Тёзка

Я не первый, кто загремел по 228 статье. Сейчас каждый второй их молодёжи, попадая в тюрьму, так или иначе связан с наркотиками. Далеко не всегда дело в сбыте. Намного чаще всё основание лишь в употреблении. Как и в моём случае. Да, с моей стороны это глупо. Но сейчас, спустя столько лет, мне кажется, куда больше глупости не в нарушении подобного закона (мол, виноват лишь в том, что попался), а в их принятии. Законы в нашей стране всё чаще ориентированы на молодёжь. Это странно. Будто бы государство намеренно стремится пересажать всех молодых. Раз не хотят идти в армию, то пусть пройдут школу жизни на Зоне? Не знаю, по-моему, это тот самый бред, из известной фразы про две беды России. Но надо признаться, я сам сглупил. Полицейские грубо нарушили все процедуры, которые необходимо соблюдать во время обыска и составления протокола. А я это допустил. Допустил по незнанию, поэтому и загремел. А науку познал уже в хатах. Мне дали три года, и уже через полтора я вышел условно досрочно. Казалось бы, всё обернулось не так уж и страшно, как могло бы быть. Но вот мне чуть меньше двадцати одного года. За плечами одиннадцать классов и не погашенная уголовная судимость. Куда я пойду? Единственное, что меня спасло — настойчивость отца на том, чтобы я получил водительские права. На обучение я пошёл аж в шестнадцать лет и в результате вместе с окончанием школы, имел на руках и водительское удостоверение. А я уже боялся, что моя жизнь окончена, даже не начавшись. Но мне чисто фортануло. Не знаю, чем я так угодил богу, но вскоре после выхода на волю, я нашёл интересную вакансию. Меня взяли в одной крупной компании, даже не смотря на то, что у меня была судимость (я так полагаю, на тот момент у компании был кризис кадров, а вакансия прижимала). Что-то вроде эскорта. От меня требовалось лишь сесть в корпоративный автомобиль, доехать до аэропорта или вокзала, встретить то или иное лицо и довезти до места назначения. Платили бешеные деньги. Но вот мне однажды сказали:

— Надо забрать одного человека с вокзала.

— Хорошо, как его зовут?

— Владимир Путин.

— Что?

— А что такого?

— Вы сейчас серьёзно?

— Да. Тебя что-то смущает.

— Эм. ДА!

— По-твоему, у нас только один человек в стране с такой фамилией?

— И  таким же именем?

— Ну да. Тёзка-однофамилец. Тебе то какая разница? Просто привезти к нам.

— Да так, интересно просто. Надеюсь, чтобы ошибки не было.

— Волноваться — не твоя работа.

В общем, к чёрту этих менеджеров. Сказали ехать, значит, еду, а если вдруг здесь какой-то косяк, вдруг кто-то решил всех разыграть, это всё равно не моя вина, я не таксист, мне по-любому заплатят, даже если не будет клиента. Но я никак не мог избавиться от мысли, ведь это просто невероятно. Просто невозможно поверить, что где-то в нашей стране вот уже девятнадцать лет живёт человек с именем и фамилией как у самого главного политика нации. Были годы, когда им восхищались, были годы, когда все жаждали от него избавиться, и всё это время тёзка-однофамилец жил, наблюдая за своим президентом. Интересно, каково ему так жить? Интересно, какового он мнения о главе государства? Это всё настолько странно, что лишь подогревало любопытство.

Но всё это было более чем безобидно в сравнении с той неуютной странностью, которую мне предстояло преодолеть. До самого последнего момента, уже заезжая на привокзальную парковку, я помышлять не мог о том, как же убого и странно будет выглядеть со стороны моя рядовая обязанность именно в тот самый обычный будничный день. Ведь мне предстояло как достать широкого формата белую бумагу (которой, к слову, у меня в запасе) и нанести на неё слова «Владимир Путин», чтобы с этим плакатом стоять у центрального входа. Ну в точности также, как это обычно делается везде, встречая гостей, которых не знаешь в лицо. Подумав об этой нелепости, я посмеялся, но работа есть работа, её никто не отменял, и я, чувствуя себя немного неловко, всё-таки принялся ожидать у центрального входа Владимира Путина.

Всё было прекрасно ровного до того момента, пока в радиусе видимости не появились двое полицейских. Я немного взволновался, но далеко не из-за моего плаката. Имея за плечами условно досрочное освобождение, думаешь только об одном, как бы не вернуться в то настолько страшное место, что порой оно снится, и не только по ночам, порой даже днём, стоит лишь вздремнуть, и тут же с ускоренным пульсом вскакиваешь с места. И тут уже боишься не только нарушить какой-нибудь пустяковый закон, который вернётся тебя в обитель узаконенного террора, боишься, что до тебя могут без причины докопаться, а там уже увести в отделение и найти способ упечь за решётку. И страх лишь оправдался, когда эти сотрудники, проходя мимо, вдруг обратили на меня внимание и, изменив курс своего пути, подошли ко мне.

— Здравствуйте, можно на Ваши документы взглянуть? — спросил один из полицейских, пока второй что-то кому-то сообщал по рации.

— Да, конечно, — сказал я и тут же протянул старшему сержанту свой паспорт.

Сержант раскрыл паспорт и, пролистывая страницы, показывал их своему напарнику и тот что-то фиксировал себе в блокнот.

— Пройдёмте с нами, — сказал сержант.

— А что случилось, ребят?

— Пойдёмте, пойдёмте.

— Куда?

— В отделение.

— Но зачем?

— Поговорим просто. Не волнуйтесь.

Меня отвели в ближайшее отделение полиции, которое находилось всего в пятидесяти метрах от центрального входа. Это была небольшая комната. В ней был были лишь старый пятидесятилетний стол коричневого цвета, такая же лавочка только серого цвета и обезьянник. Посадив меня на лавочку, полицейские начали пробивать моё имя, а также заполнять какие-то документы.

— Ребят, я так и не понял, что я совершил то?

— Вы полгода назад вышли по УДО?

— Да.

— Вы в курсе, что Вам запрещено участвовать в политических акциях на время отбывания срока?

— Что? Ребят, Вы неправильно всё поняли.

Я как самый настоящий добропорядочный гражданин рассказал полицейским всё как есть, тем более что других вариантов у меня и не было, на что они лишь посмеялись, и я вместе с ними, потому что ситуация и правда казалась невероятной, но ребятам в форме было смешно не поэтому, они мне не поверили. И их уже не переубедить. Раз взялись за тебя, то считай, это уже всё. Берутся только мёртвой хваткой. Их так учат. У всех у них там нормативы. Врачи, учителя, полиция. Главное сдай норму и будь счастлив. А ежели не смог за решётку нужное количество людей засадить, не удалось тебе выписать протоколов об административном правонарушении достаточно для премии, то будь уверен, вляпался ты в это дерьмо по самые уши. И что с этим всем делать? В идеале молчать, но я опять сглупил, как всегда, когда начинал волноваться. Болтал без умолку. А говорить нужно только то, что сказал тебе адвокат, и только в его присутствии. В тот день с меня сняли все обвинения. Всё благодаря благонадёжному начальству. Но что было бы, будь на моём месте другой человек с точно такой же жизненной ситуацией, но с совершенно иным исходом? Дважды поломанная судьба?