Стишки

БЕС
Ночь - унесла на крыльях прохладу,
А день - принес с собою зной.
Пламенем то дохнуло из ада,
Да всесжирающей чумой.
Бес с телегой промчался и в спешке,
Он колесами резал твердь.
Звал - и меня в свою он тележку -
Где корча лица пили смерть.
Смерть, в полумраке что блуждает,
Как можете ее корить?
Она нас только исцеляет
От странного желанья жить.
Бес, как бы ни был бы ты страшен,
И пусть я пьян, и пусть в бреду,
Но с благодатным ядом в чаше
К тебе в телегу я иду… 
КУЗНЕЦ
Я с боями прошёл много миль
И теперь я вернулся домой,
Расскажу вам не сказку, а быль,
Как ведом я был славной звездой.
Меня долг к тем делам призывал,
В славе я не считал сам шагов,
Под отечества флаги вставал,
За царя не щадил я врагов…

Ветхий домик в пыли утопал,
В нём великого ВЭЛДА близнец
Вдвоём с маменькой век коротал
Дядя Витя – отменный кузнец.
Его кузня без дела стоит,
Его молот был сдан на металл,
И лишь Витино сердце хранит,
Всё хранит молодецкий запал…
Ну и пусть что ковать и нельзя,
Да и к кузне уж не подойдёшь,
К нему часто приходят друзья,
Бедноты тех краёв молодёжь.
И когда он выходит во двор,
Раскрывается Вити душа,
На друзей смотрит Витя в упор,
В лица им перегаром дыша…
Воздух рубит рукой от плеча –
Дядя Витя под яркий сюжет,
Раскрывает кузнец сгоряча,
Ведь дамасской им стали секрет.
Тихо парни стоят во дворе,
Тихо слушают Витину речь,
Говорит Витя им о поре –
Когда головы должен был сечь.
Как ковал боевые мечи,
За царя как ходил он на бой,
И как раненых воинов лечил -
Корнем щавеля и лебедой.
Видел глыбы утёсов седых
И во все проскакал он концы.
Сильно бьются сердца молодых
И трепещут пред Витей юнцы…

Но выходит тут мать на порог,
Тает вмиг дяди Вити кураж,
«- Что ж ты брешешь ребятам, сынок,
Где ж ты был, балабол и алкаш?
Вспомни ты, аморальный урод,
Как тебя отпустила раз лень,
Ты ковал один нож целый год,
Что сломался на следующий день…»

Он и сам уж поверил чуть-чуть
Он отдался во-власть тем мечтам,
Тишина… давит Вити на грудь,
В шоке гости бредут по домам.
Гость, стоптавший ногами полынь,
Уж последним в калитку шагнул
И загнувшись, мать моет полы
А наш Витя рыдает в углу…
Вешают жизнь жестоко весы
Её мыслей шаблонный стандарт
И торчат из-под юбки трусы
Желто-чёрны, как царский штандарт!

Я с боями прошёл много миль
И теперь я вернулся домой,
Расскажу вам не сказку, а быль,
Как ведом я был славной звездой.
Меня долг к тем делам призывал,
В славе я не считал сам шагов,
Под отечества флаги вставал,
За царя не щадил я врагов…
ДАНИЛ
С кем только дружбу не водил
В дыму я молодости ранней.
Был у меня дружок – Данил.
Забавный парень, только странный.
Бродил он часто до поздна.
И говорил, ну очень редко.
Причину вскоре я узнал.
Была ей паренька соседка.
И посылал ей (все уж знали)
Он за признанием признанье,
Его соседку Настей звали,
Смешное, глупое созданье.
Затем осунулся он вдруг
Всем стало ясно, как он тужит.
И так Данил, мой старый друг,
Всё хуже выглядел и хуже.
А Настя наша, что же? Что же?
К чему стремилась недотрога?
Хоть одинока была, всё же,
Данила гнала от порога.
Давили страсти деве грудь.
И так, под властью увлеченья,
Душа ждала кого-нибудь,
Но не Данила. К сожаленью…
И в жизни не найдя когда,
Ни смысла, ни любви, ни счастья,
Ту деву приняла вода.
Ведь, с дуру, утопилась Настя.

