О Казаках и казачестве

Татары  называли их казаками, т.е.  сбродом.   Люди - эти,
увеличившись,  стали известны в нашей истории  под именем
половцев,  существовавших  до нашествия  татар».

Слова «казак» и «вольный» были как бы однозначащие, и поэтому первое из них, соединяющее в себе притом понятие о войне, так нравилось беглецам из России и Литвы, поселившимся на Днепре и на Дону. Вот все, что при нынешнем состоянии ориентальной исторической критики можно сказать с не которою достоверностью о происхождении слова « казак »; оно, по-видимому, ничего не имеет общего с именем Касогов.
 Не должно, однако ж, думать, чтобы понятие «казачества» не было известно на севере гораздо раньше слова казак. Оно, кажется, очень древнее и в некотором отношении может быть названо коренным обычаем северных народов, проявившихся в разные времена под разными именами. Здесь мы позволим себе одно сближение. Хотя слово
« казак» есть собственное имя огромного народа, но оно очень  О первом донском казачьем атамане Сары-Азмане известно немного. М.Карамзин в своей «Истории государства Российского» по этому поводу кратко заметил: «Казаки гнушались зависимостью от магометанского царства … и в 1549г. вождь их Сарыазман, именуясь подданным Иоанна, строил крепости на Дону». Более подробные сведения о первом донском атамане даются в грамоте ногайского князя Юсуфа русскому царю Ивану Грозному. В этой грамоте, датированной1550г., князь пишет: «Холопи твои, нехто  Сарыазман словет, на Дону в трех и в четырех местах городы поделали, да наших послов и людей наших, которые ходят к тебе и назад, стерегут, да забирают, иных до смерти бьют... Этого же году люди наши, исторговав в Руси, назад шли, и на Воронеже твои люди – Сарыазманом  зовут – разбойник твой пришел и взял их». Царь Иван Грозный дипломатично ответил князю, что «те разбойники, что гостей ваших забирают, живут на Дону без нашего ведома, от нас бегают. Мы не один раз посылали, чтобы их переловить, да наши люди добыть их не могут. Вы бы сами велели их переловить и к нам прислали, а мы приказали бы их показнить. Гостей О первом донском казачьем атамане Сары-Азмане известно немного. М.Карамзин в своей «Истории государства Российского» по этому поводу кратко заметил: «Казаки гнушались зависимостью от магометанского царства … и в 1549г. вождь их Сарыазман, именуясь подданным Иоанна, строил крепости на Дону». Более подробные сведения о первом донском атамане даются в грамоте ногайского князя Юсуфа русскому царю Ивану Грозному. В этой грамоте, датированной1550г., князь пишет: «Холопи твои, нехто Сарыазман словет, на Дону в трех и в четырех местах городы поделали, да наших послов и людей наших, которые ходят к тебе и назад, стерегут, да забирают, иных до смерти бьют... Этого же году люди наши, исторговав в Руси, назад шли, и на Воронеже твои люди – Сарыазманом зовут – разбойник твой пришел и взял их». Царь Иван Грозный дипломатично ответил князю, что «те разбойники, что гостей ваших забирают, живут на Дону без нашего ведома, от нас бегают. Мы не один раз посылали, чтобы их переловить, да наши люди добыть их не могут. Вы бы сами велели их переловить и к нам прислали, а мы приказали бы их показнить. Гостей ваших в своей земле мы бережем, а дорогою береглися бы они сами. Тебе известно, что на Поле всегда лихих людей много разных государств, и тех людей кому можно знать: нам гостей ваших беречь на Поле нельзя, а бережем и жалуем их в своем государстве». Далее царь добавлял, что хотел бы с Юсуфом «дружбу свою крепкую держати, а то что Сары-Азман Князевых людей побил, тут царь ему ничем помочь не может, но если Юсуф поймает Сары-Азмана и пришлёт его в Москву, то царь «велит его казнити». В ответном письме Ивану Грозному князь с упреком замечает что «дружба ли то, что на Дону твои холопи, Сарыазманом зовут, наших послов и гостей разбивают и грабят. Царь ответил в неопределенном тоне... Кто же такой Сары-Азман, откуда родом, как жил и - чем знаменит? На все эти вопросы определенно ответить сейчас практически невозможно, ибо документы, которые позволили бы сделать это, исчезли в пламени войн, восстаний и революций, осталось только имя донского атамана – Сары-Азман
Донской Атаман Сары –Азман
... Да и имя ли это... Донской дореволюционный историк Е.П.Савельев, автор трехтомной истории донского казачества, пишет, что «Сары-Азман – слово персидское, бывшее в употреблении у ногайцев и означающее "удальцы". Вот одним из таких удальцов и был первый донской атаман. Более определенную точку зрения на сей счет высказали современные ростовские ученые Н.С.Коршиков и В.Н.Королев. «Сары-Азман, – считают они, – возможно, был татарином, азовским или мещерским, но мог быть и русским, носившим татарское прозвище», и добавляют к вопросу о возможном местонахождении городков Сары-Азмана, что "наиболее вероятным представляется их расположение на Верхнем Дону, откуда казакам Сары-Азмана удобнее всего перехватывать ногайских послов и купцов на реке Воронеже; именно эта река как место "разбоя" атамана фигурирует в источнике". Вот и все, что можно сказать о П Е Р В О М донском атамане. Из книги Михаила Астапенко «Донские казачьи атаманы»

