Заросли барбариса

 Раздался хлопок дверью, и Поль разрыдалась. На миг затихла, чтобы затем удариться в слезы вновь. Глухо доносились из-за стены звуки шагов, крики взрослых. Девочка бегала глазами по комнате в попытках успокоиться.

 Тетя Зое снова ударила её! Не просто затрещина, а настоящий удар.
Поль с обидой потрогала на голове шишку - след гневливой жестяной кружки.
Дядя Гастьен вступился было за нее, как только узнал об этом, только вот Зое он боится. Девочка уверена, впереди её все еще ждут крики и побои.

 И ведь не ясно, сколько осталось: её отправили сюда отдохнуть, но «отдохнуть» - это, наверное, долго.

 Вяло покачивалась плотная пурпурная штора. Родители Поль никогда таких штор дома не держали - они пыльные, и от них веет старостью. За окном шуршат листья барбариса. Конец августа, и бусины ягод начали наливаться их ягодной кровью.

- Попадись мне теперь на глаза! - с грохотом захлопнулись дверцы какого-то шкафа, - Дрянное воспитание!

 Дядя как-то сказал Поль, прошептал ей тихо на ушко, что у тети Зое часто болит голова, так что не стоит её расстраивать. И Поль старалась. Правда старалась.
Только вот девочка обожала секреты, а Зое они не нравились. Женщина всегда кричала, когда узнавала о новом секрете, но Поль старалась сделать их незаметными, чтобы тетя меньше грустила.
(Но вообще-то её тетка сама по себе довольно злая. Вины ребенка здесь нет.)

 А если убежать? Исчезнуть, скрыться, заставив всех волноваться? Ведь Поль любит секреты, теперь она сама станет таковым.

 За прыжком в окно следует хруст. Колючие и язвительные ветки. В мгновение этого полета все разразилось сухим треском, но затем так же быстро стихло. Уже совсем скоро сама Поль не ответила бы уверенно, слышала ли она тогда шум.

 Лбом девочка не уперлась в кирпичи или железные прутья - забора с этой стороны не было. Задний двор просто переходил-перетекал в колкие заросли. Что за ними? Она не знала.

 Ползла не слишком долго, однако хватило и этого, дабы царапинами исчертить лицо и руки. Но как же приятно выпрямить спину, отряхнуть платье после!

 Небольшая терраса. Дверь открыта. Вход в небольшой домик прикрывает легкий тюль.

 Поль замерла в раздумьях.Однако по итогу не нашла ничего лучше, кроме как продолжить рассматривать деревянные стены, беленые на окнах ставни.

- Ты так застыла! - довольно приятный девичий голос, - Заходи, заходи!
Девочка замешкалась. Принять приглашение? Она оглянулась было за спину - её окна отсюда уже не видно.
- Ну что же ты стоишь? - немного обиженно, - дверь очень даже не заперта, как видишь.

                Сделать глубокий вдох и подняться по скрипучим ступенькам.

 Хотя  дверь открыта настежь, в доме очень душно. Стоял терпкий запах чего-то сладкого, так обычно пахнет у туалетного столика обеспеченной взрослой женщины. В носу зачесалось.
 Окна завешены, так что на этаже темно, словно был уже вечер. Тени ветвились на потолке и стенах.
- А ты не отличаешься вежливостью!
От язвительного замечания Поль вздрагивает, поворачивает голову.
- Я увидела тебя в окне, когда ты вылезала из под куста, - раздается ответ на её немой вопрос.

 Это была девочка. Чуть старше Поль, наверное. В коротком пышном платье, босая, она словно взывала всем своим видом разглядывать её, походила скорее на вычурную кляксу, но так сочеталась с обстановкой дома, особенно со шторами.
Незнакомка встала, скрестив на груди руки. Однако уже спустя миг переменилась в лице и подбежала к Поль вплотную.

- Я очень люблю этот дом, потому что я здесь живу, и гостей, потому что они редко приходят, ты очень миленькая, а меня зовут Лоретт. Как зовут тебя?

 Несмотря на полумрак, лицо напротив Поль видела отчетливо: широко распахнутые глаза смотрели на нее с почти агрессивным интересом. Ресницы походили на лапки больших черных насекомых, а темной радужки словно и не было вовсе - один сплошной зрачок. И глаза эти горели, хотя, может, это была лишь игра света.

- М-меня зовут Паула, - она запнулась, - точнее, так зовет тетя Зое, когда ругается, а я предпочитаю Поль.
- Значит Поль! - раздался хлопок в ладоши, - а я Лоретт, это имя тоже очень милое!
И тряхнула своими волосами, светлыми и роскошными. Поль с радостью променяла бы на них свои тусклые и ломкие кудри.

- Ну, раз уж ты пришла, то приглашаю тебя на чай, - Лоретт махнула рукой в сторону, - иди присядь, я принесу чайник.

Затем убежала. Свернула за угол, скрылась в темени, лишь слышен был звук ее босых ног.

Комната, на которую указала Лоретт, была немного светлее. Штора на единственном окне задернута не до конца, а по углам мерцают тусклым светом лампы с красными плафонами.
Просторное помещение, в котором едва ли можно пройти, ничего не задев: повсюду разномастная посуда, резные шкатулки всевозможных размеров, а также прочие безделушки, не цепляющие глаз.

Поль с трудом пробралась к небольшому столику, почти разбив по дороге какую-то напольную вазу.

