Операция Солнечный зайчик. Продолжение3

                Гоша Одесский













              ОПЕРАЦИЯ “СОЛНЕЧНЫЙ ЗАЙЧИК”
               
                <захватывающий боевик>
               
      
               





















                2018 г.
                ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ.
                “ЭХ, ДОРОГИ.  ПЫЛЬ ДА ТУМАН” 

                Трасса Нижний Новгород – Астрахань.               
                05 час. 42 мин. (по Гринвичу)

А тем временем, пассажиры девятого вагона постепенно просыпались, выглядывали из окон своих купе и, подобно макакам в зоопарке, озабоченно крутили своими головами налево и направо.
Они недоумевали, почему стоим, за какие такие грехи их всех загнали в тупик четвертого пути вместо того, чтобы со скоростью курьерского поезда двигаться в направлении столицы нашей необъятной Родины.
Рано утром дежурный диспетчер железнодорожного перегона тетя Клава, ничего не подозревая, вышла на крыльцо, дабы размять свои старые косточки и  обнаружила забавную картину.
Какие-то странные люди, дружно, с песней, катили свой девятый вагон на выходную стрелку и, со стороны, походили на бурлаков из той самой знаменитой картины художника Ильи Репина:
- Э-эй, ухнем, э-эй, ухнем, сама пойдет …
Она сразу поняла, что этот подлый сцепщик, заслуженный деятель железнодорожных наук Василий Иванович Нетудыев, опять чего-то напутал  на поприще формирования составов, и, открыв свою зубастую, как у акулы, пасть, выдала такую триаду махрового мата, что тот самый петух, который еще недавно прокукарекал утреннюю зорьку, замертво упал с крыши диспетчерской.
Через полчаса, за шкирку, притащили сцепщика Васю.
 - И чего раскричались, - обратился он к бурлакам-пассажирам. – Экое дело. Их, видите ли, в тупик  загнали. Скажите спасибо, что я вас всех обратно, в Магадан, не отправил. Через пять часов прибудет Абаканский-скорый. Я вас к нему причиплю.
- Товарищи! – обратилась с пассажирскому люду толстозадая бабка с огромной шваброй наперевес. – А, може, его на кол посадим. Нехай другой раз думаить, куды надо вагоны причиплять, а куды - не надо.
- Граждане дорогие, - тут уже вступилась за своего коллегу Васю диспетчер тетя Клава. – Только без самосуда и, давайте, не усугублять...
Уже через каких-нибудь пять часов Абаканский-скорый набирал ход в западном направлении вместе со злосчастным девятым вагоном, прицепленным легкой рукой Васи Нетудыева, а им вслед, словно прощаясь, трижды прокукарекал старожил железнодорожного перегона, тот самый петух по кличке Макар.
В этот момент, из станционных репродукторов, прозвучал уже знакомый нам голос диктора московского радио:
- Добрый день, дорогие друзья! Московское время двенадцать часов и одна минута. Передаем последние известия. Труженики села Тамбовской губернии перевыполнили план по надоям молока и сдачи государству мяса птицы на сто два процента…
Курьерский поезд “Абакан-Волгоград” мчался на запад, нагоняя отставание от графика своего движения, а женская половина девятого вагона еще маленько покудахтала и, в конце концов, угомонилась, посчитав ночной инцидент исчерпанным.
Весь следующий день прошел без приключений, если не считать одного назойливого лысого старичка, одетого в домашнюю пижаму и с шахматной доской подмышкой, который слонялся по вагонам, приставая ко всем честным  и законопослушным гражданам:
- А кто желает партию в шахматишки? – горлопанил он, просовывая свою лысую небритую рожу во все купе подряд и, тем самым, пугая малолетних детей. – Нарды имеются, а может кто-то желает расписать пульку в преферанс…
- Да пошел ты со своим преферансом, - возмущались пассажиры. – Пятый раз лезешь к нам в купе, черт лысый!
Не прошел он и мимо наших милых американских диверсантов, похитителей секретного российского оружия, которые сидели на своих местах тихо, как мыши, стараясь, что называется, “не светиться” и не мозолить окружающим глаза.
- Ребятки, а, может, забьем козла? – с надеждой спросил он у рослых симпатичных пассажиров, облаченных в туристический прикид.
