Из материалов следственного дела Бухарина-197

Просто вдумайтесь, кого ещё называют "безвинные жертвы" или "жертвы сталинских репрессий"?



Вечернее заседание 8 марта 1938 года
Допрос подсудимого Буланова

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ:
Армвоенюрист В. В. Ульрих,
Председатель Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР
СЕКРЕТАРЬ:
Военный юрист 1-го ранга А. А. Батнер

Вышинский. Кстати, вам не известно - был Казаков у Ягоды в Наркомвнуделе, в его кабинете, по этому вопросу?
Буланов. Если Ягода давеча заявлял, что он первый раз видит Казакова, так я жду теперь, что он скажет, что он и меня первый раз в жизни видит. Казакова, конечно, он видел и видел неоднократно. Я, например, лично припоминаю случай, когда Казаков был в кабинете У Ягоды. Это у меня сохранилось в памяти потому, что это было в выходной день. За числа я не ручаюсь.
Вышинский. Позвольте Казакова спросить. Обвиняемый Казаков, Когда это было?
Казаков. 6 ноября.
Вышинский. Год?
Казаков. 1933 год.
Буланов. У меня осталось в памяти, что это был выходной день выходные дни мы обычно соблюдали, а в этот день мы были в управлении. Что Ягода Казакова видал очень часто у Менжинского, - это факт, Казаков приходил очень часто к Менжинскому в кабинет.
Вышинский. Казаков часто бывал в кабинете у Менжинского?
Буланов. Да, очень часто.
Вышинский. И Ягода не мог его не видеть?
Буланов. Да, Ягода видел Казакова не раз в кабинете Менжинского.
Вышинский. Значит, Ягода неправду здесь говорит?
Буланов. Неправду. Откуда бы я взял, что Ягода мне сказал, что привлечен к этому делу - делу убийства Менжинского - и доктор Казаков и что они проделывают это вдвоем с Левиным, что Казаков употребляет такие мудреные лекарства, которые не только неизвестны медицине, но слабо известны самому Казакову, так что следы после этого отравления найти будет трудно. Это говорил мне Ягода.
Откуда бы иначе я взял?
Вышинский. Подсудимый Ягода, вы слышали показания Буланова по поводу отравления Менжинского?
Ягода. Да, слышал.
Вышинский. После этих показаний, которыми устанавливается ваше участие в отравлении, вы будете продолжать отрицать это участие?
Ягода. Нет, я подтверждаю свое участие.
Вышинский. Подтверждаете?
Ягода. Да.
Вышинский. Подсудимый Буланов, а умерщвление Максима Пешкова - это тоже дело рук Ягоды?
Буланов. Конечно.
Вышинский. Подсудимый Ягода, что вы скажете на этот счет?
Ягода. Признавая свое участие в болезни Пешкова, я ходатайствую перед судом весь этот вопрос перенести на закрытое заседание.
Вышинский. Я не возражаю.
Подсудимый Буланов, вот вы нам нарисовали здесь чудовищную картину ряда преступлений, совершенных вами под руководством Ягоды. Кто еще из руководителей "право-троцкистского блока" участвовал в этих преступлениях по вашим данным?
Буланов. Мне Ягода говорил прямо, что решение об отравлении Ежова и умерщвлении Горького было принято Рыковым, Бухариным...
Вышинский. И Енукидзе?
Буланов. И Енукидзе, само собой.
Вышинский. Словом головкой "право-троцкистского блока"?
Подсудимый Рыков, известно ли вам о том, что было принято "право-троцкистским блоком" решение физического уничтожения Алексея Максимовича Горького?
Рыков. Нет.
Вышинский. А что вам известно было об этом?
Рыков. Мне было известно то чрезвычайно враждебное отношение у Алексею Максимовичу Горькому, которое проявлялось со стороны троцкистов, в некоторых кругах правых на протяжении ряда лет.
Вышинский. У вас был разговор с Енукидзе в конце 1935 г. на эту тему?
Рыков. С Енукидзе? Да, был.
Вышинский. Какой разговор?
Рыков. Мне Енукидзе сообщил, что троцкисты и зиновьевцы чрезвычайно озабочены тем влиянием, которое приобретает Горький, что он является решительным сторонником Сталина и генеральной линии партии. Поэтому, как он выразился, они считают необходимым, ввиду такого значения Горького, - а значение его и за границей, и у нас не нуждается в подтверждении,-они настаивают, как он выразился, на ликвидации его политической активности.
Вышинский. Значит, Енукидзе говорил о необходимости ликвидировать политическую активность Горького?
Рыков. Да.
Вышинский. Каким образом и в каком смысле?
Рыков. Он говорил в настолько повышенных тонах или резко враждебных выражениях, что мне было ясно (так как речь идет главным образом со стороны троцкистско-зиновьевской части), что за этим тоном кроется возможность применения и насильственных мер.
Вышинский. Из разговора с Енукидзе вы заключили о том, что речь идет об устранении политической активности Горького разными средствами.
вами, вплоть до насильственных мер'
Рыков. Да, может дойти в случае чего и до этого.
Вышинский. А что такое довести до насильственных мер? Можно понимать и до убийства?
Рыков. Конечно.
