Ханна из Финляндии

        (Четвертая история на тему “Дорогие мои иностранцы”)

Ханна первая иностранная студентка, которая сразу стала звать меня по имени отчеству.

Она хорошо знала все наши правила и не только, что обувь надо снимать в прихожей и ставить на подставку.  (замечу сразу: кто это забывал делать,  то Кузя ночью «напоминал»  да так,  что уже больше не забудешь).

Ханна была очень правильной и положительной девушкой. Когда я решила о ней писать, то вдруг как-то озадаченно подумала:
- А что писать-то о ней я буду… И в то же время, я считала, что именно о ней я обязана написать.

Это была взрослая девушка, студентка Хельсинского университета.  Будущая журналистка.  Говорила по-русски превосходно, может,  даже лучше многих русских.  В России до этого была много раз. Понятно – ведь мы соседи!  (Даже мы с дочерью ездили в Суоми просто так, на выходные)  Я спросила ее,  зачем ей что-то у нас изучать- язык она знает отлично.  Она пояснила, что такие правила: ей надо поучиться в той стране, язык которой изучает, и получить соответствующий документ.

Жила Ханна у меня долго, около полугода и  «без питания». Готовила себе сама. На кухне она была отличной хозяйкой: готовила основательно, быстро и вкусно, часто из приготовленного часть убирала в контейнерах в морозилку; всегда за собой все мыла и убирала.

По вопросам кулинарии у нас сложились партнерские отношения: всегда угощать друг друга тем, что казалось особенно удалось. Это были прежде всего пироги, которые она часто любила печь по-фински, от которых не толстеют, а я пекла свои, по-поморски. У меня остались несколько записей кулинарных рецептов «от Ханны».
Она не увлекалась «гулянками» и ночной жизнью, что характерно почти для всех иностранных студентов, проживавших у меня.

Много писала. Она часто получала бандероли, за которыми ходила я на почту со своим паспортом.

Находила время вязать. Вязала красивые вещи. У меня до сих пор сохранились зимние гольфы, подаренные мне на Рождество.

Мне часто казалось, что она приехала вовсе не за тем, чтобы язык изучать в университете, а писать.

Да! Вот в связи с это мыслью вспомнился один случай.

Однажды на кухне испортилась водопроводная труба… Пожалуй,  правильнее написать –в очередной раз протекли трубы – я от этих труб натерпелась… Первый этаж!  Даже заливало не раз, особенно это было катастрофой после ремонта.  И все это происходило не единожды.

На этот раз было не так страшно.  На кухне в сливном стояке, между соединениями уже новых труб,  просачивалась вода. Я вызвала аварийку,  так как знала,  что по стоякам они приезжают сразу и ремонт делают бесплатно, то есть,  конечно, за счет капремонта,  оплату  которого я вношу ежемесячно.

Дело было уже к вечеру.  Мы с Ханной чаевничали.  И в это время приехали и вошли в кухню трое мужчин, приятной внешности, одетые в спецодежду,  которая выглядела на них внушительно.

И вот, стоят они на кухне и очень долго обсуждают, что им делать.
Ханна вначале хотела удалиться к себе в комнату и даже встала из-за стола, но вдруг, почему-то передумав, села.

А эти  «три бугая», выражаясь языком героя Аркадия Райкина, все стоят и ничего не предпринимают. В конце концов, один поворачивается ко мне и говорит,  что завтра мне надо обратиться в ЖУ. А происходило это в конце дня пятницы.  Это значит – впереди два дня выходных.  И все это время будет течь вода из труб… Я просто взмолилась, призывая их хоть что-то сделать… Один из них “пожалел” меня и попросил найти моток тонкой проволоки.

Я ему живо принесла, так как у моего покойного мужа, как у всякого порядочного Плюшкина,  всякие гаечки-винтики и прочие мотки имелись на лоджии в специальном шкафчике. Один из них закрепил ею этот стояк к другим стоякам с горячей и холодной водой. Вроде перестало течь, и они, довольные собою, уехали.

Я посмотрела на Ханну.  Она все это время внимательно слушала  их «стратегические» планы и наш диалог. Сейчас она сочувственно мне улыбнулась. Я спросила:

- Видела?   Слышала?   Какова у нас служба аварийная?
Она только руками развела.  Потом я принесла широкий скотч, и мы с ней вдвоем обмотали широкий участок на сливном стояке. Теперь уж точно – совсем перестала просачиваться вода. В заключении я пошутила:

- Зачем нам ремонтники?   И вообще мужики?   Она мою шутку оценила и весело реагировала.

