перевалило за полдень, они летели уже достаточно долго, еще бы знать куда? Внезапно  Дону стало казаться, что скорость полета падает, он высунулся почти целиком из ступы, - да всё верно. Но куда хуже было другое, - падала высота полете и если уменьшение скорости полета как вещь субъективная могла просто показаться таковой, то поверхность планеты неумолимо приближалась. Вдали виднелись горы, но уже и сейчас местность была холмистая, с вкраплениями огромных валунов. Только бы не об валун подумал Дон.
  - Падаем, обними меня и прижми к себе Ильку.
  Ступа чиркнула днищем вершину холма, крутанулась по оси и, потеряв скорость полета, рухнула на почву, покатившись по склону к несчастью в сторону ближайшего валуна. Удар о валун пришелся на днище ступы, она раскололась на несколько крупных обломков и дальше они вместе с людьми и вещами  рассыпались по склону.
  - Мар, ты жива? Как Илька?
  - Жива, но не очень цела. Спиной сильно ударилась, помоги подняться, - сама боюсь не смогу.
  По реву Ильки было понятно, что она жива. А вот не сломала ли Маара спину? Тогда всё, причем совсем…
  Дон, превозмогая боль в ребрах поднялся, отряхнул почву с ладоней. Дочь, вместе с супругой лежала на склоне шагах в десяти от него. Дон быстро, как мог,  подошел, поднял на руки дочь, Илька успокоилась, реветь перестала, только недовольно шмыгала носиком.
  - Мар пошевели пальцами ног, можешь?
  - Могу.
  - Значит, перелома позвоночника нет, сильный ушиб, возможно сдвинулись меж позвоночные диски. Плохо, но не смертельно. То, что у него самого сломаны ребра, он уточнять не стал,  – заживут как на игольщике. Слегка пощипывая ступни ног супруги, убедился, что чувствительность сохранена. Дон поднял со склона одеяло, сложил вдвое и перенес на него супругу. Так, повезло, есть шанс на выздоровление.
  Правда у самой Маар были другие мысли на свой счет.
  -  Где мы можешь сказать?
  - Нет, ночи нужно ждать, по звездам сориентируемся, если повезло и мы перелетели горы, то мы на границе с Голланами. Если нет, то в стране горных племен, а с ними как договоришься. Дон бросил взгляд на обломки ступы. Судя по сплющенным золотым обручам некогда стягивающим ступу за такое количество золота их просто убьют.
 -  У нас продуктов дня на три, самое большее, со мной ты к людям не выйдешь. Сам погибнешь, и дочка наша умрет. Жаль что так вышло, но видно судьба.
  В руке Маары блеснул стилет проткнувший нет, не её левую грудь, хотя с большой силой и был направлен в неё. Он проткнул ладонь Дона и уже двумя его окровавленными руками был вырван из рук супруги и отброшен в сторону.
- Дура, **** короткая фраза на эльфийском, вот теперь еще и руку бинтовать…Мы выйдем к людям, я вынесу вас обоих. Маар молча плакала, а Дон поцелуями пытался остановить ее слезы. Вот тут Дон вспомнил про бальзам и бинты, предусмотрительно положенные в сумку супругой перед его еще первым  пробным полетом.
Перевязка ладони много времени не заняла, - слой бальзама на рану и бинт поверху, запах бальзама щипал и резал глаза, - очень большая концентрация трав. То, что этот бальзам заживляет рваные раны в течение дня, Дон знал, к счастью не по своему опыту,  видел травмы до и после обработки бальзамом. Поэтому травма кисти  (как в прочем и сломанные ребра) его не особенно волновала, - заживет к вечеру завтрашнего дня.
  Хуже было с изготовлением корсета для супруги, - несколько тонких и прочных палочек нарубленных из ступы были перевязаны остатками бинтов. Пальцы на правой ладони двигались плохо, поэтому вязать узлы помогала Мар.
  - Отличный корсет, сам себя похвалил Дон.
   - А теперь, я соберу все золотые обручи,  продукты и нарублю тонких дощечек из остатков ступы, много дров не унесу, но на растопку немного взять нужно. Ты лежи, не двигайся, попробуй уснуть, как звезды появятся, так и пойдем в дорогу, нам далеко идти.
