Затмение

В тот августовский день чуть ли не весь мир с нетерпением ожидал солнечного затмения.

Ждали его и в Макаровке. Но, увы, в деревне с раннего утра шёл дождь. Точнее, не дождь, а дожди. Утром был дождик мелкий, моросящий, потом он сменился ливнем. Затем, ближе к полудню, небо перестало плакать, и даже стало иногда проглядывать солнце. Но сейчас снова налетел ветер, и начиналась гроза.  Погода не радовала.

Житель Макаровки Женя Травкин, который недавно перешёл в четвёртый класс, очень любил всё, что связано с небом. Ему нравилось ясными ночами наблюдать за звездами, смотреть на серебристый диск Луны, представлять, что там тоже кто-то живёт, а может, даже наблюдает за Землей с таким же, как у него, любопытством. Хоть науке и известно давно, что Луна необитаема. «А вдруг учёные ошибаются?» — думал иногда Женя.

И естественно, такое редкое событие, как затмение, Женя не мог пропустить. Вместе с лучшим другом и соседом Ромой Бобровым, который, кстати, тоже увлекался астрономией, они приготовились к сегодняшнему событию заранее. Закоптили стёклышки на костре и вставили их в старый бинокль, в котором давным-давно не было стёкол. Сделали они это потому, что слышали: если смотреть на затмение просто так, то глаза можно обжечь.

Теперь Женя страдал. Ведь он так ждал этого события, а сегодня как назло целый день шумит непогода. Мальчик смотрел из окна на струйки начинавшегося косого дождя, они быстро сливались в маленькие ручейки, стекали по мокрому стеклу. Было очень досадно, но Женя всё же надеялся, что тучи в конце концов разойдутся, и небо расчистится. Хотя бы на две минуточки. Дольше и не надо, ведь затмение всегда бывает коротким.

Но его надежда таяла. Жене становилось всё грустнее, потому что редкое небесное представление вот-вот должно было начаться, а небо сплошь затянуто тучами - и никакого просвета.

Чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, он включил телевизор. И сразу понял, что сделал это напрасно. Показывали счастливых итальянцев, которые на главной площади Рима, кто с биноклями в руках, кто в специальных очках, с нетерпением ожидали начала затмения. Вот повезло итальянцам! Он выключил телевизор, с грустью сел у окна, облокотившись на подоконник, и снова стал смотреть на усиливающийся дождь. Откуда-то издалека слышались грозные раскаты грома.

В это время на кухне мама накрыла на стол и позвала обедать. Но Жене совсем не хотелось есть. Он всё ещё надеялся увидеть сегодняшнее затмение.

Вдруг его молнией пронзила счастливая мысль: а что если окна видно не всё небо, а там видно солнце? Женя выскочил на крыльцо. Ливень вовсю хлестал по крыше, стекая вниз ручьями. Вековые деревья качались под напором ураганного ветра так, что, казалось, вот-вот сломаются.

На этот ветер Женя и надеялся: может, он наконец разгонит грозовые тучи, и затмение будет видно. Он накинул на себя плащ и сбежал с крыльца.

— Куда ты?! — встревожилась мама. — В такую-то бурю! Женька, вернись!

— Сейчас! — крикнул Женя.

Он быстро обежал дом, разбрызгивая воду в появившихся за день огромных лужах, которые образовали небольшие озерца, и примчался на речной берег. Ветер здесь дул ещё сильнее, словно испытывая на прочность старую высокую черемуху. Дерево давно уже отжило свой век, стояло сухое и вроде бы ненужное. Родители давно хотели спилить его: мол, портит речной пейзаж. Но Женя был против. В ясную погоду старый гигант напоминал ему о том, что на свете, кроме Макаровки, есть другие места: бескрайние пустыни, африканские саванны, где Женя никогда не бывал, а видел только по телевизору.

Мальчик смотрел на затянутое мрачными серыми тучами небо, ливень сильно хлестал по лицу. Не было видно ни кусочка чистого неба. С противоположного берега, со стороны тёмного леса, приближалась черная зловещая туча, которую, как ломаные лучи прожектора, то и дело освещали молнии.

Жене стало окончательно ясно, что затмения не увидать. А следующее в Макаровке будет лет через триста. От этой мысли стало так горько, что мальчик заплакал. Лишённый надежды, он побрёл домой.

Неожиданно все пространство вокруг него озарил ослепительно яркий свет, какого он в жизни не видел. Где-то рядом раздался оглушительный треск, и Женю охватил ужас. Он в панике бросил взгляд на дом и увидел, как отец, вышедший на крыльцо вслед за ним, сильно чем-то напуганный, кричит:

— Беги!

Мальчик со всех ног ринулся к дому, не понимая, что случилось. От страха всё его плохое настроение вмиг улетучилось.