 Легендарный Донский  Атаман Сары-Азман О первом донском казачьем атамане Сары-Азмане известно немного. М.Карамзин в своей «Истории государства Российского» по этому поводу кратко заметил: «Казаки гнушались зависимостью от магометанского царства … и в 1549г. вождь их Сарыазман, именуясь подданным Иоанна, строил крепости на Дону». Более подробные сведения о первом донском атамане даются в грамоте ногайского князя Юсуфа русскому царю Ивану Грозному. В этой грамоте, датированной1550г., князь пишет: «Холопи твои, нехто Сарыазман словет, на Дону в трех и в четырех местах городы поделали, да наших послов и людей наших, которые ходят к тебе и назад, стерегут, да забирают, иных до смерти бьют... Этого же году люди наши, исторговав в Руси, назад шли, и на Воронеже твои люди – Сарыазманом зовут – разбойник твой пришел и взял их». Царь Иван Грозный дипломатично ответил князю, что «те разбойники, что гостей ваших забирают, живут на Дону без нашего ведома, от нас бегают. Мы не один раз посылали, чтобы их переловить, да наши люди добыть их не могут. Вы бы сами велели их переловить и к нам прислали, а мы приказали бы их показнить. Гостей ваших в своей земле мы бережем, а дорогою береглися бы они сами. Тебе известно, что на Поле всегда лихих людей много разных государств, и тех людей кому можно знать: нам гостей ваших беречь на Поле нельзя, а бережем и жалуем их в своем государстве». Далее царь добавлял, что хотел бы с Юсуфом «дружбу свою крепкую держати, а то что Сары-Азман Князевых людей побил, тут царь ему ничем помочь не может, но если Юсуф поймает Сары-Азмана и пришлёт его в Москву, то царь «велит его казнити». В ответном письме Ивану Грозному князь с упреком замечает что «дружба ли то, что на Дону твои холопи, Сарыазманом зовут, наших послов и гостей разбивают и грабят. Царь ответил в неопределенном тоне... Кто же такой Сары-Азман, откуда родом, как жил и - чем знаменит? На все эти вопросы определенно ответить сейчас практически невозможно, ибо документы, которые позволили бы сделать это, исчезли в пламени войн, восстаний и революций, осталось только имя донского атамана – Сары-Азман... Да и имя ли это... Донской дореволюционный историк Е.П.Савельев, автор трехтомной истории донского казачества, пишет, что «Сары-Азман – слово персидское, бывшее в употреблении у ногайцев и означающее "удальцы". Вот одним из таких удальцов и был первый донской атаман. Более определенную точку зрения на сей счет высказали современные ростовские ученые Н.С.Коршиков и В.Н.Королев. «Сары-Азман, – считают они, – возможно, был татарином, азовским или мещерским, но мог быть и русским, носившим татарское прозвище», и добавляют к вопросу о возможном местонахождении городков Сары-Азмана, что "наиболее вероятным представляется их расположение на Верхнем Дону, откуда казакам Сары-Азмана удобнее всего перехватывать ногайских послов и купцов на реке Воронеже; именно эта река как место "разбоя" атамана фигурирует в источнике". Вот и все, что можно сказать о П Е Р В О М донском атамане. Из книги Михаила Астапенко «Донские казачьи атаманы»
Устрялов  В своей «Русской истории» говорит, что донцы составляют чудную смесь разноплеменных народов; что язык их состоит из разных элементов; что в чертах их лица есть нечто  азиатское и что казаки гордятся своим происхождением от черкесов и даже сами называют себя черкесами.
(По-словацки гусь-самец называется гусер, по-сербски - гуссар, почешски
- hauser, husak, по-польски - gensior, по-древнеэтрусски - гас,по-осетински - газ.
8 Казаки называли себя .черкасами», а не черкесами. Это ошибка историка.-Авт.)