  Три гнутых золотых обруча были аккуратно разрублены на куски не больше ладони, вынимать камни из них Дон не решился, боясь их расколоть, поэтому разрубал обручи не спеша,  на камне. Полученный результат  впечатлил, даже если не считать стоимость камней хватит на безбедную жизнь очень надолго…
  Подержав в руках кучу золотых обрубков начал их упаковывать, - пришлось разорвать рубашку и перевязать отдельно каждый кусок. Вот теперь порядок, а то мало ли кто увидит, или услышит характерный звон золота.
  Куда идти, подсказали звезды, а вот что ждет их впереди, кто знает?
  Но распоряжаться судьбой дочери они не могли, они обязаны выйти к людям…
   Так и пошли очень медленно и осторожно. Дон отсчитывал по двадцать пять шагов и опускал на почву супругу, затем возвращался за корзиной. Тут важно дополнить, что в корзине были не только оставшиеся продукты, но и разрубленные на куски золотые обручи и даже вязанка дров с одеялом, - ни чего из вещей бросать он не хотел… 
  Маара стояла, опираясь на самодельный костыль, прижимая к груди спящую дочь.
    Светило взошло, на каком по счету шаге, десяти тысячном или двенадцати тысячном Дон не знал, он давно сбился со счету. Да и что толку считать, нужно идти, экономя силы.
 
Двадцать пять шагов раз, двадцать пять шагов два, а затем снова считать. Двадцать пять шагов, не больше, что бы ни выбиться из сил, и успеть по возможности отдохнуть, - он был единственный защитник, как от зверей, так и от возможно лихих людей. Поэтому он как мог, рассчитывал свои силы. Стилет Мар, он конечно вернул, под её клятву не нанести себе им вред. Но в ее физическом состоянии она была плохим защитником. Отсутствие запасов еды, сейчас юного волхва не заботило, - главная проблема была с отсутствием должного количества воды, причем не только для питья, пеленки дочки стирать было негде. Поэтому Дон решил если за ближайшие два дня до воды они не дойдут, он бросает все вещи включая золото и сколько хватает сил будет нести на руках жену и дочь.
    В конце концов, золото можно зарыть, сделав клад, а продукты за два дня они все съедят, нарубленные щепки сожгут, топор станет ненужным, и нести кроме супруги с дочкой будет не чего.
  К вечеру упавший у ног супруги Дон понял, что идти дальше, - у него нет сил, причем совсем нет.
  - Мар, привал, мне нужно отдохнуть…
  Дальше он не помнил, что случилось, просто темнота навалилась, и он провалился в сон очень похожий на смерть.
  Маара стараясь не разбудить супруга, кусая зубы от боли развела маленький костер из щепок, оставшихся от ступы.
  Робкие огоньки пламени должны были отогнать диких зверей, и дать немного тепла.
  Когда Дон очнулся, у супруги была для него хорошая новость:
   - Я смогла сделать маленький шажок, сама, я буду ходить!  То, что это далось ей с сильной болью в спине, она конечно не сказала. Но это и было лишним, супруг и так понял, - бледность её лица выдавало, что её это стоило.
  - Огонь догорит, и мы пойдем дальше, ориентируемся по звезде Цук. Как раз выйдем к границе Голланов. Уже не далеко.
   Маара только улыбнулась. Дочка спала у неё на руках, хоть кто - то из нас всем доволен, пока.
    Вдали раздался рык зверя переходящий в оглушительный писк, эти звуки спутать было невозможно, - где то совсем рядом охотится крысолев. Рассказами об этом звере пугают всех непослушных детей, даже его родной отец как то изобразил звуки издаваемые крысольвом. Чем у него закончилась та встреча со зверем, он ни когда не рассказывал.
  Дон, вскочив на ноги бросился к топору, машинально провел по кромке лезвия рукой, - да острый как бритва, но если нападет крысолев толку от него немного…
  Дров почти нет, костер скорее игрушечный, если жечь, то одеяло, больше нечего. Волхв свернул в тугой рулон одеяло и приготовился зажечь у него край, - долго оно гореть не будет,  оно мгновенно вспыхнет и достаточно быстро сгорит.
