Такси Максимовна

Так почему-то ее называла моя мама. В классе пятом она побеседовала с Таськой (так пренебрежительно и грубо называли ее у нас в классе) и та   сказала: "Разбитной стал парень". Действительно я стал пообщительней и поживей, мог откинуть какой-нибудь прикол на уроке. Но это было не хулиганство злое и циничное, а чтобы поднять настроение у аудитории. В младших классах я был тишайшим учеником и, когда одна из учительниц зачем-то прилюдно меня похвалила, мой одноклассник Андрей Кузин придумал прозвище: "Святой Пахом". Но потом стала чувствоваться некая серость, не свинцовые мерзости нашей жизнь, как учили нас на уроках литературы в отношении Российской Империи, именно серость под цвет наших тогдашних школьных костюмах. Развлечений было крайне мало, либо гонять после уроков в футбол или псевдохоккей на заднем дворе, либо сходить на кинофильм, который неделю крутился в кинотеатре. Были, конечно, кружки, секции т. д.  Но все равно над нами было всегда серое небо, серое как в осенний октябрьский день. Может  я ни не прав, может это мое воспоминание о детстве. Может, у кого-то солнечное пионерское. Я об этом пишу, чтобы можно было понять мое желание немного нарушить унылый ход школьной жизни повеселить публику. Например, на уроке немецкого меня Светлана Константиновна спрашивает про речь Косыгина на 25 съезде партии на немецком. Речи Леонида Ильича и Косыгина раздали нам в начале года. Леонид Ильич пользовался на уроках большим спросом, а Алексей Николаевич долгое время был в загоне. И естественно этот бестселлер я куда-то засунул и не могу  найти.  И говорю": " Я не нашел этой речи, посеял". На что Светлана Константиновна с напускной строгостью отвечает: "Что посеял, то и пожнешь". Но в конце не выдерживает роли и у нее вырывается смешок. И она, и я чрезвычайно довольны. И вся аудитория тоже.
Но есть учителя, у которых с юмором похуже. Почти каждый урок литературы, которую преподает у нас Альбина Леонидовна, начинается с разбора моих произведений. Особенно, если накануне писали сочинение. В моем творчестве можно найти все и "главки церквей", и апологию темной бабушки из "Детства" Горького. Один раз я был застигнут у доски, на которой начертал: "Анархия - мать порядка" и тут же был записан в анархисты. При критике мои анархистских и одновременно квасных взглядов Альбина Леонидовна делает необыкновенное усилие и отказывается от обычного сопрано и переходит на бас. И сыплются обвинения. Тут и обывательство, и мещанство и знаменитая, до сих пор донца  не  понятая мною фраза: "Все начинается с измальства". Мы с моим соседом по парте Костей Мамонтовым в долгу не остаемся. И когда надо сочинить фразу или найти пословицу на ту или иную тему стараемся на славу и звучат: "Чем дальше в лес, тем хуже для эс-эс", "маленький человечек учился в десятом классе", "человек шел по улице и стрелял из пулемета", "крючочек в горло и в колодец" и т.д.
Но что  касается идеологического курса, то непревзойденным флагманом в этой области была Таисия Максимовна. Помню, как истово пела она "Интернационал" в актовом зале, на общих собраниях. Когда нас после девятого класса повезли на полигон сделать  пару выстрелов из автомата, она вошла в автобус, в котором  уже сидели мы, готовые к отправке, и произнесла патриотическую речь, закончившуюся рассказом о ее одноклассниках, которые по своему негодяйству, не смогли выстрелить в немцев (не могли, видите ли,  стрелять в людей) и потому, никого не убив, погибли сами. Можно сказать, что она проповедовала советский патриотизм в самой глупой его форме, который так любили на загнивающем Западе.Девчонки из выпуска моего брата вспоминали, как им юбки мерили по линейке, чтобы соответствовали советским стандартам. Тогда с Запада началась экспансия мини.
