Китайская тетрадь. Часть 98

Листал книгу про племена сюнну. "С сюнну у китайцев, при императоре У-ди, был торговый город Маи (похож на Маймачэн у Кяхты). Они даже однажды пытались там устроить соседям военную ловушку, но о планах императора рассказал кочевникам военный писарь. Торговля продолжалась и ханьские вещи победили дух кочевников. Наступило время "сладких речей, основанный на родственных отношениях". Отношения эти, как мне показалось, были похожи на родство Руси с Византией: договоры, невесты, подарки, послы, письма, но и набеги.

При этом, китайцы, как в свое время и византийцы, платили дань кочевникам: рисовое вино, просо, шелковые ткани. Легче было откупиться чем воевать. Китайцы служили советниками у сюннский шаньюев. Потом многие китайцы, участвующие в походах, затерялись в их землях и не вернулись назад. К сюнну убегали воры, разбойники и любители веселой жизни, вроде наших казачков. Многие китайцы сдались кочевникам вместе с полководцем Ли Гуанди. Таким образом происходила смешивание крови. Так что поговорка, «Что ни русский, то татарин», целиком и полностью походит и китайцам.
Первая пограничная торговля на КПП появилась при Сяо Вэне в 179-157 г. до н.э. Стратегическое сырье (железо и оружие) не продавали. Сюнну использовали Китай, как Золотая Орда Русь (как дойную корову). Эпохи разные, но суть одна.

Узнал некоторые интересные вещи: «У китайцев по отношению к сюнну были разработаны правила сношений "три манеры поведения, пять приманок". Они старались решать конфликты мирным (привлекающим на свою сторону) маневром. "Положение в Поднебесной в то время было такое, как у человека, который висит вниз головой", - отметили авторы книги. "Три манеры поведения" означало: завоевать доверие варваров; возвестить варварам свою любовь, чтобы они потянулись "к матери как малое дитя"; варваров следовало еще  проинформировать о том, что именно приятно императору.

"Пять приманок", которые должны были пленить глаза, уста и уши, желудки и сердца наивных степных жителей (русских тоже), заключались в следующем: "Прибывших сюнну от глав кланов неприменно одеть в расшитые шелковые одежды, а их жены и дети - в узорчатые платья. Представить им пять колесниц, украшенных и запряженных каждая четверкой лошадей. Придать им эскорт из нескольких всадников". Ставка была сделана на то, что прибывшие к императору, будут всем и вся рассказывать о богатом приеме. Тем самым удастся навести порчу на их глаза. Это одна приманка.

Вторая - "принародно кормить гостей великолепными кусками вареного и жареного мяса, приготовленного в мандаринах.... «Пуская слюни, они всем расскажут об этом. Тем самым удастся навести порчу на их уста, - утверждали китайцы.
Третья приманка - предназначена для варварских ушей: "Пусть музыканты дудят в маленькие флейты, бьют в барабаны и барабанчики, а актеры и акробаты сменяют друг друга... Представления должны сопровождать придворные дамы. Им надлежало напудриться, подвести брови и надеть расшитые шелковые одежды. При виде этих красавиц варвары не смогут устоять...Тем самым мы сможем навести порчу на их уши".

Приманка для желудка заключалась в создании для прибывших многочисленных материальных благ, от "высокой залы и отдельного флигеля" до "боевой колесницы в личном хранении". В эту приманку входили рабы и рабыни и домашний скот и хорошая кухня.
Пятая приманка - должна была навести порчу на сюннские сердца. Для этого на них следовало воздействовать "родительской лаской", особое внимание уделять детям.
Все это сочинил и доложил императору чиновник Цзя И. Однако маневры и приманки не сработали, кочевники по-прежнему предпочитали родные степи. Войны продолжались. Известно, что при династии Тан, в середине 8-го века, для оплаты пограничных войск одних только шелковых тканей выделялось 10 200 000 кусков. Средств хронически не хватало. Владыка Поднебесной предложил отказаться от войны, призвал усиленно заниматься сельским хозяйством, обратить особое внимание на разведение лошадей и "дать отдых стране". Несмотря на это, "пограничный террор" со стороны сюнну продолжался.

 В 1926 году революционные войска заняли г. Чанша.   Чанша это родина Мао. Он учился в Чанша, вместе с товарищем  Цай Хэсинем создал общество «Новый народ» - «Синьмин». В Чанша он полюбил товарища Хэ Цзыжэнь и рисовую водку (байгар). Потом были партизанские бои и Великий поход. У тувинцев "байгар" - это конные состязания.
Мао, как и многие, не желал «Под игом пришедших с севера кочевников  спать на хворосте и есть падаль». Город Чанша, где учился Мао, бастовал. Даже восстали даосы в темно-синих халатах. Из газеты «Минли Бао» («Народная сила») Мао узнал про обстановку в стране и о Сунь Ятсене. Мао записался в регулярные части. Китайцы повсеместно обрезали косы, как когда-то Петр рубил бороды.

Солдатом Мао пробыл полгода. Потом он учился на педагога в Хунаньском педагогическом колледже, сидел в библиотеке, знакомился с различными учениями, узнал что такое социализм. Он понял, что для достижения поставленных целей, нужен крепкий дух и твердые мускулы. Тогда он написал статью в журнале «Синь циннянь» («Новая молодежь») на тему физического здоровья современников. Он ратовал за главенство «воли, силы и разума». Год «Железной свиньи» (1911) стал последним для маньчжурской династии.
Учителем Мао стал Ян Чанцзи, приверженец спартанского образа жизни. Его ученики спали на голой земле и в ноябре купались. Он стал главой Студенческого общества, а в 1918 году он получил диплом педагога.

В 1926 г. Дэн Сяопин с товарищами бежали от французской полиции в Москву, усвоив привычки: любовь к картофелю, к французскому вину, сыру, кофе, хлебу и игре в бридж. Бывало ходил на футбол. В Москве учился в университете им. Сунь Ятсена и стал Дроздовым.
Чанша это столица провинции Хунань. Город был основан 3 тысячи лет назад. И был в 3 веке до н.э столицей царства Чу. Город захватил Цинь Шихуан и назвал его «Длинный песок» (Чанша).  Когда-то в Чанша (династия Сун) располагался Хунаньский институт (Академия Юэлу), в котором преподавал известный филосов Чжу Си.
 В Чанша также обучался Ли Лунчжи (Ли Лисань). Именно он в 1928 году возглавит КПК. Мао учился хорошо и даже читал лекции по истории Китая. Жену Мао Кай Хуэй расстреляли на кладбище в Чанша в 1930 году.