И не подумаешь

             Вспоминаешь свою молодость, то, какими были рысаками в ней, и на душе становится тошно. Смотрю на себя в зеркало, а из него на меня смотрит немощный старик с бородой, которому так и хочется сказать: «Вот и твой безрадостный конец наступает».    Болезнь заставила поменяться с сыном местами. Теперь я жил ближе к цивилизации, где мне ночью и днём могли оказать медицинскую помощь.  Это же обстоятельство позволяло мне чаще   видеться со своими старыми знакомыми. Недавно с рыбалки завернул ко мне Иван Кожемякин, вместе с которым когда-то работал в «Водстрое». Товарищ угостил меня рыбкой, посидели-поговорили, и на душе стало веселее.
- Знаешь, Лёша, а я тебя недавно вспоминал, вернее твою подсказку. Кладём мы с внуком печку, всё сделали. «Ну, зажигай!» - говорю внуку. – «Проверяй тягу!» Внук мучился-мучился, а зажечь не может. И вот я вспомнил тебя добрым словом. Пришло мне на память, как ты спор выиграл. Тогда бригада моих знакомых ловила очень много рыбы. С наступлением мая дело с переработкой рыбы осложнилось. Проблему создавали тепло и мухи. А тут лещ пошёл. И решили ребята рыбу коптить. Собрались и стали совещаться. Все они видели в рыбцехе, как устроена коптильня, и не стали изобретать велосипед, дружно взялись за дело. Благо, материалов на работе никто не учитывал. Уже к вечеру коптильня была готова. Разбитая на отсеке, где висела разного сорта рыба, она ждала только розжига. А ты в это время через забор наблюдал за ними.
- Вы что же, не опробовали тягу, а уже рыбу развесили? – колко заметил ты.
   Кто-то из наших огрызнулся:
- Ты-то что суёшься со своими замечаниями, сделано как в аптеке. Сейчас спичку чиркну, и всё пойдёт как по маслу.
   Но ничего не получилось, дым доходил до определенного места и клубом выходил в топку. Чего только ни предпринимали, а тяги нет как нет. Стали снимать частями рыбу, но дым так насквозь и не проходил.
   Наступила ночь, все разошлись, ушел и ты. Ночью, а вернее в четыре часа утра ты услышал, что бригада собралась в полном составе для дальнейшего испытания своего изобретения. А когда ты ложился, тебе вспомнился один эпизод, который рассказывал дед. Ты снова подошёл к забору. Поздоровавшись,  спросил Мишку, самого главнокомандующего среди пацанов:
- Ну что, ничего нового?
- Да ты знаешь, Лёха, я бы отдал половину рыбы, если бы кто-нибудь помог найти причину, - раздосадовано произнес Мишка.
Услышав это, ты сказал:
- Так значит половина рыбы моя, если я вам подскажу, что делать? Вы согласны?
- Согласны!
- Так вот, возьмите лестницу и прочистите вытяжную трубу.
- Вот новость какая, а то мы не заглядывали в неё, она чистая.
- А я говорю, почистите!
- Слышишь Мишка, ну что ты споришь, как будто есть другой выход.
- А что это даст? – уточнил старшой.
- Да там, скорее всего, пауки паутину сплели. Её не видно, как будто труба чистая, а дым она не пропускает.
  После чистки не успел Мишка поднести спичку, как коптильня загудела и дым стал выходить, как и положено, с другой стороны.
Ты терпеливо ждал, когда закончится процесс копчения, и спросил у Мишки о своей доле. На это он ответил, что даст тебе в другой раз, а сейчас рыба самому позарез нужна.
   Когда собрались все ребята, один невзначай спросил тебя:
- Ну и как рыбка?
- А мне ничего не досталось, ваш главнокомандующий сказал, что ему самому она нужна, как-нибудь в другой раз угостит.
  Тут и Мишка подошёл.
- Мишка! Ты во всеуслышание заявил, что половина рыбы Лёхина. Говорил? Говорил! А что же получается, ты, как последняя сволочь, слова своего не держишь? Так вот. Как другие, я не знаю, но пока ты не отдашь выигранное на спор, я с тобой ни здороваться не буду, ни на рыбалку ездить. Своего товарища поддержала вся бригада и Мишке всё-таки пришлось отдать выигрыш, хоть и выбрал для расплаты самую сорную рыбу. Зато репутацию свою спас и урок на всю жизнь получил. А я, вишь, через столько лет вспомнил твой совет и оживил новую печурку, внука на ум-разум наставил, так что спасибо тебе за науку. Ну, бывай здоров!
    Мы тепло распрощались. Я, сам того не ведая, приободрился, и жизнь снова заиграла красками.