Чайная фея

 Чайная фея Гренка была очень расстроена, чай остыл и нетронутое миндальное пирожное скучало на тарелке, покрываясь горьковатой коркой от незаслуженного и обидного пренебрежения. Однако, Гренке было не до десертных капризов и обид. Её ближайшая подруга и сотрапезница беззаботная хохотушка Марципанка пропала. Неожиданно и бесследно. Уже несколько дней Гренка ужинала, обедала и завтракала в одиночестве. Бесполезно Гренка стучалась в дверь марципанкиного домика, напрасно летала по фруктовому саду в поисках подруги, и все настойчивые расспросы общих друзей и  соседей результатов тоже не дали.

 И вот, сидя перед накрытым на две персоны столом, Гренка, полная всевозможных волнений, была не в состоянии проглотить хотя бы один глоточек так необходимого её взвинченным нервам успокоительного ромашкового чая, откусить хотя бы один кусочек, так преданно и нежно, любимого ею лакомства. Что делать и как быть Гренка не знала. Оставалось ждать и надеется, что происшествие это, странное и непонятное, разрешится само собой, объяснившись каким-нибудь нелепым стечением обстоятельств, непредвиденной случайностью. Гренке захотелось закрыть глаза, а, открыв их, увидеть улыбающееся милое лицо подруги. Гренка зажмурилась. Крепко-крепко. И сидела так напротив чашек с холодным чаем. Долго-долго. Пока совершенно обессиленная от треволнений не задремала, склонив голову на стол и уткнувшись носом в хрустящий бок миндального десерта.
 
 - Ах, - послышался тихий вздох, - это пирожное жаловалось и вздыхало,- ах, моя несчастливая муко-мучная судьба,  за что повернулась ты ко мне своей солёной стороной? Ах, отчего и почему на мою долю выпало  столь досадное пренебрежение? Ведь всё, всё при мне - белки взбиты и смешанны со смесью миндальной муки и сахарной пудры, смешанны тщательно, особенной волной, от края чаши к центру, добавлены нежные сливки, белый шоколад и свежие ягоды земляники… Ах, ох, мука-мучная моя память, вот где кроется фатальная ошибка: причина столь обидной непопулярности - нет, нет ягод! Пропали ягоды, пропало всё! Горе мне, горе…
 -Какое горе - нет ягод, - сонно повторила Гренка, - пропали, пропали как Марципанка. А ведь она так любила землянику, всё время летала собирать её к речке. Но нет Марципанки, нет ягод… Потерян и вкус, и аромат, и цвет.

 - Потерян, совсем потерян, - вступил во внутренний Гренкин разговор новый писклявый голос, – пропали ягоды, пропали: черными стали, горькими стали, беда, такая беда, повсюду беда, нельзя их в прослойки, нельзя их в варенье, в компоты и джемы тоже нельзя. Кто съест - занедужит, кто съест - заболеет, кто съест - пропадет, в сети к врагам, в ведьмин суп попадёт.

 -Пропадёт? – удивилась Гренка. – В сети к врагам, в ведьмин суп?
 Она широко открыла глаза, перед её носом на тарелочке стыдливо розовело миндальное пирожное. На синей каёмочке, нервно потирая лапки, сидела волосатая муха. Муха угрюмо уставилась в Гренкин зрачок.

-Такие нынче дела, – развела лапками и, отхватив с края пирожного большущую крошку, тяжело поднялась в воздух и была такова.

 Гренка вскочила. Сна как не бывало.
-Черные ягоды, ведьмин суп, повсюду беда… Мухи - известные на весь мир пустозвоны, и всё же, всё же… Как защемило в груди от тревожных предчувствий. Ну-ка, Гренка, соберись, - подбодрила чайная фея саму себя, - подкрепись как следует, и отправляйся искать ягодную поляну, куда за земляникой наведывалась Марципанка. Надо проверить все эти странные слухи!

