Холодная красота. 1 глава

     Павел женился на Алине, своей однокурснице, сразу, как они вместе  окончили университет. Светловолосая, с голубыми глазами и стройной фигурой девушка, привлекала внимание многих парней, но она выбрала Павла, подняв этим его самооценку.
     Семьдесят восьмой год, свадьба была по тем временам богатой, чёрная Чайка и четыре Волги, ресторан на сто человек. Отец Павла, был влиятельным чиновником и работал председателем горисполкома. Поэтому и гости собрались, соответствующие его статусу. Алина приехала в Москву учиться из Чебоксар, неприметного городка, но там прошло её детство и она любила свой город. Отец Павла был против выбора своего сына, он выбрал для Павла дочь своего зама, но Павел был непреклонен, сказав, что женится только на Алине или не женится вообще, пришлось согласиться. увидев девушку, Юрий Сергеевич понял чувства сына.
     - Что ж, она очень красивая, - разглядывая Алину, сказал мужчина.
     Жена Юрия Сергеевича во всём соглашалась с мужем, никогда не перечила ему, да он ей этого и не позволял. Характер у него был твёрдый и властный, перечить ему никто не смел, как на работе, так и дома, даже в его кабинет входили со страхом. А мама Павла тоже когда-то приехала из провинции, но закончив институт и получив диплом инженера, она, по окончании учёбы, вышла замуж за Юрия Сергеевича и проработав несколько месяцев, забеременела, да так и осталась дома, работать больше не вышла.
     - Я зарабатываю достаточно, так что смотри за сыном, - категорично сказал Юрий Сергеевич.
     И Татьяна Фёдоровна согласилась. Павел вырос, больше детей у них не было, но Татьяна Фёдоровна на работу так и не вышла.
     После свадьбы, молодые остались жить в доме родителей Павла. Алина как-то сразу подружилась со своей свекровью. Кроткая, тихая, добрая... она мало говорила, глаза вечно печальные, будто в жизни у неё что-то отобрали, очень важное для неё. Но говорить она об этом не любила. Лишь ждала, когда молодые подарят им внука или внучку. Но прошло четыре года, а Алина никак не могла забеременеть. Татьяна Фёдоровна ни словом, ни взглядом не упрекала невестку, тогда как Юрий Сергеевич, нервно перебирая бумаги, говорил, что сыну надо развестись.
     - Только время зря тратишь. Пустая твоя жена, женился бы на дочери Глеба Даниловича, давно бы уже у нас с твоей матерью внуки были, - говорил он сыну.
     - Я люблю Алину, папа. Если суждено, будут у нас дети. Ну а если нет... что ж, значит проживём и без детей. В крайнем случае, можно усыновить ребёнка, - ответил Павел.   
     - Да ты что? Не позволю! Мало ли, какие гены у усыновлённых детей, кто у них родители. Может воры и алкоголики, - громко говорил он.
     Слыша его крик, Татьяна Фёдоровна тихо плакала, а Алина уходила в свою комнату. Она, конечно, обращалась к врачам, но вердикт был однозначным.
     - Слабая матка, навряд ли у Вас будут дети. Если Вы даже забеременеете, доносить ребёнка будет очень трудно, почти нереально, - сказала лечащий врач Алины, Екатерина Константиновна.
     Девушка предлагала Павлу разойтись с ней, но он и слушать её не хотел.
     - Никогда! Слышишь? Никогда больше не предлагай мне этого. Я без тебя просто умру, родная, - отвечал Павел, нежно обнимая и целуя жену.
     Так прошло ещё шесть лет, Алина ездила в Подмосковье, к знахаркам, ходила в институт гинекологии, принимала лекарства и делала всё, что ей говорили. За эти годы, Алина два раза беременела, но не донашивала плод и до трёх месяцев.
     Наверное, сам Бог смилостивился над ней, потому что Юрий Сергеевич всё чаще настаивал на разводе сына, но Алина забеременела в третий раз. Врачи рекомендовали ей лечь в больницу, чтобы сохранить ребёнка и лежать хотя бы до шевеления.