Затмило горе парню разум,
Морально умер он тогда.
И как-то бедный друг мой сразу,
Безумствам голову отдал.

Как мнёт людей порой беда,
Данил уж больше не любил.
Он в женских платьях без стыда,
По грязным улицам бродил,
Себя теперь считал он той,
Что спит уже в земле сырой.

Но мир жесток в своём мещанстве,
Он в суете своей – палач.
Мы прожигаем жизни в пьянстве,
Не замечая рядом плач.
Средь дел своих, мы даже видеть
Беду других не можем, всё ж…
О, как стремимся мы обидеть,
Того, на нас кто не похож.

Смердящий воздух кабаков,
Пронизывал нелепый смех,
Тупых и пьяных мужиков,
И в это время, как на грех,
У одного из них бродил,
В зелёном платьишке Данил.
Он был замечен почти сразу,
Торчал как купол бант его.
В начале, будто на проказу,
Смотрели люди на него.
Вдруг кто-то крикнул ему, - Стой.
Иди сюда-ка, гей пропащий.
И так под пошлых шуток рой,
Данил в кабак тот был затащен.
Фигура юноши манила,
Для всех ведь было это ново,
Вот так надели на Данила,
Насилья грубые оковы.
Смеялись мужики, кричали,
Забыв про суд и про срокА.
Наутро парня трупп качала –
Та самая угрюм-рекА.
ДРУГУ
Любимый друг, любимый друг,
Мне важно знать, что ты в порядке
Хочу я нежность твоих рук
Познать, и сладость твоих губ.
Тебе отдаться без остатка
Тебе отдаться без остатка…

Когда любовь приходит в сердце,
И ты в бреду, и ты в жару,
Открой-ка ты у сердца дверцу.
Зачем противится ему?
О, друг любимый, где ты, где ты?
А кровь бурлит, а не течёт.
Она туманит разум светлый.
Она - на подвиги влечёт.

Любимый друг, любимый друг,
Мне важно знать, что ты в порядке
Хочу я нежность твоих рук
Познать, и сладость твоих губ.
Тебе отдаться без остатка
Тебе отдаться без остатка… 

И, покорившейся судьбе,
Ты ядом сладостным сражён
А мысль одна живет в тебе:
Влюблён он сам, иль не влюблён?
А замирая в ожиданьи
И друга одного любя,
Ты делаешь свое признанье -
Тому, кто дорог для тебя.
Ты перед этим важным делом
Отбросил груз последних лет,
Ну а теперь, дрожа всем телом,
Ты робко ждёшь его ответ.

Любимый друг, любимый друг,
Мне важно знать, что ты в порядке
Хочу я нежность твоих рук
Познать, и сладость твоих губ.
Тебе отдаться без остатка
Тебе отдаться без остатка…

Сгорая пламенно от страсти
Уж хочешь прошептать – прости.
Ведь знаешь, что в его же власти
Казнить тебя или спасти.
Как хорошо, средь всех идиллий,
Есть то, что будоражит кровь.
И в нашем пошлом, лживом мире –
Живет ещё пока любовь,
Живет еще пока любовь!

