Магия

Возвращаясь из поездки, не забудьте что-то привезти своим родным даже если это всего лишь камень.(Ливанская пословица)

      С каждым бывали такие удивительные случаи, каждый может вспомнить свою магическую историю. Именно магическую! по-другому и назвать-то нельзя. Именно так я думала, слушая этот Володин рассказ.

 
                МАГИЯ

      Случай этот произошёл со мною 1992 году. Почти 25 лет прошло с тех пор, а я помню всё ясно и со всеми подробностями будто сегодня это было с ним.

      Трудными были те времена, недаром назвали их лихими девяностыми. Вдруг в одночасье не стало работы, я хватался за любой случайный заработок, заработанных денег не хватало на жизнь. Конечно, в каждой семье бывают ссоры, и у нас они случались. Но крупных ссор раньше у нас никогда не был. И вот она случилась крупная ссора. Много обидных слов тогда мы с женой друг другу наговорили. Хлопнул я дверью и ушёл на работу, мне как раз дали рейс - из Алма-Аты везти груз в Оренбург.

      Нас ехала колонна из пяти автомашин. Был бы один я, то ни за что бы не уехал, не помирившись. А колонна ждать не будет, ехать надо, ребята ждут. Мы поднялись к Северному Казахстану, проехали Кустанай с Орском и потом по грейдеру до Казахского посёлка Комсомолец.

      Вообще-то имелось там два посёлка с одинаковым названием. По одну сторону границы между Казахстаном и Россией раскинулся казахский Комсомолец, а по другую русский Комсомолец. Вот мы и ехали туда, в оренбургские степи, в тот русский Комсомолец. Его когда-то Иван Бровкин строил в кино «Иван Бровкин на целине». Этот посёлок и в 90-е годы был точно таким же каким в кино показывали – одна длинная в один километр улица, по обеим сторонам деревянные домики стоят, а в конце улицы тот самый зерновой ток, к которому Иван Бровкин на мотоцикле подкатывал. Сюда в кино с комбайнов машины зерно возили. А за домиками по правую и левую руку лежат бескрайние поля, оренбургские степи.

      Хотя на карте показана асфальтовая дорога, но на самом деле она осталась точно такой же как в кино показали две выбитые колеи. Совсем убитая дорога, яма на яме, холм тот же самый из одной глины стоит, еле-еле по глине этой поднялись наши машины. И покатили мы после этого холма по оренбургским степям, только пыль из-под колёс завихрилась! По обочинам жирные, непуганые, по колено высотой сурки стоят.

      Вот так доехали до Орска. Нашли столовую, поели. Огляделись вокруг и задумались о том как жителей Орска называть? Москва – москвичи, Алма-Ата – алмаатинцы, Оренбург – оренбуржцы. С этими названиями всё нам было понятно. А с Орском как быть? Вышли мы из столовой на улицу, остановили проходящую мимо женщину и спросили.
- А как вас, жителей города Орска называют?
- А мы называемся орчанами. – улыбнулась она нам и пошла дальше. Мы тоже дальше поехали.

      Приехали в Оренбург, загрузили нас ГАЗиками, показали где гостиница стоит. Мы в ней расположились на ночёвку. После двух суток дороги кровати нам райскими показались. Ранним утром встали и назад покатили.

      А я, ещё вчера, пока выгрузка-загрузка шла, на местный базар смотался. Бабульки там тонюсенькие платки продают. Я им говорю:
- Бабули, настоящий оренбургский платок-паутинку из козьей шерсти в подарок жене ищу. Подскажите где купить можно? Какой он из себя?
 А бабульки смеются, платками своими передо мной потряхивают.
- Так вот это и есть настоящие оренбургские платки. Видишь какие узоры. Выбирай тот платок какой глянется, который глаза твои радует.
Нашёл я платок по своим деньгам. Он, платок этот, и сейчас есть, дочь наша его носит. 25 лет прошло, а ничего ему не сделалось.

      С плохим настроением я ехал, всё о нашей с ней ссоре думал. Весь рейс не покидало меня плохое чувство.