 Одноклассники брата рассказывали еще, как в школьном лагере, какой-то "злодей" умудрился подсунуть одному представителю мужской части преподавательского состава вместо соли сахар, и суп был испорчен. Хотя из-за давности преступления не могу точно вспомнить, возможно, учителю пришлось посолить чай. Как обычно Такси Максимовна не стала открывать дело о диверсии, а сразу перешла к суду. Мгновенно был разоблачен на основе данных интуиции одноклассник моего брата, возможно, не только он (в этом деле, чем больше тем, лучше). И Таисия Максимовна, завидев его, произнесла пламенную и логически построенную речь, которая длилась минут пять. Началась она с того, что данный человек сегодня подменил сахар на соль (или наоборот),  а кончалась тем, что он несомненно предаст Родину.  Родину Боря Соколов не предали какое-то время подвизался в комсомольско-партийной сфере, пока она не приказала долго жить, но всегда с большой теплотой вспоминал эту прокурорскую речь. Не знаю, человека, который мог бы всерьез обидеться на Таську.
И я тоже не обиделся. Такси Максимовна преподавала биологию, в молодости говорят, преподавала ее неплохо, пока вся тяжесть осознания долга перед партией и народом не раздавила ей мозги. Мы тогда увлекались азбукой Морзе. И во время отсутствия Таисии Максимовны в классе наши с Костей соседи повернулись к нам и начали  что-то выстукивать у нас на парте ручками и карандашами. Когда Таисия Максимовна вернулась в класс, они резко развернулись, что, разумеется, привлекло внимание. Как идеологически неблагонадежные, виноваты, оказались, конечно же, мы. Таисия Максимовна в очередной раз объявила нам, что мы являемся отщепенцами (было у нее любимое такое словечко, а понятие диссидента она тогда еще не освоила) и многое другое, что  я в силу защитного действия организма пропустил мимо ушей и выгнала нас из класса. Похоже, вскоре она уже сама забыла суть дела, видимо, тогда уже начались провалы в памяти. Попытки  вернуться на следующем уроке были гневно пресечены и до конца года мы постигали биологию в туалете, дабы не мозолить глаза. И самое страшное, что мы ничего особенно не потеряли.
 Вот такая была Таська, в конце концов,  вся ее преподавательская концепция свелась к пословице: "Сегодня носит "Адидас", а завтра Родину предаст". Пословица-то по сути верная, но на  устах не очень умных людей становится глупостью. “Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше” (Мф. 6, 21). Ни у кого не вызывает протест желание пользоваться хорошими вещами, но когда вещи становятся главной ценностью жизни - это означает, что жизни уже нет, человека уже умер, у него нет ни Родины, ни национальности, ни матери, ни даже головы. Но "Адидас" для не был продуктом буржуазного государства и значит, идеологически нам был неприемлем, хотя и принимался с радостью многими. Как и жвачка (объект, с помощью которого проходило вторжение капиталистического мира в нашу среду). Помню один процесс: один из учеников разжился жвачкой, от кого-то из родственников побывавших Там, и начал что-то выменивать или даже просто  продавать ее. Об этом страшном преступлении еще долго говорили на родительских собраниях. Или с нами в классе учился Ясик Горбаневский, сын диссидентки Натальи Горбаневской, покинувшей  пределы СССР, когда Ясик учился в седьмом или восьмом классе. Те, чьи детские годы пришли  на брежневские годы, помнят, как взахлеб рассказывали анекдоты о Чапаеве, Леониде Ильиче, коммунизме и др. Рассказывали в нашем классе. Но в отличие от других классов, было ясно, что распространяет их ничего неведавший Ясик. Все это приносила моя мама с родительских собраний и строго настрого запрещала рассказывать анекдоты. Но советское время без анекдота. Разве это возможно? Идеологическая борьба в период развитого социализма развернулась с небывалой силой, и Таисия Максимовна Никольская была на ее острие.
Не знаю, чем она кончила - семьи, насколько я понимаю, у нее не было. Все отдала советской школы. Дожила ли она до ее конца, не


Рецензии