Историограф Карамзин, мнение которого я нарочито привожу после других, как более полное, говорит (т. V гл. IV), что «летописи времен Василия Темного, в 1444 г., упоминают о  казаках рязанских, как особенно легком войске ... Казаки были
не в одной Украйне, где имя их сделал ось известным в истории около 1517 г.; но, вероятно, что оно древнее Батыева нашествия и принадлежало торкам и берендеям, которые обитали на берегах Днепра, ниже Киева. Там находим и первое жилище малороссийских казаков. Торки и берендеи назывались черкасами,а также казаками   Вспомним касогов, обитавших, по нашим  летописям, между Каспийским и Черным морями, вспомним и  страну Казахию, полагаемую греческим императором Константином
Багрянородным в сих же местах; прибавим, что осетинцы  и ныне именуют черкесов казахами. Столько обстоятельств, вместе взятых, заставляют думать, что торки и берендеи, называясь черкасами, назывались и казаками; что некоторые из них, не хотев покориться ни монголам, ни Литве, жили как вольные люди на островах Днепра, огражденных скалами, непроходимым тростником и болотами, принимал и к себе многих
россиян, бежавших от угнетения, смешивались с ними и под  именем казаков составили один народ, который сделался совершенно  русским, тем легче, что предки их с Х в. обитали в области Киевской и уже были почти русскими ... в истории следующих
времен увидим казаков ордынских, азовских, ногайских
и других; сие имя означало тогда вольницу, наездников, удальцов, но не разбойников, как некоторые утверждают, ссылаясь на лексикон турецкий: оно, без сомнения, не бранное,
когда витязи мужественные, умирая за вольность, отечество и
веру, добровольно так назывались» .  Далее (т. VHI, гл. IV) Карамзин собственно о донских казаках   говорит: «   но важнейшим страшилищем для варваров и защитою
для России между Азовским и Каспийским морями сделалась новая воинственная республика, составленная из людей, говорящих нашим языком, исповедующих нашу веру, а в лице своем nредставляющих смесь европейских с азиатскими чертами,
людей, неутомимых в ратном деле, «природных конников и  наездников», иногда упрямых, своевольных, хищных, но подвигами усердия и доблести изгладивших вины свои, - то были донские казаки, выступившие тогда (в половине XVI в.) на
театр истории».
Карамзин прямо не называет этих « природных конников и
наездников» российскими беглецами, а лишь говорит, что «они
считались таковыми», т.е. кем-то, по ходячему мнению, не основанному
ни на каких серьезных исторических данных, а это  обстоятельство имеет много шансов к более вескому утверждению его первого положения о том, что казачество на южной окраине  нынешней России было известно ранее Батыев а нашествия,
что оно выступило в Х в. на театр истории то под именем
тор ков и берендеев, то Черкасов и просто казахов или казаков.