      Остановились мы для отдыха на придорожной стоянке. Поели и все сразу спать легли. И снится мне сон, что я сплю не в машине, а на лежанке в северном чуме. Во сне этом вижу я как приподнимается входная шкура и входит в чум старая-старая бабка. Нос у неё крючком, из-под высокой шапки клоки седых волос висят. Бабка эта даже русская не Баба Яга и не казахская Жалмауыз Кемпир, а настоящая Гингема.
   
      Гингема подходит ко мне, наклоняется, шапка её чуть на меня не падает – я во все глаза на неё смотрю и пошевелиться не могу, страх обуял. И бабка эта мне говорит:
- Вижу я, что дома у тебя проблема. Очень уж сильно ты с женой поругался. Я могу тебе помочь.
- Надери с дуба коры и когда приедешь домой, то эту кору поломай на мелкие кусочки, но чтобы жена не видела. Кусочки коры положи жене в одежду, под подкладку засунь. В обувь под стельки положи тоже. Если всё как я сказала сделаешь, то о ссоре никто не помянет. Хорошо жить будете.
Ещё ниже она клонится-клонится надо мною, ещё страшнее кажется и вдруг в огненных всполохах пропадает. Я лежу, двинуться не могу. Утром просыпаюсь у себя в машине. Ребята уже ходят, выехать готовятся. 

      Еду я, а сон этот из головы моей не выходит, кувалдой по голове бьёт. Во все глаза смотрю я по сторонам, дуб ищу. А вокруг одни берёзовые перелески-колки, нигде дубов не видать.
- Да и откуда дубы в Северном Казахстане? – думаю, - Дуб дерево южное. В Алма-Ате дубов много, там и надеру коры.

     Через некоторое время живот у меня прихватило. Я помигал фарами ребятам, мол оправиться мне надо, остановки прошу. Все остановились, я к берёзам побежал. Оправился, встаю, поднимаю голову кверху и как обухом меня ударило – стою-то я под дубом! Ветки свесил. Как этот дубок среди берёзок вырос – загадка!

     Стал я прямо руками кору с него сдирать. А дубок молодой, кора у него тонкая, у меня же с собой ни ножа, ничего под рукой нет. Но оторвал кусочек коры, в карман засунул и побежал к машине. Ребята ждут, дальше ехать надо. Опять по той же дороге через Орск, Комсомолец, Кустанай на Алма-ату едем.

     Приезжаем мы на родную автобазу, машины свои припарковали, а нас уже спец.автобус ждёт. Он по домам развозит прибывших из дальнего рейса водителей. Еду на автобусе домой, а сам думаю о том. чтобы Валентины дома не было, как бы мне успеть кору ту разложить по местам.

     Захожу домой – удача! никого нет! Я скорее кору из кармана достал, разломал на малюсенькие кусочки. Кусочки в карман плаща её засунул, потом ещё и подкладку подпорол – туда тоже положил. В обувь положил.

     Приходит Валентина с работы. Молчит, и я молчу. Ужин она молча готовит, я ей помогать начал. Тоже молчу. Когда есть начали, то как-то и разговорились, о ссоре не вспоминаем. После ужина посуду вместе вымыли, в зал пошли телевизор смотрим. Вот так и вечер прошёл, всё было распрекрасно, помирились.

     А через месяц я Валентине про свой сон рассказал, бабкины слова передал.
Валентина рассмеялась и рассказывает:
- Я когда зашла домой и увидела, что ты из рейса вернулся, хочу прежний разговор завести, а не могу. Что-то мне вроде как заговорить не даёт. Молча по дому хожу, молча ужин готовлю. А потом о другом заговорила и разговор пошёл-пошёл. А о том разговоре по-прежнему не могу говорить. Видно и вправду есть что-то такое, о чём мы не подозреваем даже.

     Я же до сих пор пытаюсь понять что такое со мной было? наитие ли? магия ли? может предки далёкие мою жизнь оберегают? А может есть какие высшие силы, которые помогают нам выжить, не сдаться? Не знаю.