Из материалов следственного дела Бухарина-180

Просто вдумайтесь, кого ещё называют "безвинные жертвы" или "жертвы сталинских репрессий"?

Утреннее заседание 8 марта 1938 года

Допрос подсудимого Левина



ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ:
Армвоенюрист В. В. Ульрих,
Председатель Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР
СЕКРЕТАРЬ:
Военный юрист 1-го ранга А. А. Батнер
 
Комендант суда. Суд идет, прошу встать.
Председательствующий. Садитесь, пожалуйста. Заседание продолжается. Переходим к допросу подсудимого Левина.
Подсудимый Левин, показания, данные на предварительном следствии, вы подтверждаете?
Левин. Подтверждаю.
Председательствующий. Товарищ Прокурор, у вас есть вопросы?
Вышинский. У меня есть несколько вопросов.
Подсудимый Левин, расскажите, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Ягодой и каковы были результаты вашей близости к Ягоде?
Левин. С Ягодой знакомство началось у меня еще с начала 20-х годов. Я лечил покойного Дзержинского, Менжинского. Встречался от поры до времени с Ягодой и оказывал ему медицинскую помощь. Более частые встречи с ним стали устанавливаться у меня, примерно, с 1928 года, в связи с приездом в Москву А. М. Горького.
Всем известно, что А. М. Горький с молодых лет болел туберкулезом в очень тяжелой форме. Он жил ряд лет-и до революции, и после революции с 1921 года-в Италии. За эти годы А. М. Горький очень стосковался о Союзе, его тяготила чрезвычайная оторванность от Союза, невозможность получать часто сведения. Он стал все чаще поговаривать о необходимости вернуться. Вернуться совсем по состоянию здоровья нельзя было, и он решил приезжать в Союз периодически. С 1928 года он приезжал в Москву на летние месяцы, когда климатические условия под Москвой для легочных и сердечных больных были относительно благоприятными, когда, наоборот, в Италии становится слишком жарко. С этого года он стал приезжать к нам на летние месяцы, на зимние снова возвращался в Италию.
Был установлен порядок, что в Италии он должен оставаться под наблюдением кого-нибудь из советских врачей. Так как я считался его постоянным врачом, мне было поручено подобрать группу врачей и профессоров, которые разделили бы это полугодие на три двухмесячника, чтобы каждый по два месяца оставался в Италии с тем, чтобы не отрываться от постоянной здешней работы. В числе этой группы был я и несколько ленинградских и московских врачей. Я каждый раз уезжал с ним из Италии, приезжал с ним в Москву, уезжал из Москвы, как постоянный врач. Остальные-поочередно.
Во время приездов в Москву я, как постоянный врач А. М. Горького, бывал у него чрезвычайно часто. Он жил за городом, под Москвой. Я оставался у него на ночь, даже в тех случаях, когда не было ничего экстренного.
Одновременно в этом доме также часто бывал Ягода. Там мы часто встречались. Установились не отношения случайного врача и больного, а отношения знакомых людей.
В то же время участились и мои посещения Ягоды у него на дому или на даче, потому что, примерно, кажется, около 1930 года стала часто хворать его жена - Авербах, хроническая больная, болевшая очень часто с частыми обострениями по характеру ее заболевания. Во время этих обострении ее болезни мне приходилось иногда ежедневно бывать в доме или одному или с кем-нибудь из врачей санчасти ОГПУ, даже с покойным хирургом Розановым, который был в качестве врача близок к этому дому. Таким образом, устанавливалось все более близкое знакомство.
Нужно сказать, что Ягода относился ко мне очень хорошо, проявляя разные признаки внимания. Откровенно говоря, это не казалось мне чем-то необычным, потому что мы-врачи, довольно часто видим, как больные желают чем-то отблагодарить нас и показать свое внимание. Одним словом, в этом я не видел ничего предосудительного или непонятного для меня. Эти признаки внимания с его стороны мне льстили.
Вышинский. В чем выражалось это внимание?
Левин. Ну, например, у него были прекрасные цветы, оранжерея, и он посылал мне цветы, посылал очень хорошее французское вино. Один раз он сделал мне весьма ценный для меня подарок: предоставил мне в собственность дачу в подмосковной местности, где я и проживал в течение 5-6 лет в летние месяцы со своей семьей.
Вышинский. Специально выстроил для вас дачу?
Левин. Нет, дачу он предоставил мне в собственность...
Вышинский. То есть подарил вам дачу?
Левин. Да, я смотрел на это, как на подарок.
Вышинский. Оказывал Ягода вам содействие в ваших поездках за границу, устраняя различные таможенные формальности?
Левин. Да, он давал знать на таможню, что меня можно пропустить из-за границы без осмотра.
Вышинский. Как вы это использовали?
Левин. Я привозил вещи жене, женам своих сыновей, детские вещи, женские вещи, привозил мелкие подарки на службу...
Вышинский. Одним словом, все, что хотели, привозили беспошлинно, бестаможенно?
Левин. Да, но это не были ценности...
Вышинский. Конечно, вы же не торговали этими ценностями.
Левин. Я привозил их для родных.
Вышинский. Я понимаю, для себя, для родных, друзей, знакомых, приятелей.
Левин. Конечно.
Вышинский. Для вас пограничных и таможенных законов не существовало?
Левин. Совершенно верно.
Вышинский. И долго так продолжалось?
Левин. В 1934 году я еще был за границей.
Вышинский. А началось это "особое" внимание к вам когда?
Левин. С первой моей поездки к Алексею Максимовичу, в 1928 или 1929 году и до последнего времени.
Вышинский. Ну, что же дальше? Это вы считали обычными знаками внимания? Так вообще пациенты проявляют свое внимание к врачам?
Левин. Вы, вероятно, знаете, что не так.
Вышинский. Ни поездками за границу, ни подарками, ни дачей, ни таможней, ни пошлиной?
Левин. Понятно.
Вышинский. Значит, вы считали это обычным?
Левин. Для него, это вероятно, было обычным.
Вышинский. А для вас?
Левин. Для меня это, конечно, не было обычным.
Вышинский. Вы не думали, почему это происходит, какая причина этому вниманию?
Левин. Я об этом не думал, потому что считал, что для него эта вещь не представляет большого значения, по его масштабу это были небольшие знаки внимания.
Вышинский. А вы сравните по своим масштабам,- для вас это было обычное явление?
Левин. Конечно, это было не обычное явление. Но это был и не обычный пациент.
Вышинский. Значит необычный пациент оказывал вам необычное внимание?
Левин. Да, да, конечно.
Вышинский. Скажите, пожалуйста, что из всего этого произошло?
Левин. Для обычного больного сделать подарок трудно, поскольку...
Вышинский. Извините, я вас еще раз перебью. Когда вас освобождали от всякого рода таможенных осмотров, вы считали, что это естественно и законно?
Левин. Я не считал это естественным и законным, но я знал, что это практикуется достаточно часто.
Вышинский. Кем практикуется и откуда вы это знали?
Левин. Я знал, что целый ряд людей пользуется дипломатическими паспортами и так далее.
Вышинский. Значит, вы рассматривали себя как дипломата?
Левин. Нет, конечно, я себя так не рассматривал.
Вышинский. Вы понимали, что вы пользовались грубым нарушением советских законов и шли на это беззаконие из-за корыстных целей?
Левин. Да, я понимал. Но должен сказать, что убытки государству от этого были очень маленькие, я привозил каких-нибудь пару галстуков, мелочь.
Вышинский. Но из маленьких частных убытков складывается один большой убыток. Так, между прочим, всякий преступник оправдывает свое преступление. Даже тот, кто украдет миллион золотом, он может по отношению к такому могучему, богатому государству, как наше, сказать, что убыток для государства все-таки небольшой.
Левин. Разрешите продолжить вашу, мысль и пересчитать на деньги, сколько таможня должна была взыскать. Получится небольшая сумма.
Вышинский. Вы до сих пор не понимаете тяжести вашего преступления?
Левин. Нет, нет я понимаю.



