Четыре камня

   Лента асфальта блестела от небольшого ночного дождика. Крапивня осталась позади. Скоро – уже недалеко – будет Бродец. Справа лес резко оборвался, и глазам представилось красивое поле.     Зелень   деревьев обрамляла его с трёх сторон, а вдали, по краю, меряла землю длинноногая линия электропередачи.
               С левой стороны почти у самого края невысоких берёзок, виднелась узенькая просека. По крутой обочине можно легко спуститься быстрым шагом на дорожку вглубь зелёного царства. Сам вход в лес загорожен шлагбаумом. Табличка на круглой перекладине предупреждает о пожароопасном периоде, скорее всего, ради этой безопасности, по лесному ковру просеки кто-то варварски прошёлся огромным плугом. Помогает ли эта рваная рана земли во время лесного пожара? Знает только местный лесхоз. А вот идти очень трудно. Но, несмотря на всё это, красиво здесь особенно летом. Брусника издалека поблёскивает своим лакированным листом.  Невидимые птицы чудесным пением придают утреннему свету какую-то таинственность. Дорожка незаметно выходит к болоту. По краю его с левой стороны, я знаю, очень часто растут рыжики.
                Место это, большая поляна перед самым болотом называется Шамковщина. Говорят, раньше здесь жил лесник Шамко со своей семьёй. Как тут можно жить? Жутковато… Может, где-то здесь, в зарослях и грязи болота, отдыхают днём дикие кабаны. Вот, и впрямь, впереди виднеется что-то серое, ух, да и болото, вроде, хлюпает. Нет, отошло от сердца, это не дикие кабаны, это всего лишь камни. Три камня аккуратно лежат рядом, образуя, на пристальный взгляд, треугольник, а один камень – метрах в пятнадцати от них.  Какая-то нечистая сила, видимо, не смогла дотащить его до места. Колючие кусты ежевики цепляются за одежду, молча хотят предупредить о чём-то и поделиться важным рассказом.
                Но рассказывать всем эту страшную историю даже нынешний высокий лес не очень –то хотел, а может и не помнил. Давно это было, когда   Шамко со своей семьёй не поселился ещё на краю болотца. Зверя и птицы здесь водилось в громадном изобилии. Охотников же в ту пору можно было посчитать на пальцах. Но вековые деревья наверняка помнят статного красивого юношу, который постоянно охотился здесь. Был юноша из богатой семьи и мог себе позволить бродить по лесным угодьям и днём и ночью. Не было ему равных в стрельбе, но просто так, зазря, дичь он не убивал. Время не донесло до нас его точного имени, но, вроде бы, звался он Алесем.
                Устал в тот день Алесь. Вышел на пригорок рядом с болотцем, положил ружьё под голову и задремал. Видит во сне, как катится на него огромный камень, а следом за камнем мчатся два кабана, страшные, страшные. Упёрся Алесь в камень, но не смог из-за усталости удержать его. А за камнем-звери. Хочет охотник вскинуть ружьё, а стволы вдруг придавил   этот огромный камень-валун.  Жутко сделалось на душе у парня от неминуемой гибели.  А секачи         всё    ближе      и   ближе.     Отчетливо      видны их маленькие злые глаза и огромные клыки.   Только один куст отделяет уже кабанов от охотника. Подскочил Алесь, проснулся. Схватился за ружьё – ух, нет на нём никакого камня. А куст рядом уже затрещал. На шум этот выстрелил, сгоряча, охотник, и после громового раската тихо-тихо стало вокруг.  Чуя что-то неладное, долго не решался Алесь подойти к кусту. Казалось, не с ним происходит всё это, как будто со стороны наблюдал за   собой всё ещё во сне. Страх сковал его.
                Но отважился, сделал шаг, другой. Под кустом, в болотной грязи, лежала молоденькая девушка. Хворостинка   зажата в нежном кулачке. Корзинка валяется рядом. Метко, очень метко стрелял Алесь…  Сколько времени лежал он в рыданиях рядом с убитой, никто не знает. Выкопав ножом и руками могилу, здесь же, на краю болота, оставил он девушку. Вернулся домой только под утро. И с этой поры занемог сильно. Снилась эта девушка каждой ночью. Молча стояла она возле куста с хворостинкой в одной руке и корзинкой – в другой. Укоризненно глядела на парня. Просыпаясь, Алесь вновь и вновь вспоминал, как закапывал красивое, юное тело.
                По деревне в то время проезжал цыганский табор. И решил Алесь податься по свету с этим народом.
                Старая цыганка быстро заприметила новичка-  юношу, но не решилась сразу подойти, а некоторое время молча наблюдала за ним. Несмотря на молодость, выглядел он болезненным и всегда печальным, и задумчивым. Отвела его гадалка в сторону, разговорила парня, и поведал он ей свою страшную историю. Поцокала цыганка языком, задумалась, а потом наставительно начала говорить: «Что случилось, то случилось. Беды этой уже не минуешь. Сны мучают тебя?  Вижу, как иссушили они   твоё тело. Вот тебе мой совет.    Бежать от судьбы не надо.     А чтобы не снилась тебе убиенная, сделай вот что. На пути от могилки до твоего дома лежит много камней. Выбери самых больших четыре камня, что с трудом сможешь перевернуть. Сам перекати их на могилу девушки. Как все четыре камня в виде креста   придавят земельку над ней, так сниться тебе она перестанет. Отпустит она тебя.».
                Не то, чтобы обрадовался Алесь совету цыганки, но   последовал ему. На месте захоронения мелким щебнем изобразил юноша крест. А потом как во сне   ходил, выбирал он камни.  За   месяц каторжного труда три камня доставил на нужное место. Самый большой – четвертый – поддавался медленно.
                Болото уже заканчивалось. Оставалось метров двадцать – и камень образует надгробную плиту-крест. Вечер незаметно подкрадывался со всех сторон. Усталость валила юношу с ног. Толстая жердь, которой он переворачивал камень, то и дело вырывалась из рук и больно била по лицу, по плечам. В темноте только и слышалось чавканье мокрой земли да сопенье человека.
                Два кабана неслышно вышли из зарослей и серыми тенями остановились на пригорке в свете луны. Этот человек, вечный их тиран, даже ночью мешал им жить своей обычной жизнью. Жердь в очередной раз вырвалась из рук Алеся и громко чавкнулась в жидкую землю. Звук этот отбросил страх животных перед стонущим охотником.  Каким-то внутренним чутьём они почувствовали, что человек сегодня не опасен им. Пугаемые этим сумасшедшим не одну ночь, они не боялись его сейчас и намеревались защищать свою территорию и свой покой.  Издав звук, похожий на громкий всхрап, звери рванулись в бой. С каждой доли секунды стремительного бега действия их становились активнее и смелее. Алесь увидел их уже очень поздно. Да и что мог сделать он, уставший, обессиленный?  Ружье лежало   метрах в пятнадцати от него, на могилке с тремя камнями.
    Матёрые животные мгновенно растерзали юношу и втоптали в болотную грязь рядом с четвёртым, так и не уложенным в крест, камнем.