- Прошу прощения, сэр, - сдержанно ответил сержант морской пехоты, руководитель группы диверсантов Стивен Джонсон. – Но, у нас нет лицензии на козлиную охоту, а нарушать федеральные законы мы не имеем ни малейшего желания.
 Лысый и в пижаме, он сначала ничего не понял, вытаращив на диверсантов свои коровьи глаза:
 - Какая козлиная охота? – заикаясь, спросил он, - вы что, идиоты или из Америки приехали?
- Мы идиоты, - дружно и хором ответили те. – Туристы мы, а называть нас американцами у Вас нет никаких оснований, сэр.
Шахматист в пижаме направился дальше, по коридору вагона, с хрупкой надеждой найти себе достойного партнера сыграть в захватывающую игру в домино, в быту называемой  - ”забить козла”:
 - И с какими только дебилами не приходится ездить в поездах, - размышлял он. – Народ перестал общаться между собой, стал какой-то глупый, злой, разобщенный, не то, что в старые добрые советские времена. А пойду-ка я в вагон-ресторан и напьюсь, как свинья! Все одно – день пошел коту под хвост.
К вечеру следующего дня поезд сделал короткую остановку на станции “Раздолбаевка” и наши милые “туристы”, гурьбой, вывалились на перрон.
Им нужно было как можно скорее добраться до Астрахани, где их с нетерпением ожидал резидент американской внешней разведки Ион Попеску, по кличке “Жопер”, который отвечал за переброску диверсантов в Иран и, далее, на Запад.
Здесь надобно отметить, что та самая кличка Иона Попеску  на румынском языке означает: “хитрый”, “ловкий”, и всякие измышления по поводу неприличного созвучия данного перевода, дорогой читатель, являются неуместными и даже очень обидными.
Так вот.
Путь наших диверсантов лежал в славный город Астрахань, а спутниковый навигатор показывал старшему группы Стивену Джонсону, что добраться до него можно было двумя способами – по железной дороге или междугородними автобусными перевозками.
Был выбран второй вариант, и уже через каких-нибудь два часа наши милые путешественники, они же похитители того самого секретного российского гипероружия, которое они везли с собой и которое с таким нетерпением ждали там, далеко на западе, в городе Брендитаун, что в штате Юта, уютно расположились в двухпалубном комфортабельном автобусе скандинавской фирмы “Saab”.
Пассажиров практически не было, если не считать совсем юных молодоженов и сопровождающих лиц - свидетелей процедуры их бракосочетания.
Жених, по имени Степан, был в дорогом польском костюме-тройка, в кепке и в кирзовых сапогах, а пухленькая невеста, которую звали Изабелла, была втиснута в шикарное свадебное платье, причем, с таким глубоким декольте, что в нем мог утонуть не только сам жених, но и целая команда по водному поло.
Они направлялись из Нижнего Новгорода, где, в тайне от своих родителей, провели незабываемые минуты в тамошнем Дворце бракосочетания имени Оноре де Бальзака, где обменялись кольцами, протокольным поцелуем и теперь, с легким волнением, возвращались в свою родную деревню.
Автобус летел в сторону Астрахани на крейсерской скорости в девяносто километров в час, за окнами которого мелькали одинокие строения, огороды, птицефабрики, небольшие речки и лесные массивы.
Иногда попадались дачные поселки с красивыми,  разукрашенными в разные цвета, домиками под черепичной крышей вкупе с бассейнами и лужайками для игры в гольф.
- Совсем как у нас, - с тоской произнес один из диверсантов из Южной Каролины. – Скорей бы добраться до родного ранчо – там моя жена и пятеро детей. Наверное, уже заждались. Кстати говоря, я нигде не видел сибирских медведей на улицах. Когда нас готовили к переброске в Россию, наш инструктор, мистер Ганс Шнырко, говорил, что в российских городах беззаботно разгуливают медведи.
- Если будешь много болтать, - прошипел на него старший по группе Стивен Джонсон, - то попадешь прямиком на Лубянку. Там будут и медведи, и крокодилы и, даже, динозавры. И у тебя появится счастливая возможность познакомиться с каждым из них. Лично.

                ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ.
                “НЕ БУДИ ЛИХА, ПОКА ОНО ТИХО” 

                Трасса Нижний-Астрахань               
                00 час. 01 мин. (по Гринвичу)
             
По мере продвижения по своему маршруту “Нижний Новгород – Астрахань”, автобус заполнялся новыми пассажирами, которые ожидали его на остановках в крупных населенных пунктах, либо использовали старый и безотказный способ - автостоп.   
Вот на дороге проголосовала бабка в пестром сатиновом сарафане, в соломенной шляпке на голове и с двумя огромными корзинами, где уютно расположились два гуся – белого и серого окраса.
 - Вот спасибо, милок, - обратилась она к водителю по имени Никита Антонович Швыдкий. – Цельный час стою, никакого транспорту нету, а мне гусей кормить пора.
- Давай пошустрей, бабуся,  - подгонял ее водитель. – И на уток своих тоже билеты приобретай. Вон, какие они у тебя крупненькие, небось, целых два пассажиро-места займут, шалавы.
- Это кто шалавы, это мои гуси шалавы? – бабуся заняла боевую позицию и пошла в наступление. – И, какие такие ишо билеты? Да шоб у тебе мотор сгорел за такие обидные слова, бензиновая твоя душа…
Автобус постепенно набирал ход, он уже выехал на главную магистраль и помчался в голубую и розовую даль, а бабка все еще продолжала кипятиться, ворчать, однако проезд своих гусей она все-таки оплатила – от греха подальше.
А до Астрахани путь-то не близкий, шестьсот километров с гаком…
- Ой, рябина кудрявая, - затянула песню невеста Изабелла, - белые-е цветы.
- Ой, рябина рябинушка, что взгрустнула ты, - подхватили остальные пассажиры.
Ехать стало как-то ловчее, веселее, вольготнее.
Но, не успели они допеть до конца свою любимую народную песенку, как у автобуса в моторе что-то затрещало, захрустело, зазвенело и захрюкало.
- Да тудыт ее в качель, - в сердцах выругался водитель Швыдкий. – За этот месяц уже вторая поломка, чтоб этим шведам пусто было.
Он быстро сдал на обочину и с большим трудом остановил свою автобусную махину.
 - Ну, бабка, и язык у тебя. Таки сглазила меня и порчу на мою шестиколесную кормилицу навела, - негодовал водила Никита Антонович.
- Дык разве это я? Это, наверное, мои гусяточки тебе сглазили. Это ты их обозвал шалавами, а не меня – вот с них и спрашивай.
Был полдень, стояла неимоверная жара, и пассажиры, неспешно, начали вылезать наружу из салона автобуса.
Водитель открыл моторный отсек, что в кормовой части его старенького двухпалубного “Saab”, внимательно, со всех сторон, осмотрел его двухсот сильный двигатель, обильно опутанный всевозможными приводными ремнями, проводами и патрубками, затем сдвинул на лоб бейсболку, почесал свой, давно немытый, затылок и глубоко затосковал.
- Ну что, граждане-товарищи, - прервал молчание водитель Никита Антонович Швыдкий, - у нас поломка, так что дальше придется всем вам пешочком прогуляться.
- Это как так пешочком, собачья твоя рожа. До Астрахани двести верст, - возмущалась бабуся с гусями, - починяй давай свою колымагу, да поскорей. Мне гусей кормить пора.
- Да нехай бы они все сдохли, твои гуси, - огрызнулся он на бабусю в сатиновом сарафане и соломенной шляпке. – Накаркала порчу на мою машину, черт в юбке, теперь подмога может через неделю подойдет, а может и через две.
Все пассажиры сразу как-то притихли, почему-то никому не хотелось петь, а, тем более, танцевать.
Всем стало ясно и понятно, что их планы на ближайшее будущее улетели к чертям собачьим, что нужно выбираться из этого богом забытого места,  поскольку их окружали бескрайние пшеничные поля – да и только.
У молодоженов, Степана и Изабеллы, таяла на глазах перспектива проведения их первой брачной ночи.
А у наших милых американских диверсантов, с купе со старшим группы, сержантом морской пехоты Стивеном Джонсоном, срывалась встреча с резидентом внешней разведки Ионом Попеску, по кличке "Жопер", в славном городе Астрахани, и который ожидал их у кинотеатра “Ударник” вот уже вторую неделю.
