Колесо спустило

  Мои друзья постоянно просят писать еще. Очень трудно сделать выбор, о чем написать, a еще труднее начать. Но все же, поскольку я человек обязательный и обещал друзьям не останавливаться, постараюсь сегодня рассказать еще одну историю.
Это было в далеком 1976 году, когда я отдыхал в студенческом лагере «Чайка» нашего Одесского политехнического института.
На тот момент я уже перевелся в КПИ, но так случилось, что меня по старой памяти приняли.
Поселили меня, как и всех, в одном из домиков-бараков, полностью сделанном из зеленой фанеры. Я тогда думал, что вся фанера сразу появляется на свет зеленой – другой краски в СССР, видимо, не было. Кроме красной, конечно!
Красным писали надписи во дворах, например, «Туалета нет и не будет», рисовали звезды и номера на стенах домиков.
В нашем тереме, метров двадцати, расположилось еще семь человек, а так как он состоял из одной комнаты, то не было скучно. Я иногда думаю, можно ли назвать домом сооружение из одного помещения? Даже в самой бедной хате есть сени… но в СССР этим не заморачивались. Фанерная крыша, фанерная дверь… Удобства на улице – одни для всего лагеря.
Часто вспоминаю анекдот про фанеру и колхоз…
Но мы тогда об этом не думали, радовались молодости, играли в теннис, купались…
Однажды на пляже ко мне подошел мужчина и назвал меня по фамилии. Я не насторожился, времена были спокойные.
Оказалось, что это отец моего друга раннего детства. Они тогда жили с нами в одном дворе на улице Энгельса. Их семья тоже отдыхала в лагере.
Так возобновилась наша дружба, которая длится и по сей день.
Волею судеб мы опять живем с Сашей в одном дворе.
Но вернемся в Каролино-Бугаз.
Что может быть лучше студенческих лагерей? Атмосфера беззаботного детства перешла из пионерских, но мы уже стали взрослыми!
Нет режима, пионервожатых и других ограничений. Можно все!
Помню наши походы с Сашей в окрестные села за домашним вином. Три литра – три рубля. Вина были в каждом доме, но перед тем, как купить, его обязательно надо было попробовать! Такая традиция. Иначе хозяева обижались.
Наливали самый минимум, по стакану. Хочешь не хочешь, а выпить нужно было до дна. На третьем доме мы обычно останавливались, так как сил на дегустацию больше не оставалось.
А потом по летней жаре несколько километров тащили трехлитровые банки в лагерь. Там нас ждали с нетерпением.
Хочется отметить интересный эффект этого напитка: сидишь за столом, пьешь его, как сок, хочешь встать и… не можешь! Ноги не слушаются.
Однажды на берег нашего залива стала выбрасываться рыба, камбала, глосики, бычки… Мы брали майку, завязывали одну сторону и за один заход набирали ее полную креветок. Оказывается, это столь удивительное для нас событие, случалось там каждый год. Шел сероводород…
Мне было жалко бедную рыбу, но это сильно разнообразило наше студенческое меню.
Саша научил меня играть в настольный теннис, и мы каждый день проводили за столом по половине дня.
Образовалась компания. В лагере оказались девчонки из женской юношеской сборной по теннису.
Мы подружились. На одной из них, призерке Союза Алене, наш товарищ позже женился и благополучно живет с ней в Нью-Йорке.
Там же мы познакомились с двумя москвичками, которые вдвоем жили в отдельном домике из трех комнат у самой воды.
На веранде этого домика наша компания и стала проводить все вечера.
Но история не об этом.
Как-то всей компанией поехали мы в славный город Одессу. Добраться туда можно было только на электричке, которая ходила строго по расписанию.
Целый день гуляли по городу, и под вечер на перроне к отправлению собралась большая толпа отдыхающих из нашего лагеря.
Была здесь и семья Саши, и другие семьи.
Тут выяснилось, что наша последняя электричка по непонятным причинам не будет останавливаться около лагеря. Она проследует без остановок в Белгород-Днестровский, а уже на обратном пути сделает у нас остановку. Общая потеря времени больше четырех часов.
Это известие никому не понравилось, но выхода не было, и мы разместились в вагонах.
Настроение было испорчено, вечер пропал, так как в лагере мы могли бы оказаться только поздней ночью.
В дороге все возмущались таким беспределом ОЖД, но не громко, в то время это было не принято.
Саша говорит в шутку: «Максим, ты же все можешь, сделай что-нибудь».
И я – о молодость! – пошел через весь состав в кабину машиниста. Там, благо в те времена все было открыто, в маленькой кабинке я застал самого машиниста и молодую женщину. Кажется, они были в слегка приподнятом настроении. Выслушав мои просьбы и доводы о больных и немощных стариках, беременных женщинах и грудных детях, а также другие на ходу придуманные мной рассказы, машинист сразу ответил:
- Парень, ты че, с ума сошел?! Тут одноколейка, я выбьюсь из расписания на три минуты! А встречные поезда?..
Он уже хотел вытолкать меня из кабины, но я быстро нашелся:
- Три минуты – три рубля!
Машинист даже не хотел слушать, но мои слова произвели магическое действие на его попутчицу. Видимо, она быстро посчитала, сколько вина можно на это купить…
По дороге в свой вагон я сообщил всем знакомым, что будет небольшая остановка и чтобы все были готовы.
Правда, не все поверили, особенно родители Саши, но на всякий случай на подъезде к «Чайке» собрались в тамбурах.
Машинист не обманул и честно отработал переданную ему мной зеленую бумажку. Поезд остановился, как и договаривались. Все быстро выскочили из вагонов. Таких пассажиров оказалась целая толпа.
Я почувствовал себя героем, который может все. Восхищение читалось и в глазах пассажиров, но особенно – в глазах моей девушки.
К поезду от переезда грузно бежала растерянная и растрепанная стрелочница.
- Что случилось?! – кричала она на ходу. – Почему остановка?!
- Колесо спустило… - небрежно заметил я, когда она поравнялась с нами.