15. Север Гоа- Сиолим- Морджим- Арамболь- Кандолим

 
Сиолим- это рыбацкая деревушка на берегу реки Чапора , мост через которую был построен не так давно, лет десят назад. До постройки моста здесь ходил паром и поэтому все замостные поселения , Морджим, Ашвем, Арамболь, Мардрем, понятное дело , были не очень востребованы туристами. С появлением моста все изменилось. Теперь весь север ГОА представляет собой некую Мекку для русских, живущих тут и в сезон и в не сезон, уезжающих и возвращающихся снова, ведущих здесь бизнес, практикующих разнообразные психофизические техники на все вкусы и лады, участвующих в интернациональной тусовке Арамболя и снующих повсюду на арендованных байках, с лицензиями и без.

В Сиолиме нет пляжа, поэтому цены на жильё здесь ниже, но зато тут есть река, которая видна у нас из окна  и с первого дня нам понятны местные традиции- перед закатом собираться на набережной, сидя на цементном парапете, болтая босыми ногами, свешенными к реке и ждать наступления темноты. Закат будет прямо перед тобою, ежевечерне, каждый раз неповторимым зрелищем, от которого захватывает дух. Лёгкий вечерний бриз создаёт прохладу, что само по себе приятно в эту майскую жару. Течение гонит волны по реке по в одну, то в другую сторону , повинуясь морским приливам и отливам. И если в Палолеме, садясь за столик ресторана и изучая утренний океан в ожидании завтрака, мы говорили- что сегодня показывают? Опять море? То сидя на сиолимской набережной мы говорим- Опять закат?

Мы занимаем второй этаж дома, наша квартира продувается на обе стороны, что просто необходимо при такой влажности. Хозяева дома живут рядом, занимая соседний дом, Мунна с женой и детьми, его пожилая мама, брат с женой.

Север ГОА, в отличии от Юга, территория индуистов, темплы повсюду, Шивы,Ханумана, Кали. Оттуда звучат мантры, разносятся запахи благовоний, по окончанию служб участвующим раздают угощения и украшения из свежих цветов. Под огромным баньян- деревом , растущим недалёко от нашего дома, разбит медитационный лагерь учеников одного из индийских гуру. В течении недели по вечерам они слушают видео беседы своего учителя с экрана, установленного специально по этому случаю. Беседа идёт на конкани, местном языке гоанцев. Заканчиваются их встречи с наступлением темноты общими песнопениями, которые сопровождают музыкально происходящий на небе закат, отчего небесное зрелище становится ещё более гармоничным.

Раз в неделю мы ездим в Панаджи, столицу ГОА по делам Прадипа. Мы едим на автобусе до Мапсы, там пересаживаемся. Это маленькие, по индийским меркам, города, но здесь бурлит жизнь, особенно на фоне её нынешнего замирания в прибрежных деревнях. В манере одеваться местных дам чувствуется влияние португальских колонизаторов, здесь носят платья и юбки, чего не встретишь в других штатах Индии. По окончание мессы в католических приходах прихожанки выплывают в нарядных разноцветных европейских платьях, невольно заставляя задуматься- в Индии ли ты?

Названия индийских городов пишутся и произносятся по-разному, в зависимости от языка или от их прежнего названия . Поэтому Панджим есть не что иное, как Панаджи , Мапса это Мапуса, даже Сиолим кое- где называют Шиволи.

По выходным мы путешествуем. И первая наша субботняя поездка намечается в Арамболь. Лилия из Питера, с которой мы подружились в Палолеме, выдаёт нам целый план путешествия по их любимому Арамболю и мы воодушевленно идём по плану. Первым пунктом в нем значится кафе Corner, где мы должны передать привет хозяину заведения. Затем мы проходим церковь и ,зачитываясь вывесками полузакрытых в несезон магазинчиков, ресторанов и разного рода предлагаемых услугах, выходим на пляж. Двигаясь до его правого края упираемся в целый городок из домов, ресторанов и торговых рядов, которые ведут нас дальше до следующего пляжа к Сладкому озеру. По случаю субботы Арамболь наводнён приехавшими отдохнуть индийцами, видимо в их программе также числится посещение Сладкого озера и поэтому узкая и извилистая торговая улица забита двигающимся в одном направлении людским потоком. Мы пытаемся обогнать большую индийскую семью с детишками , те начинают догонять нас. Сидящие в это время в озере группа молодых людей с интересом наблюдала, как, обгоняя друг друга, к ним приближалась целая группа, которая добежав до озера остановилась, как вкопанная, ничего не предпринимая. По плану следом за озером шла тропа к баньян дереву и сидящим под ним бабой. Опрошенные нами индийцы явно не понимали про что идёт речь и интуитивно в поисках баньяна мы полезли в заросли по еле заметной тропе. Пяти минут по джунглям нам хватило, чтобы дружно отказаться от продолжения экскурсии, тем более, что баньянов у нас своих полно в Сиолиме, а насчёт бабы вообще было много вопросов. Всезнающая интернациональная молодежь из ближайшего кафе, по выходу нас из джунглей подробно просветила, что в связи с окончанием сезона, баба тоже уехал на родину, в Лондон , так как никакого интереса сидеть ему там одному, без приносящих деньги туристов нету.
 Экскурсионная часть нашей программы была закончена и мы с удовольствием приступили к её неофициальной части, засев в ресторане прямо на берегу.