Любимый друг, любимый друг,
Мне важно знать, что ты в порядке
Хочу я нежность твоих рук
Познать, и сладость твоих губ.
Тебе отдаться без остатка
Тебе отдаться без остатка…
НА ПРОЩАНИЕ
Привыкнуть можно и к решеткам
И к очень строгим приговорам,
К тому, что вечно твоя фотка
Живет в столе у прокурора.
Но не мирись ты с тем законом,
Что создан нашу кровь глотать.
С главою гордою по зонам
Иди. Нам есть что вспоминать:
Разврат и оргии в притонах,
Мечты, надежды и находки.
Записанные в протоколах,
Мелькающие в сводках…
МАРИША
Вкус твоих губ мечтаю отведать,
Мы вдвоём, никого нам не надо.
И струится приятно беседа,
Как в жару от затона прохлада.
Лик твой, словно отлитый из меди…
В глазах томных твоих утопаю,
Ты нежна, ты скромна моя леди,
Добродетель твою восхваляю.

Меня Витя зовут, всем вам здрасти.
Мой рассудок судьбой покалечен.
Как и все, я мечтаю о счастье,
Но его все никак я не встречу…
Я позвал как-то милую даму
Повести о культуре беседу.
Приобрёл колбасы триста граммов
К тому званному в доме обеду.
Нежно тётю ту звал я Маришей,
Мне б Мариша сгодилась в невесты:
Её бюст – лишь немного обвисший,
Да и зубы – почти все на месте.
Ноги вымыл я в тёплой водице,
Даже зубы почистил я утром.
И Толстого прочёл две страницы,
Для того, чтобы выглядеть умным!
Открыл банку я шпрот прошлогодних,
Из подвала достал я компоту,
Налил водочки в рюмки холодной
И пошло у нас всё – как по нотам!

Всё таинственно было и ново,
Головой дама скромно качала.
Я спросил, - Вы читали Толстого?
Что? Я толстая? – дама вскричала.
Отрыгнув пару шпротин с досады,
Она встала глазами сверкая.
Я подпрыгнул, но прочь убегая,
Получил всё ж с ноги я по заду.
Я свои прикусил с горя губы
И понесся по пыльной дороги,
Убегал от неё я и думал,
Что опять будет ночь одинокой.
Не ласкать мне обвисшие груди,
Нет ни этой, ни следущей ночью.
Если б были б культурнее люди,
Образованным, нам, было б проще…

Вкус твоих губ мечтаю отведать,
Мы вдвоём, никого нам не надо.
И струится приятно беседа,
Как в жару от затона прохлада.
Лик твой, словно отлитый из меди…
В глазах томных твоих утопаю,
Ты нежна, ты скромна моя леди,
Добродетель твою восхваляю.
О ПРОРОКАХ
Мораль внушают нам пророки
Велят свой дух постом стяжать
Но для чего даны нам ноги?
Да вот от них чтобы бежать…
О злых пророках и об аде,
Бежим, не думая о том
На тёмны улицы, туда где
Ручьями хлещет кровь с вином.
Бежим в кромешный сладкий мрак,
Пусть носовой платок в крови,
Мы подмешаем пьяных драк
В коктейль их хмеля и любви.
Гуляя пьяными по городу
Я дам тебе один зарок,
Попался если б мне пророк
Я б оттрепал его за бороду.
ОРЁЛ
В забытом сказочном приданьи,
В горах Кавказа много дней,
Окутан облачным дыханьем,
Сидел орел среди камней.
Он сам уже был очень стар
И растерял свою сноровку,
Да и наскучил вид отар
Где можно утащить ягненка.
Орел по сторонам глядел,
Отдавшись лишь воспоминаньям,
И на скалу на эту сел
Он смерти просто в ожиданьи.
Над ним бездонный небосвод,
А выше – лишь костры созвездий,
Чьи искры водят хоровод
У бесконечности в предместье.
А там, внизу, где шум лавин,
Где вольный Терек гонит воды,
Где жили Нарты из былин -
Теперь цвела семья народов.
А быстрой, словно хищный лев,
И колкой, словно ветка кедра,
Летела песня юных дев
Наверх к орлу на крыльях ветра.
Тот мелодичный разговор
Летел, кинжалом высь разрезав,
То пели дочки здешних гор -
Невесты доблестных черкесов.
О дружбе девы пели верной,
Как юноша любовь обрел.
Притих. Прислушался орел.
Ласкали слух неимоверно
И были как Казбек красивы
Горянок вольные мотивы.
«Поют раз девы про Кавказ, -
Что б волю показать стальную,
Решил орел – в последний раз,
Я с сестрами сейчас станцую».
Планируя как лист по ветру
Орел к аулу полетел.
Он подлетал и метр за метром
Все больше жить уже хотел
Вот так и ты, джигит Кавказа,
Как будешь болен и тосклив,
Забудешь все заботы сразу
Мотив лезгинки уловив.
СТАРЫЙ СОЛДАТ
Предвкушая победу, жгла нечисть костры,
Восхваляя лишь древних богов.
И в лесах поднимала большие шатры,
Чуя издали русскую кровь…