  Оно и вспыхнуло, осветив огромную, узкую пасть с белоснежными зубами. Красолев прыгал вокруг добычи, выбирая удобный момент для прыжка, и когда одеяло сгорело больше чем наполовину, он прыгнул, пытаясь разорвать Дона. Видимо зверь ни когда раньше не видел огонь, и не боялся его. Но когда  кончик его носа уткнулся в горящий факел, он подпрыгнул, издал дикий рев, и скрылся в темноте. Скрылся вместе с топором, крепко засевшим в толстой кости прочного черепа.
  - Так теперь у нас нет ни топора, ни одеяла, это минус, но мы живы это плюс. Маара с трудом успокоила дочку скорее кричащую во весь голос, чем плачущую.
   - И ещё один плюс, - крысолев не вернется, Дон, почему то это знал. Давай Ильку мне на руки, бросай в костер остатки дров, и успокаивайся сама.
  - Я тебе сейчас сказку расскажу, это относилось скорее к Мааре чем к дочке,
  - Про цветок демонов, его разные люди по-разному называли, иногда Алым иногда Прекрасным иногда Исполняющим Желания.
  Маара прижалась к мужу всем телом, - её била сильная дрожь от пережитого ужаса. А Дон продолжил, - эту историю мне отец рассказал:
  Демоны изготовили волшебный цветок, он был очень красивый, живой, но не нуждался в поливе, рос в большой каменной вазе. А изготовили они его для искушения светлого волшебника. Волшебник отрывал лепесток, произносил желание, и оно исполнялось, а на цветке отрастал новый лепесток. Как демоны и рассчитали, он потерял себя, ушел со светлого пути, стал как бы безумным. Последнее желание его было такое, - все сокровища у гномов забрать, и сложить в подвалах его замка. Оно конечно исполнилось, но на следующую ночь гномы сделали подкоп и украли Аленький цветок. Что стало с волшебником, не понятно, по одной из версий гномы увели его с собой, когда уносили свои сокровища. Так он оставшуюся жизнь и провел в сокровищнице гномов, любуясь на золото и драгоценные камни через решётку, прикованный к скале.  А демоны очень говорят, озаботились поисками этого цветка, - он же реально любое желание исполняет. Светлого то волшебника они, что называется, просчитали, как он себя поведет, для них было понятно, - ясно не во вред им. А вот если кто другой начнет пользоваться цветочком? Вот так уже много тысяч лет демоны пытаются выведать, где гномы его спрятали, но тщетно, не могут найти. Оно ведь вон как,        - что гномы спрятали, то не каждый демон найти сможет…
  - Эх, нам бы Аленький цветочек  не помешал сейчас!
  - Нет, больше ни чего от демонов принимать не будем, - ступа это тоже для нас искушение, и мы его провалили, поддались. Живы останемся, все золото до последней крошки отдадим на приют для сирот. Я так решила. А сами, заработаем. Я поправлюсь, я верю. Так и сидели они обнявшись до восхода Светила, а когда первые его лучи выскользнули из за гор, стало видно, что вдалеке  (но не далее чем на расстоянии десяти полных дзынь) трава и редкие кусты переходят пусть в чахлый, но лес.
  - Мар, вон лес вдалеке, а ты же знаешь, для меня лес как дом родной, значит, выживем, и воду найдем и к людям выйдем.  Дон повеселел.
 
 ¬¬¬¬*
  С последним сильным гребком ботик выскользнул из узкого пролива в открытое море. Прощание с  Питом совсем лишило его сил, и греб Шон, что называется на последнем издыхании. Каким бы не был жадным до денег Пит, но он был  напарником, который не один раз выручал его и один раз даже спас. Поэтому для Шона прощание было очень тяжелым, вложив в карман Питу большую золотую монету,  он пробормотал:
  - Вот и сбылась твоя мечта, ты теперь будешь вечно богат.
  С этими словами Шон столкнул тело Пита в море.