 Гренка разогрела чай и с вернувшимся аппетитом и благодарностью съела своё миндальное пирожное, чему то было несказанно радо, ведь, как водится в чайной стране, удовольствие полученное от вкусного десерта, непременно превращается в сахарные облака, проливается конфетным дождём и так появляются чайные феи.
Итак, хорошо подкрепившись Гренка отправилась на окраину фруктового сада, туда, где за полуразрушенной каменной стеной среди густых зарослей ольхи и бузины начинался спуск к быстротечной реке.

  Никогда ещё прежде Гренке не доводилось покидать пределов сада. От реки вело прохладой, темная от тени деревьев тропинка ввела в долину, воздух был напоен незнакомыми ароматами. Вдруг раздались громкие улюлюкающие звуки и стихли. Крылышки у Гренки мелко дрожали: преодолеть невидимую завесу, границу между солнечным домашним садом и полным опасностей неизведанным диким лесом она не могла. Так фея и продолжала парить на одном месте, перед проломом в стене, пока не врезался в неё спешащий из леса в сад неуклюжий изумрудный жук. Самым церемонным образом, принеся извинения Гренке, он скрылся среди яблонь, а фея осталась в полной растерянности, размышляя о том, с какой легкостью преодолел жук неприступную для неё преграду. И вот, собравшись со всем духом, рванулась вперед.

 Сначала Гренка летела очень быстро, отчаянная решимость придавала полёту чайной феи так несвойственную её роду стремительность, но запыхавшись и здраво рассудив, что в незнакомом месте весьма опрометчиво нестись сломя голову, Гренка полетела не спеша, осторожно, пристально вглядываясь по сторонам, запоминая дорогу. Всюду видела она раскидистые деревья, покрытые бурой корой, с лохмотьями лишайников и подножием изо мха. Лучи полуденного солнца терялись в густых ветвях, прятались за листья. Гренке стало зябко и грустно, но тут деревья поредели, появились высокие луговые травы во всём великолепии своего многоцветия. Чудесный аромат источали их цветы, в воздухе сновало множество насекомых и царила такая суета, что встречалась Гренке только во время цветения старой дуплистой липы в фруктовом саду.

-Простите…
-Извините…
-Можно вас?
-Подскажите, пожалуйста…

 Увы, все попытки Гренки завязать разговор окончились неудачей. Никто не обращал на неё внимания. Все пчелы, шмели, жуки, божьи коровки и прочие букашки сновали среди  цветов, занятые собственными делами, и не желали тратить на незнакомку и толику своего внимания.  Гренка развела руками, от всех этих делопроизводителей ей было ничего не добиться. И она отправилась наобум: вниз к речке и чуть забирая на запад, вслед за повернувшим к закату солнцем, держа путь к небольшому пригорку. Удивительное дело, пригорок был невдалеке, но, сколько Гренка не летела, не могла приблизиться к нему ни на пядь.

-Странное место, - подумала Гренка. - Как-то слышала я о таких воздушных западинах, наполненных волшебным заклятием. Словно сети паутины преграждают они путь. Но внизу их сила слабеет, ведь земля впитывает и поглощает яд колдовства намного быстрее, чем другие стихии.

 Гренка опустилась на землю и, раздвигая стебли  травы, пошла к пригорку. Идти было трудно, каждый стебель был словно стальной прут, чтобы отодвинуть его в сторону приходилось приложить немало усилий, силы приходилось тратить и на то, чтобы оторвать ногу от земли и сделать шаг вперед. Измученная Гренка уже собиралась сдаться и повернуть назад, как неожиданно всё закончилось. И идти стало легко, и трава стала обычной, мягкой и почти невесомой.

 Вскоре стояла она посреди пригорка. Издали казавшиеся зелеными и сочными листья земляники были жухлыми, усеянные грязно-ржавыми пятнами порчи. Сладковатый запах разложения исходил от них. Гренка подняла веточку и отодвинула листок. Черная ягода висела на сухой ветке, рядом лежал мертвый слизень. Гренке стало не по себе. Накатила тошнота, закружилась голова, она упала.
                _____________________________
 - Эдум дель ней,
   Парсум дель лей,
   Наго эм фей,
   Леро эт дей.
Как переводились эти слова Гренка не знала. Но то, что они на одном из древних волшебных наречий и обладают целительной силой, сомневаться не приходилось: с каждым звуком возвращались к фее прежние силы. Гренка открыла глаза. Она лежала на  расшитом шелком покрывале. Рядом стоял прекрасный воин эльф.