Вышинский. Значит, вы знали о готовящемся убийстве Горького?
Рыков. Не совсем так.
Вышинский. Что оно готовится, вы знали об этом?
Рыков. Я знал о том, что я вам уже говорил.
Вышинский. А этого разве недостаточно для квалификации?
Рыков. Для той квалификации, о которой вы говорите, это недостаточно. Может быть я недооценивал того, что говорил Енукидзе.
Вышинский. Недооценивали?
Рыков. Может быть у меня не было такого убеждения или мнения, что готовится покушение на жизнь Горького. У меня не было этого.
Вышинский. Но что такая задача может встать? То есть, иначе говоря, разговор с Енукидзе дал вам возможность понять, что можно не останавливаться перед убийством Горького?
Рыков. В этом разговоре с Енукидзе я достаточно категорически высказался против этих нападок.
Вышинский. Это вы, а я спрашиваю о блоке.
Рыков. Это я признал, как один из участников блока.
Вышинский. Это ваше дело, признавать или не признавать.
Рыков. Я сказал и о моем протесте против этого.
Вышинский. Протест против чего?
Рыков. Против того тона, тех выражений, тех нападок, которые были со стороны Енукидзе по отношению к Горькому. Так как это было в той стадии, когда вопрос мог только возникнуть в таком смысле я думаю, что мое категорическое вмешательство и решительный протест эту возможность исключали.
Вышинский. Я формулирую то, что вы сейчас сказали, чтобы устранить в дальнейшем спор по этому вопросу, следующим образом: первое - в 1935 году вы имели разговор с Енукидзе, при котором он резко говорил, что троцкистско-зиновьевский блок настаивает на ликвидации политической активности Горького.
Рыков. Да.
Вышинский. Второе - по тону, по враждебности, по озверелости этого разговора можно было заключить, что для устранения политической активности А. М. Горького они не остановятся ни перед какими средствами.
Рыков. Сказать теперь об этом задним числом, это совершенно ясно.
Вышинский. А как вы тогда себе представляли?
Рыков. Я сказал, что я недооценивал эту опасность.
Вышинский. Это уже будет характеристика вашего отношения к факту, а меня интересует самый факт. Вы подтверждаете, что из разговора с Енукидзе можно было понять, что в целях ликвидации политической активности Горького, как он говорил, они не остановятся ни перед чем?
Рыков. Я бы просто сказал, что они могут не остановиться перед насильственными средствами.
Вышинский. Так. И третье - из этого разговора с Енукидзе было ясно, что может идти речь о террористическом акте против Горького.
Рыков. Да, так вопрос мог ставиться.
Вышинский. Это было ясно. Садитесь, пожалуйста.
Председательствующий (к Буланову). Вы кончили ваши показания?
Буланов. Кончил.
Вышинский. У меня есть вопрос к Буланову. Не известен ли вам случай, чтобы Ягода пересылал деньги Троцкому?
Буланов. Совершенно точно известно.
Вышинский. В каком году?
Буланов. О том, что Ягода снабжает Троцкого деньгами, я узнал от Ягоды не сразу. В 1934 году Ягода вызвал меня и сказал, что ко мне придет один человек, которому я должен выдать 20 тысяч долларов.
Вышинский. 20 тысяч долларов? Для чего и для кого?
Буланов. Я никогда не спрашивал Ягоду зачем и для чего. Я этому человеку деньги выдал.
Когда на другой день я доложил о том, что это распоряжение выполнено, тогда Ягода мне сказал, что этому человеку мне придется и впредь давать те суммы денег, которые он будет указывать. И он, между прочим, сказал, что этот человек является его прямой связью с Троцким, что Троцкий за последнее время испытывает очень большую нужду в деньгах, и что те суммы, которые я выдал и буду выдавать,
"дут непосредственно Троцкому. Действительно, этот человек являлся да протяжении 1934-1936 годов четыре-пять раз, и я ему выдавал деньги каждый раз, получая, конечно, от Ягоды распоряжение о выдаче.
Вышинский. У меня больше вопросов нет.
Председательствующий. У защиты вопросы есть?
Защита. Нет.
Председательствующий. У подсудимых имеются вопросы?
Рыков. Буланов говорил относительно моего архива, найденного у Ягоды. Я хотел бы, чтобы он познакомил с находкой, - откуда этот архив, что в нем содержится и откуда он знает об этом.
Буланов. Если бы я знал точно, что там находится и размеры этого архива, я своему сопроцесснику ответил бы обязательно. К сожалению, я этими сведениями не располагаю. Я говорил об этом архиве на основании вот чего. Когда Ягода перебирался из одного помещения в другое при переделке здания, я не помню при каких обстоятельствах, но во всяком случае среди части вещей, которые лежали долгое время в несгораемом шкафу, я обнаружил кипу документов. Я спросил Ягоду. Он мне сказал: не разбирайте, это - архив Рыкова. Этого, мне кажется, было достаточно для того, чтобы сделать это заявление.
Председательствующий. Объявляю перерыв на полчаса.