Этот взгляд Карамзина, с нашей точки зрения, надо считать более правильным.
В следующих главах мы постараемся доказать, с приведением подробных исторических данных, что казачество как лихие конники, с копьями и саблями - на суше и отважные мореходцы - на море, представляя передовой оплот великого славяно-русского племени, было известно, под тем или другим  именем, в глубокой древности, за много веков до Р. х.; что оно  обитало почти в тех же местах, которые занимает и ныне; что оно в ХН в. до Р. х. на 30 кораблях с берегов Дона, Днепра и Днестра ходило к берегам  Трои, потом часть его проникла в Италию под именем гетов-руссов.
Читающие эти строки спросят,- какими же наивными, по
выводам автора, были великие Геродот, Страбон и другие греческие
и римские историки, что так опрометчиво окрестили великий славяно-русский народ не свойственными ему, случайными именами.
Да, действительно, в этом случае они были наивны, как наивны, бывают иностранцы и теперь, когда речь зайдет о славяно – русской народности. Кто желает хоть поверхностно ознакомиться с некоторыми немецкими учебниками по истории и географии России XVIII и прошлого столетий, тот с удивлением найдет в них, что под словом «мужик» - Muschiks - немцы понимали крепостного, под начальником - главу бунтовщиков, под словом работа
- барщину; Козьма Минин у них русский бунтовщик, пульк - отделение казаков, баба-яга - богиня войны у руссов; В России, по словам немцев того времени, имеются три породы лошадей: конь, лошадь и кляча; или: в России нагревают воздух разложением
огня на улицах и проч. Что это? Наивность, невежество или просто издевательство над русскими? В коммерческой географии  Христиани (ХУIII в.) - в западной Двинской провинции помещен г. Архангельск. Восточные провинции: Поле, Мордва, Устюг,
Вядски,  Пейорски, Обдорски и др. Дербент лежит в земле самоедов. Петербург находится на реках:  Доне, Оби, Двине, Волге, Днепре и Неве. Эта география выдержала даже два издания.
Какой же точности в описании народов мы должны требовать от древних греков, случайно заброшенных на северные берега Понта и Меотиды?
Приведем еще два примера наивности ученых иностранцев, посетивших Россию и Дон в конце ХУIII и в первой половине XIX века. Известный французский писатель Александр Дюма – отец  в своем путевом дневнике записал, что он видел, как казаки
ели сальные свечи и « пили водку под развесистой клюквой».
Ученый Паллас в 1773 г. писал, что из Старочеркасска он видел Эльбрус и что эта гора видна и из Сарепты. В действительности же это не могло быть, так как от названных мест до Эльбруса ОКОЛО 700-800 верст.
Шлецер утверждает, что славяно-руссы IX в. были нормады. Между тем Баварский географ в 866 г. насчитывает у славян до 4000 городов, у уннов-Россов 148 городов,                у   велико – Россов (Vuillerozi) - 180, у савейских Руссов 212, у хазар – РОССОВ 250 и т.д.