Стол заставлен непроглядно посудой, но нет ни одной свободной тарелки или кружки. Везде насыпаны конфеты или пуговицы. В небольшом молочнике - пестрый букетик.

В этот момент вновь послышались шаги. В комнату вбежала Лоретт, с трудом держа в руках огромный чайник. Она ловко и поспешно переступала через разбросанные по полу вещи, расплескивая воду.

- Ну как тебе, нравится у меня? - блондинка, на секунду замешкавшись, придвинула к столу пурпурный пуфик и чайник примастила туда.
- Здесь так необычно… Ты живешь одна?

Лоретт, внимательно прищурившись, осмотрела столик снова. Затем единым движением высыпала в чайник ягоды из нескольких тарелок.

- Ну, мои родственники тоже жили… живут здесь, но они уехали. Только хозяйка дома все равно я! - вновь схватила чайник и потрясла.
- Хорошо, но прости… Мы разве не чай пить собираемся?
- Конечно чай! А чем же это еще может быть, если оно в чайнике?
- Больше похоже на компот…

 Блондинка посмотрела на Поль молча. Дала понять укоризненным взглядом, насколько та ошибается. Затем продолжила с умным видом трясти фарфоровую посудину.

- Ты так и не сказала, зачем полезла в мой сад.
- Тетя Зое снова ударила меня кружкой, и я убежала. Глупые взрослые!
- Да, но здесь нет глупых взрослых, только чучела птиц, - улыбнувшись, кивнула головой в сторону. Руки до сих пор заняты, - ты любишь птиц?

 В углу, на который указала девушка, действительно пернатые. Их головы прибиты к стене подобно охотничьим трофеям. На подвесной полке рядом с дюжиной фигурок котят маленькие птички, разрезанные вдоль. Внутри - зеленая мякоть. Это киви, Поль видела их в книжке.

 Содержимое чайника в это время разлилось по чашкам. Разноцветные ягоды высыпались через широкий носик. Если подумать, то и голова Поль пролезла бы в этот сосуд с легкостью. Вместо крышки.

- Готово! Но нужно подождать, чтобы чаек остыл, - Лоретт нарочито и немного театрально стала дуть в кружку. Её тонкие губы сжались в тугой бантик, стали походить на кукольные.
- А тебе не скучно одной? Чем ты занимаешься? - Поль осторожно взяла свою чашку, задумчиво стала разглядывать плавающую в ней смородинку.
Абсолютно не скучно. Я люблю читать любовные книжки с очевидным концом и иногда курю кальян на террасе.
- А ты не слишком мала для этого?
Разумеется, девушка выглядела старше. Лет 15 на вид, но все же.

- Мала ровно настолько, насколько мне нравится. Никто ведь не обязывает меня взрослеть и становиться старше. Тогда зачем?
Ответ был не совсем понятен, так что дальше Поль не расспрашивала. Ее новая знакомая была раздражена, что заметно.

- Но мне у тебя все равно нравится. Здесь все как в сказке, - девочка вдохнула аромат духов, смешавшийся с запахом ягод.
                Ты хочешь остаться?

От этого вопроса пробирает дрожью. Остаться? Но это странно.

 Лоретт смотрела в упор, её глаза-пауки выжидающе уставились. Даже маленькая родинка под губой стала походить на жука: вот-вот заползет ей в рот, укусит так, что кровь закапает в чашку…

- Ну что же ты молчишь? Разве это не здорово? Мы будем читать бульварные романы, пить чай и курить кальян! Мертвые птицы и никаких взрослых! - она склонилась к ребенку совсем близко. Действительно, от нее пахнет дымом и еще чем-то странным, - тетя Зое и дядя Гастьен не будут знать, где ты. Это будет секрет. Я в курсе, ты любишь секреты.
- И я смогу вернуться, когда за мной приедут родители? Это было бы замечательно! - от восторга Поль даже подпрыгнула на своем кресле.
- Конечно, если не захочешь
навсегда остаться

                Ты любишь барбарис?

- Не знаю, но мама иногда добавляла его в соус.
- Как же так? Ведь сейчас он поспел, самое время его есть!
- Разве?
- Конечно! Когда же ему еще спеть?
Лоретт торопливо подбежала к окну, раздвинула тяжелые пурпурные шторы.
Совсем куст разросся, уже достает до окна… - она протягивает девочке ладони, до краев наполненные спелыми красными плодами, - попробуй!
И весело ей подмигнула. Лоретт такая добрая!

  Ягоды Поль закидывает в рот гроздью. Старается разжевать, едва сдерживая счастливую улыбку.

                Они горькие!

  От едкого вкуса свело щеки, а из глаз брызнули ручьем слезы. К горлу подступила тошнота, голова закружилась.

  Последнее, что девочка увидела мутнеющим взглядом, - то, как, держа в руках свою чашку, Лоретт медленно возвращается к окну…

                ***
- Она до сих пор не выходила?
- Нет, все еще у себя, - женщина вздохнула, - она опять упрятала мои таблетки. - Даже не знаю, что может случиться, если она их наглотается. Поговорю с ней еще раз.
- Мудрое решение. И вот еще что, дорогая… Там у тебя все в порядке?
Дверь скрипнула.

  По комнате гуляет сквозняк. Вяло колышется пурпурная ткань, а за окном шелестят листья куста смородины…


- Дорогая?