Признание

        …Человеки по-разному воспринимают своё «предназначение» на Земле… По-разному же они и относятся в своём битие ко всему оуружающему их… Одни стремятся подняться ввысь над Землёй, летая выше облаков на скоростных самолётах, а то и в космическом пространстве, другие имеют желание быть поближе к родной земельке, не отрываясь от неё  ни на миг единый…  И каждый имеет своё призвание, индивидуальное для каждого… только для него и не для кого более…
********************************************
    ПРИЗВАНИЕ
                ********************************************
     …С самого раннего детства звали его Гринькой. Не как-нибудь там Гришкой…Гришуткой, а – Гринькой. Рос  Гринька, как и многие деревенские ребятишки, подвижным, неугомонным, любознательным парнишкой. Ничем  особенным не отличался от сверстников, разве  вот только большой любовью к животным… Ещё когда три годика было, он мог часами играть с маленькми барашаками (ягнятами) на домашнем подворье. Чуть начнётся на дворе оттепель весенняя, а зачастую и по зиме ещё, от овец-маток нарождаются ягнята. На ночь их в хлевушке тёплом закрывают, а днём они, вместе со взрослыми овцами, в просторном загончике находятся под лучами, ещё не очень тёплого, но уже весеннего солнышка. В эту пору Гринькина бабушка,   Баба-Груня, по своему опыту и наущению ещё её родителей, норовила всё большее время дня с ребятишками проводить «на свежем воздухе», как она выражалась, т.е. на улице. Сама вынян-чила и «довела до ума» своих четырёх сыновей и двух дочерей а теперь вот  троих внучат-по-годков растить дочери и зятю помогает. Старшей внучке-Машеньке пять лет, Гриньке – млад-шенькому – три годика, а между ними – Мишутка. Родители их целыми днями на работе, а ре-бятишки на попечении Бабы-Груни. Вот она их по своей «науке» и растила, и воспитывала. И, как оказалось впоследствии, «наука» Бабы-Груни изъянов не имела.    Ну так вот, выведет Баба-Груня детишек во двор, то Снеговичка из снега лепить начнут, то в снежки поиграть  соргани-зует, или с горочки на санках покататься. А тут и соседские ребятишки набегут. Баба-Груня толи не заметит, толи специально не мешает заниматься каждому своим делом в детской заба-ве, кому какое больше по душе. Вот Гринька всегда и неизменно тянулся к овечьему загончику. Отделится от  толпы и тихонечко заковыляет к загончику. Вначале всё издали наблюдал, как резвятся ягнята, А однажды, как-то  насмелившись, перелез по жердочкам в загончик и стал гоняться за ягнятками, а там уж и те  попривыкли и стали с Гринькой играть. Отойдёт на не-                которое расстояние от Гриньки, а затем с разбегу бутск лбом ему в животик. Гринька в хохот, да убегать от озорника, а тот за ним. И вот так кружат по загончику, не замечая, что времени прошло уж не мало. А Баба-Груня, как-будто спохватившись, вдруг забеспокоится, заговорит: «А где же это у нас Гринька? Гринька-а-а! Где ты? Домой пора. Ах вот ты где! Ну вылезай, вылезай. Кушать пойдём. И ведёт всех, в том числе и соседских, ребятишек в избу. А там усаживает за стол, предварительно потребовав непременно помыть ручёнки, и угощает пирожками то с грибами, то черёмухой, ревенем, капустой, малиной, клубникой… Каждый день у Ба-бы-Груни пирожки с разной начинкой. И до чего же они вкусные! В особенности когда их употребление происходит в компании десятка неугомонных сорванцов…Но каким бы вкуснейшим ни был полдник, Гринька зорко наблюдал за окном и, увидев приближающуюся конную упряжку (как только и замечал-то?!) непременно вскакивал и бежал к лавке, где горкой лежала ребячья одёжка, не забыв, однако, сказать «Спасибо, Баба-Груня!». Баба-Груня всё понимала. Она не перечила, не пыталась уговорить Гриньку съесть ещё один пирожок, а торопливо помогала ему одеть пальтишко, шапку, обувку. Мальчонка стремглав выбегал из избы  и вприпрыжку нёсся навстречу повозке. Это отец – колхозный конюх, ехал домой на обед. Он останавливает Гнедка, ждёт когда Гринька вскарабкается на облучёк кошёвки и отдаёт ему вожжи. Это было вершиной радости и торжества мальчика. Гринька натягивает вожжи с затаённым дыханием, а потом выдыхает: «Н-но! Гнедко!», и Гнедой, как-будто понимал