Ермак отвечает:

«Батюшка надежда, свет великий Государь!
Не жалуй ты меня городами, подселками
И большими поместьями, -
Пожалуй ты нам батюшку Тихий Дон
Со вершины до низу, со всеми реками-потоками,
Со всеми лугами зелеными
И с теми лесами темными 
 
«Как проходит, братцы, лето теплое,
Настает, братцы, зима холодная
И где-то мы, братцы, зимовать будем?
На Яик нам пойтить - переход велик,
А на Волгу пойтить - нам ворами слыть,
Нам ворами слыть, быть половленным,
По разным по тюрьмам поразсоженным,
А мне, Ермаку, быть повешену.
Как вы думайте, братцы, да подумайте
И меня, Ермака, вы послушайте!»

 Историк Соловьев говорит (т. VI, стр. 97), что по взятии Казани Иван
Грозный щедро наградил своих сподвижников; что кроме вотчин, поместий
и кормлений, роздано было 48000 руб.

Собиратель донских песен А.Н. Пивоваров говорит, что былина эта о
Взятии Ермаком Казани и о пожаловании казакам Грозным царем Дона
доставлена ему известным донским поэтом А.А. Леоновым, умершим в 70•х
годах прошлого столетия. Это была очень старинная рукопись с пометкой,
Что песня эта записана со слов казаков Багаевской станицы Цыганкова и
Фарапонова.
Итак, по старинным казачьим былинам, Ермак участвовал,в числе других атаманов, в покорении Казани. Былины эти нисколько не противоречат как летописным сказаниям, приведенным историками Карамзиным и Соловьевым, так и бытовым условиям казачьей жизни на Дону, а потому эти былинные сказания мы можем принять вполне за достоверные. Постоянно сталкиваясь с турками, а раньше того с греками, генуэзцами и
венецианцами, казаки рано научились владеть огнестрельным оружием, строить укрепления, осаждать и взрывать последние.В Ливонской и Польской войнах, которые вел Иван IV, казаки упоминаются при взятии каждой крепости; приступ, подкоп,
взрыв - дело казаков. Летопись называет подкоп под стены Казани «немецким розмыслом», т.е. иностранным способом брать город. И казаки в совершенстве владели этим способом.
Хотя московские летописи в событиях о покорении Казани ни слова не говорят об Ермаке, но ведь мы выше видели, что они ни словом не обмол вились и об именах других атаманов, даже не упоминают и о донских казаках, а просто говорят: «были казаки,
делали подкопы, стреляли» и только. Самое событие взятия Казани было очень важно для Москвы, а что там окраины приходили на помощь, то это была вещь обыкновенная, в порядке вещей. Главный герой этого события был Грозный царь, а за ним его князья и бояре, а не какие-то там донские атаманы-охотники, не подчинявшиеся его приказу и жившие где-то за рубежом государства, «выбирая меж себя начальных людей, атаманов и
иных, и чиня управу во всяких делах по своей воле, а не по царскому  указу». Для московских летописцев атаманы-охотники было явление второстепенное, не стоящее упоминания; притом Ермак в то время был атаман самый обыкновенный, каких в то
время было много на Дону, в каждом стане или коше. Некоторые историки сомневаются в том, что Ермак едва ли мог участвовать в покорении Казани, т. к. В 1552 г. он, по их мнению, был очень молод. Что ж из этого? Пусть ему в то время было 25-30 лет, а
при покорении Сибири в 1582 г. 55-60. Удивительного тут ничего нет. В атаманы казаки выбирали не по летам, а по природной храбрости и уму, т.е. по выдающимся качествам.
Теперь нам остается решить вопрос: кто был Ермак? Природный ли донской казак или беглый из Московского государства, как думают многие. Сибирская летопись говорит, что дед Ермака был города Суздаля посадский человек и жил в великой скудости; его звали
Афанасий, Григорьев сын, по прозванию Оленин.

А теперь о названии Черкассы и Украине.

Черкасы — это и есть обозначение казаков, но черкас — не национальность, а региональное прозвище, такое же, как чалдон (сибиряк), волгарь или москвич. Этимология этого прозвища до сих пор не ясна. Самое очевидное предположение, что оно происходит от названия города Черкассы. Существует и более экзотическая, но вполне вероятная гипотеза о том, что черкасы — это древний тюркский народ, ославянившийся в предшествующие века, название которого перешло на казаков, которые, собственно, и ведут свою родословную от черкасов. Но суть в том, что ни о каких украинцах во второй половине XVII столетия еще никто не ведает ни сном, ни духом.
Московские власти запорожцам (черкасам) традиционно не доверяли и стремились ограничить их контакты с донскими казаками. Не поощряли они и переселение запорожцев на Дон. В этом указе запрет мотивируется необходимостью сохранения мира с Крымом и Турцией:

«Запорожских черкас принимать вам к себе не велено, потому что они приходят к вам по научению польского короля для того, чтобы меж нас и турского султана и крымского царя ссору учинити».

В этом вспоминаются события Смутного времени:

«Черкассы приходили в Российское государство на государевы украинные городы и места повоевали, и крестьянскую (христианскую) кровь многую пролили, и церкви Божии обругали».

Наконец, донцам напоминают, что запорожцы принадлежат к другому лагерю:

«Сами ведаете, что Запорожские черкасы служат польскому королю, а польский король наш неприятель, и всякое зло на наше государство умышляет».Со времён Алексея Михайловича Романова, как известно, запорожцы перешли под российскую юрисдикцию.