Однажды во сне. Шестнадцать северных мышат

Дело это было поздней осенью, когда земля то замерзала, и выпадал снег; то оттаивала и к ботинкам прилипали комья грязи. Угрюмое небо не пропускало и лучика солнца, поэтому из времён суток жителям городка Маус был предоставлен только вечер. В один из этих бесконечных вечеров и родился наш главный герой — маленький Константин.

Семья его долго ждала малыша и была очень рада пополнению, но как бывает во множестве сказок, где новость о рождении ребёнка разлетается по всему городку, именно вот так не случилось. Маус был очень замкнутым в себе городом и не желал разносить радостные вести. Дома тут не превышали по высоте и третьего этажа, но по форме были довольно разнообразны, а улочки где-то вымощены камнем, а где-то свежей грязью. Также в двухэтажных домах (которые были самые высокие) было модно иметь лифт. Но ты, дорогой мой слушатель, не подумай, что высота дома зависела от достатка семьи. Вовсе нет! Тут жили люди, которые могли позволить себе дом такой, какой они захотят, и именно поэтому тут можно было встретить строение в виде лежащей фасоли или вообще идеальной геометрической формы — пирамидального шара.
Как я повествовал выше, маленький мальчик родился вечером, поздней осенью, но обычно, когда Высшие силы даруют кому-то жизнь, то приходит Смерть и отбирает этот дар у другого человека. К сожалению, уже не молодая мать, только что родившая прелестное дитя, скончалась… Радости отца не было предела, так же, как и горю. Его поздравляли и утешали, ему соболезновали и желали самого лучшего. И в один из светских приёмов судьба свела его с очень коварной особой, мысли которой не дано знать даже божествам.

Главное в жизни — быть в нужное время, в нужном месте, и тогда удача обязательно будет сопутствовать, ведь так? И у Иуды в женском обличии это получилось. Она окружила лаской то печального, то радостного человека и этим заполучила его доверие, а потом и сердце.

Мальчик был ещё мал и не знал, что Гимерра не его настоящая мать, и во время свадьбы было оговорено, что никогда не узнает…

Шли годы, Константин подрастал, но его псевдо-мать не признавала и не любила его. Она переставала быть прекрасной на вид, и её физиология отражала помыслы и душу. Лживая женщина толстела, на лбу от постоянно нахмуренных бровей появились глубокие морщины, в бликах глаз горела злость. Гимерра начала подавлять своего мужа, появилась властность, и о ласке и заботе вскоре позабыли все жители дома.
А годы всё шли… И вот наступил десятый день рождения главного героя. И всё тот же вечерний день поздней осени смотрел в окно дома, как и десять лет назад. Деревья стучали голыми ветками по стёклам, а мелкий дождик всё по тем же окнам стучал в ответ. Кто-то хлюпал старыми ботинками по грязи, а кто-то отстукивал новой обувью по вымощенным дорогам. Хотя… Может, всё было и наоборот.

Опять в чём-то провинившийся именинник сидел в подвале, но, как правило, его проступки были несерьёзными, это даже нельзя назвать проступками. Например, утром Гимерре не понравилась скорость его шагов, и она заперла мальчика за это в том же подвале на пару часов. Спустя эти пару часов он вышел, но слишком громко закрыл дверь в подвал, за что снова был заперт. Сколько своих капризов за день изливала скверная хозяйка дома трудно сосчитать, но можно сказать одно — много.
Константин не понимал, за что же его «родная» мама так жестоко обращается с ним. Ведь он видел, что у других ребят мамы были совсем другие. Это расстраивало его, и сегодня он подумал, что должен спросить об этом.

Отсидев очередное наказание, мальчик, тихонько закрыв дверь, подошёл к своей матери и спросил, за что же она так зла на него. И нет, сердце Гимерры не растаяло, она лишь сухо ответила, что не является его матерью, что его родная мама умерла сразу же, как только он появился на свет. А потом чужая женщина снова заперла именинника в подвале за такие глупые вопросы.

…Горячие горькие слёзы текли по щекам и падали, разбиваясь о пол. Вот он осенний дождик в доме… Печальный осенний дождик. Только всхлипы были слышны в темноте, и комната уже не ощущала исследований маленького любопытного мальчика, который уже узнал тут за пару лет все сантиметры, но всё равно бродил в поиске нового. И вдруг ещё один звук! Это маленькие лапки хлопали своей голой кожицей о пол.
Мышь? Точно! Это был маленький Мышь, подбегавший к заплаканному Константину, чтобы хоть как-то разделить его печаль. Если бы наш юный герой зажёг фонарь-свечу, то можно было бы увидеть маленькие чёрные глазки, которые вопросительно смотрят, чёрную волнистую шёрстку, переливающуюся на свету, нос и короткие усики, которые всё время в движении и хотят унюхать что-то новое. Но откуда в доме мыши? Хозяйка не терпит посторонних шумов, а тем более живность. Щенка, которого подарил папа на семь лет, она отравила и сказала, что он потерялся, но как мыши остались без внимания — не понятно.

