Магия имени

Змея ползала по планете, не зная о себе ничего. Даже не знала, как ее зовут.
  Первый раз она узнала свое имя от мыши.
  Мышь выбежала из норки, пробежала совсем немного и, вдруг, оказалась прямо возле морды змеи.
  Время застыло, как студень, силы покинули тело, а мозг запульсировал, заверещал:
" Кобра! Кобра! "
  Когда силы вернулись  и мышь бросилась наутёк, было уже поздно: змея отменила время, разорвала пространство и мышь забилась в ее зубах в предсмертных судорогах.
  Это очень приятно: знать, как тебя зовут.
   Второй раз кобру назвали коброй не на земле, а на небе. Это было ужасно страшно:
страх захотел парализовать тело, но ему это не удалось.
  Когда с неба упала черная тень -- вибрация ужаса, змея успела через кустарник забиться в расщелину скалы и хищная птица осталась без обеда.
  В третий раз кобру назвали коброй люди. Но только так назвали, что сделали ее самым счастливым существом на свете.
  А дело было так: кобра умирала от жажды и ползла к ручью; а потом, когда напилась, решила от дневного зноя спрятаться в каком-то большом строении, где ощущалось присутствие множества змей.
  Когда она заползла в храм, там были не только змеи, там она впервые увидела людей.
  Люди начали бить в барабаны, играть на музыкальных инструментах, петь и танцевать. А кобра, раздув капюшон, смотрела и смотрела.
  Внезапно к ней подошла маленькая девочка с блюдечком молока в руках.
  Девочка опустилась перед змеёй на колени, поставила на пол блюдечко и ласково попросила: " Пей. Пей молочко, мать - кобра. Пей молочко, Мать. "
  Змея слушала голос девочки и что-то странное происходило с ее телом: сердце выскочило наружу и заполнило собой весь храм: -- змея перестала быть просто змеёй, коброй, она превратилась в Мать-кобру, в прародительницу жизни на земле.
  Мать-кобра выпила молочко из блюдечка и девочка поцеловала её прямо в морду.
  А потом они танцевали и весело играли друг с другом до вечера.
  А вечером люди и змеи улеглись вповалку на каменные плиты храма и заснули.
  Они спали, а за храмом на лугу коровы ещё долго отрыгивали жвачку, вслушивались в рост трав и удовлетворённо мычали: вымя наполнялось молоком.