Меня мучил холод и жажда и тиф…
Я помню противный вкус розовых льдин.
Вдоль дороги кресты и пьяный комдив,
Малахов Курган и воронки от мин.
Я помню корнета рваные раны,
Под залпы орудий сгорали зарницы…
Печальный исход и бой барабанный,
Под сумрачным небом Аустерлица…

Да, я когда-то Севастополь оставил,
Но с Альп я спустился на рваных ремнях…
Я наших солдат бравых помню в Варшаве
И залпы Авроры, и Смольный в огнях!

Туши, нечисть, свои нечестивы костры,
Плачь за древних своих за богов.
Забирай и неси вон отсюда шатры.
Наведать тебе русскую кровь…
ЗВЕЗДА
Плевать, что сегодня день непогожий
И спать неприятно на мокрой земле.
Я все ж засыпаю под ругань прохожих
И сон сниться дивный под пятницу мне.
В нем грустный царевич, нахмуривши брови,
Себе загоняет под кожу занозы
И дохлая жаба, испив его крови,
Жуёт не спеша лепестки дикой розы.
А средь сумасшедшего шума и гама,
В прокуренном сильно и грязном притоне,
Сидит на весах очень страшная дама,
А жаба танцует на ситцевом троне.
А где-то готова к атаке пехота,
Её поведет в бой плюшевый мишка,
Но… стрелы запачкала ядом природа.
И прячется Рерих в толстые книжки.
А в зале читальном скучном и сонном
Слышется музыка, слышатся тосты,
Но свадебный марш вмиг стал похоронным
И все в изумлении смотрят на звезды.
А звезды по-прежнему к ним безразличны,
Но есть всё ж одна там, зеленая, яркая…
И люди, готовые бросить все личное,
Плетутся за ней чрез мрачные парки…
ТАЧКА
Я встал утром сегодня разбитый,
Вероятно – простыл накануне.
На штанах вижу вермут пролитый,
На рубашке – пролитые слюни…
Тачка есть у меня на колёсах,
Почти новая, синего цвета.
Я мечтал о такой в своих грёзах,
А нашёл в кушерях прошлым летом.

