Аккудукский баран

    После  переезда из Таджикистана в Ташкент я работал в Институте минеральных ресурсов и летом выезжал на полевые работы в пустыню Кызыл-Кум. Пока мы базировались в районе Уч-Кудука, горняцкого города, выросшего возле крупного уранового рудника, проблем с мясом не было. В городских магазинах всегда можно было купить баранины или говядины, просолить и провялить мясо и готовить в поле супы или даже плов. Мясо, не очень вкусное и попахивавшее возле костей, было вполне пригодно для еды и никогда не портило нам желудки. На участках, удаленных от Уч-Кудука, с мясом было сложнее.

   Как-то мы проводили электроразведочные работы близ кишлака Ак-Кудук (Белый Колодец). Наш институт вел исследования  совместно с геофизической партией Мурунтаусской геолого-разведочной экспедиции, в которой не было электроразведочной аппаратуры и соответствующих специалистов. От института кроме меня был геофизик Саша, а Мурунтаускую ГРЭ представляли рабочие казахи и два инженера, один из которых Абид был начальником нашего небольшого отряда, а второй исполнял функции повара. Мясо давно кончилось, до Уч-кудука было далеко, постная пища всем основательно надоела, а казахам особенно. Назревал конфликт, рабочие жаловались, что нет сил перетаскивать, забивать в землю, а потом вытаскивать тяжелые электроды (метровые металлические штыри, которых приходилось по несколько десятков на каждое заземление), и грозили прекратить работу. Когда в цистерне закончилась вода, Абид отправился с ней в Ак-Кудук и пообещал привезти заодно барана. Денег у нас было мало, но на наши недоуменные вопросы Абид лишь загадочно улыбался.

        Вечером Абид вернулся на УАЗике, буксировавшем полную цистерну, и весело выпрыгнул из машины, ведя за собой громадную лохматую собаку с обвязанной вокруг шеи толстой веревкой. «Баран» не чувствовал своего предназначения, вилял хвостом и радостно лаял. Мы с Сашей, за долгие годы работы в геологии привыкшие к самой экзотической пище, не были против собачатины, но превращать в мясо такое великолепное животное нам не хотелось. Мы высказали свою точку зрения Абиду, но переубедить его не смогли и оставили решение вопроса до утра.

    Утром во время завтрака мы услышали собачий визг и, обернувшись в ту сторону, откуда он доносился, увидели вчерашнего пса, мчавшегося прочь от лагеря. Через несколько секунд он скрылся за барханами. К лагерю шёл растерянный рабочий с кувалдой. Оказывается, он привязал пса за куст саксаула, ударил его кувалдой по голове, но тот увернулся и, порвав веревку, удрал. Я и Саша были довольны таким исходом, но не рабочие, и через день мы ели плов с собачатиной. Абид, решив действовать наверняка, привез уже ободранную собачью тушку.