     - А если понадобится, до родов будете лежать, - сказала Екатерина Константиновна.
     Алина была готова на всё. Конечно же, она согласилась. Юрий Сергеевич со своими связями договорился, что за ней будет присматривать только один врач, которого считали лучшим в городе.
     - Все спокойно рожают, а эта должна до родов валяться в постели, - бурчал он.
     После десяти лет совместной жизни с Павлом, наконец случилось чудо, которому Алина не могла поверить. Свёкра она не слушала, просто за эти годы привыкла к его несносному характеру. Павел приходил к жене каждый день. Он был счастлив, ведь врач сказала, что они сделают всё необходимое, чтобы сохранить этого ребёнка. И он верил, что скоро, наконец станет отцом. Алина чувствовала себя виноватой перед мужем.
     - Спасибо тебе за терпение, дорогой. Другой бы на твоём месте давно бы развёлся, - держа руки мужа в своих руках, говорила Алина.
     - Я не другой и я очень тебя люблю, - отвечал Павел.
     Алина терпеливо лежала и почти не двигалась. Ей подносили судно, со стеснением, она вынуждена была справлять нужду так, вставать было нельзя. После двух выкидышей, это было опасно. И Алина стойко переносила все предписания врача.
     Когда началось шевеление, ей, наконец, разрешили пойти домой.
     - Но и дома, по мере возможности, соблюдайте постельный режим. Берегите себя, - сказала Екатерина Константиновна, лечащий врач-гинеколог Алины.
     Она пообещала лежать, за ней прислали машину с шофёром Юрия Сергеевича, который и отвёз девушку домой. Татьяна Фёдоровна сама вызвалась ухаживать за Алиной, но Юрий Сергеевич нанял сиделку.
     - Так вам будет легче. Надеюсь, в туалет княгиня сама будет ходить, или как? - с сарказмом спросил Юрий Сергеевич, но ему никто не ответил.
     На седьмом месяце беременности, Алину увезли в больницу, у неё начались схватки. Поздним вечером, весь дом всполошился. Павел, дрожащими руками набирал номер больницы и прерывисто, волнуясь, сообщил Екатерине Константиновне, что Алина, кажется, рожает. Татьяна Фёдоровна взволнованно ходила вокруг Алины, предлагая ей помощь. Но что она могла? Наконец, приехала машина скорой помощи и Алину увезли в больницу, с ней поехал Павел.
     - Ну вот... внук будет недоношенным, - пробурчал Юрий Сергеевич.
     Татьяну Фёдоровну, может из-за волнения за невестку или просто от того, что столько лет всё держала в себе, но её прорвало.
     - Ну что ты за человек, Юра? Бедная девочка, вместо того, чтобы пожелать ей благополучно разродиться, ты мелешь, Бог знает что! - воскликнула она и с осуждением посмотрела на мужа.
     Юрий Сергеевич никогда не слышал от жены подобных выпадов, он очень удивился, но ничего не ответил. Может понял, что виноват? Хотя... навряд ли.
     Роды были тяжёлыми, хотя плод был совсем маленьким. Алина долго мучилась и наконец, под утро, родила девочку. Смотреть на малышку было больно, вся сморщенная, маленькая, с огромными, серыми глазками, но главное, родилась живая и это радовало и Алину, и Павла.
     - Мамаша такая красивая, а ребёночек, прямо уродец, - тихо сказала медсестра, помогавшая врачу-акушерке принимать роды.
     - Молчи, дурочка. Не твоё дело. Услышат ещё... Они столько лет ждали этого ребёнка. Ты хоть знаешь, чья она невестка? Смотри, не пожалей, - ответила Екатерина Константиновна.