Переулок наш – тихий и дружный.
Я качу продавать свою тачку,
Так как денег немного мне нужно,
Выпить щас и оставить заначку.
Постучал я к соседу Ивану,
Маскирую под кашель икоту,
Тот ответил, - «Уйди, дурак пьяный»,
Перед носом захлопнув ворота.
К Кузьмичу я направил колёса,
Он поймёт, он ведь сам – из народа,
Но тот треснул мне больно по носу,
Обозвав алкашом и уродом.
Я бреду дальше всё по дороге,
Печёт солнце мой бедный затылок,
Эх, хорошая тачка подмога,
Собираешь с ней больше бутылок.
Я заплакал, обняв тощий тополь,
Мы ж невзгоды делили на пару,
Я ж с ней в дождь, даже в снег я с ней топал,
Подбирая стеклянную тару.
Нестерпимой вдруг стала икота,
Мои плечи трясутся от плача,
Жалко тачку и выпить охота,
Нерешаема эта задача.
С овощной вдруг палатки торговец,
Крикнул, - Друг, продай МНЕ свою тачку,
Протянув мне помятый червонец,
Да СВЯТОГО ГЕОРГИЯ пачку.
И тут демоны мной завладели.
И тут я согрешил перед Богом.
Совершил я тогда злое дело,
Продав тачку, побрёл по дороге…
И пришёл я, как будто в тумане,
В кабачок, как дошёл сам не помню…
И достав свои деньги с кармана,
В продавщицу уставился томно.
А потом, бросив деньги на кассу,
Очень твёрдо, со смыслом идейным –
Комплементов отвесил ей массу
И кивнул на бутылку портвейна.
Вспомнил я, как однажды встав ночью,
В темноте я споткнулся о тачку,
Было чуть не отбил себе почки,
Печень и селезёнку в придачу.
Прям с горла, я отпил тут не мало,
Алкоголем свой шарф перепачкав,
Место много она занимала.
Пошла к чёрту, проклятая тачка!
НЕ ПОРА ЛИ?
А нам не пора ли
К истокам вернуться,
Где нормы морали
В сердцах вознесутся?
Терпеть нам негоже
Европы коварство.
Помазанник Божий
Придет пусть на царство.
Его духовенство
На трон возведет,
И пусть офицерство
Царю присягнет.
И вспомнят народы
Священные книги,
В людской же природе –
Не жить одним мигом.
Псалтырь иль Коран
Возьмут Россияне
И души от ран,
От злобы – воспрянут.
То ангельский свет,
Его ж мы просили,
То НОВЫЙ ЗАВЕТ
У Бога с Россией.
Всевышний сияя
В своей райской славе,
Царя посылая,
Нас сам тем возглавив,
Простит нам безбожье,
Простит нам те плахи,
Весь век бездорожья,
Расстрелы монахов.
Заветное имя
Получит тем помин,
Того, кто своими
В Ипатьевском доме
Казнен был безвинно
Отдавши корону,
С достоинством, чинно…
А нам дав икону.
ЛЮБИМОЙ
В твоих глазах горит огонь
Огонь надежды и тревоги
Ты как ретивый резвый конь
Тебе открыты все дороги.
Природы нежное дыханье
Ты снишься мне в прекрасных снах.
О, ты само очарованье
И ты одна в моих мечтах…
НАДЗИРАТЕЛЬ
С довольным беззаботным видом
И жаждущий грязнейших оргий
Я с рюмочной шатаясь выйду
И закурю СВЯТОЙ ГЕОРГИЙ.
В бордель любимый я отправлюсь
Широкой поступью зигзагом
Со скоростью разок не справлюсь
И окажусь тот час в овраге.
И приведет меня дорожка
В храм Афродиты, чуть петляя
Там кореянка молодая
Послушна и нежна как кошка.
Узнаю что по прейскуранту,
Отвешу пару пошлых шуток.
Пусть, не дают мне лейтенанта,
Зато дают мне проститутки.
Благодарю тебя, Создатель
Мой разум гордостью пылает
Ведь я – тюремный надзиратель,
А, значит, всякий уважает…
РОЖА
Вот стоит Костин Лёша.
На грузина похожий.
Сабля ржавая в ножнах
И небритая рожа.
Выправка как у лорда
И воинственный вид.
Взгляд орлиный и гордый -
Настоящий джигит.
Но однажды в таверне,
Выпивши непомерно,
Подошли осетины,
Что не любят грузинов.
Грубо так разъяснили
Свой конфликтный вопрос
И ногами разбили
Его чувственный нос.
Злого рока по воле
Жертвой стал наш джигит.
Лёша плачет от боли
И  в бессильи сопит. 
Истекает он потом,
Как спартанец с картин,
И кричит в темноту он –
Что и сам осетин.
Тише быть тяжело же,
С буйством юной души.
Ведь на горе Алёши
Мимо шли ингуши.
Он о бегстве подумал
И нассал в сапоги.
Подходили угрюмо
Осетинов враги.
Было Лёше не просто
В том ужасном плену.
Он пронзающе воздух
Басом выл на луну.
Трудно жить с такой рожей,
Что на всех ты похожий.
И на польского пана,
И на гея Ивана.
Пришёл Лёша домой,
Аж на следущий день.
Был он еле живой,
Был разбитым в хламень.
И спросил он у мамы:
«Кто я, мама такой?
Я упал, мама в яму
Злой ведомый судьбой».
Та полезла в комод
«Тебе знать уж пора,
Вот смотри, обормот –
Фотографий гора.
Не могу скрывать больше:
Вот наш старенький храм,
Вот наш дедушка Мойша,
А вот дядя Абрам.
Прошло время напастей.
Хватит жить так да сяк».
Прослезился от счастья –
Лёша, он же – Иссак.
ЧЁРНЫЙ МЕЛЬНИК
В царстве сна кипит работа
Кости мелят жернова.
А над ним: леса, болота,
Сверху сочная трава.
Ну а здесь, во тьме зловонной -
Лишь бездонная тоска.
Выпекают здесь хлеб сдобный:
Из гнилых костей мука,
Терпкою приправой служат -
Лепестки сухих цветов,
Сверху что собрали дружно
По могилам средь крестов
Ровно в полночь злые жабы.
Из них каждая - злодей,
Что подохли хоть когда бы -
По вине живых людей.
Кто для смеха - живьем сварен,
Кто мальчишками забит.
Каждая из этих тварей
Теперь людям злобно мстит.
Наши создают пороки
Тех, кто нам затем вредит.
Во главе же слуг жестоких -
ЧЕРНЫЙ МЕЛЬНИК состоит.
Он хранитель жутких таин,
Кулинар он зла един,
Мира нижнего хозяин,
Мельниц страшных господин.
Он, умывшейся слезами,
Об усопших кто скорбит
Разжигает в печах пламя -
Булки печь из их родни.
В тьме кромешной, в жутком мраке
Кто в греховном жил плену
Погребенные во прахе
Попадают все к нему...
ПРОЗРЕНИЕ
От взгляда Бога прячусь
Подальше я. И сразу
Во царствии незрячих,
Убогих-одноглазых.
Где истина? Где вера?
Ослепший, мол, не вижу.
Греховной также меры.