Соня только облегченно вздохнула, - покойник на борту ботика и скалы, нависающие над головой, действовали угнетающе. Мельком взглянула на лицо с прозеленью Шона,   темные круги вокруг глаз добавляли колорита. Нужно немедленно, (пока Шон не потерял сознание) ставить парус и идти дальше под ним. Соня не умела сама управляться с парусами, но очень быстро училась у Шона. Когда он потерял сознание, Соня, перенеся его на корму, довольно уверенно повела ботик вдоль берега, выискивая глазами удобную бухту для причала или хотя бы ровную площадку у берега. Долго выискивать не пришлось, огибая очередную гряду подводных скал, от которых на поверхности торчали только острые края камней, ботик вышел на небольшую отмель  с песчаным берегом. Большая черная проплешина и остатки обгорелых головешек на песке свидетельствовали о недавно разложенном здесь костре. Значит место не плохое, стоит причалить к берегу.
  Когда ботик уткнулся  носом в песок, Соня спрыгнула в воду и выволокла его почти на половину из воды. Труднее было вынести из ботика  Шона, он был раза в два её шире в плечах и соответственно тяжелее.
  Головешек и кусков ломаных досок хватило на небольшой костер, на котором Соня решила приготовить блюдо шурпа, которое как то приготовил Шон. Как поняла Соня изначально нужно взять съедобные ингредиенты, причем, чем больше разных, тем вкуснее конечное блюдо, и закинуть в котелок с небольшим количеством воды. Главное: потом нужно есть блюдо ОЧЕНЬ горячим. Из ингредиентов в наличие была крупа и копченая рыба, - вполне хватит для походной шурпы, решила Соня, с лепешкой так вообще будет очень даже вкусно. За хлопотами у костра она даже не сразу заметила, что Шон пришел в себя и сидя на корточках, омывает лицо морской водой.
  Шон, очнувшись на берегу, ощупал голову руками, - на месте, но болит вся как после сильной драки. Омыл лицо, стало легче. Встав на ноги, покачался, но сохранил равновесие, не упал. Так, нужно вымыться по пояс, скинув обувь, разделся да пояса и с наслаждением стал окатывать себя холодной морской водой. Головная боль стала отступать, повернувшись к Сони хотел помахать ей рукой, типа все в порядке, прихожу в себя. Но Соня смотрела не на него, к костру подходили двое хромых путников, с левыми руками на перевязи. Это где они покалечились так и ноги и левые руки? Причем у обоих травмы одинаковые, где я про такое слышал?  Когда то в порту мне рассказывали о хромых бандитах. Шон похолодел:
   - Соня, это жабари!
  То, что у него нет ни единого шанса против двух жаборей,  ему было понятно, - он по пояс голый, правильнее было столкнуть ботик в море и уплыть. Но не всегда люди совершают здравомыслящие  поступки. Запрыгивать в ботик за мечом то же времени не осталось. Подхватив с песка куртку, он бросился на помощь  Сони, осознавая, что ноги заплетаются, и он не успевает даже добежать до костра. А дальше произошло нечто невероятное, жабори как по команде выкинули вперед левые руки и в направлении Сони метнулись две коричневые тени.
  Проблема для жабарей была в том, что девушка только внешне  была человеком.  Полет этих теней продолжался не долго,   Соня сделав из положения сидя сальто назад, успела находясь в воздухе подхватить палку и до того как ее ноги коснулись песка отбить ей тени, причем направив их в лица жабарей. Когда подбежал Шон все было закончено, на песке корчились бандиты, - жабы Ага   крайне ядовиты, и контакт с её кожей не оставляет человеку шанса на спасение. Взяв у девушки палку, Шон добил жаб.
  - Повезло тебе, хотел сказать Шон, но передумал, просто сказал:
 спасибо, ты спасла меня и себя.
  Повязка на руке одного из бандитов сползла, и стало видно кожаное гнездо жабы.
  - Как же этих жаб дрессируют вот в чем вопрос…А прыгают они на 5 шагов мне говорили и как правило в лицо метят…







    
   Эпилог
               
           Можно конечно экспериментировать в торговле, открывая сувенирные лавки и т.п. когда (*** фраза на эльфийском) денег.