- Благополучия, пестрокрылая дева фруктовых садов! Сыновья Эльфиола приветствуют тебя и желают как можно быстрей оправиться от потрясений. Собери все свои силы – мы на пороге великой войны, вид оскверненного черным ведовством места уже никого не должен повергать в обморок, оно повсюду, - эльф простёр руки к горизонту, - и дабы противостоять злу, следует собрать всё своё мужество и превратить его в непроницаемую для ядовитых флюидов броню.

-И вам доброго дня, точнее сказать, вечера,- застенчиво потупилась Гренка, никогда прежде не доводилось ей вступать в беседу с такими изумительными красавцами. - Спасибо за помощь. Она слабо улыбнулась. - Но речи про великую войну, светлоликий сын Эльфиола, пугают меня сильнее, чем вид ржавого холма.

 Эльф мягко улыбнулся, подал Гренке руку, помог подняться на ноги. Они стояли на высоком уступе. Внизу текла полноводная река. На её берегу расположилось лагерем большое войско эльфов. Солнечные лучи красными отблесками расцвечивали их доспехи, вспыхивали на шлемах, отражались в бездонных глазах, гасли на строгих лицах.

 Эльф повернулся к закатному солнцу.

- Все звуки дня вобрал в себя закат,
И небосклон кровавым пламенем объят.
И травы в океане света черными стоят,
И тени прошлого за солнцем вслед спешат…

…Милая фея, - добавил он после паузы, - наши страхи только на руку врагу, поэтому отправим их черные тени вслед за закатным светилом,  доблестью и отвагой  воспламеним собственные сердца. Пойдем, я провожу тебя к Королю.
 
 Эльф вновь протянул Гренке руку и она, прикоснувшись к его сильной и нежной ладони, почувствовала себя как никогда спокойно и счастливо. Пока они спускались к белому просторному шатру, успели познакомиться ближе. Эльфа звали Верналис, он был из славного рода Ранункулюс, занимался врачеванием, сочинял музыку и поэмы, его боевым оружием было серебряное копье, которое Вот так много узнала Гренка до того, как оказалась перед опущенным тяжелым пологом. Стражи расступились и фея с спутником вошли внутрь.

 Хрустальные светильники освещали шатер. Посреди на возвышении трона восседал Король. Его лицо постоянно менялось, текло как вода, принимая раз за разом новый облик, он был то птицей, то деревом, то златокудрым ребенком, то седым стариком, то минералом, то облаком, то цветком, оставаясь при этом самим собой: величественным и прекрасным королем эльфов, с янтарными мудрыми глазами, увенчанным тиарой, облаченным в драгоценные одежды. Удержать в памяти его лицо было невозможно, также, как и не узнать при встрече.

 Он не сказал ни слова, но Гренка поняла всё сама - в её сердце вошел холод источенных злыми чарами ржавых полян, лугов и лесов, усеянных трупами птиц, животных и насекомых, покрытых коростой окаменевшего пепла, черной зловонной слизью.

 Верналис вывел потрясенную Гренку из шатра. Наступила ночь. Ярко светили звёзды. Эльфы готовились выступить с рассветом.
 
- Завтра взойдёт черное солнце. Тебе надо вернуться в сад до начала утра, я провожу, – сказал Верналис.

 И не слушая отговорки Гренки, повлёк её за собой в сад. У разрушенной стены Гренка простилась с эльфом. Перед прощанием сорвал он спящий, сомкнутый цветок.

-Сердце нежное пронзил
Острый шип утраты,
В память корни погрузил
Стебель, сном объятый.
Грустью листья опалил
Солнца взгляд прощальный,
Лепестки свои закрыл
Горицвет печальный.

