Дедушка. Глава 15. Горизонт проясняется

Ж. Жирарден

Дедушка

Перевод с французского

Н. Моисеевская

Так как было невозможно простереть мои щедроты до глубины классной комнаты, не повредив себе, я решил опустошить мои  последние кульки в пользу учеников своей скамьи и соседних. Умные и скромные довольствовались тем, что миндаль таял у них во рту, и вели себя во время всей операции образцово. Нетерпеливые издавали громкие звуки зубами: "Крок!" "Крок!" "Крок!", как если бы армия крыс была за работой. Думая, что бедный Фалиган никогда не имел случая угоститься хоть какой-нибудь сладостью, я дал ему четыре миндалинки для него одного. Так как он их засунул все четыре за одну щёку, чтобы их посасывать на досуге и продлить удовольствие, его щека вздулась и поблёскивала. Папаша Барре был поражён этим явлением и хитро пригласил Фалигана к доске. Всякий другой на месте Фалигана мог бы выпутаться из положения. Например, уронил бы какой-нибудь предмет, и долго искал бы его под столом. Но Фалиган был не таков. В два шага он достиг доски и делал такие смешные ужимки, что даже папаша барре не смог удержаться от смеха.
- Ах, бедный ребёнок! Какой абсцесс у него на щеке!
Фалиган отрицательно качнул головой.
- Значит, - медленно произнёс папаша Барре, - это не абсцесс?
Новое отрицательное движение.
- Ну хорошо, скажи мне, что это?
Фалиган сделал несколько бесплодных усилий, чтобы объясниться, но пролепетал ряд смешных звуков. Класс затрясся от смеха. Когда смех пошёл на убыль, папаша Барре снова спросил:
- Ты знаешь, что в классе запрещено есть?
Утвердительный кивок.
- Тогда почему ты ешь?
К большому удивлению папаши Барре и нашему простодушный Фалиган имел дерзость отрицательно покачать головой.
- Как! Ты не ешь!?
Фалиган вновь отрицательно покачал головой. На этот раз папаша Барре окончательно потерял терпение и схватил Фалигана за шиворот.
- Несчастный! - воскликнул он, - не повтори в третий раз такую наглую ложь, иначе я схвачу тебя так, что ты научишься говорить правду в другой раз!
Фалиган моментально проглотил четыре миндалины, восстановил дыхание и ответил:
- Я не ел, я лизался!
Папаша Барре уронил руки вдоль туловища, а весь класс разразился гомерическим хохотом. Если рассуждать логически, папаша Барре потерпел поражение. Но как учитель французского языка он был в гневе. Как логик он не мог не признать, что установленное Фалиганом различие было справедливо. В народном говоре Монтиньи, в самом деле, есть большая разница между "есть" и "лизаться". "Есть" - это утолять голод куском хлеба или чем-нибудь другим существенным из съедобного. "Лизаться" - это удовлетворять своё гурманство изысканными сладостями. Глагол "лизаться" был личным врагом папаши Барре, против которого он вёл борьбу около сорока лет.
- "Лизаться" не по-французски! - воскликнул достойный человек, воздев руки к небу.
- Должно быть так, раз вы это говорите, господин Барре, - ответил Фалиган с почтительностью.
- Тогда, если это не по-французски, почему ты его употребляешь?
- Не знаю, господин Барре! Все лесничие и угольщики говорят так; кузнец, ризничий так же говорят; может быть, за это я взял в привычку... Чёрт возьми! Как это было вкусно!
- Опять! - воскликнул громовым голосом папаша Барре.
- Ах, - сказал Фалиган, смущённо соединив руки, - вот я опять сказал "чёрт возьми".
- По крайней мере было бы полезно этого не повторять, - сухо заметил наш старый учитель.
- Да, господин Барре, - покорно согласился провинившийся.
- Скажи мне, - возобновил беседу папаша Барре, - у тебя остаётся достаточно денег, чтобы позволить себе покупать сладости?
- Я не могу иметь остаточных денег, - ответил Фалиган, - поскольку я не имею денег совсем.
- Значит, тебе это кто-то дал?
- Да, господин Барре, это кто-то, это хороший мальчик... Вы знаете, господин Барре, вы бы лучше не спрашивали меня, кто это, потому что товарищей не продают.
При этом он посмотрел в мою сторону. Папаша Барре сразу догадался, что это был я.
- Только, - снова сказал папаша Барре, - есть в этой истории нечто, что меня удивляет. Вы не догадываетесь, что?
Голос, звук которого заставил меня задрожать от радости, был голос Камю: "Исправиться никому не запрещается!"
- Камю, - оживился папаша Барре, - а ведь ты прав, мой мальчик! Ну-ка, Фалиган, быстро записывай условие задачи и определи...
Фалиган, конечно, ничего не определил; что касается меня, я определил, что общественное мнение ко мне было благосклонно.