И вдруг я подумала, а что если бы я сказала этим «бугаям», что вот за столом сидит западная журналистка… А Ханна в подтверждении сказала бы им несколько фраз…ну хотя бы на трех языках: английском, шведском и финском.  Может, тогда они нашли бы все и не только моток проволоки,  и все бы по-настоящему сумели починить.

Но, как говорила моя колежомская соседка,  «хорошая мысля приходит опосля».
А в этот вечер мы еще долго сидели на кухне за чаем и разговаривали.
Я уверена, что этот  «яркий эпизод» русской действительности моя журналистка где-то опишет.  Жаль, что это не появится в наших газетах.
В этот вечер я решилась показать некоторые свои сохранившиеся публикации со старых времен.

В репортаже «Маршрут шагает по району» Ханна попросила меня «перевести»  с русского на русский этот заголовок,  который в свое время навязала мне в редакции зав. отделом Копылова.  Мне он не нравился, но я ей уступила, так как была всего лишь внештатным корреспондентом.

А мои зарисовки  «Две встречи»  и «Мелодии Севера» ей понравились.  Понравился и мой очерк «Учительница первая моя», который спустя 17 лет опубликовала здесь на Прозе РУ.

Ханна была спокойной девушкой. Сказать, что она была типичной финкой… Я не хочу повторять это расхожее мнение; финны тоже, как и все нации, бывают разными.  Я много повидала их на своем веку, они живут не только в Суоми, но и в Карелии, и в Петрозаводске. Одна из моих лучших подруг  и бывших коллег Хилья – коренная финка.

 И  еще совсем недавно у нас все названия учреждений и прочие вывески писались на двух языках; русском и финском.

Ханна просто сама по себе была такой, как всякий человек. Она никогда не создавала непонятных или непредвиденных ситуаций.

Друзей у нее здесь, думаю, было немного.

Однажды она пришла с подругой, очень красивой девушкой, шведкой. Вот эта была типичной шведской красавицей…с обложки журнала.  Блондинка! Натуральная! Голубоглазая и улыбчивая! Высокая и стройная!

Я, кажется, забыла написать о внешности Ханны. Она была обычной: как-то ничего не выделить и не придумать. Просто ее облик вместе с подтянутой фигурой, стройными ногами, гордой посадкой головы с короткой стрижкой и внимательным взглядом – производили впечатление девушки независимой и привлекательной.

Да, забыла написать и то, что Ханна тоже по матери шведка.  Она даже училась в шведской школе, где ее мать была преподавателем шведского языка.
При знакомстве с гостьей у нас возникла веселая ситуация.  Она, слегка поклонившись мне, улыбнулась и назвала себя:

-Анна.
Я протянула ей руку и тоже назвалась:
-Анна.

Ханна со смехом встала между нами и сказала:
-Скорее загадывайте свои желания.  Я ей ответила, что это ей надо загадывать желание.

Вот бывает так, что люди сразу почувствуют расположение друг к другу. Так и мы все трое стали относиться между собой непринужденно и с удовольствием.

Анна часто стала бывать у нас.  Ее интересовало, казалось, все,  она обо всем меня расспрашивала:  о моей семье,  моей родине на Белом море, где я еще бывала,  кроме Карелии.

Говорила по-русски она значительно хуже, чем Ханна.  Но общаться с ней было приятно и интересно. И самое приятное было то, что мой кот Кузя сразу полюбил Аню.

Я стала звать ее Аней, а то как-то тяжеловесно – две Анны- в небольшом коллективе. Ей «новое» имя понравилось, но она сказала,  что в Швеции нет такого варианта Анны.  Тогда я назвала некоторые варианты нашей Анны: Аня, Анечка. Аннушка, Анюта, Нюша, Нюра, Нюточка и т.д.  После каждого названного имени она прихлопывала в ладошки, а потом все записала в свою записную книжку.
Однажды с Анной из Швеции у нас возник разговор о имянаречении. Как и почему мы с ней получили одинаковое имя, родившись в разных странах и в разное время.   И выяснили.

Во-первых, имя Анна – международное имя, оно есть почти во всех Европейских странах.  Во-вторых, оно одно из популярных имен как в России,  так и в Швеции.  Имя Анна время от времени даже лидирует в Швеции, как впрочем и у нас. В Швеции часто дают имя в честь кому-то из предков, иногда человек имеет несколько имен,  например,  Анна-Мария-Луиза.

