Воспоминания детства пахнут летом. Часть 1

               
                НА  КАНИКУЛЫ – ДОМОЙ!

                Часть 1

   "Воспоминания детства пахнут летом" - это строка из моего давнего стихотворения. Позади - школа, экзамены. Я, будущий художник, уехала из провинциального Адлера восьмидесятых учиться  в подмосковное Абрамцево. И поняла, что жизнь стала делиться на две части. Одна - сурово напряжённая, студенческая... Другая - милая, домашняя...   
    Как же радостно было на лето приезжать из училища после долгого учебного года  – ДОМОЙ, к бабушке!  Узнавать прежнее, замечать новое.

    Сумка брошена на дорожку. Оглядываюсь…
    Всё по-прежнему, и всё не так.

    Сад стянут поясом забора, и ему тесно: он выливается, лезет через  ограду, как тесто из кастрюли, выпрыгивает на улицу. Кажется, если бы не забор, все кусты и деревья выплеснулись и затопили полгорода.

   В саду всё по-бабушкиному, всё чем-то неуловимо похоже на неё (странно: и похоже и не похоже одновременно), везде чувствуется её присутствие.

     Пышные георгины  цветут без всякого порядка.

 Невообразимо огромный куст хрена  - просто издевательство над хреном, а не хрен!

    Орешник, намертво сцепившийся с виноградными лозами.

   Ведро яблок во дворе.

   Бабушкина гребёнка возле грядки с помидорами.

   На скамейке – охапка травы для кроликов.
   
    Бабушка словно только что была здесь, а где она сейчас – непонятно. Пути моей забывчивой бабули неисповедимы!
  Мне остаётся встать посреди двора и ждать.
 
  Весь двор пропах компотом: бабушка забыла выключить плитку. Яблочно-смородиново-малиновый пар рвётся из-под крышки. Пар сладкий, душистый – и это тоже бабушкин запах.

      Вот слышу  какой-то шум в саду. Но вначале появляется не бабушка, а её верная подруга – курица Пульхерия. Летом Пуля(так мы зовём её по-военному ласково) линяет.

   Когда-то она была тощим, длинноногим бройлерным цыплёнком. Теперь ужасно толстая, взъерошенная и неповоротливая, как танк. Только  (о, ужас!) вместо хвоста у неё голая гузка красного цвета, из которой торчат три тонких пера.

   Но Пульхерия не замечает своего позора и шагает на толстых лапах важно, как и прежде. Зимой, когда мы в отъезде, она единственная бабушкина собеседница и посему болтлива необычайно.

      Они с бабушкой прекрасно понимают друг друга. Запас Пулиных  звуков удивит любого. Это не  просто куриное «куд-куда». Это –  от тоненького «ко-ко-ко», вежливого «кхе-кхе» до ужасного, почти индейского воинственного гортанного вопля, если бабуля утром забудет её покормить, Пуля оскорблённо наскакивает на неё, щиплет, дёргает за полу халата и без умолку квохчет.

      Когда бабушка копается в огороде, Пульхерия дремлет рядом, томно прикрыв глаза, и лишь бормочет иногда то ли одобрительно, то ли осуждающе.
 
   Обжора она неимоверная. Ест всё, особенно любит колбасу. Ест противно – жадно, торопливо. Как все куры, поклюёт, а потом погребёт лапой: мол, посмотрите, тружусь в поте лица! Каждый месяц бабушка покупает корзину круп, и Пуля всё толстеет.

     У меня она вызывает чувство отвращения, и только бабушкино умиление, когда она говорит: «Кокочка моя» - сдерживает меня, чтобы не дать курице пинка, когда она с выражением непроходимой тупости усаживается на пороге  кухни или делает «кучку» прямо под ногами.

    Впрочем, иногда она несёт яйца – такие же непутёвые, как она сама, огромные, в какой-то негладкой, шершавой скорлупе. Уж тогда бабушкиным восторгам нет предела!

             Продолжение на http://www.proza.ru/2018/08/06/736