 Расставание друзей всегда сопровождается грустью, но ожидание скорой встречи, как восход солнца, раскрывающий лепестки купавника, наполняет наши сердца предвосхищением будущей радости.

 На раскрытой ладони Верналиса лежал серебряный медальон - цветок горицвета, украшенный маленьким драгоценным желтым топазом посередине. Эльф нанизал его на шелковый шнурок и вручил фее.

- Купавник лечит сердечную боль. Когда будет тяжело, медальон поможет. Прощай, дорогая Гренка.
 
 Они расстались. Но Гренка не вернулась домой. Прикорнув в дупле липы, она с первыми лучами солнца помчалась на берег реки. И издали наблюдала, как сверкающее золотыми и серебряными доспехами воины построились в боевой порядок и приготовились к битве.

Сначала ничего не происходило. Только стало необычно тихо и душно как перед грозой. А затем раздались те самые улюлюкающие звуки, что доносились из леса накануне, только теперь они слышались с другого берега реки. Черная туча закрыла солнце, налетела на войско эльфов. Ведьмы, безобразные, искаженные уродством злобы, неслись на покрытых многочисленными наростами жуках, жгли зелёным огнём, бросали камни, кололи пиками, рубили алебардами и топорами. Эльфы сражались мужественно. Разили копьями, мечами, осыпали ведьм стрелами. Над берегом вспыхивали молнии. Затаив дыхание, закусив от волнения до крови губы, смотрела Гренка на бой. Всё новые и новые сгустки тьмы накатывали на поредевшее серебряное войско. Вот уже на берегу осталась лишь горстка героев. Самоотверженно сражаясь, отступали они в лес.

 Верналис? Король? Что с ними  фея не знала, но надеялась, что они живы и смогут найти убежище в лесу. Ведьмы входить в лес не стали. Визжа, носились они по берегу, добивали раненых, топтали с неистовством траву, вырывали с корнем цветы, изрыгали проклятия. Грязно-ржавое пятно порчи стало распространяться по речной долине. И вдруг зеленым пламенем вспыхнул подожженный с нескольких сторон лес. Клубы едкого сизого дыма скрыли деревья, обожгли горло. Гренка закрыла лицо платком и побежала прочь. Заметив нору, бросилась в спасительное убежище. Долго бежала по темным подземным коридорам, пока наконец, зайдясь мучительным кашлем не повалилась на холодный пол. Темноту подземелья освещал слабый огонёк -   светился желтый топаз серебряного медальона. Нора заброшена, поняла чайная фея, из неё уже давно выветрился запах хозяев. Некоторые коридоры обвалились, некоторые были полны высохшей травы и сухого мха. Топаз указывал Гренке путь, затухая, стоило только свернуть ей в обвалившийся или ведущий в тупик проход. Так ведомая, как компасом, волшебным медальоном, ощутила  она свежее дуновение воздуха - впереди был выход.

Выбравшись из норы, фея оказалась в саду, около молодой яблони, что росла рядом с оградой. Наступила ночь, светила полная луна, было тихо. Гренка полетела к проёму. Достигнув его, остановилась и, прижимаясь к неровным краям разрушенной кирпичной кладки, выглянула наружу. Голые черные деревья предстали её взору. Как оплавленные свечи искривились твердые стволы и, скрючившись, застыли. Воздух был душный, затхлый. Переборов отвращение и страх Гренка полетела вперед. Она должна была узнать, что случилось с  эльфами, с Верналисом и Королём. Но далеко продвинуться ей не удалось. Показались огни, послышались бранные крики – навстречу фее шествовала колонна ведьм. Они били в барабаны, размахивали флагами, ликовали. Гренка бросилась назад, в сад. Ей срочно надо было видеть королеву чайных фей.