                Отец Тука, Хок.


  Тук проснулся в прекрасном настроении, - вчера бригада строителей закончила работы, и вот сейчас при свете утреннего Светила, он сможет, наконец, осмотреть результаты их трех недельного труда. Спустившись по лестнице на первый этаж, прошел в темноте к входной двери и распахнул её настежь. Холодный воздух ударил в лицо, сгоняя остатки сна.
  Выйдя на улицу, открыл ставни, через стекла защищённые коваными решетками заглянул в лавку, - чисто и уютно. Жаль, товара нет, и когда привезут не очень понятно.  Тук был неопытным торговцем, и если бы не серьезный начальный капитал, позволяющий ему закупать товар штучный, эксклюзивный под заказ, со 100% предоплатой…
   То от такой торговли он не то что бы получил прибыль, нет, ему не на что было бы купить еды. В его планах  не было мыслей скупать товары складами, он надеялся набрать для своей лавки товар интересный, штучный. Даже если прибыль от торговли на первых порах будет минимальная, окупающая только затраты на сам товар и содержание дома, то и это хорошо. Выходить в море Тук больше не хотел, - всё отходился.
  На противоположной стороне улицы две девушки мило щебетали на местном языке, который Тук с трудом, но понимал, - он считал его искаженным эльфийским. Конечно, он мог и на чисто эльфийском говорить как впрочем, и любой грузчик в порту. Но пересилить себя и мило поддерживать беседу с девушками не краснея, он бы не смог. Всё-таки эльфийский язык имел яркую эмоциональную окраску.
 Еще раз, бросив взгляд на очень симпатичных девушек, Тук вернулся в лавку. В ней приятно пахло свежеструганными досками, из которых был сколочен прилавок, полки и стеллажи, - сейчас, к сожалению пустые. Стук в незапертую дверь отвлек от созерцания стеллажей.
  - Ты тут будешь хозяином, Туком? Осведомился кряжистый мужик, стоя на пороге с огромной коробкой в руках.
  - Я.
  - Принимай товар, расписывайся, коли умеешь в накладной, не умеешь писать, - отпечаток пальца ставь.
  Тук расписался. От нетерпения дрожали руки, когда он снимал упаковку с полученного товара. Да, так и есть, - двадцать игровых досок «забей игольщика» и конечно коробка с фигурками. Тук подержал в руке фигурку саблезубой твари,
- редкостного таланта резчик по дереву, эх, да такими фигурками да в детстве поиграть бы…
  Компасы с морскими биноклями, видимо ещё в пути, жаль мастера изготавливающего хорошие курительные трубки пока не нашел. Найду, можно будет заняться поисками морских карт. Все купить, сразу не получится. Поднимаясь к себе, в жилище расположенное над лавкой, Тук подумал, что неплохо было бы и позавтракать, но оглядев комнату с грустью подытожил:  ни чего съедобного не осталась…
    К маме с папой идти завтракать, как то даже глупо, хотя их лавка расположена не далеко и открыта круглые сутки. Лавка открыта по одной простой причине, - некоторые микстуры имеет смысл продавать только ночью, не особенно вглядываясь в лица покупателей. Значит нужно идти на рынок, тем более сегодня праздник чудесного воскресения зверски зарубленного святого Хо. Сам Тук к данному вероисповеданию относился прохладно, предпочитая общаться с Богом напрямую, минуя посредников.
Он повертел в руках корзину для продуктов, - осталась от прежних хозяев, да, в точности  такая корзина была в его приюте. Наносился корзин с рынка, - как правило, раз в неделю, двое дежурных помогали повару их нести, а загружены они были доверху.