Гринькино ликование, послушно трогал с места и шёл рысцой до знакомых ворот. Бывало, что Гринька замешкается в избе,  тогда отец остановит коня и поджидает сынишку, никогда не отказывая ему в удовольствии самостоятельно проехать, управляя лошадкой. А когда Гринька стал в школе учиться, уже достаточно подросшим, мог беспрепятственно, не боясь гусей, передвигаться по всему селу и вовсе его любимым занятием стало – побывать у матери в телятнике, а более всего – у отца на колхозной конюшне. Он заранее припасал кусочки хлеба, а то и сахара из скромной своей ребячьей пайки, приносил на конюшню и угощал маленьких жеребят, которые очень даже быстро привыкали к гостинцам. При появлении Гриньки, они шли ему навстречу, чудно вытягивая вперёд шею, пришлёпывая губами, предвкушая лаком-ство. Он никогда их не обманывал и жеребята по-своему благодарили, мягко пощипывая его уши своими толстыми губами, давая ему в руки свои тонкие, но довольно крепкие, ноги, сопровождая его всем табунком весной до ворот загона, а летом – по душистому цветущему лугу выпасов, довольно далеко уходя вслед за ним от пасущихся матерей, до тех пор, пока он жестами, а то и хворостинкой не приказывал вернуться.
  В школе Гринька от своих сверстников ничем особым не выделялся, в отличниках не ходил и в отстающих не числился, но ребятишки ему присвоили кличку ещё с пятого класса. Тогда всем клички присваивались – кому «Профессор», кому-то «Ленивый»,иному «Трудяга», «Клоун», «Хитрый», «Лис», «Хищный»…. И так вот кроме личного имени ещё и кличка была своя. В большинстве они менялись почти  в каждом последующем классе, по обстоятельствам, а у Гриньки как появилась в пятом классе кличка «Зоотехник», так и осталась до конца учёбы в школе. Даже, когда  вручили ему  документ об окончании средней школы, поздравляли его выпускники-товарищи и школьники помладше не иначе как «Поздравляем, «Зоотехник», с окончанием родной «академии». Он на это не обижался, как и все другие, откликался на свою кличку, Клички-то давались шутя, без каких-либо злобных побуждений, А Гриньке даже нравилась его кличка. Да и «прилипла же эта кличка неслучайно. Все в школе знали его тягу к животным. Даже в учёбе у него всё было связано с животными. Его сочинениями на свободную тему были непременно про телят, ягнят, жеребят… Свободная тема рисования, опять-таки изобиловала лошадьми, овцами, собаками… Он очень много стихов знал про животных, зверей, рассказывал их с превеликим наслаждением. Книжек в школьной и сельской библиотеках брал и читал много и большая часть их была о животных. Гринька даже по каждому новому Кинофильму наводил справки у киномеханика и, если выяснялось, что в фильме как-то участвуют животные, непременно шёл посмотреть его, а потом «взахлёб» рассказывал об увиденном ребятам. Он никогда не настаивал, чтобы все непременно разделяли его взгляды и увлечённость, но он всегда недоумевал: «Как можно не любить животных?! В особенности лошадей, а ещё больше – жеребят?! Они такие милые и забавные! А знаете(?) – лошади очень умные…». И начинается рассказ, как в ночную темь и снежную, непроглядную метель лошади не раз спасали людей, находя своим особым чутьём верную дорогу к жилищам, как они спасали людей в пограничных дозорах, на поле боя во время войны и ещё о многом, многом…    Не замечая того сами, ребятишки не перебивая рассказчика, с усиливающимся интересом слушали удивительные Гринькины повествования. Он так увлечённо и интересно рассказывал, что мальчишки и девчонки, как-будто, шли вместе с Гринькой в его рассказе, сами становились действующими лицами, неслись на быстроногих скакунах, размахивая саблями…, уходили на Сером от погони алчных голодных волков…, дав волю Гнедку, привязавшись к кошёвке, полузамёрзшие выезжали к селению из разбушевавшейся пурги…,принимали лавровые венки славы победителей на конных скачках…
       -Вот так-то… - заканчивал всякий раз Гринька свой рассказ, - а вы говорите «что там интересного в тех лошадях?», и взяв в руки свой потфельчик с книжками, уходил домой, а затем – на конюшню. Ребята же, поглядывая  ему в след, между собой говорили без насмешки, а более всего с каким-то уважение: «Зоотехник…».