     Но для Алины, её девочка была самая красивая. Она была счастлива. Кормить малышку принесли только на третий день, за эти дни, Павел завалил жену цветами и вся палата была в цветах. Алина только успевала раздавать букеты врачам, медсёстрам и санитаркам. Но после выписки, ей пришлось перейти в другую больницу, для недоношенных детей, где она провела почти два месяца. Там малышка набирала вес.
     Наконец, все её мучения закончились и Алину с малышкой увезли домой. Татьяна Фёдоровна боялась брать ребёнка на руки, а Юрий Сергеевич откровенно фыркнул, увидев девочку.
     - Господи... на кого она похожа? Никогда не видел более страшного новорожденного, - сказал он.
     - А для меня она самая красивая, - спокойно ответила Алина.
     Павел тоже был без ума от дочери, правда, на руки брать девочку тоже боялся, уж слишком она была маленькая. Назвали девочку Ева, так уж решил Юрий Сергеевич, но имя всем понравилось.
     - Редкое, красивое имя, - сказала Алина.
     - Это имя моей прабабушки, польской еврейки, княгини, кстати. Она была безумно влюблена в моего прадеда и бросив всё, своё имение, богатство, ещё до революции приехала с ним в Россию, - соизволил рассказать Юрий Сергеевич.
     Ева, пока росла, доставляла много хлопот, Она много капризничала, грудь матери брала с большим трудом. Алина была поглощена малышкой, работу пришлось оставить. Павла Юрий Сергеевич устроил работать на ювелирный завод, экспертом по изделиям.
     Ева менялась на глазах, прибавляя в весе, стала лучше есть, радуя близких, особенно маму и бабушку. Ей исполнилось два годика, даже Юрий Сергеевич радовался её причудливым выходкам, первым шагам и первым словам.
     А в это время, в Москве произошёл переворот, который многим принёс  неприятности. Люди были в растерянности, сбережения превращались с ненужную бумагу, перестройка несла смятение. Будто жизнь разделилась на до и после. Юрия Сергеевича арестовали, ничего не объясняя ни жене, ни сыну. Но буквально за два дня до этого, он провёл Павла в свой кабинет и отодвинув в сторону ковёр, отделил кусок паркета в углу.
     - Здесь твоё будущее, Павел. Никому об этом не говори, только придёт время и ты сможешь выкупить ювелирный завод. Ты меня понял? - очень серьёзно сказал Юрий Сергеевич Павлу.
     Молодой человек был в растерянности и ничего не понимая, лишь кивнул головой. Юрий Сергеевич положил доску на место и застелил ковёр. Видимо, он чувствовал, что в их жизни произойдут большие перемены.
     Через три месяца им сообщили, что он умер от сердечного приступа, а ему ведь не было и шестидесяти лет. От этого известия, Татьяна Фёдоровна сразу сникла и кажется, в один день постарела лет на десять.
     Много лет спустя, Павел найдёт документы, подтверждающие, что его отца просто убили, видимо, он много знал о верхах, чего очень боялись те, кто и избавился от него.
     В лихие девяностые, как сейчас говорят, многим пришлось очень туго. К тайнику Павел не прикасался и никому о нём не говорил, хотя постоянно думал об этом. В стране шел разгул бандитизма, откровенные убийства на улицах. Убирали неугодных, создавались банды, появились авторитеты, воры в законе, но семья Павла пока оставалась от всего этого в стороне. Пока... но что им ждать дальше, они пока не знали.
     Всегда тихая и спокойная Татьяна Фёдоровна, ещё больше замкнулась в себе. Даже Ева почти не радовала женщину. Алина боялась за её здоровье и поделилась этим с мужем. 
     - Не выдумывай, дорогая, мама всегда была такой. Больше общайся с ней, вот и всё, - ответил ей муж.
     А Татьяна Фёдоровна будто что-то потеряла. Над ней никто не командовал, к чему она привыкла, за долгую совместную жизнь с мужем, никто не упрекал и не помыкал ею. Казалось, ей бы начать жить по новой, но она была, как тростника на ветру, потерянной и одинокой.