  По праздникам рынок размещался на центральной площади Хамбурга, продавцы, в прочем занимая всю площадь,  норовили залезть и на соседние улицы. Торговцы продуктами стояли кучно рядом со статуей святого Хо. Не продуктовые ряды располагались на противоположной стороне площади. Запахи свежо испеченного хлеба перемешивались с ароматами специй, которые в свою  очередь влезали в запах копченой рыбы. Было из чего выбрать и по цене и по вкусу. Купив у торговца горячую лепешку с сыром, Тук с наслаждением стал её кушать, не забывая рассматривать товары на лотках и покупателей. Его взор привлекла пара мужчин упаковывающая уже оплаченный товар. Глаза просто уткнулись в широченные плечи одного покупателя, - вот ведь громила. С таким лучше не встречаться в темном переулке, фигура как у кирпича. Глаза по второй фигуре скользнули мельком, что на него смотреть? Молодой мужчина, бритый на лысо, с жидкими усами и редкой бородой. Тук и отвернулся, что бы продолжить не начавшийся толком путь к полной корзине с продуктами на обед и ужин, причем не на один обед с ужином. Вопли:
  - Держи вора. Сопровождались неким колыханием толпы, Тука завертело в людском водовороте.
  Внезапно  он остановился как вкопанный, неужели Дон? Но ведь он погиб, как уверяли эльфы, - шкуру саблезубой твари принесли отцу с извинениями, что не уберегли. Совсем не вежливо заработав локтями, Тук пробился к торговцу, у которого пара мужчин на славу затарилась продуктами.
  - Знатная видать у вас рыба, мне вот эту и вон ту. Тук ткнул пальцами на прокопчённые тушки рыбин в  локоть длиной.
  - Видел мужики у вас полную корзину рыбы взяли, куда столько? Там же человек на двадцать еды хватит.
    -Так все правильно, на двадцать человек и берут, а может сейчас и больше уже, не знаю. Мужик, тот, что по виду как кирпич, - это повар из приюта со своим помощником, они частенько у меня покупают, а я цену с них не ломлю. Правильным делом занимаются.
  - А далеко до приюта?
  Торговец насупился:
  - Помочь хочешь или из праздного любопытства?
  - Я сам в приюте вырос, чем могу, тем помогу, хочу зайти…
  - Тогда тебе вон за угол и шагай до конца улицы, там увидишь или услышишь, соседство шумное.
  Торговец кивнул головой куда то за спину статуи  святого Хо.
  - Спасибо, найду.
  Дальше продукты на рынке были куплены в легкой спешке. Тук, придя к себе домой, по началу не стал выгружать продукты из корзины, просто поставил рядом с кроватью.  Хотелось идти сразу, толком и не покушав, но аромат копченой рыбы с лепешкой слегка изменил планы. Не спеша, плотно покушав, он стал собираться в гости, перебирая недавно поступивший товар:
  - Вовремя пришли игральные доски с фигурами, не с пустыми руками пойду, пробормотал себе под нос Тук, упаковывая  обратно недавно распакованный товар.
*
  Шон там, у ворот кто-то стучится. Проверь кто и что нужно? Маара обладая острым слухом первой услышала.
  Шон отложив в сторону поварской тесак, пошел открывать калитку в стене высокого забора. Его взору открылся довольно странно одетый пожилой мужчина с саженцем дерева в руках.
   - Чего нужно? Не очень то и любезно поинтересовался Шон.
   - Вот, сам создал: Груша Правильная.
   - Это, что та груша, из дерева которой вырезают поделки, и эти поделки потом ходят за хозяином? Эта та груша?
  - Ты мне не путай Правильную Грушу с грушей Разумной. Посетитель явно обиделся.
  -  Я войду?
  - Заходи нехотя сказал Шон, освобождая проем калитки, который занимал полностью.
  - На Правильной Груше плоды созревают на ветвях ярусами, и висят в созревшем состоянии, не портясь по месяцу. А Разумную грушу создают для богатых бездельников. У вас вон я слышал ребятни то много, пусть фрукты кушают. Бери и сажай, - уже строго сказал мужчина, сейчас самое время, скоро похолодает и наступит зима. Вручив саженец, волшебник гордо удалился.
  - Да ладно можно и посадить. Растеряно вертя в руках  саженец Шон закрыл калитку за волшебником.
