Катуан. Гл. 2. Первая петля. Агинэ

Наутро Катуан проснулся позже, чем рассчитывал. Неспешно приводя себя в порядок, он размышлял. Вчерашняя импровизация удалась: живы были ещё привычки, приобретённые среди коварных заводей и водоворотов столичной светской жизни. Теперь следовало решить, как быть дальше. Он оглядел комнату и сделал выбор.
Нужное место находилось совсем рядом, но идти туда с пустыми руками было совершенно неприлично и даже бесполезно. Катуан заложил петлю в сторону Агинэ.
- Душа моя, какими судьбами в такую рань?
Пышнотелая хозяйка, о которой поговаривали, что сама старость боится её монументальных объятий, протянула навстречу посетителю обе руки.
- Моё сердце, Агинэ, моё бедное сердце! Ты разбила его.
- Будет врать, мошенник. Проходи, садись. Не боишься спиться, начиная так рано?
- Нет, красавица. Пойдём к тебе.
- Проказник!
Агинэ повела его через зал и кухню к лестнице на второй этаж.
- Я не отрываю тебя от дел?
- Брось. У хорошего хозяина работники знают, что делать. Видела Магит на днях. Что там у вас?
- Как обычно.
- Все ещё надеется получить вот это?
Агинэ коснулась массивной печати на его левой руке. Катуан без труда мог провести большую часть знакомых, выдавая родовой перстень за трофей.  Но Агинэ знала, что почём, и пытаться обмануть её значило расписаться в собственном слабоумии.  Владея виноградниками по всей стране, она поставляла вина к королевскому столу и многим благородным Домам – один из немногих случаев, где Старая аристократия была солидарна с Новой. Дело Агинэ унаследовала от покойного мужа, который сам мало что смыслил в торговле, с младых ногтей посвятив себя наукам. Хваткая и смышлёная девка с хутора быстро освоила грамоту и торговую премудрость, снискав уважение отчаявшегося в сыне свёкра. А когда молодые организовали приготовление вин из винограда и настоев из трав, растущих в Пустоши, старик совсем расчувствовался и передал дело в пухлые, но твёрдые руки невестки. Агинэ и сейчас продавала этот диковинный товар медикам, знахарям и книжникам. Кое-кто из этой публики работал на неё, изучая новые продукты и оказывая иные услуги.
Имея богатый дом и контору в столице, Агинэ предпочитала жить здесь, в трёхэтажном особняке из бурого камня. Внизу она держала трактир, на втором этаже располагалась контора, приёмная и комнаты для приезжих агентов, выше – жильё самой хозяйки. Приёмная, драпированная гобеленами с изображениями сельских сцен, была обставлена  тяжёлыми, вычурной работы креслами, инкрустированным дорогим деревом и перламутром столиком с серебряным колокольчиком на подносе, конторкой и шкафом, где помимо гроссбухов красовалось и несколько сентиментальных романов – дорогое удовольствие, которое Агинэ вполне могла себе позволить. У стены, напротив двух стрельчатых окон, располагался диван под стать креслам, на который грузно опустилась хозяйка. Катуан расположился напротив.
- Что будешь?
- «Сухарь» и бисквиты.
Агинэ позвонила. На пороге возник высокий сухой старик.
- «Изумрудное ущелье» и блюдо бисквитов, Моан!
Управляющий удалился. Прозванный Змеем низшими служащими фирмы за бесстрастный и беспощадный нрав, он лично обслуживал маленькую гостиную, следя за тем, чтобы никто не мешал и не подслушивал.
- Я помню его ещё «казачком» у свёкра, - вздохнула Агинэ.
- Брось! Кто, кроме светских дам, может сравниться с прелестницей Агинэ?
- Что ж ты выбрал Магит?
- Ты бы подавляла меня своим умом.
Они рассмеялись. Управляющий накрыл стол и удалился на свой пост в переднюю.
- Ну, красавчик, что нового?
- Балахоны…
- Вот оно что… - Агинэ покачала головой. – Рассказывай.
Катуан без колебаний, приберегая лишь некоторые детали, поведал купчихе всё, что узнал.  Она слушала, перебирая и раскладывая складки юбок. Катуан уже закончил, а она по-прежнему молчала и теребила ткань.
