Смерть пахнет корицей

Запахи… Мы ведь не задумываемся, как они могут повлиять на нас. Привыкнув к какому-либо аромату, перестаёшь его замечать. Возможно, именно это мешает нам видеть нечто новое в мире. Видеть запахами? Да-да, именно так. Почему бы и нет – если можно любить сердцем, то почему нельзя ощущать мир ароматами или звуками?
Об этом я размышляла, когда услышала доносящуюся откуда-то сзади молитву. Обернувшись, я увидела, как на меня смотрела пара голубых глаз — настолько прекрасных, что в них, кажется, отражалось сиянье звёзд. Маленькая чумазая девочка сидела на коленях и молилась. Но смотрела именно на меня. Я поняла, что меня смутила не столько её молитва, а тот взгляд, которым она на меня смотрела.  Это был взгляд брошенной на произвол судьбы девочки, ещё не знающей, что такое жизнь, но уже узнавшей, что такое смерть. Мне стало немного не по себе, и кажется, будто бы стало немного холоднее.
Сосредоточив свой разум на том, что она произносила, я услышала её слова. Но я совсем не ожидала услышать «Пресвятая Богородице спаси нас. Именем Господним благослови, отче. Обычный (малый) отпуст». По телу пробежали мурашки — такие, знаете, когда становится не по себе от того, что знаешь то, что не хотелось бы знать. Всё потому что каждый день я произносила эту молитву. Это была молитва о самоубийцах.
Оговорка: я стою в этом храме, посреди верующих, и произношу молитву. Но я не верю. Это странная штука — я молюсь, потому что тот, за кого  я это делаю, верил. Но не я. Если всё же что-то есть, то возможно, я молилась не зря? Мне ведь это не в тягость — именно так я думала.
А девочка, закончив молитву, продолжала сидеть на коленях и смотреть на меня. От её взгляда мне становилось не по себе, но я не могла пошевелиться и подойти в ней. Я начинала злиться. Не на девочку, а на себя — такая уж у меня натура.
Словно услышав мои мысли, девочка встала с колен и сделала пять шагов навстречу ко мне неспешной походкой.
— Ты, наверное, думаешь, почему я смотрю на тебя? Извини, привычка. Я всегда так делаю, когда мне интересны мысли человека.
Сейчас я могла рассмотреть её поближе. Огромные голубые глаза притягивали к себе, словно магнит. Да, когда-нибудь эти голубые глаза сведут с ума не один десяток мужчин, в этом я бы не сомневалась. Однако довольно странный разговор она затеяла, перед тем, как попросить милостыню. Отведя взгляд, я произнесла:
— Всё в порядке, — в некотором смысле соврала я. Девочка не спускала с меня глаз. Я решила задать мучивший меня вопрос. — Но ты знаешь, какую молитву ты только что произнесла?
— Да, знаю.
— И о ком же ты молишься?
— О тебе.
Я опешила. А девочка не переставала смотреть на меня. И, как бы прочитав мои мысли, сказала, всё также глядя мне в глаза:
— Нет, ты не умерла. Но то, что в твоих мыслях сейчас, может быть опасно. И если они всё же победят, мне придётся читать молитву дома. За ещё одного человека.
— Но я…
— Ты не понимаешь. Да, как и многие. Вы так много знаете о том, что рассказывается в фильмах и сериалах, а вот о самих себе — ничего. Вы так много времени уделяете комфорту, но тому, что действительно должно бы вас волновать — нет. Вы даже вопросы перестали задавать, боясь получить на них не тот ответ. И тебе это в какой-то момент надоело. Вот и появились эти мысли.
— О чём ты? Я ни о чём таком не думала, – соврала я второй раз.
— И вы начинаете врать. Но что если ложь тоже бывает абсолютной, как и истина?
— Абсолютной лжи не бывает.
— Уверена? А как же ложь самому себе?