 Королева Эклер жила на чайной полке в мезонине. Под её дом была употреблена просторная чайная коробка, очень красивая,  изображающая сказочный замок. Внутри тоже всё было сказочно: многочисленные столы, уставленные пирожными, буфеты с вареньем, комоды  с печеньем, шкафы с пирожками,  и всюду чайные чашки и чайники. В каждом чайнике свой собственный, отличный от других напиток. Гостей встречал начищенный до блеска кофейник и проводил в тронную залу, где сидя на заварном слоеном троне, давала аудиенцию королева. Сейчас Гренке было не до церемоний. Решительно отстранив Кофейник в сторону, открыла она дверь в личные покои Эклер. За чайным столом сидела наряженная в парадное платье королева. Напротив неё в мягком кресле обосновалась длинноносая сгорбленная ведьма и, щурясь, прихлебывала из чашки ароматный кофий. Гренка застыла на пороге.
 
 Королева обернулась.
- В чем дело?
 - Ваше величество, ваше вели… - голос у феи прервался.
- Гренка, ты пугаешь меня своим заиканием и бледностью.
- Ваше вели…
- Не понимаю, - перебила королева Гренку, - откуда взялись все эти манеры, почему вторгаешься без предварительной записи и приглашения, мямлишь что то невразумительное, отвлекая досужими пустяками от государственных дел? Неужели не видишь – у меня важная гостья. Ступай домой, дорогая, отдохни. Соберись с мыслями и завтра-послезавтра приходи со всеми своим просьбами.

- Ваше величество, - лицу Гренки прилила кровь, - Ваше величество, знаете ли вы кто - ваша «важная» гостья?
- Солнечный благодатный луч! Конечно, знаю. Эта уважаемая персона - дама Белла Донна, посол могущественного и благосклонного к нашему дому царства.
- О, ваше величество, как вы жестоко заблуждаетесь, или, может быть, осколки волшебного зеркала попали вам в глаза, или, может быть, вы околдованы злыми чарами? Это ваша персона, эта ваша донна - ведьма!

- Что за несуразные глупости в столь неурочный час? Гренка, или ты не знаешь, что ведьм не существует на свете, их всех без остатка искоренил Чертополох Колючий, еще триста лет тому назад? Наша дорогая гостья – эльф. Почтеннейшая Белла Донна, умоляю вас простить этот горячечный припадок невежества. Нашей бедной впечатлительной Гренке никогда прежде не доводилось встречать эльфов. У неё просто помутился рассудок от вида вашей красоты!

Ведьм криво ухмыльнулась и поставила чашку на стол.
 - Дурно воспитанные индивиды - главная беда любого общества, об том и была наша с вами беседа, милочка. Теперь, надеюсь, убедились воочию, что не остается, дорогуша, вам ничего иного, как безоговорочно принять наши великие супо-носные ценности и ступить на путь калорийного пищеварения. Иначе, так и будут, забыв своё предназначение, класс и место, вламываться к вам без спроса и доклада всякие Гренки, Маракунки и так далее, вплоть до распоследней крошки-замухрышки, подрывая капризами и фамильярностью основы порядка.
 Ведьма поднялась.
- Прощайте, благодарю за кофий, - и, смерив Гренку злобным взглядом, хлопнула дверью.

- Что это было? – спросила, дрожа, Гренка.  –   Это же самая настоящая  ведьма. Из тех самых, что на берегу реки напали на эльфов и сожгли лес. Я видела собственными глазами - это они убили, отравили, покалечили всю землю в округе и теперь объявились в саду, цинично и лицемерно разглагольствуя о каком-то «Калорийном Пищеварении» и "Супо-носных ценностях"! Ваше величество что происходит?