Но больше всех возмущались бабусины гуси, как белого, так и серого окраса, которые громко гоготали, крякали, угрожающе махали своими огромными крыльями  и тем самым требовали незамедлительного проведения капитального ремонта пассажирскому автобусу шведского производства под названием “Saab”,  а то будет хуже…
Но тут наши горе-путешественники заметили там, далеко на шоссе, небольшой дымок, затем они услышали легкий рокот и уже через каких-нибудь пять минут на дороге появился старенький колесный трактор “Беларусь”, который двигался довольно быстро, но почему-то не по прямой линии, а выписывал какие-то замысловатые узоры на асфальте.
- Дядя Рома… Да ведь это же дядя Рома из нашего колхоза, - на радостях заверещала невеста Изабелла. – Он замечательный механик, можно сказать, академик по части ремонта сельскохозяйственной техники, и он нам обязательно поможет.
Тракторист дядя Рома был в прекрасном настроении, поскольку сегодня утром всем труженикам краснознаменного колхоза имени Фридриха Энгельса, где он работал главным механиком в автомастерской, выдали аванс, а это знаменательное событие означало, что нужно незамедлительно ехать в райцентр за продуктами и горячительными напитками.
- Дядя Рома, дядя Рома, - вприпрыжку, побежала к нему невеста Изабелла, -  автобус сломался, а у нас со Степой сегодня свадьба – помоги, христа ради.
Роман Лукич Телогрейкин, а у него действительно были золотые руки, он мог починить что угодно, от утюга до авиа-несущего крейсера “Адмирал флота Кузнецов” – были бы запчасти.
Однажды, неподалеку от его родного колхоза имени Фридриха Энгельса, совершил вынужденную посадку военный вертолет МИ-8, тот самый “ночной охотник”, которого, как огня, боятся НАТО, Бундесвер и прочие неприличные организации.
Вышел из строя главный редуктор привода винта, а это означало, что срывается выполнение боевой задачи и кое-кому грозил не только выговор в приказе, но и понижение в звании.
Так вот, дядя Рома минут пятнадцать около это самого “ночного охотника” поколдовал, сбегал к себе в мастерскую и снял какую-то деталь с трактора ДТ-54, списанного три года назад с колхозного баланса.
Через полчаса ремонт вертолета был закончен, тот лихо взлетел, сделав красивый разворот на азимут сто восемьдесят пять градусов, и отправился на выполнение боевой задачи.
Ради справедливости надо сказать, что в том самом колхозе имени Фридриха Энгельса живет еще одна примечательная личность, полусумасшедший радиолюбитель по имени Федор Иванович Морзе, но, о нем речь впереди.
Ровно через неделю, труженики того самого колхоза наблюдали странное явление природы: на двух парашютах, прямо у самого сельсовета, спустились два картонных ящика, в одном из которых обнаружили двадцать бутылок водки “Потемкинская”, а в другом – банки с маринованными огурцами, изготовленных в братской Венгерской Народной Республике.
                ***
 Роман Лукич, неспешно, слез со своего видавшего виды “Беларуся” и, вразвалочку, походкой моряка торгового флота, направился к потерявшему всякую надежду на исцеление своей двухпалубной кормилицы, водителю Никите Антоновичу Швыдкому.
Тот курил уже третью сигарету, бормотал себе под нос по каких-то гусей, про черта в юбке и, вообще, нес всякую чепуху.
- Мужик, ну что там у тебя, бензонасос или форсунки засорились? – спросил механик Лукич, - может, какая помощь нужна?
- Если бы форсунки, - трагическим голосом произнес тот. – Похоже, поршневая группа полетела – все, амба!
- Ничего, починим, - дядя Рома похлопал по плечу упавшего духом водителя автобуса. – Цепляй свой тарантас к моему “Беларусю”.
Народ, мгновенно, заполнили свои места, согласно купленным билетам, и хрупкая надежда попасть к пункту своего назначения вновь овладела пассажирским людом:
- Не надо печалиться, - весело, с огоньком, запели они, когда автобус тронулся с места, – вся жизнь впереди, надейся и жди…

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…