Недоказанная теорема

"Недоказанная теорема
                или
                Парочка похабных тварей в коротких джинсвоых шортиках"


Майским погожим вечером Борислав как обычно возвращался с лекций домой. "Скоро - конец учебного года и можно будет с чистой совестью  рвануть с женой и детьми на море! " - думал он, вспоминая женины руки на фоне белоснежной а ля прованс кухне. Сейчас он придёт, и его встретит ласковый взгляд. Когда приходит на пары - его встречают уважительные взгляды коллег. Борислав носит очки и всегда аккуратно остриженную бородку с усами. Доктор в третьем поколении, как никак. И вот уже - скоро отпуск, шум волн и крики чаек... И женины добрые руки...

 Но тут его вдруг потихоньку нагоняют сзади какие-то голоса. Один сиплый и прокуренный, хотя и взвизгивающий на верхних нотках. Другой басовитый, будто выдавливает из себя слова. И непросто слова - а самые похабные. Впрочем, они как-то совершенно естественно вписываются в речь этой парочки. Их шаги опережают неспешный задумчивый шаг Борислава, и вот он уже видит - кому принадлежат эти голоса. Две девчонки, лет 20-30. Перед тем, как парочка с ним поравнялась, он даже успел заглянуть им в лица и увидеть там то, что и ожидал скорее всего увидеть. То, что под стать таким голосам. Лица - матёрых торговок привоза, ну или закоренелых водительниц городского трамвая. Такие лица часто можно увидеть крутящимися у вокзала. Возраст по ним определить крайне сложно.
 
Но впрочем - они уже шли вперёд. По идее, должны были далеко оторваться от шедшего позади умиротворенного доктора математических наук. Но не оторвались. Борислав прибавил шаг. Теперь от разговора девчонок осталось лишь неразличимое бормотание с периодическим вкраплением матерных слов. У шедшей слева были длинные рыжие волосы. Порой, когда она выходила из тени, солнце попадало на них и они как по-волшебству воспламенялись. Правая - одного роста с ней, но с коротким черным хвостиком позади. В яркой красной маеечке. И у обоих достаточно короткие джинсовые шорты. Правая, та что с сиплым голосом, выделялась наличием еще и до редкости худощавых ног. Борислав лишь еще пуще прибавил ходу. Он сам не знал, почему вдруг стали так интересны ему эти две, ругающиеся по-черному, самого вульгарного вида девчонки? Таких, насколько он мог помнить, в его уютной светлой аудитории института никогда наблюдать не доводилось.

Как вдруг они остановились. Рыжеволоска стала показывать тонконожке что-то на своём мобильнике. Подойдя еще ближе, Борислав вновь стал различать их голоса:"
"Ты прикинь, я б*** с утра встала и тут этот клип! Просто o****ый! Глянь!"
Он вновь обогнал замешкавшую парочку тварей, заметив при этом на рыжеволоске вызывающе яркий алый педикюр. А все ступни и пальцы были перепачканы пылью. Будто прошагала полдня по бездорожью. Только в этот момент Борислав заметил, как сорвалось его, доселе спокойное и ничего не подозревающее дыхние. Сердце начало громко колошматить в той клети, в которую было помещено. Мысли о добрых женинах руках и отпусках разом исчезли, словно охваченные огромной черной дырой. И этой дыре можно было при желании дать название - "Парочка похабных тварей в коротких джинсовых шортиках".

Дыра вновь настигла и обогнала доктора математики. Все интегралы в голове свелись к иррациональному числу, корню из отрицательной степени... Но впрочем, как тут можно было еще что-то отрицать, когда Борислав почувствовал что от желания стать объктом речи этих девчонок - у него просто напросто встало, да так, как не вставало наверное с момента той самой его свадьбы на добрых руках и ласковом взгляде! Его возбуждение было предельным. Или говоря его же языком - пределом, стремящимся к бесконечности. И разрешить это уравнение с двумя похабными неизвестными было делом совершенно неразрешимым.

Дыра вновь обогнала Борислава. Теперь, в момент обгона он услышал как пахнет от этих девчонок запёкшимся потом. Та, что с тонкими ножками, вдруг так эмоционально высказалась о чём то своей подруге, что её сиплый голос - на мгновение звонко прорезал слух, издав ту самую верхнюю нотку, которая прикончила носителя звания кандидатских наук. Да только он был еще жив. Плелся за ними, хрипя сбившимся дыханием. Его прикладная математика была тут ни в силах.

Но тут парочка дошла до места на улице, которое только что-то кто из жителей усердно полил из шланга. Тонконожка вытянулась и привстав на цыпочки, пошла короткими шажками цапли, чтобы не выпачкаться в оставшихся лужах. Потом на мгновение остановилась и бросила взгляд на свои ноги. "Такая грязная изнутри - и боится запачкаться еще и снаружи!" - пронеслось в голове Борислава. И тут же к этой мысли сама, будто как та самая грязь к ногам тонконожки, пристала другая, от которой бешеная эрекция математика готова была перерасти уже и в неизбежную эякулицию: догнать эту парочку, и предложить устранить проблему прилипшего к ноге грязного пятнышка своим языком. Как хотелось ему этого! Хотя бы в мыслях - совершить такой поступок. И вслед за тем предложить девушкам использовать его уже как им вздумается. Он будет покупать им подарки, будет делать за них все те не доставляющие им особой радости дела... Только чтобы и дальше - слышать как те матерят его по чём свет стоит, смеются над ним и всячески унижают.

Что он еще заметил? Что тонконожка курит, и значит можно попробовать предложить ей свой рот в качестве пепельницы. Пусть выдувает грязный дым ему прямо в глаза. И подруга в это время играет пальцами с прядью своих зарыжевших на солнце волос. И вслух рассуждает, чем же еще он может им пригодиться? Вряд ли, им нужна помощь в решении каких-то особых математических задач. Но он мог бы прибегать к ним по сигналам смс, просто за тем, чтобы вынести например мусор из дома, услышав парочку забористых фраз и главное - почувствовав снова э т о... Бешеное возбуждение, не приключавшееся  с ним уже столько лет... Когда сердце готово выпрыгнуть и кровь отлегает от головы... И можно даже в этом году пропустить летний отпуск, и не слушать шума волн и крика чаек... А слушать их... Эту парочку похабных, прокуренных тварей... И желание это - не пытаться обьяснить или доказать какой-то из многочисленных теорем... Просто принять  за аксиому.

Борислав в последний раз бросил взгляд на так неожиданно свалившийся ему на голову и свернувший за угол объкт вожделения, вздохнул и потопал израненным зверем домой, к жениным ласковым рукам и доброму взгляду.

"Должно быть, переработался..." - выдохнув, бросил вслух Борислав. "Ну ничего, скоро в отпуск!.. А там - и новый учебный год... "