- Ах,  ты видела собственными глазами?! Прекрасно- прекрасно... Так вот, послушай, Гренка,  если так получается, что ложку следует назвать ножом, а нож – ложкой, то это не значит что впредь ножом надо черпать суп, а ложкой резать хлеб. Это значит всего лишь,  что резать хлеб надо тем столовым предметом, у которого имеется острое лезвие, и зачерпывать суп тем, что снабжен  специальным  для этого черпаком. И какие названия будут при этом употреблены – не важно. Главное чтобы голод был утолён. Это и есть искусство дипломатии и благоразумия, моя милая Гренка. Так что, забудь всё, что тебе пригрезилось - нет никаких ведьм, не было никакой битвы. Вернее была. Была битва, но порчу навели другие эльфы.  Из другого рода. Неправильного. С неправильным королем. Вот с ними и сражались соплеменники Белладонны. Правильные эльфы. И победили. А победителей не судят, Гренка. И не судачат о них, не мелют всякий вздор, памятуя о том, что напрямую употребляя, то есть без дипломатии и благоразумия, вместо ложки острый нож, можно отрезать себе язык. А иногда, при особенном, усугубленном тяжелым упрямством случае, даже лишиться головы.

  - Простите, ваше величество, я не понимаю вашей аллегории и дипломатии, зачем ложку переименовывать ножом?  Почему  нельзя говорить как есть, как говорили всегда, испокон веку?

- Потому, милая Гренка, что собственными глазами ты видела, как рухнуло в одночасье всё основание мира и перевернулось с ног на голову. И черное стало белым, соленоё - сладким, остроё - тупым и супо-носное - судьбоносным. Какие ещё ответы и разъяснения тебе нужны?

- Ваше величество,  так вы испугались? Испугались даже не попытавшись начать сопротивление?

- Со-против-ление? Ты шутишь моя дорогая, - сопротивление…  Кому? Супо-носным ценностям, победившим могущественных эльфов?! И чем? Кухонными рецептами? Магией дрожжей? Компотными эликсирами? Заклятиями повидла?

- Ваше величество, ведь есть волшебные книги…

- Есть, есть, Гренка, и что с того? Разве у тех, неправильных эльфов, с неправильным королём не было книг? Были, были у них Гренка книги, были и луки, и мечи, и копья, а сколько отважных воинов было. И что они теперь, моя дорогая? Что теперь? Ничто! Они теперь - ничто, ничто со всеми книгами, луками, мечами и копьями. А ты говоришь – сопротивление, говоришь, что боюсь, я, Я - Королева Фруктового сада!!!
 Да, я – королева, я отвечаю за этот сад, дом и всех обитателей. Я – отвечаю. Так что не надо путать страх с ответственностью. Не надо путать и путаться, ведь сейчас главное запомнить, что нож это ложка, а ложка это нож. И начать расставлять приборы в указанном, согласно Калорийному Пищеварению и Великим Супо-носным Ценностям, правильном порядке на столе.

- Ваше величество, но ведь этот новый порядок совсем, совсем не правильный…

-Не правильный? Несчастное безрассудное дитя, уразумей наконец, кто правит, тот и определяет правила. Успех - правильно, неудача – неправильно, это и есть главное правило права. Всё остальное – чепуха на постном масле, со скисшим запахом  лукового горя. А нам, чувствительным и нежным феям такого и даром не надо.

-Нет, ваше величество,- Гренка упрямо  покачала головой,- я не могу согласиться, не могу.

-Ах, не мучай себя понапрасну, не мучай, ибо на самом деле, нет никого особого превозмогания  в том, чтобы согласиться с правом, силой и славой триумфатора.
 
-Но…Ваше величество, но послушайте…

 - Никаких «но» и «послушайте»! Гренка, оглянись, мы в коробке с картонными стенами, следи за языком. Не забывай - нож острый, очень острый. Это тебе не ложка. Поэтому будь осторожна, береги язык и голову. Иначе…иначе…

 Она подвела Гренку к окну. У входа стоял стреноженный жук. Один из головных наростов был украшен розовым бантом.

- Узнаешь?

  Как могла Гренка не узнать этот бант, ведь она сама подарила его подруге на прошлый день рождения.
 
-Марципанка?!!

- Уже нет, дорогая,- погладила Эклер Гренку по плечу. - Уже нет.


