Не меняйте цвет крови. Глава 5. Большие перемены

     Прошло десять лет. За это время многое изменилось в стране, в городе и в жизни семьи Ланцетовых.
     «Заварушка», которой грезил Иваныч, так и не случилась. Ходили слухи в городе, что Зюганов то ли испугался поднять на борьбу пролетариат, как обещал  своим соратникам по партии, то ли руководство страны пообещало ему какую-то выгоду в политическом разделе власти. Иваныч писал агитационные статьи в местную и областную газеты, но нигде его призывы на борьбу с предателями Родины не принимали. На вопрос «почему?» Иваныч ответа не получал. Старик постепенно сник, ходил смурной. А через полгода будто возродился. Произошло это после того, как Государственная дума объявила политическую амнистию участникам событий сентября-октября 1993 года, и лидеры оппозиции – Александр Руцкой, Руслан Хасбулатов, Виктор Анпилов – были освобождены из следственного изолятора «Лефортово». Иваныч стал организатором митинга коммунистов у памятника Ленину, где говорил об этом государственном деятеле как о человеке, который искренне заботился о трудящихся и умел разговаривать с народом. В дальнейшем пенсионер Сергей Иванович Коренков нашёл себе занятие: вместе с другими пенсионерами участвовал в подготовке заседаний-чаепитий в местном отделении КПРФ.
     Страшные для российского общества события октября 1993 года молодёжь увидела в другом ракурсе: с 5 октября на несколько месяцев среди молодожёнов закрепилась традиция  фотографироваться на фоне сгоревшего Дома Советов. 
     За несколько лет пропаганды западного образа жизни и культа наживы страна  вскормила многомиллионную орду бесчувственных жерновов, которая с безразличием перетирала, пережёвывала, поглощала всё, что попадало в её ненасытную пасть. Вал отпетых бандитов и циничных рэкетиров подмял под себя даже касту неприкасаемых – «воров в законе». Криминал всё более проникал в предпринимательство, а предпринимательство сливалось с властью. Бизнес и политику захлестнули мошенничество и коррупция. Появилась другая каста неприкасаемых, более опасная, чем прежняя, – олигархи. Новые хозяева жизни стали раздирать страну на части.
     Давно известно: всё, что происходит «вверху», постепенно спускается «вниз». В народе стало модным слово «коммерсант». Росло число магазинов, палаток, ларьков. На рыночных рядах и просто на улице мелкие торговцы продавали всё, что душа пожелает: от глиняных свистулек до лекарств. Почти не скрывали свой товар продавцы наркотиков: милиция была их «крышей».
     В середине девяностых годов Александр Ланцетов тоже стал коммерсантом: открыл своё ателье по индивидуальному пошиву одежды, но продолжал работать на фабрике. Доходы семьи резко возросли. Цены в ателье были ниже, чем у «челноков» и цыган на рынке, поэтому горожане победнее, а их было большинство в городе, не обходили стороной выгодное для них учреждение: женщины шили себе летние блузки и зимние брюки, ушивали юбки и платья, перешивали старые пальто и дублёнки, даже заказывали дочкам платья на выпускной вечер. Мужчины были редкими гостями в ателье, считая, что сильному полу не к лицу примерять «тряпки», и многие женщины пытались «на глазок» одеть своих мужей, покупая вещи на рынке без примерки.
     Ещё в конце 1993 года швейная фабрика была приватизирована и стала собственностью директора. В течение нескольких лет экономику страны лихорадило, бросало в разные стороны после решений каждого нового главы правительства изменить курс. Постепенно российские предприятия разорялись, не выдержав экономической нестабильности. Не устояла и швейная фабрика, на которой работал Александр Ланцетов. Когда на фабрике начались вынужденные простои, зарплата у всех уменьшилась. На руководителя частного предприятия жаловаться было некому.
     Многие работники грустно посмеивались:
     - Зато теперь каждый человек – свободная личность. Хочешь – живи, а хочешь – в петлю лезь.
     Александр рассудил так: лучше заниматься прибыльным делом, чем работать на убыточном предприятии. Он уволился с фабрики. Держал ателье, постепенно открыл несколько магазинов в центре города.
     Валентине пришлось тяжело. Она вышла замуж сразу после окончания школы, не успев получить никакой профессии. Вскоре родила дочь Елизавету. Когда ребёнку было почти три  года, поступила в педагогический колледж, который открылся на базе самой большой средней школы в городе. Утром вела ребёнка в детский сад, а сама шла учиться за парту. Окончила колледж без «троек» по специальности «учитель начальных классов».
     При устройстве на работу выяснилось, что диплом колледжа не ценится даже администрацией местных школ. В смутное время бюджетные организации выживали, как могли, и школы тоже. Заманчивое иностранное слово «колледж» заменяло другие слова – «старшие классы средней школы». Педагогический колледж принимал всех желающих. Троечники, которым был закрыт путь в университет, повалили в местный ссуз*, выпускающий из своих стен сотни малограмотных учителей. 
     - Штамповка, – говорили педагоги с высшим образованием о горе-учителях с дипломами местного колледжа.
     С большим трудом Валентине удалось пробиться в небольшую городскую школу. Но педагогический труд оказался ей не под силу. Много времени уходило на подготовку к урокам и ежедневную проверку тетрадей, большую внеклассную работу. На семью не оставалось ни времени, ни сил. Участились приступы головной боли. Кроме того,  молодая учительница по три месяца подряд не получала зарплату, как все работники бюджетных организаций города. Школьные педагоги утверждали, что местная власть три месяца «прокручивает» бюджетные деньги на депозитных счетах в сбербанке под десять процентов, а проценты, разумеется, кладёт себе в карман. Многие в городе знали об этом, но ничего изменить не могли. Мать Валентины почти не помогала – болела. Она продала свой пай в коллективно-долевом хозяйстве и положила деньги на чёрный день. Муж содержал семью из трёх человек.
     Через два года Валентина рассталась со школой, решив освоить профессию страхового агента.


     * Ссуз – средне-специальное учебное заведение.


     Светлана Грачёва
     Воскресенск
     2016 г.

                Продолжение следует