Трусы. Не рекомендуется для лиц моложе 16 лет

I

Бухали, короче, Ленка с Санькой, пацан с девкой, не так, чтобы прямо «объявляю вас мужем и женой», а приятели, ну, спали вместе, не в смысле жили в одном месте, а спали иногда, то она у него, то он у неё, смотря как у родителей смена, или у Костика на кухне, или в лесу, ночью, когда компанией выберутся, и остальные уснут, или не уснут, под водочку; двадцать пять обоим, надо бы, да он небогат, ну, короче, спали иногда, друзьями были, что ещё объяснять?

Ну и, короче, Ленка такая СанькУ – Слышь, у меня такая прикольная фигня пипец… В интернете чувак такой… старый… хрен его знает… мудак какой-то… говорит – «Я готов купить твои трусы, если ты будешь носить их неделю и не подмываться». Прикинь?

Санёк сперва психанул, но потом успокоился и спрашивает – «И чо плотит?».
Ленка – ПлАтит! Деревня… Пятьдесят штук платит, прикинь? За мои трусы!
Санёк: Ну эта ёба нах  так-то трусы… неделя… бля… писец… сцука…
Ленка: А чо? Ну и хер с ним. Хочет – получит. Полтинник за сраные трусы… дебил.
Санёк: Извращенец! Во! Слыш! Ты это, епта, не торопись, это ж бля…
Ленка: А чо? Я его не знаю, он меня не знает, я ему трусы, он мне писят косарей. В Молдавию поедем!
Санёк: Нахера в Молдавию?!
Ленка: Ну, тогда в Барнаул.

Санёк сначала занервничал. Ну, не жена, но девушка всё-таки. Трусы. Это личное, интимное, в голове образы всякие, порнуха, но с другой стороны пятьдесят штук беспалевно. Барнаул. На бухло останется. А если не ехать, то ещё больше. И сигарет. Просто за трусы? У неё этих трусов как говна за баней… И девушка при тебе остаётся, и бабки, и… может, хер с ним, пускай? А потом мелькнула мысль.
Санёк расхохотался. Смеялся минуты две, захлёбывался аж, Ленка по спине стучала, до икоты, до судорог, такая мысль в Санину голову пришла.

II

А Виктор Александрович был серьёзным извращенцем. Жена, двое детей, мальчишки, три и пять лет, работа, старший менеджер, то есть и доход, и успех, и вроде бы нечего большего желать, а вот посмотрел западные фильмы, и прокралась в душу такая штука, что
прямо двадцать лет, и блондинка, и улыбка, и молодость в пятьдесят, и как приворожила, и почему у них можно, а у нас никак,
и снится по ночам, запах этих волшебных трусов, как в молодости, как ехали почти сутки, и её улыбка, и пальцы в трусах, и потом запах этот, от пальцев, и поллюции такие, и сны, и она – не она, а только образ и запах, удивительный запах школьной экскурсии, улыбка и пальцы в девочкиных трусах, такой странный, незнакомый, волнующий, необъяснимый, непонятный, возбуждающий, бунинский, куприновский, набоковский, без порнографии, эротический непомерно,..
И трусы… волшебные, ажурные, непонятные мужскому уму, красные, в цветочек, ажурные, вычурные, необяснимые, влекущие, волшебные…

В погоне за этим ощущением молодости, юности, возможности и недозволенности, нашёл красавицу внешне, и неважно, что скрыто за фасадом, но внешность… и молодость… и запах… и поездка…

Предложив э…, «донору» пятьдесят тысяч рублей, Виктор Александрович рассчитывал на возвращение в свою молодость, юность, все эти возбуждающие моменты, не для эрекции, Господи прости, с ней и так всё замечательно, а вот чувства вернуть, перенестись в волнующую пору своего пубертата.

III

Санёк, короче. придумал такую фигню – кинуть извращенца. Но кинуть интересно. То есть трусы отправить, ношеные, но не Ленкой, а им, Саньком. То есть это он будет в них неделю щеголять, не мыться, да это запросто, всё равно воды горячей месяц не будет; а потом эти женские трусы с суровым мужским запахом и послать!
Вот такая смешная мысль пришла в голову, вот чего он смеялся до колик и чуть не до больнички. А что? Вроде и контракт соблюдён, и девушка в целости, и козлу-извращенцу вдобавок нагадили! И бабки на кармане!

Ленка такая тоже хохочет:
- Санёк, вот ты дурак! Неделю в девчачьи трусах гонять!
- Да хер с ним, это ж для денег!
- Для денег! В женских трусах! Ха-ха-ха!

Сказано – сделано. Неделю Санёк в трусах проходил, улыбаясь, хотя непривычно было, тёрло, жало,  на ночь снимал с наслаждением, но зато как неделя прошла и упаковали посылочку, просто как волк стал, что добычу преследует, огонёк такой в глазах, «выйдет – не выйдет», да и Ленку зацепило, они даже говорить стали тише, как заговорщики.

А потом полтинник пришёл! А-а-а-а!.. Прокатило! Забухали.

IV

Виктор Александрович посылочку ждал. Ждал сильно. Почти не спал, глядя в тёмный потолок, ел без удовольствия, на работе был растерян, чуть не провалил два контракта, сослуживцы советовали к врачу, но Виктор Александрович с мягкой улыбкой отнекивался, ссылался на скопившуюся усталость, а в голове постоянно стучало «трусы, трусы, трусы», и пальцы, и вид из автобусного окна, и переживания юношеские,  такие наивные, светлые, чистые и сильные

…что когда посылка пришла, он тут же пятьдесят тысяч отправил, не проверяя вложение, а потом, дождавшись, пока жена с сыновьями гуляла, достал заветное.
Осмотрел издалека. Сердце билось, как отбойный молоток. Медленно, не спеша поднёс к носу.

И тут же сморщился. Запах был сильный, но не тот! Совсем не тот! Понюхал ещё, повнимательнее – нет! Это даже не женский запах! Мерзость! Надули его! Подло надули! Как скотину! Кинули! Да ладно, хрен с ними, с деньгами, но так поступить с мечтой, наплевать, растоптать… И из его глаз потекли слёзы.

Мораль
О чём этот рассказ? Не о трусах и извращенцах, конечно. Он о том, что люди, в основном, гандоны.