     Но «Зоотехник» вовсе даже не стал зоотехником… Он, сразу же после выпускного вечера на другой день пошёл к председателю колхоза и упросил направить его на работу к отцу на конюшню.  Конечно же, отец с матерью хотели видеть сына студентом сельскохозяйственного института, а затем квалифицированным  специалистом и потому, вначале, не одобряли его выбор, но затем смирились:
-Вот нахлебаешься работы, тогда сам бегом побежишь учиться в институт…
  А Гринька с удовольствием «хлебал» работу с лошадьми. Вскакивал утром ни свет-ни заря, бежал на конюшню. Когда отец приходил – Гринька уже и накормит, и напоит лошадок, А летом наберёт ребятишек и на всю ночь на выпаса с лошадьми – «в ночное» называется.
        Шли годы. Вот и отец  ушёл на заслуженный отдых, и Гринька, отслужив в Армии, женился…стал отцом… А любовь к лошадям не прошла. И в институт поступать так и не пожелал, зоотехником не стал, хотя в селе так и осталась за ним школьная кличка. Но уважали его в селе все от мала довелика за его труд, бережное, по-хозяйски заботливое, и даже какое-то особое, душевное отношение к животным.  Гринька, теперь уже Григорий Иванович, не только присвоил каждой лошадке имя и звал их поимённо, но знал каждой характер, имел к каждой индивидуальный подход. Порой, не может словить коня даже тот кто на нём работает, а к Григорию Ивановичу сам подходит, только стоит ему позвать по имени. А порядок на конюшне у него всегда был отменный. За такое отношение к труду его Грамотами Почётными награждали и ценными подарками отмечали, и медалями, и даже орден «Знак Почёта» вручили. Их принимая, он   всегда смущался:
-Я же не для того, не за награды работаю, а для души, ну и  зарплату надобно отрабатывать  каждому на своём месте, мне вот на конюшне…
        Пришло время и Григорию Ивановичу уходить на пенсию, а не за долго до этого ему было
присвоено звание «Заслуженный работник сельского хозяйства». На торжествах по этому случаю председатель колхоза в своей пространной речи особо выделил:
-Так честно работать,как Григорий Иванович, не каждый сможет. Здесь нужна особая тяга, любовь к избранной работе, если хотите – особое призвание, особый дар познаний. И пусть Григорий Иваныч не имеет высшего образования, но он настоящий специалист в своём деле, прямо скажем– «Зоотехник»...
…И вот это особое призвание Григорий Иванович передал теперь уже своему сыну, как в своё время его отец передал ему… А назвал Григорий Иванович своего сына тоже Гринькой. Сын-Гринька тоже стал работать на конюшне с отцом после окончания средней школы. Видно было, что это традиционное, семейное, наследственное  п р и з в а н и е  не покинет Гринькин род, а сам он когда-то станет уважаемым на селе человеком Григорием Григорьевичем, пусть не дипломированным по науке, но по делам своим, знанию мира животных – настоящим зоотехником…
               **************1991г***********