Слепой к паденью ближе
Когда бредет меж впадин,
Земную твердь объявших.
Господь, слепцов всех ради,
Их немощам Ты внявши,
Будь боле милосерден,
Прости злы приключенья
И сбереги от смерти
В порядке исключенья.

Но слышен грохот с неба
И трубный глас суровый:
«Такие ваши требы
Всевышнему не новы».
И дале повествует:
«Награда любит труд.
За жизнь твою слепую
Слепым будет и суд».
Нет, при раскладах строгих,
Где ноши не легки –
Уйду я от убогих,
Раз льгот нет никаких…
ЧЕЛОВЕК-0ТЕНЬ
Годы бьют нас, терзая нещадно.
Тридцать лет пролетело как миг…
Аникеев выходит с общаги:
Седовласый, сутулый старик.

Он с клюкою теперь не разлучен,
Ведь здоровье давно барахлит.
Унеслось безвозвратно все лучшее
В его жизни. А время летит.
Вот уже он один проживает:
Всеми брошен и всеми забыт…
Грусть-тоска старика добивает,
Да убогий его жалкий быт.
Аникеев все время страдает
И скопилось не мало обид,
Отвращенье у всех вызывает
Его внешний пугающий вид.

Когда солнце на небе заходит
И закат полыхает в крови,
На крыльцо посидеть он выходит
Перед ветхим жилищем своим.
Вспоминает тогда Аникеев
Времена, что давно позади.
Больше нет уж ни сил, ни идеи,
Но клокочет нещадно в груди.