 Возвращаясь домой Гренка заметила  снующие повсюду черные тени, вспыхивающие среди газонов болотные огни, это ведьмы и их жуки расселялись по саду. Много перемен ждало фруктовый сад и его население. Указы Калорийного Пищеварения сыпались один за другим. Сначала был введен запрет на выращивание всех цветов, потом на употребление в пищу фруктов, отныне питаться полагалось исключительно овощами и корнеплодами, затем вышел новый закон, предписывающий запрет домашней кухни и организацию коллективного питания в специально устроенных для этого местах. Ведьмы, которые теперь в фруктовом саду занимали высокие должности и назывались «Попечителями обеденных церемоний» и «Разносчиками супо-носного блага» согнали всех чайных фей под деревянный навес, где были накрыты длинные столы. На них рядами стояли глубокие тарелки, до краёв наполненные окрашенной в яркие цвета похлебкой, у которой не было ни запаха, ни вкуса. Однако кормление подавалось разносчиками и попечителями бесперебойно, к тому же навевало приятнейший во всех отношениях сон, наполняло тело сладкой истомой, и скоро обитатели сада уже не отходили от стола, без устали поглощая кушанье, проводя целые дни в безуспешных попытках насытить свой разбухший желудок.

 Были и такие, кто не смог перейти на новую пищу. Их судьба была не завидна. Они исчезали. Исчезали также и те, кто по укоренившейся привычке выращивал цветы, опаздывал на начало коллективной трапезы, вставал раньше других из-за стола, или еще каким-нибудь манером нарушал предписания Калорийного Пищеварения.

 Позже исчезать стали те, кто просиживал за столом дольше всех. Но эти исчезали не насовсем. Скоро появлялись они преображенные, с длинными носами и сгорбленными спинами. Только по каким-то особым приметам можно было различить в новоявленной ведьме старую приятельницу Заварнушку или доброго соседа Бублика. Чем меньше оставалось чайных фей, тем больше становилось ведьм и рогатых жуков.
 
 Гренку спасал серебряный медальон. Нося его на груди, спрятанным под шарф, не поддавалась она воздействию ведьминого супа, не толстела, не дурнела, не впадала в дремотное забытьё.

 Однажды на кормление явилась Белладонна. Пристальным взглядом окинула она едоков, с удовлетворением отмечая произошедшие в них перемены. Заметив ведьму Гренка хотела укрыться под столом, но потерпела неудачу: животы и ноги её соседей слиплись, впечатались один в другой, образуя под столом единый сгусток жира, заполнявший всё пространство. Ей негде было спрятаться. Белладонна узнала Гренку.

 - Схватить её,- приказала она младшим ведьмам, тыча костлявый палец в фею. - Надо разобраться, в чем кроется её секрет противодействия нашему колдовству!
 
  Гренка попыталась бежать. Но оседлавшие своих жесткокрылых скакунов ведьмы быстро настигли беглянку. Её схватили, и надежно удерживая цепкими руками, отвели в мезонин, в картонный замок королевы. У входа валялся покрытый ржавчиной кофейник. Внутри на заляпанных грязью полу - разбитые чайники и чашки. Вся мебель и сдоба пропали. Гренку провели в тронную залу. Посреди пустой комнаты на возвышении полулежал закованный в тяжелые кандалы пленник. Его голову скрывала накидка. Рядом стояли три ведьмы, одна из них, Белладонна, протыкала тело несчастного острыми шипами и сыпала в раны ржавый порошок. Вторая, наряженная в богато украшенное платье королевы, подставляла стеклянные сосуды, собирала в них вытекающую из ран кровь, передавала третьей, та добавляла густую смрадную жидкость, взбалтывала получившеюся яркую многоцветную субстанцию и разливала по большим супницам.

- Фея поймана и доставлена, - доложили схватившие Гренку ведьмы.

-Дорогуша, займите моё место, - обратилась Белладонна к своей разряженной помощнице. - Наперстянка вам проассистирует, прерывать производство супа недопустимо, он в избытке должен быть в каждой тарелке каждого обитателя этого сада.