Раздался раскат грома такой силы, что зазвенели окна в доме. Только теперь, когда он уже стоял у крыльца, Женя посмотрел на берег. Старое дерево, расколотое молнией надвое, пылало огнём. Там, где только что стоял обидевшийся на природу мальчик, горел объятый пламенем большой ствол поваленного гиганта.

— Быстро в дом! — скомандовал отец.

Женя послушно вошёл. Из кухни вкусно пахло борщом и варёной картошкой. Мальчик сел за стол. Он понял, что мог погибнуть. Страх постепенно стихал.

После обеда отец включил телевизор, чтобы посмотреть новости. Как назло, главным событием дня, конечно же, было солнечное затмение, которое, оказывается, предсказал старинный астролог Нострадамус. Он якобы напророчил во время затмения конец света или что-то вроде того. Многие доверчивые люди верили. Но только не Травкины! Мама относилась к этому спокойно, говоря, что, если что-то и случится, то она не в силах того изменить. Поэтому и не волновалась. А отец вообще говорил, что этот француз-бездельник предсказывал всякие ужасы только потому, что ему было нечем заняться, не нужно было работать в поле и, в конце концов, у него не было даже огорода.

Но теперь Жене не было дела ни до счастливых иностранцев, которых показывали в новостях, ни тем более до какого-то там предсказателя. На него вновь нахлынуло разочарование. Ну что, на телевидении говорить больше не о чем?! Только людей расстраивают! Вновь накатывали слезы, и Женя, понурив голову, пошёл в свою комнату и бросился на кровать.

Сквозь слёзы Женя слышал из кухни голоса родителей.

— Ну что ты сделал, Ваня?! — укоризненно говорила мама, обращаясь к отцу. — Зачем тебе эти новости? Видишь ведь, как Женька страдает.

— Откуда я знал, что там показывают! — отвечал отец оправдываясь.

Затем послышались отцовские шаги. Он, видимо, хотел хоть как-то успокоить сына. Но Жене это было не нужно. Зачем? Затмения уже не увидеть: в Макаровке всё ещё страшная буря. И ничего не исправить…

Отец осторожно сел на кровать рядом и сказал утешая:

— Ну хватит. Перестань. Знаешь, сколько ещё затмений-то увидишь! Сегодня же не последнее.

— А вдруг? — ответил Женя сквозь слёзы. — Предсказывал же этот… как его… Нострадамус.

— Да ерунда всё это, Жень, — отмахнулся папа. — Предсказывал… Подумаешь! Синоптики вчера тоже предсказывали, что у нас ясная погода будет.

— Жалко, что они ошиблись, — всхлипнул Женя. — Мы с Ромкой ничего не увидели.

— Ну что ты всё: «затмение, затмение»! Я уже сколько раз его ждал и ни разу не видел, и ничего, живу, — сказал отец. — А вы ещё увидите.

— А те затмения, которые ты не видел, они у нас были, в Макаровке? — спросил Женя, понемногу успокаиваясь.

— Не только у нас, — ответил отец. — Я и на Дальнем Востоке, когда на флоте служил, в Крыму его ждал, когда мы с мамой ездили в Ялту отдыхать. Давно это было. Только всегда тучи мешали. Так что, получается, не увидеть затмения — это у нас семейная традиция. — Отец усмехнулся.

Но Жене было не смешно. Он молчал, уже не плакал, но досада всё ещё оставалась.

— Да будет ещё затмение в Макаровке, будет, — продолжал отец.

— «Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придётся ни мне, ни тебе», — горько произнёс Женя фразу из стихотворения Некрасова, которую любила повторять мама, когда ей не хотелось слушать восторженные рассказы сына о том, как скоро люди полетят на космических кораблях к звёздным мирам. Эта фраза была её страшным оружием, после этого Жене уже не хотелось рассказывать о космосе.

— Классика, классика… — вздохнул отец и поднялся с кровати. — Некрасов не про тебя говорил, и тем более не про затмение. Хватит страдать, в конце концов! — сказал он строго, потому что ему надоело смотреть на то, как расстраивается его сын из-за какой-то ерунды. Жениного увлечения он никогда не понимал. «Да, — подумал он, — интересно посмотреть, как днём темно, как ночью, но что же из-за этого так убиваться?»

— Ты не понимаешь, — печально вздохнул Женя и повернулся к окну, в которое по-прежнему барабанил холодный дождь.

— Не понимаю, — согласился отец и, произнеся свою любимую фразу: —«Мужчины не плачут», вышел из комнаты

«Так всегда говорят, когда нечего сказать»,  — думалось Жене.

Было скучно и грустно. Испортивший день дождь, похоже, и не думал прекращаться, лил всё с такой же силой, разве что гроза прошла. Рома не приходил, хотя и обещал. Но Женя не сердился, понимал, что в такую погоду друга не отпустят из дома. Затмение можно было увидеть теперь только по телевизору, но не хотелось. Читать Гоголя вместе с отцом, который хотел, чтобы мальчик приобщался к классике даже на каникулах, тоже не было настроения, хотя Жене и нравились некоторые гоголевские повести. Не хотелось ничего. Совсем. Обида прошла, но как-то пусто и тоскливо было на душе.

