Жизнь поколений. Ночные рассказы. Галчонок

Ночные рассказы. Галчонок

       ГАЛЧОНОК
       Было это на хлопке в конце 70 годов. В период «Битвы за урожай» сотрудников нашего НИИ посылали на сбор хлопка. Причем, отправляли с ночевкой всех подряд, даже женщин, имеющих детей. Это потом стали их возить автобусами каждый день.
        Выходных, как правило, не было. Раз в 10 дней разрешали съездить домой, постираться и помыться.
Кроме моего друга Валентина в приятелях у  меня ходило еще три личности – Сашка Иванов, Юрка Катин и Витька Чипига.

       В ту осень нас всех вывезли, кроме Чипиги, который был в отпуске и приехал позже.
       Приятель (о ком я рассказываю, и в дальнейшем буду так его называть), тогда еще работал, как все люди, рядовым хлопкоробом, стоя весь день буквой «Г» на солнце и таская фартуки с собранным им хлопком. Это потом он "халявничал" в штабе при выездном райкоме партии, пристроившись оформителем…
       Нас поселили в школе, а девчонок (женщин) – в спортзале при школе.
       Я тогда играл на гитаре и пел песни на любой вкус, поэтому пользовался некой популярностью у слабого пола., и только нам разрешалось заходить к ним в "общагу" (с гитарой, естественно) после работы (часа через два). Другим доступ был категорически закрыт.
       На поле при сборе хлопка держались мы компактной группой и среди нас заправилами были две "мадамы" – Галка Лукашенко и Галка Какорина. Причем, Лукашенко была хрупкой, как тростинка, а Какорина, довольно крупного телосложения. (Но первенствовала Лукашенко)
       Девчатам наша дружба была выгодна, особенно тростинке, которая ездила на нас верхом, в прямом смысле слова. Мы таскали их фартуки с хлопком, сдавали на приемном пункте (а они уходили домой готовиться к вечерним посиделкам). А что до Лукашенко, то приписывали ей собранный нами хлопок, так как она не могла много собирать (порок сердца), а за слабый сбор позорили.

Какорина (толстушка) в первом ряду четвертая

    А далее, насколько эпизодов того времени:

***

     КАБАНЫ

     Как я уже писал, после работы мы иногда ходили на рыбалку. Особенно этим увлекался мой друг Валентин. Натащил он из дома разных рыболовных снастей и почти каждый вечер проводил на Чирчике.
     Не скажу, что много ловил, но что-то попадалось.
     Что бы было понятней, расскажу предварительно о нашей командирше (или – «бандерше», как ее называли заглаза).
     Я писал, что была она не совсем здорова и очень слаба. Весила килограмм
 45, была невысокого роста, с зелеными глазами. А худющая… жуть. При этом, довольно привлекательная и напоминала ребенка, которого хочется приласкать.
     Но в женском коллективе (как и в другом ином) слабых бьют, и на них все отрываются те, кого обидел более сильный. Так что ей поначалу было несладко…
Зато «ума у нее была – палата». Чтобы защититься, ей нужна была «крыша». А наша компания ходила в «авторитетах». Я и Сашка Иванов заправляли художественной самодеятельностью в НИИ и играли на гитарах.
     И вот среди нас, во исполнение своих целей, она выбрала меня.
Надо сказать, что у них в то время заправляла коллективом одна дама, за которой увивалось треть мужиков НИИ. Была она красивой, но стерва, как хорек! Что до меня – я ее терпеть не мог, и она мне отвечала тем же. Так вот, Лукашенко от нее больше всех доставалось.
     Но  продолжу. При вечерней сдаче собранного хлопка она выпорхнула на поле впереди меня, таща на горбу огромный фартук. (Как она его на себя взвалила – ума не приложу!). Сделав шагов десять, она упала. Я, естественно, бросился к ней, поднял, отругал, посадил на свой фартук с хлопком, приказав стеречь, пока буду сдавать ее хлопок. Простояв в очереди и сдав ее хлопок, я вернулся за своим, и по этой причине мы ушли с поля почти самые последние.
     По пути много общались, и она позвала вечером прийти к клубу всю нашу поющую капеллу.
     Нам, собственно, делать вечером было нечего, мы и пошли. А там с Сашкой по очереди на гитаре «бацали», что вызвало восторг пришедших послушать женщин.
Понятно, что этим концертом заправляла Галка,и мы к ней относились как к хозяйке, то есть – почтительно.
     А дальше и пошло. Была она очень веселой и жизнерадостной, так что мы и не заметили, как уступили ей командование всей нашей бригадой.
     А теперь к самому рассказу.
     В тот вечер мы собирали хлопок на поле, край которого выходил на реку. Приятель, как всегда, сдав хлопок пораньше, "свалил" на рыбалку. Я же задержался, так как сдавал хлопок командирши и свой. Но тоже управились раньше окончания сбора.
     Вышли мы на край поля и увидели вдалеке одинокого рыбака. Это был мой друг. Но путь к нему преграждала лагуна, поросшая камышом, формой старого полумесяца. Причем, мы вышли к выпуклой стороне прямо посередине.
     И вот между нами с командиршей следующий диалог:
-А кто там рыбачит?
-Да Валентин… не видишь разве?
-Я ни разу не была на рыбалке. Пойдем к нему…
-Да ты что? В обход очень далеко. Ты не дойдешь!
-А если напрямую? Видишь, в камышах кто-то тропинку проделал…
-Вода в реке постоянно меняет уровень. Сейчас может быть глубоко. Да ты  и пройти не сможешь по грязи…
-А ты меня протащи на «закорках»…
-Ничего себе….  Это, как мешок картошки на горбу волочь…
-А..а…а! Слабо стало!...
-Черт с тобой -  пошли,… Но если утонем, ты виновата будешь!
-Кто не рискует…
     Взвалил я ее на «закорки» и «попер» напрямую. Вначале было мелко, но потом глубина стала увеличиваться. При этом чтобы не намочить себе задницу, она все норовила вскарабкаться повыше, и чуть не уселась мне на плечи.
     Вода дошла уже до пояса, а грязь до колен. Тащу, кляну себя, что повелся на ее «закидон». Бурчу себе под нос. Она притихла и молчит. Знает, что в такой ситуации лучше мужика не трогать!
     Наконец, вылезли на берег и пошли к Валентину.
Тот посмеялся над нашей выходкой и показал свой улов.
     Было там несколько подлещиков и чехоней…. И среди них, одна крупная.
     Командирша вытащила ее из лунки и говорит: - «Бедненькая…она пить хочет»…   После чего отпускает ее в реку.
     Каково состояние рыбака, который ее поймал?!
-Черт возьми! Вот и бери женщин на рыбалку!!!
     Что бы там ни было, но он вскоре успокоился, и вдруг неожиданно рассмеялся. На наши недоуменные взгляды он предложил посмотреть на колено бамбуковой удочки, лежащее неподалеку.
     К колену был привязан нож…