Мышонок карабкался по штанине мальчика, пока его не заметили. Красные от слёз глаза быстро привыкли к темноте и разглядели нежданного, но такого милого гостя. Именинник достал печенку, которую благополучно стащил со стола за завтраком, из кармана и угостил Мыша. «Жаль животные не умеют разговаривать…», — подумал Константин. — «Я бы очень хотел поговорить хоть с тобой, мышонок, ведь у меня совсем никого нет».

Вскоре день прошёл, но и на следующее завтра капризы мачехи не заставили себя долго ждать. И снова подвал, и снова заточение во тьме. Но вот слышатся уже знакомые хлопки. Он пришёл — как и вчера карабкается по штанине и вовсе не боится. И уже не было разницы: тёмный чулан или тёмный дом, главное, что появился новый друг, новый друг по имени Долго.

Дни уже не тянулись один за одним серыми буднями. Вот день, когда главный герой разбил вазу, посчитав, что уже долго сидит безнаказанным. Он громко дышит, быстро ходит и сильно хлопает дверьми. Его ждёт друг, и всё равно на крики.
Гимерра начала что-то подозревать и, когда снова наказала Константина, резко открыла дверь в подвал. Ох, сколько шума… Порка… Слёзы… В доме ловушки для мышей, и в каждой щели отрава. Теперь мальчика запирают на чердаке. Там есть электричество, много старых вещей, но это уже мало интересно. Умер ли Долго? Вот вопрос, который засел в мыслях.

Опять нить тоскливых дней, бессмысленное заточение, бредовые обвинения…
Дорогой слушатель, помнишь печальный осенний дождик? Да, это снова он. Хоть я знаю и конец этого сна, мне больно рассказывать про этот период жизни десятилетнего мальчика, который является нашим героем. Трудно представить, как сильна хрупкая душа ребёнка, который переживает это. Терпеть издевательства, потом узнать про смерть родной матери, а теперь гадать — умер ли единственный друг? При этом наблюдать за страданиями отца. Константин винил во всём себя. «Если бы я не родился, мама бы не умерла, и папа был бы счастлив», — думал он. Не успев узнать свою настоящую маму, он уже любил её. Он был рад, что Гимерра ему никто.

Так, утопая в слезах и собственных мыслях, он уснул и проснулся только утром. Мальчик был голоден, его никто не звал к завтраку, никто не помнил о нём. А в карманах не было заветной печенки, которую он всегда брал во время завтрака.
Наш юный герой лежал на холодном полу под светом лампы с закрытыми глазами, он не хотел видеть ничего. И тут... Маленькие лапки по полу... Константин открыл глаза, возле него лежал ломтик хлеба. Неужели это Долго?!

Да, это он, маленький мышонок-сорванец. Он стащил для своего друга хлеб во время завтрака, проказник. Паренёк засмеялся. Всё снова как раньше, но теперь он может разглядеть, как же выглядит его друг.

Наконец, к ужину про мальчика вспомнили. Он смотрел на отца с большой обидой, а тот и глаз поднять не смел из-за жены-тирана. И что теперь? Как теперь жить? Самому ходить в чулан?

Мачеха бдила, следила за поведением паренька, даже подглядывала в замочную щель и всё-таки увидела, что хотела, скверная женщина. Она спустилась, взяла кухонный нож, резко открыла дверь в чулан и уже размахнулась, чтобы разрезать Мыша пополам, но Долго оказался не так-то прост. Он увернулся от ножа, но ему отрезало часть хвоста. Константин ловко схватил мышонка и побежал к лифту.

Мальчик, закрыв за собой решётку лифта, вжался в тёмный угол и пытался забрать боль Мыша. Обжигающая кровь струилась по рукам, пачкала серенький костюмчик, передавала жар маленького мышиного сердечка. Он нажал кнопку спуска, и лифт с дребезжанием начал своё движение, но на половине пути вдруг снова начал подниматься. Паренёк ещё сильнее вжался в угол, пытаясь слиться со стенкой, пройти сквозь неё, лишь бы ускользнуть. Но вот уже близилась остановка лифта…
На белой мраморной стене чёткая тень вырисовывала очертания Гимерры, которая стояла всего лишь в метре от стены. И тут наш маленький герой понял, что нельзя медлить, нужно выбираться из дома. Быстро выскочив из кабинки, он помчался к окну. Мальчик не знал, что же там за окном, но любая опасность была уже по колено, и он выпрыгнул из окна….

























О нет, милый мой слушатель, он не разбился, ни в коем случае. Таких мальчиков боится сама Смерть и не рискует их заключать в свои объятья.
Там было крыльцо, по которому юный Константин благополучно съехал и мягко приземлился, утонув сандалиями в грязи. В доме ветер казался не таким холодным, правда ведь? Но тут в порыве злобной игры перебирает своими холодными руками тонкую одежду мальчика. Обувь впитывала в себя ледяную воду, а дождь смешался с кровью и слезами.