 Вторая помощница с радостью приняла из рук Белладонны орудия пыток и, дрожа от наслаждения, стала глубоко втыкать их в плоть несчастного пленника. Из ран брызнули тонкие струйки крови, рассеялись в воздухе маленькими драгоценными каплями, вспыхнули радужным сиянием. В этом свете проступили на безобразном лице ведьмы былые черты королевы фей, в ужасе вскрикнула она, дернулась, закрывая лицо руками, нечаянно задела покрывало, оно упало на пол.
 
Пленник повернул голову к Гренке. На бледном, обескровленном лице Верналиса янтарном светом горели глаза Короля эльфов.

-Легче, легче, не переусердствуйте, милочка, он совершенно ослаб за последние сутки. И закройте скорее ему глаза, мне не нужны неприятности! - рассердилась Белладонна.

Эклер схватила покрывало и закрыла им лицо эльфа. Сияние исчезло.

- Вот так, прекрасно, а теперь займемся этой юной особой, что там у нас? - Белладонна сдернула с шеи Гренки шарф. - Волшебный медальон. Так я и знала. Горицвет, серебро и топаз - непростое сочетание: горицвет – укрепляет сердце, серебро – противостоит злым силам, топаз - дарует возможность пройти любые испытания. Тут придётся потрудиться. Принесите книгу.

 Одна из ведьм-стражников отправилась за книгой. Гренка, воспользовавшись её уходом, что есть силы рванулась из рук оставшейся. Ей удалось освободиться. Фея бросилась к эльфу, успела добежать до постамента, тут преградила ей дорогу Эклер. Диким взором вперилась она в грудь Гренки, зашипела, потянула жадные когтистые пальцы. Гренка крепко сжала в руке медальон. Сзади вцепилась ей в волосы Белладонна, повалила на пол, стала пинать ногами. Подоспела Неперстянка, прибежали стражники, разом кинулись на фею. Пытались разжать сжимавший медальон кулак и когда разжали, не нашли ничего. Только маленькое серебряное пятнышко было посреди ладони.

 – Живое серебро, - совсем помрачнела Белладонна. - Ну, да ничего, ещё и не таких стойких осупливали. Давайте личинку.

Ведьмы принесли полную белесых маленьких червей банку. Белладонна выбрала одного, положила в миску с супом и влила в рот Гренке.

 Фея очнулась на берегу реки. Как она сюда попала, Гренка не знала. Внутри неё рос жук-скакун, острыми наростами разрывая внутренности. Из носа текла черная кровь.

 - Я погибла, - глядя на зыбкую речную гладь, - сказала фея.

 Хотела заплакать и не смогла. Вместо слёз из сухих глаз выкатились два крошечных серебряных шарика, упали в песчаную почву, проросли двумя цветами, раскрыли бутоны и под лучами заходящего солнца янтарным взором обратились к лицу феи. Забыв про мучительную боль, безотрывно смотрела она внутрь соцветий, и видела поднимающиеся с янтарных глубин магические символы, видела буквы самого первого алфавита, читала слова мироздания. Солнце пошло вспять и, достигнув зенита, ослепительной вспышкой озарило небосвод. Белый первозданный свет залил землю, сжигая холодным пламенем все черные тени, все ржавые пятна отравленной земли, все пузыри, гной и паутину опутывавшую сады и дома, все выросты хитинных наростов внутри зараженных тел. Янтарные глаза сияли в небе и теперь уже два солнца ласково смотрели на мир. Два янтарных глаза чайной феи Гренки. Так кончилось время зла.
 
 И какое же время наступило, спросите вы. Время чаепития, ответит незамедлительно вам веселый голосок чайной феи, время вечерних бутербродов с вареньем, утренних хрустящих круассанов, весенних куличей, летних ягодных пирогов, осенних тыквенных пирожных и зимних рождественских марципанов.  Так вперед, дорогой читатель. Довольно скучать за книгой, чайная фея уже ждёт вас на кухне, приготовив всё волшебство своих десертов, сладость которых  –  сладость добрых мыслей и дел.
 
 Ольга Владимирская.  11. 10 .14