Поэт Кондратьев, Пушкин и су... ин сын

                ВЛАДИСЛАВ КОНДРАТЬЕВ

                ПОЭТ КОНДРАТЬЕВ, ПУШКИН
                И
                СУКИН СЫН

                Трагедия моя кончена; я перечёл её вслух,
                один, и бил в ладоши, и кричал, ай да Пушкин! Ай да
                сукин[1] сын!               
                Из письма А. С. Пушкина к Петру Вяземскому о
                завершении работы над трагедией «Борис Годунов»
               

           Поэт Кондратьев, как всему свету известно, – человек мирный, незлобливый и неконфликтный. Но иногда как-то так случается, что неприятности сами к нему липнут. Вот однажды поэт Кондратьев идёт себе, по обычной своей привычке, никого не трогает. Вдруг навстречу ему – некто. Поэт Кондратьев – человек хорошо воспитанный, а потому уступил дорогу незнакомцу. Но тот идёт прямо на поэта Кондратьева и не сворачивает.

           Присмотрелся поэт Кондратьев, увидел, что нагло идущий на него незнакомец – человек пожилой. Вот поэт Кондратьев и думает: кто бы это мог быть? Так как пожилого, прущего на него человека, поэт Кондратьев не признал, то и решил так: я много лет служу адвокатом, людей повидал немало, мог и запамятовать кого-нибудь из своих старых клиентов.

           А старикан подошёл к поэту Кондратьеву и говорит:

           – Ну?

           Поэт Кондратьев, даром что поэт, но на это “Ну?” в рифму отвечать не стал.

           А незнакомец повторил свой вопрос в пространной редакции.

           – Ну, узнал меня, наконец?

           Поэт Кондратьев всмотрелся в наглого незнакомца ещё раз, сделал над собой усилие, но незнакомца так и не признал, а потому ответил:

           – Так как я взял за правило следовать совету Полония из Вильяма нашего – Шекспира[2] Уильяма, то это значит, что и сам никому не должен и ни от кого отдачи не жду.

           Потом подумал и предположил:

           – Кто же ты, таинственный престарелый незнакомец? Погоди, дай угадаю. Коль скоро я – адвокат, а ты ищешь встречи со мной, то ты – либо старый уголовник, которого я когда-то защищал по назначению суда, то есть – бесплатно, так как по физиономии вижу, что ты – не из тех, кто привык платить по счетам; либо сутяжник по гражданскому делу. А нет – так и то, и другое разом. Два, как говорится, в одном. Ну, угадал? Кто ты? Старый уголовник? Сутяжник? И то, и другое?

           – Я, – говорит незнакомец, – не то и не другое. Я, – продолжает заявлять без тени сомнения беспардонный незнакомец, – ни много ни мало, а самый крупный русский поэт!

           Поэт Кондратьев даже опешил от такого заявления, закрыл руками лицо, как бы от нестерпимого света солнца закрываясь, и воскликнул:

           – Александр Сергеевич?! Не может быть?! Господи, какое счастье! Так, значит, Вас не убили тогда на Чёрной речке? Вот счастье – так счастье! Выходит, всё врут календари: белогвардеец стрелял, и раздробил бедро и обеспечил бессмертие, – всё это ложь?

           – Я – не Пушкин, – высокомерно ответил вздорный незнакомец, – я, некто иной, – однофамилец Рембрандта.

           Вот всё и объяснилось: увидел, оказывается, представляющийся однофамильцем нидерландского художника Рембрандта, словом – сирота, да не Казанская, поэта Кондратьева и решил перед ним побахвалиться, что он, однофамилец Рембрандта, ни много ни мало, а самый крупный русский поэт. Так и заявил:

           – Я, однофамилец Рембрандта, – самый крупный русский поэт. И однофамилец Рембрандта.

           – Сочувствую, – тут же нашёлся, что сказать, поэт Кондратьев – недаром же слава о его находчивости не знает границ, – Рембрандту, конечно же, сочувствую. Но самый крупный русский поэт, всё-таки – Пушкин.

          – Но Пушкин умер, – жалко попытался парировать однофамилец Рембрандта.

          – Пушкин – бессмертен. Твои же сочинения, в сравнении с его творениями, вообще – мертворождённое рифмоплётство.

           Однофамилец Рембрандта растерялся от такой реакции, а поэт Кондратьев прищурился так хитро и, не претендуя на родство с Константином Сергеевичем, тоже нашим – Станиславским, молвил:

           – Так, говоришь, ты – крупнейший русский поэт? Нет, не верю. Может быть, дружок, ты и сукин сын, но… не Пушкин. Пушкин, может быть, и “ай да Пушкин, ай да сукин сын!”, но не всякий сукин сын – Пушкин. Отнюдь не всякий сукин сын – Пушкин!

            С тех пор и повелось на Руси говаривать, что не всякий сукин сын – обязательно Пушкин. Много однофамильцев среди сукиных сынов. И не все из низ – однофамильцы голландского художника. Но если ты и сукин сын – то это ещё не значит, что ты – Пушкин.

           Краснодар
           27.11.2017 г.,
           12.08.2018 г.,
           13.08.2018 г.
_________________
[1] Сука (жен.): 1. Самка домашней собаки, а также вообще животных из рода собак. 2. Якорная цепь, укрепляемая на пятке якоря около лап (мор.). – См.: Толковый словарь русского языка / Под ред. Д. Н. Ушакова. В 4-х т. М., 1935 – 1940. Т. 4 (С – Ящурный) . М., 1940.
[2] В долг не бери и взаймы не давай;
    Легко и ссуду потерять и друга,
    А займы тупят лезвеё хозяйства.
             У. Шекспир, Гамлет
             (пер. М. Лозинского)

© 13.08.2018 Владислав Кондратьев
Свидетельство о публикации: izba-2018-2337712