Он лежал на кровати, смотрел на стихию за окном. Потом сам не заметил, как веки медленно стали слипаться, и он заснул.

Мальчик спал, и снился ему удивительный сон. Такие сны бывают очень редко и запоминаются надолго.

Снилось Жене, что стоит он среди ночи возле дома, только ночь эта такая, что светлее любого дня. Светит яркое солнце, на чистом голубом небе ни единого облачка. Всё как днём.

Вдруг из соседнего дома выходит радостный Рома и бежит ему навстречу сломя голову. А в руке он держит настоящую подзорную трубу, которой наяву никогда не было. Но чего не бывает во сне!

Рома удивлённо указывает на небо и радостно кричит:

— Смотри, смотри! Сейчас затмение будет!

Женя смотрит на небо и глазам не верит: по небосводу к солнцу медленно-медленно плывет огромный чёрный диск. Мальчик понимает, что это Луна. Но этот диск Луны совсем не страшный и даже очень красивый.

Друг подаёт Жене подзорную трубу, и они по очереди смотрят, как огромная Луна закрывает солнце, становится всё темнее, и на небе появляются звёзды, сначала тусклые, потом всё ярче. Вот созвездие Большой Медведицы, вон там Орион, Лебедь! Всего и не перечислить. Когда огромная Луна закрывает собой солнце и на улице темнеет, как настоящей ночью, становятся видны не только яркие звезды и широкая белёсая дорога Млечного Пути, но и планеты! Красный Марс, космический сосед Земли, находится ближе всех. Дальше светит ослепительно ярким жёлтым светом грозный гигант Юпитер. Сатурн со своими многочисленными кольцами находится дальше Юпитера, и оттого выглядит немного меньше. Другие планеты, ещё меньше, теряются на фоне этих ярких небесных великанов.

Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается, даже затмение во сне. Чёрная луна стала так же медленно освобождать солнце, как и закрыла его. Показались первые лучи, и планеты начали быстро таять, растворяться. Солнечные лучи постепенно становились длиннее и озаряли своим светом всё вокруг. Исчез Млечный Путь, исчезли созвездия, и вскоре всё стало таким же, как и раньше, в начале сна. Уплывая, Луна полностью, как и созвездия, полностью растворилась в синеве летнего неба, светлого, хоть и ночного.

Женя чувствовал себя самым счастливым человеком на всём белом свете. Ведь им с Ромой всё-таки посчастливилось увидеть затмение, да такое, какого ещё никто никогда не наблюдал.

Ощущение счастья не покинуло мальчика и наутро, когда он проснулся. «Какой странный сон, — подумал Женя, — Светлая ночь, тёмный день, планеты, которых никогда на самом деле не видно… Ромка…  А может, и не сон это?»

Он посмотрел в окно. Сияло солнце, радостно щебетали птицы. Красота! Только блестящие на солнце лужи и остатки от расколотой надвое старой черемухи напоминали о вчерашней буре. Жалко, конечно, великана, но ничего не поделаешь.

Вчерашней досады и след простыл. Еще бы, ведь сбылась Женина мечта увидеть затмение! И нет никакой семейной традиции!

Мальчику хотелось немедленно рассказать о своем удивительном сне, поделиться радостью. Счастливый, он вошел в кухню, где родители пили чай.

— Мама! Папа! Я видел! — радостно воскликнул Женя.

— Что видел? — удивился отец.

— Затмение! — Женя улыбался:  — Традиции нет! Ура!

Папа не стал расспрашивать, потому что всё понял, ласково потрепал сына по плечу:

— Вот видишь, а ты сомневался!

В дверь постучали.

— Заходите, открыто! — пригласила мама.

— Это я, — раздался знакомый Ромкин голос, от которого Жене стало ещё радостней. Он вышел на крыльцо.

— Привет, Женька! — поприветствовал друга Рома, тоже отчего-то очень весёлый. — Представляешь, такая радость! Я затмение видел!

— Когда? —  удивился Женя.  — Гроза ведь была.

— Да, была. — Рома вмиг посерьёзнел: — Знаешь, я видел молнию. Она чуть в тебя не ударила. Страшно было, наверно?

— Страшно, — признался Женя лучшему другу. Но он не хотел вспоминать о вчерашнем и быстро спросил:

— Так когда ты видел затмение?

И Рома рассказал другу о чудесном сне, который оказался точь-в-точь такой же, как у Жени. Оба мечтали увидеть затмение, и теперь их мечта сбылась! А во сне или наяву — для друзей это было не так уж важно.

Опубликовано в сб. Право на успех.— Екатеринбург: Уральский рабочий, 2012.
и журнале "Свободный полёт" № 1(5) 2016