Я Анне из Швеции рассказала, как мне дали это имя.  Все в нашей семье получили имена по «Святцам», то есть накануне своих именин. А у меня вообще куча совпадений. Я родилась в большой православный праздник – Рождество  Пресвятой Богородицы. А на другой день – День рождения Святой Анны (матери Марии и бабушки Христа), и это мой День Ангела, и только поэтому меня нарекли этим именем. Так же точно получили имена все мои сестры и братья. Когда родилась наша младшая сестра, мы со старшей сестрой хотели,  чтобы ее назвали Тамарой.  Но отец нам ответил:
- Никаких Тамар… У нас свои имена.

И младшая сестра стала Александрой, а день именин ее был через неделю.
В семье нашей отмечали именно именины, а не день рождения.

Вот такой однажды интересный разговор получился у нас с моей тезкой из Швеции.
Хочется сказать, что мою тезку полюбил и наш кот Кузя.  Когда она приходила и садилась на диван, то Кузя сразу прыгал к ней и как-то долго терся головой ей в под мышку, а потом тихо устраивался около нее,  положив голову ей на бедро.
Аня воспринимала это радостно и говорила,  то увезет Кузю в Швецию. Мы часто по этому поводу много шутили. Я знала, что в своей стране и у Анны,и у Ханны были свои избранники, выражаясь по-русски,  свои парни.

Я шутила, что если Анна привезет Кузю в Швецию, то там ее ревнивый викинг вызовет его на турнир соперников и, конечно, погибнет от когтей Кузи:  ему не впервой расправляться с соперниками.

Мои молодые подруги очень веселились от таких разговоров.
Жили девушки долго. Наступила весна. Сошел лед на озерах, Ладожском и Онежском. Вскрылось ото льда и море Белое.  Началась навигация. До отъезда домой они успели побывать и в Кижах, и  на Валааме, собирались и на Соловки, но что-то не сложилось. Вместе с группой иностранных студентов,  которую всегда  возглавляла моя дочь, съездили на экскурсию в Санкт-Петербург.

Ханна много писала. Анна больше гуляла, наслаждалась весной и жизнью. Однажды, уже после Пасхи, она пришла к нам с парнем.

Юн, как звали юношу, родился в Норвегии, там жила его мать,  сам он жил в Лас-Вегасе у отца.  Родители его были в разводе, сам он имел двойное гражданство.
Аня обратилась ко мне с просьбой, чтобы я напекла блинов и угостила ее друга: «Он еще не знает, какие вкусные блины Вы печете!»

Ну что тут скажешь… И как откажешь… Напекла!

Пили чай с блинами.  Юн, единственный мужчина за столом, не считая Кузи,  как мог развлекал нас разговорами,  которые в основном сводились рассказами о «прекрасном  Лас-Вегасе».  Почти каждая легенда заканчивалась восклицанием:

- Ах,  Лас- Вегас!  Плохо, что  вы там не были…

Спустя много лет, этой зимой, когда я гостила у дочери в Сочи, я прочитала из  ее библиотеки книгу  «Щегол», автор американская писательница  Донна  Тартт.  Книге присуждена Пулитцеровская премия за 2014 год.

По сюжету герой этого романа оказывается в Лас-Вегасе, на окраине которого ему пришлось некоторое время жить.  Но это совсем не тот город, о котором рассказывал нам Юн, а город,  где живут люди среднего достатка,  в основном приезжие.
Боже!  Я с трудом верила тому, о чем читала.  Какая там процветает нищета, пьянство, наркомания. Убожество во всем…

Вот вам Америка!  Вот вам и Лас-Вегас!

Но вернемся к нашим героям.  Они все с удовольствием уплетали мои блины с разными начинками, нахваливая их и не заботясь, что растолстеют.

Ханна уезжала уже в конце весны (Анна уехала еще раньше).  Мы с  Ханной  попрощались совсем по-родственному и были убеждены,  что не раз еще встретимся.  Суоми рядом – вот и будем жить по-соседски.

Когда я осенью  приехала из Колежмы,  меня ждала от нее открытка,  в которой было сообщение,  что она приедет летом  в Петрозаводск и обязательно меня навестит.

 Но лето прошло. А на открытке не было обратного адреса.  И она осталась без ответа.

P.S.

Но остался у меня ее подарок на Рождество, снимок которого я разместила в заставке.  Конечно, с присутствием Кузи… А как же без него …

А Ханна увезла очередной подарочный экземпляр  «Калевалы»
Теперь у нее будет и на русском языке карело-финский  ЭПОС.

        Продолжение в следующий истории