Горе-челночница

Ох уж эти девяностые… Все перевернулось: за перепродажу товаров, т.е. спекуляцию, уже не наказывали;  заводы разворовывались – и  те, кто имел доступ к станкам и другому имуществу, продавали все это народное достояние как металлический лом, стремительно богатели и формировали «элиту» заводских поселков; появились качки на рынках, которые важно и вразвалочку собирали с торгашей мзду; водку разливали и продавали в комнатах общежитий; на рынках торговали ваучерами, обменивали их на вещи, покупали на них пустые бумажки типа «Токур. Золото. Алмаз», «Московская недвижимость» и другие; вкладывали добытое и скопленное в Селенг и другие пирамиды, которые были вопиющим обманом отчаявшихся россиян, пытающихся заработать на жизнь. Зарплаты мизерные, доллар растет, на жизнь не хватает! При этом детей нужно было одевать, кормить, лечить, и кинулись русские женщины в челночный бизнес: покупали товар в России, везли заграницу, там на рынках его продавали и покупали то, чего нет и что можно выгодно продать на родине… И так - по кругу… Учителя, инженеры, врачи, секретари брали отпуска и, узнав подробности, занимали рубли и скупали товар в зависимости от спроса в той или иной стране.

Аспирантку Машу тоже не обошла стороной эта судьба. А что? Разведенка, с трехлетним мальчишкой на руках, тщетно пытающаяся прожить самостоятельно на аспирантскую стипендию и уроки для школьников. А какие летом уроки? Вот и услышала она, что можно съездить в Румынию, кое-что продать там, кое-что купить, и остаться в прибыли. Она не собиралась ездить круглый год, хотела немного вещей для себя и сына привезти.

Через агентство записалась в группу, собрала последние денежки на поездку, заняла на товар, и вперед! А что же покупать? Говорили, что в Румынии ценятся утюги, водяные насосы и кое-что еще по мелочи… Прикупила пару утюгов, пару насосов – ох и тяжелые, заразы! По мелочи посоветовали взять водку, сигареты, глазки дверные, целлофановые пакеты, но только с круглыми ручками…

А еще все пугали рэкетирами, румынами и таможней. Но назад пути нет, надо ехать, хотя все больше и больше «страшилок» узнавала Маня про этот бизнес и очень переживала… В хозяйственных магазинах от волнения язык заплетался, ведь собиралась-то спекульнуть:
- Дайте мне пожалуйста двадцать глазных дверков и пятьдесят пакетов с крыглыми дурками, - попросила она продавца.
- Девушка, а Вы сами-то поняли, что сказали?
- Ой, извините! Двадцать дверных глазков и 50 пакетов с круглыми дырками, ну ручками, то есть…

И вот группа грузится в поезд: хрупкая Машуня явно не вписывается в оголтелую толпу дородных теток с клетчатыми баулами. Тетки, распихивая всех, грузились в вагон, занимая места получше. Естественно, Машка оказалась на верхней полке возле туалета. В Бресте пересели на автобус с двумя водилами и вперед, в Европу! В Румынии – голод, магазины – зеркальное отражение наших российских: один вид консервированных кабачков занимал полки на всю стену магазина. Есть хочется! Опытные тетки питаются припасами, курят и пьют водку, а у Машки нет ни солидных запасов, ни вредных привычек.

Приехали на рынок, стали распаковываться, сигареты и водку сразу продала. Ура! Бизнес пошел! И ничего, оказывается, страшного. Ну а теперь, по словам бывалых, самый прибыльный товар пора выставлять: насосы и утюги. Маша начала выкладывать свои железяки, и тут вдруг рядом с Машуней раздался хохот одной из челночниц, хохот до слез, до истерики… Другие подтянулись к ней, благо покупателей еще мало, рано очень… Женщина держалась за живот, показывая пальцем на распахнутую сумку Машуни и, заикаясь, выплевывала из себя вместе со смехом слова:
- Вы только посмотрите: она с насосами резиновые шланги привезла…, - и опять закатилась под дружный гогот окружающих.

Да, привезла Машка всё, что было в комплекте – насос и двадцатиметровый шланг к нему. И таких аж два комплекта влезли в баулы! Шланги занимали в четыре раза больше места, чем сами насосы. И ей все время было непонятно, как остальные везли по десятку насосов… И только теперь до нее дошло, что шланги везти не нужно было, у румынов своей резины хватает.

Продала Машка два насоса почти сразу, и было у нее из крупного еще два утюга… Их тоже забрали… А через десять минут румынка возвращается с разбитым утюгом и говорит: это ты мне продала бракованный! Маша, естественно, продала ей нормальный утюг, а та его, видимо, по дороге уронила и пришла обратно требовать деньги. Маша попыталась спорить, но вокруг собралась толпа цыган и все кричали «Полиция, полиция», так что отдала Машуня денежки назад, засунула разбитый утюг в сумку к шлангам, ну и всё, бизнес ее закончился…

Затем их перевезли на другой рынок – вещевой, дали им несколько часов, и все разбежались: кто за чем. Машуня, со своей жидкой выручкой, искала что-нибудь для сына и для родителей. Хватило на желанные джинсы для сыночка, костюм «вареный» для мамы, себе свитерок и рубашку для папы… ну и всё, румынские леи закончились… А тетки тащили полные баулы и просили водителей дать им еще времени на покупки.

Голодная Машка, быстро скупившись, уже давно околачивалась у автобуса, и водители, глядя на нее, позвали перекусить… Она не отказалась. Хотелось плакать из-за своей глупости…
Водители расспросили ее, чего такая грустная, она им все рассказала… И смех и слезы!
– А ну-ка, покажи свой утюг, - сказал один из водил.
Повертел его, посмотрел и успокаивающе сказал:
– Ничего страшного, можно починить.
– Вот и хорошо, а то дома утюг столетней давности. Починим и будем пользоваться, - сказала Маша. – А шланги пригодятся бабушке в деревне на Украине…

Так и случилось: после возвращения утюг починили, шланги отец отвез в украинскую деревню на радость матери-старушке, костюмчик маме не понравился – сказала, какой-то старый, блеклый (мама ничего в «вареной» моде не понимала), но зато джинсы носили три поколения пацанов: сын Маши, племянник, а потом и ко второму сыну Машки джинсики вернулись. Дети девяностых были непривередливыми.