«Только не умирай, прошу», — шептал мальчик на ушко Мышу дрожащим голосом. Он бежал и не видел куда, страх стоял туманом перед глазами. И тут внезапный удар…
Наш паренёк врезался в старушку, которая шла ему навстречу.
— Простите меня, — сказал он.
— Ничего страшного, — спокойным добрым голосом ответила старушка. — И куда же это ты так торопишься? Ты же одет совсем не по погоде… Ох... Боже мой… Что это у тебя в руках?
Константин раскрыл ладони, на одной из них лежал раненый мышонок.
— Пошли скорее, мы должны ему помочь! — обеспокоенно сказала бабушка.
Она обмотала обрубок хвоста, из которого продолжала сочиться кровь, платочком, схватила мальчика за руку и повела по вымощенной камнем дороге…

— Бабушка, ты быстро! А кто это с тобой? — задал вопрос подбегающий к старушке мальчик.
— Тише, Август, не смущай нашего и без того напуганного гостя, — тихо ответила бабушка.
— Ладно… — опустив голову, пробормотал Август.
Старушоночка положила беспомощное тельце Мыша на стол, поколдовала над ним недолго и сказала, что ему нужен отдых и покой. Константина она переодела и посадила у камина греться.
— Знаешь, обычно, чтобы быстрее согреться, нужен горячий чай и хорошая история, — улыбаясь, говорила женщина. — И так как чай ты уже держишь в руках, начинай меня внимательно слушать…
— Это случилось, когда я была таким же ребёнком, как и ты, — начала свой рассказ бабушка. — Город наш был ещё молод, и я очень любила гулять по нему. Тут было так солнечно и принято было в доме иметь несколько мышек, на счастье. Они смешили детей и взрослых своими проделками и никак не походили на обычных грызунов-вредителей. Так мы и жили, но спустя пять лет началась страшная эпидемия, и мышей обвинили в том, что они принесли эту болезнь в наши дома. Мои родители не верили в это, но большинство семей отравили своих мышей, и от смога ядов небо становилось порой болотного цвета. Мышей уничтожали год, а моя семья пыталась сохранять им жизнь, и так в нашем доме собралось с десяток мышек, а если точно — шестнадцать. Так мы и жили, и действительно не знали несчастий. Потом я вышла замуж, на свет появилась дочь, мужа моего подстрелили на охоте, и осталась я с матерью и отцом в огромном особняке с новорожденной дочкой. А года шли, от старости умер отец, дочь моя уже вышла замуж и родила Августа, и вот оно наше несчастье и случилось. В нашем доме начался пожар, мыши первые об этом узнали и поспешили разбудить всех. Я выбегала в одном ночном платье, босиком, с Августом на руках. Позади меня моя дочь с зятем вели мою маму, но обвалился потолок — дом не реставрировался давно — и они сгорели заживо. Последнее, что я видела, это очертания мышек, которые пытались им помочь, но было поздно. — С грустью в голосе проговорила старушка. — Но существует поверие, что мыши, умершие со своими хозяевами, попадают на северный полюс, чтобы их горячие сердца согревали зверей, живущих там, и чтобы они помогали белым медведям вращать нашу планету. Несмотря на все предрассудки со стороны моих знакомых я с Августом поехала туда, ведь может эта легенда и не врёт. И я правда увидела души моих мышат, их было ровно шестнадцать. В этот момент мои слёзы замерзали у меня на щеках, я вспоминала ту ночь посекундно и неустанно благодарила моих маленьких спасителей за сохранённую жизнь…

Когда бабушка закончила свой рассказ, два мальчика уже благополучно уснули и видели, как медведи слаженно вращают Землю, как мышата своим пламенем в груди греют других животных…
Наступило утро. Бабушка Туллия приготовила завтрак. Константин смотрел на неё вопрошающим взглядом, женщина понимала, чего он ждёт от неё. За столом воцарилась тишина…
— Он… умер… — тихо, со скорбью в голосе проговорила старушка.
Все слова провалились глубоко внутрь, и ком в горле запер их там. Пустота заполонила всё, съела мысли, и хотелось раствориться в воздухе, но это было невозможно.
— Мы похороним его вместе с шестнадцатью мышатами. Это единственное, чем я могу тебя утешить, — всё также тихо говорила бабушка.
Мальчик кивнул головой…
И вот он первый не дождливый день, но теперь, мой любезный слушатель, вспомни маленький печальный дождик. Он в душе… Он превращается в ливень… Но ты не думай, что маленький Мышь останется забытым. Вовсе нет! Он будет семнадцатым маленьким горящим сердечком. И если ты когда-нибудь случайно будешь проездом в городке Маус, то прошу тебя, отыщи на главной площади аллею Параллельных кустов. Там, начиная с десятого кустарника и оканчивая двадцать седьмым, есть семнадцать маленьких надгробий. Поделись с ними угощением, которое ты утащил со стола за завтраком и машинально засунул в карман. Прошу…