Продолжение следует…



Единственный комментарий к этому историческому документу, который хочется сделать - Б Е С Ы!   Вы только вслушайтесь в их слова! Вы только представьте с каким неистовством они презирали Россию на протяжение многих лет, находясь на ключевых должностях и пользуясь всеми благами жизни? Представляете, их называют – «невинными жертвами репрессий»! Представляете, их (многих) реабилитировали!  По мне, это и есть торжество цинизма!
Тогда напрашивается вопрос!
Почему нам так упорно врали и продолжают врать на протяжении десятилетий, под благовидными личинами и словоблудием, всякие Хрущёвы, СоЛЖЕницыны, Ельцины, Горбачёвы, Радзинские, Чубайсы, Жириновские, Познеры, Парфеновы, Венедиктовы, Шендеровичи, Веллеры, Герберы, Соловьёвы, Сытины, Гозманы, Ройзманы, все те кто так яростно поддерживает всякие антироссийские действия порабощённых ими стран, все те, кто так яростно защищал «бешенных вагин», и т.д., и т.д. ?
Разве они и не есть современные те, которых великий Фёдор Михайлович окрестил  «Бесами». Разве они не есть новые троцкисты- неотроцкисты, те самые продолжатели злодеяний Троцкого, Тухачевского, Бухарина и многих, так называемых, «невинно репрессированных», которые так рьяно старались унизить, расчленить и уничтожить Великую Русь!
Именно, желание «докопаться» до истинной сущности деяний этих бесов, вынудило меня обратиться к материалам следственных материалов декабристов и написать сценарии «Карабахский гамбит» http://www.proza.ru/2018/02/22/136
и « О русском китайце, армянине и азербайджанце» http://www.proza.ru/2018/05/21/1753.

Как ни странно, выяснилось, что все эти истории, происходящие в разные времена, очень даже взаимосвязаны. Возможно, поможет кому в постижении Правды вот это http://www.proza.ru/2018/04/14/32.
Буду благодарен любой критике!
С уважением, Ион Жани!