Продолжение следует…




Единственный комментарий к этому историческому документу, который хочется сделать - Б Е С Ы!   Вы только вслушайтесь в их слова! Вы только представьте с каким неистовством они презирали Россию на протяжение многих лет, находясь на ключевых должностях и пользуясь всеми благами жизни? Представляете, их называют – «невинными жертвами репрессий»! Представляете, их (многих) реабилитировали!  По мне, это и есть торжество цинизма!
Тогда напрашивается вопрос!
Почему нам так упорно врали и продолжают врать на протяжении десятилетий, под благовидными личинами и словоблудием, всякие Хрущёвы, СоЛЖЕницыны, Ельцины, Горбачёвы, Радзинские, Чубайсы, Жириновские, Познеры, Парфеновы, Венедиктовы, Шендеровичи, Веллеры, Герберы, Соловьёвы, Сытины, Гозманы, Ройзманы, все те кто так яростно поддерживает всякие антироссийские действия порабощённых ими стран, все те, кто так яростно защищал «бешенных вагин», и т.д., и т.д. ?
Разве они и не есть современные те, которых великий Фёдор Михайлович окрестил  «Бесами». Разве они не есть новые троцкисты- неотроцкисты, те самые продолжатели злодеяний Троцкого, Тухачевского, Бухарина и многих, так называемых, «невинно репрессированных», которые так рьяно старались унизить, расчленить и уничтожить Великую Русь!
Именно, желание «докопаться» до истинной сущности деяний этих бесов, вынудило меня обратиться к материалам следственных материалов декабристов и написать сценарии «Карабахский гамбит» http://www.proza.ru/2018/02/22/136
и « О русском китайце, армянине и азербайджанце» http://www.proza.ru/2018/05/21/1753.

Как ни странно, выяснилось, что все эти истории, происходящие в разные времена, очень даже взаимосвязаны. Возможно, поможет кому в постижении Правды вот это http://www.proza.ru/2018/04/14/32.
Буду благодарен любой критике!
С уважением, Ион Жани!