     Как объяснил Приятель, он подумал, что к нему кабаны ломятся, сильно струхнул и подготовился к встрече….

***

НЕРАЗМЕННЫЙ ПЯТАК

      Представьте такую картину…., где то четыре часа дня. Приятель разгибается,…расправляет плечи. По этому сигналу вся группа подтягивается к нему. Выждав, когда подойдут все, он резко наклоняется, и у него с головы слетает его кожаная фуражка… Все смотрят в нее и видят в ней медный пятак….После чего интенсивно начинают шарить по своим карманам, зная, что там практически ничего уж давно нет…
      Но, странное дело, всегда нашаривали на бутылку (а может и не на одну) болгарского сухого вина (а бывало в хорошие времена и нам, мужикам удавалось нашарить на «бормотушку», и не на одну).
      После чего наша толстушка на машине своего почитателя отправлялась в магАзин, где и покупала данный напиток.
      Вечером, примерно через час после ужина, мы, приведя себя в порядок, шли к нашим Галкам. Там уже стоял импровизированный стол с длинными стаканами, которые наша командирша привезла из дома. Разливали вино по стаканам и каждый выпивал ровно половину, после чего в стаканы доливали холодный чай до прежнего уровня. И так все время, пока сидели у них. И называлось это удовольствие – «Чай с молекулами…».
      Одной бутылки хватало на весь вечер, который мы проводили за беседами и пением песен…. И всему женскому коллективу этой общаги нравились такие вечера.

***

ОСТРОВ

      Однажды мы (Я, Сашка Иванов, Наша толстушка и командирша) закончили  сбор пораньше, и пошли искать приятеля, который ушел на рыбалку чуть ли не с обеда…
      Нашли его ниже по течению реки, на острове (песчанно-галечном). Чтобы пройти на остров, нужно было вброд перейти рукав с довольно сильным течением.
Галки обязательно захотели попасть на этот остров. Но, если у командирши личный осел был, то у Какориной такого не было.
      Я, как обычно, взвалил командиршу на закорки и без труда перетащил на остров.
А вот Иванову не повезло. Как истинный джентльмен, он предложил Какориной перенести ее на руках. Не знаю, по какой причине она согласилась. Ведь ясно было, что это чревато…
      Взял он ее на руки и вступил в протоку. Но, где-то на середине, его сбило течением, и они нырнули с головой. Причем, Иванов утопил сигареты и спички. Вышли они мокрые, как кроты, которых  водой из норы выливают.
      Иванову то что. Он тут же разделся до трусов. А Галка стоит и мнется.
Командирша спрашивает, почему та не сушится. Галка ей отвечает, что нет купальника. Тогда она ей говорит, что они сейчас пойдут на другой край острова, а ребятам она скажет, чтобы мы не смотрели. Причем, ни у кого нет сомнения, что так и будет. Ни у нее, ни у нас.
      Они ушли….  А потом стали там купаться.
      Мы и не смотрели, так как нам было некогда. Клевала рыба, сразу на два крючка.  Не знаю, как называлась. Толстенькая, золотистого цвета, но мелкая – величиной едва больше пол-ладони.
      Наловили мы этой рыбы штук 500. И не представляли, куда ее девать.
      И вдруг у приятеля мелькает мысль коптить ее сырокопчением. Он, оказывается, видел  металлическую бочку. Осталось просверлить дырки, вставить проволоку, сделать жестяной поддон и топливную решетку… и достать опилки.
      Опилки мы заказали, и на следующий день нам их привезли. За это время он переделал бочку, как я описал и засолил рыбу.
      И вот вечером, после работы он заправил свою коптильню, положил опилки, уложил первую порцию промытой рыбы на решетку и запалил огонь. Через час была готова первая партия свежей вкуснейшей копченой рыбы, которую мы, естественно предложили женщинам.


      Рыбы хватило всем…и я думаю, что  у всех остались об этом копченые воспоминания…