Девочка поражала меня с каждой секундой всё больше и больше. Краем глаза я заметила, что из храма постепенно начинают уходить люди, а многие люди искоса на нас поглядывают.
— Не волнуйся насчёт этого. Лучше задумайся о том, почему я к тебе подошла.
Так-с, что-то мне это перестаёт нравиться. Даже бездонные голубые глаза уже не кажутся такими прекрасными.
— Но ты сама не ответишь мне?
— Ты знаешь ответ, хотя почему-то думаешь, будто бы я хочу попросить у тебя помощи в виде милостыни. Но помощь нужна тебе. Можешь не отвечать мне, ты знаешь ответ, хотя и не веришь себе. Я надеюсь лишь, что помогла тебе понять некоторые вещи. И что больше твои мысли не побеспокоят тебя.
— Но какие мысли, что ты несёшь? Я не думала сейчас ни о чём.
Вот сейчас я начинала по-настоящему злиться, и уже не на себя. Ладно бы девочка попросила милостыню или призналась в этом честно — я бы поняла. Но это выходит за все пределы — эта маленькая шмакодявка будет мне говорить о каких-то мыслях и учить меня, как правильно жить?
— Да, именно так, маленькая шмакодявка будет учить тебя жить. И говорить о мыслях. Твоих, а не каких-то.
Скажу прямо: вот такого поворота событий я не ожидала. А девочка спокойно спросила:
— Теперь ты мне веришь?
— Почему я должна?
— Потому что если ты найдёшь в каждом прожитом тобой дне жизнь, мне не придётся читать молитву о тебе. Я хочу, чтобы ты это сделала.
Почему я ощущаю странный запах? Запах сильный, он словно наполняет мои лёгкие кислородом. Захотелось то ли затянуться сигаретой, то ли вдохнуть в себя воздух глубоко-глубоко.
— Выбирай воздух. Я не хочу читать молитвы, мне это не нравится. Но я делаю это каждый день, поскольку есть люди, которые в этом нуждаются, — девочка сделала небольшую передышку. — Я шла за тобой, а ты меня не замечала. Шла с самого твоего дома до этой церкви. И я знаю, что тебя гложет, но хочу, чтобы ты поняла: в прошлом нет жизни. А вот сегодня — есть. Я могу рассказать тебе о многом. Ты этого хочешь?
Я не могла говорить, поэтому просто кивнула.
— Я ощущаю твой запах. Он странный, ни на что не похожий, хотя есть какая-то схожесть… с корицей? Да, возможно, это она и есть. Но что-то ещё. Я слышала его много раз, но в первый раз, когда это случилось... Я не придала этому значения, а через неделю кое-кто... Совершил самоубийство. Теперь я знаю, как пахнет смерть. И если ощущаю этот запах, то знаю, что кому-то нужна помощь. Вот почему я шла за тобой с самого твоего дома.
— Когда-нибудь это случится, но не сейчас, — продолжила после длинной паузы девочка, — Смерть даётся лишь единожды, а жизнь — каждый день. Смысл только в том, чтобы видеть эту жизнь.
С ума сойти, мы говорим об этом в храме, вокруг нас люди, но они не слышат ничего. А я слышу. Теперь я чётко слышу всё, что мне когда-то хотелось слышать. И я, наконец, посмотрела на девочку. Насколько же у неё красивые глаза! Вот ради чего стоит жить — чтобы хоть раз в своей жизни увидеть такую красоту.
— Теперь у тебя правильные мысли, и ты, я надеюсь, не растеряешь их. Ты найдёшь ответы на многие вопросы, — но лишь когда задашь правильные ответы. А пока подумай о том, какие это вопросы. Не бойся ответов на них, даже если они не будут совпадать с тем, что ты желаешь услышать.
Я расплакалась. Люди искоса поглядывали на нас. А какой-то мужчина и вовсе подошёл к нам, и спросил, нужна ли мне помощь. Я ответила, что всё в порядке. Да, теперь всё было в полном порядке — я знала, что я жива.