Но клокочет нещадно в груди
То, что скоро совсем замолчит:
Аникеев помрет на неделе
И ему не помогут врачи.
Сказать честно – на самом же деле
Безнадежных кто станет лечить?

И когда остановится сердце,
А в рассудке случится провал,
Отнесут бездыханное тельце
Доходяги соседи в подвал.
Там завалят его кирпичами,
Грязным сверху посыпят песком,
Над его голубыми очами
Станут мухи кружиться клубом.

Будет это прохладным апрелем,
Когда жизни порвется струна…
А каморку его вмиг разделят –
Разыграет в картишки шпана.
Кто тогда, интересно, ответит –
Что случилось на грешной земле?
Человек это пожил на свете,
Или тень пронеслась в сизой мгле?
НАТАЛИ)))))))))
Годы счастья текли
Наслажденье даря
Пару сладостных лет
Влагой чистой с колодцев…
Натали, Натали
Ты надежда моя
Ты мой нежный рассвет
Лучик жаркого солнца…
Ты ушла от меня
На исходе весны…
Тихо дождь моросил,
Пробуждалась природа.
И как я не просил,
И как слёзы не лил –
Обозвала меня
Аморальным уродом.
Коридор все хранит
На полу волоса
И стоят в уголке
Твои грязные кеды,
Моё сердце болит,
Слепит грусть мне глаза,
Истощают в тоске
Моё сердце те беды…
Новый муж твой спесив,
Очень грозен и строг.
Мне его не побить…
Перед ним я робею.
Да, я сам не красив,
Да, сутул и убог…
Но ведь право любить
И я тоже имею…
ХАЛАТ
Подарили мне халат.
Я подарку очень рад.
В нем пошёл бродить-гулять,
Что б халат всем показать.
Вроде не было забот,
Я гулял по городу,
А потом забрался кот
Прямо мне на бороду.
Снял кота я с бороды,
Бросил на террасу.
И пошел попить воды,
Я к ларечку с квасом.
Подошел, а там толпа,
Собралась напиться.
Пока ёж квас покупал,
В меня жук вцепился.
Говорит, мол, в городе,
Жить он любит в бородах.
Начал он меня просить
В бороду пустить пожить.
Скорчил я гримасу,
И сказал, что просто,
Здесь стою за квасом.
А таких прохвостов
Вижу с далека я.
И вот так-то просто
Жить их не пускаю.
Я вперед решил пройти
Время что б не тратить,
А сова уже кричит
"В очередь-ка встаньте".
В парк понесся я тогда,
Там в такое время
Не бывает никогда
Ни жуков, ни прений.
Может, в мрачных тенях,
Будут спать олени.
Но сохатых, вроде бы,
Не заботят бороды.
В парк зайдя на лавку сел
Я под старым дубом.
Думал отдохнуть от дел,
Да от сов всех грубых.
И пока я отдыхал,
Так в тенёчке задремал.
Просыпаюсь. Я в беде:
Кто-то лицо чешет.
Смотрю: белка в бороде
Свой грызёт орешек.
А я ей, - "Хвостатая,
Что ты там запряталась?
Говорю ее, коря -
Это собственность моя!"
Только этот гость сбежал,
Как меня сразил испуг.
С лавочки я быстро встал,
Глядь, на мне сидит паук.
Вздрогнул я и говорю:
"Ты откуда взялся?",
А паук, уже смотрю
Где-то затерялся.
Я решил бежать домой
От таких явлений.
Погулял я сам с собой,
Хватит приключений.
В дом зашёл и снял халат.
В нём весь день бродил я,
А никто ему не рад,
Раз не оценили!
Я немножко загрустил,
Расчесать себя решил.
Взял расчёску я свою,
Часто ей себя чешу,
Только тронул бороду,
Как забегал кто-то там...
Бороду тогда потряс
Я со всей уж силы,
Вылетел от туда таз,
Молотки и пилы...
Я потряс её сильней:
Град посыпался камней.
Кто-то там залаял,
Разве так бывает?
Я не понимаю...
А потом что началось...
Выпрыгнул от туда лось,
Курица с цыплятами,
Утка прёт с утятами.
Я сказал - "Быстрей вылась".
Зашипела на меня,
Будто в чём моя вина,
Да куда-то унеслась...
Эти мне соседи,
Жди, когда уедут...
Вечер мой прошёл в труде.
Выгнал всех жильцов я.
Вроде, пусто в бороде,
Дай ей Бог здоровья.
Спать собрался я прилечь,
Отдохнуть с работы.
И полез к себе на печь
От трудов я в поте.
Снова чувствую - беда.
С печки подорвался.
Зачесалась борода.
Кто же в ней остался?
Закричал, - "Эй, выходи,
Кто здесь проживает.
Ты незваный гость, поди,
Раз тебя не знаю...".
Вылез грустный паучок.
Тот, ещё из парка.
Перелез мне на плечо.
Стало его жалко.
Он просил его простить,
Даже плакал, вроде.
Говорил, что негде жить.
Раз нельзя - уходит.
"Ладно", - я ему сказал,-
"Оставайся, поживи.
Незаметен ты и мал,
Но гостей что б не водил".
ИНГУШЕТИЯ
Ах, Ингушетия, мне нравиться
Твой каменный оскал,
Ты словно дикая красавица,
Я же федерал.
Раны от разрывов,
Нет, не портят тела,
Как же ты красива
В оптике прицела.
От вида этого чаруясь,
Взгляд отвести я не могу
Смотрю, не налюбуюсь,
На Ингушетию в снегу.
Не найду себе я места
Кругом сугробов рати
Ты в них как невеста
В свадебном обряде.
Я прижал к груди винтовку
Тих ночной овраг.
Знаю, это лишь уловка –
Здесь проворный враг.
Тихо лезут ваххабиты,
Льётся свет свечи. 
На миг забудем все обиды
Просто помолчим.
В этот миг, последний может
Я хочу понять
От чего тоска так гложет?
Чем её унять?
И от тоски той замирая
Себе не буду уже врать я
Опасность будто позади.
Через мгновение, я знаю,
Твои свинцовые объятья
Сомкнуться на моей груди.
Я ПОДАРЮ ТЕБЕ КОСМОС
Давай забудем на время -
О бесконечных преградах,
Отпустим графиков стремя,
Мир наших тесных квадратов… 
Всей нашей жизни печаль
Пускай уносится в даль!
 