  Когда в калитку постучали повторно, Маара решила выйти сама и выпроводить незваных гостей, кои таковы появились на пороге. Просить Шона она не хотела, отвлекаясь в очередной раз, может не успеть приготовить ужин.
  - Тук, это ты? Я не ошиблась?
  - Да, это я, вы то сами, как тут все очутились? Я Дона увидел на рынке, вот подарки принес. Можно я войду?
  - Входи,  конечно,  я рада тебя видеть.
  Во дворе группа мальчишек и девчонок  занимались упражнениями с длинными  палками. Всем руководила молодая женщина с длиной косой ниже талии. Комментировала удары учеников на разных языках. Видимо одновременно учила языку. Странно все. Но Тук сделал вид, что так и нужно и они с Маар обошли тренирующихся ребят  стороной.
  - Занесло, Маара не весело улыбнулась,  с некоторым запозданием ответив на вопрос Тука. Пойдем пить чай, расскажешь свою историю. Я позову Дона.
  Тук обратил внимание, что Маара шла, делая мелкие шажки, очень прямо держа спину. 
  Комната Маар и Дона примыкала к кухне, где вовсю шло приготовление к ужину.
  Садись за стол, Дон сейчас подойдет. Вот так и живем, приют организовали, недавно гном Фикс к нам пришел. Мастерскую по изготовлению курительных трубок организовал, ищет магазин, куда сдавать партиями будет. Эту фразу Тук отложил у себя в голове, решив впоследствии поговорить с Фиксом наедине.
  - Тебе покрепче или слабее заварить?
  Тук обвел взглядом скромно обставленную комнату, несколько полок с книгами и … склянкой с яркой наклейкой. То, что эта микстура из лавки родителей Тук не сомневался.
  - Я могу со скидкой купить сколько надо, эта микстура из лавки моих родителей.
  - Пока больше не нужно, выздоравливаю. А так спасибо, буду знать, к кому обращаться.
  Дон не успел присоединиться к чаепитию, раздавшийся грохот с кухни заставил всех подскочить и броситься к двери.
  Дон разнимал Шона с Фиксом, посреди кухни в обломках посуды лежал разломанный обеденный стол.
  Прекратила начавшееся побоище, причем мгновенно девушка с длинной косой.   
Она не размахивала своей палкой, ни на кого не  кричала, она тихо сказала:
   - ****(фраза на эльфийском означающая не умного мужчину, причем совсем не умного), я же только с виду женщина. Я сама бы убила того кто меня такой создал. И расплакалась.
  Красный как рак Фикс выскользнул с кухни. Шон пряча глаза, стал лихорадочно прибирать на кухне, ему помогал Дон.
 - Что это было? Спросил Тук, но ему естественно никто не ответил.
*
  Фикс, в своей комнате, являющейся по совместительству и  мастерской, достал  затертую визитку.
 - Дела есть, приходи.
  Демон, появившись из стены подозрительно спросил:
  - Мои знания потребовались?
  - Нет, возможности. Не очень любезно пробурчал Фикс.
  - Я знаю, где гномы прячут Цветок Желаний,  его называют ещё Аленьким Цветочком, тот  за которым вы охотитесь. Я отвожу тебя на место, ты забираешь цветок, но перед тем как его забрать у гномов я отрываю один лепесток.
 -  Я могу спросить, что за желание ты хочешь попросить у цветка?
 -  Нет.
  - Хорошо, летим? И куда?
  - В подвал замка принцессы Натальи, оттуда пойдем за цветком.
  С возможностями по перемещению демона путь до сокровищницы гномов много времени не занял. Как в прочем и преодоление всех ловушек гномов. И вот   Демон, держа в руках вазу сказал:
  - Выбирай лепесток, рви…
  Фикса долго упрашивать не пришлось, сорвав лепесток, волнуясь, он произнес:
  - Хочу, что бы Соня стала обычной женщиной.
  Демон привязался к этому чудному гному, поэтому горько вздохнул.
   - Напоминает это мне историю про любовь гнома Генделя, он помнится, не очень хорошо закончил жизненный путь…
   - Но, твоя воля исполнилась, и да до Хамбурга тебя подброшу. А то сородичи тебя не поймут…