Следующие выходные мы посвящаем Морджиму, честно пройдя всю ведущую к пляжу улицу, выяснив всю инфраструктуру места, обозрев пляж и окрестности, невзлюбив это место сразу и продолжили недоумевать насчёт популярности Морджима у русских , уже сидя в ресторанчике около пляжа.

На первый этаж нашего дома заезжают новые жильцы, индийский парень Ловприт и русская девушка Полина. Он из Пенджаба, из семьи сикхов, она из Казани. Они молоды, влюблены друг в друга, однако полны противоречий и в силу разных менталитетов и в силу возраста. Они активно пытаются переделать друг друга и мы невольно наблюдаем эти сражения почти ежедневно. Мы ходим друг к другу на обеды, проводим вечера за совместными беседами то на английском все вместе, то на русском и на хинди по парам.

Так май незаметно подходит к концу и уже начинаются первые грозы, хотя они и не имеют отношение у мунсуну, но невыносимая жара по ночам уже сменяется чуть ли не прохладой и сам мунсун уже не далеко.
Теперь по вечерам вместо заката на набережной можно наблюдать тропический ливень с нашего балкона, а парапет набережной теперь используется рыбаками и их жёнами для сушки мелкой рыбешки, которую раскладывают прямо на цементе на радость стаям ворон.

Наши пешие прогулки при любой погоде и влажности определённо нас закаляют и делают выносливыми и в ближайшую субботу , выбрав для посещения Кандолим и , в частности, его старый форт, мы с лёгкостью выдвигаемся пешком по направлению к форту от конечной остановки автобуса, наивно полагая, что какие- то три километра нам нипочём . Однако, когда на втором километре дорога идёт на подъем в гору и кроме нас других пешеходов нет, мимо нас в обоих направлениях проносятся только байки и машины, здравый смысл побеждает. Добравшись до вершины горы и обнаружив удивительную смотровую площадку на территории католической церкви с парком, обзорной беседкой, огромным баньяном и лавочками, мы устраиваем привал. Сверху прекрасно видна морская бухта, старинные строения тюрьмы, вереницы прогулочных катеров и дорога, ведущая к форту. Мы сидим под баньяном по очереди, не сказать, что комфортно, видимо сказывается отсутствие публики и денежных поступлений. Кандолим и не думал закрываться на мунсун и покинувших его сейчас иностранных туристов успешно заменяют индийские, их огромное количество, парами, компаниями, семьями. В городе все открыто, круглосуточно работает казино, на дорогах транспортные пробки.

- Прямо Бангалор,- ядовито замечаю я. До ностальгии по сумасшедшему транспортному движению нам ещё далеко и , вернувшись в свою деревню, мы счастливы, что остановились в ней. Пробки на нашей дороге вдоль реки создают коровы и буйволы, идущие по своим делам, а вместо сигнальной какофонии мы слушаем лай собак, пение птиц, стрекотание белок и звучащие из окружающих нас темплов баджаны.

На первом этаже нашего дома, тем временем, разворачиваются активные боевые действия между Ловпритом и его семьей из Панджаба , включающей многочисленных родственников, раскиданных по всему земному шару. Смысл происходящего в попытке семьи вернуть мальчика в родное лоно или, как минимум, вынуть его из коварных объятий русской Полины, действия же Ловприта направлены на полную капитуляцию противника, принятие семьей за ним права на его собственную жизнь, а самое главное, сохранение при этом возможности за ним и дальше пользоваться деньгами семьи. Именно финансовый вопрос и есть основной камень преткновения сторон, ибо семья так и изложила свою четкую позицию:
- Делай, что хочешь, женись, уезжай в Россию, денег не получишь.
Ловприт, наставляемый Полиной, испробовал для уговоров разные методы и доводы и то, в основном, с матерью. С отцом , по его мнению, говорить бесполезно и даже опасно, тот жестко против, без вариантов. Свое самое секретное оружие молодая влюбленная пара еще не применяла, рассказать о беременности Полины Ловприт не торопится, хотя на мой европейский взгляд, сказать об этом надо и как можно скорее, сердца будущих бабушки и дедушки дрогнут и вопрос будет решен сам собой. Прадип эту, нарисованную мною идиллию, не разделяет, поддерживая Ловприта- у отца в доме оружие, как только услышит про беременность, застрелит. Противник время от времени прибегает к совсем уже запрещенным приемам, названивая Ловприту и сладко убаюкивая его, мол, невесту тебе нашли, из местных, из богатых (!!!), родители согласны, приезжай, посмотришь . Ехать все - равно придется, у Полины заканчивается виза и она улетает в Россию. Мы провожаем ее, затем его и начинаем с нетерпением ждать новостей.