Давай отложим проблемы,
Они всегда будут с нами.
Глаза прикроем руками,
Чтобы не видеть системы,
Что заставляют страдать
И не дают нам мечтать.

Но мы чуть-чуть помечтаем,
Что рядом есть бесконечность.
Она нас манит, конечно,
И мы по ней полетаем,
В объятьях ветра кружась,
Как две кометы светясь!

А вдруг там есть тоже люди?
А вдруг они нас полюбят?
Встречая, в трубы затрубят,
Мы горевать там не будем.
Друзья нас там приютят,
Да чем-нибудь угостят. 

Пойдем на старт с параллели,
Что город наш разделила.
И мы б над нею летели,
А жизнь ключом так и била. 
Твои целуя уста,
Я б покидал град Креста! 

Взлетим на верх к небосводу,
Костры увидим созвездий
И ярких звезд хороводы,
Кружащих в этом предместье… 
Увидишь чудное ты,
Большое царство мечты!

ПРИПЕВ: 
Я позову тебя в космос,
Со мной без страха лети.
Поверь мне – это так просто
Весь Млечный Путь обойти.

Уйдем от зноя мы летом,
Зимой от вьюги сбежим.
Здесь захватили планеты
Галактик всех этажи. 

Я подарю тебе
Я подарю тебе
Я подарю тебе КОСМОС!