- Что ты мне посоветуешь?
- Как женщина или как торговец?
- Разве ты не то и другое сразу?
- Будь ты моим сыном, я отослала бы тебя подальше, прожигать жизнь в столице.
- Твоим сыновьям некогда прожигать жизнь. Трудятся как рабы, хоть и в столице.
Агинэ усмехнулась.
- Не о них речь. Я тебя знаю. Многое течёт мимо тебя незаметно, но если что попалось на глаза – ты не успокоишься, верно?
Катуан кивнул.
- Тогда мне остаётся только извлечь из этого выгоду.
- Ты извиняешься?!
- Так далеко я не зашла. Но я буду сожалеть, если с тобой что-то случится.
- Пустошь?
- Хуже. Люди.
- Балахоны?
- Не только.
- Бриун, Микль?
- И многие другие.
- Значит, я прав: Пустошь не просто странное место? Здесь что-то ещё.
- Просто мест вообще не бывает. А здесь стоит вопрос личного могущества. Не один Микль о нём мечтает, не одна история про Пустошь рассказывается. И в каждой разные люди слышат своё. Местные и пришлые счастья пытают. Из столицы шлют агентов, сами приезжают инкогнито…  Я и тебя поначалу приняла за такого ловца.
- Что ж передумала?
- Я, дружок, тридцать лет торгую. До одиночек и мелкой шушеры мне дела нет. Балахоны – вот проблема. Некромантия и нечестивые обряды входят в моду в столице. Баловались этим всегда, были специалисты и до Балахонов. Только вот за последний год на них внезапный мор напал. Я ведь многих знала, а двоим платила.
- Ты проводила расследование?
- Да, но не узнала ничего существенного. Я поручила своим агентам собирать сведения по всем знахарям, колдунам и ведуньям, умершим в стране за последний год, и обстоятельствам их смерти. 
- Это тяжкий труд и большие деньги.
- Это необходимые расходы. Ведь на их место приходят Балахоны. Их состояние растёт за счёт клиентов из благородных Домов и купеческих Семей. Только за этот год они унаследовали два весьма крупных состояния при крайне сомнительных обстоятельствах.
- А что Королевский Дом?
- Королевский Дом может спохватиться, когда для меня и моих детей будет уже поздно. Королю всё равно, кто поставляет к столу вино, старуха Агинэ или Магистр Ордена Пустоши.
- Так они себя называют? А как на это смотрит Церковь Единого?
- Они разжирели и ничего не видят.
- Ты не занималась подозрительными смертями среди духовенства?
Агинэ замерла над надкушенным бисквитом.
- Хорошая мысль, красавчик! Ведь не сплошь же они тупицы. Есть молодежь, которой надо отвоевать место в жизни.  Я жертвую нескольким монастырям, построила четыре храма… Да! Я должна совершить паломничество. Мне есть, что замаливать. К тому же одна из моих невесток снова на сносях.
- Поздравляю. Сколько у тебя внуков, Агинэ?
- Трое. И я должна позаботиться об их будущем, а ты мне в этом поможешь.
- Ты хочешь нанять меня?
- А разве ты не наёмник?
Они снова рассмеялись.
- И чего же ты от меня ждёшь?
- Не знаю. Но у тебя есть то, чего нет у других моих агентов. Ты над предрассудками, в том числе сословными.  Ты свой и на самом дне, и среди самой высшей знати. У меня достаточно людей для черной работы. Мне нужен независимый союзник, способный видеть широко и действовать по собственному усмотрению.
- Стоп, стоп, придержи лошадей. Я в ссоре с семьёй и не хочу возвращаться в свет.
- Пока дело касается только тебя. А что если щупальца Балахонов протянутся в Дом а-Туанада и  твои племянницы, которые недавно выехали в свет, или твой племянник, славный мальчуган,  окажутся в руках этой своры…?
- Перестань! Я понял. Они настолько в силе?
- Ещё нет. Но проблема в том, что при уверенно растущем влиянии они не имеют реального противника. Только подозрения старухи Агинэ. Да ещё её деньги.
- Я должен подумать.
- О чём?
- С чего начать.
- У тебя ведь немного наличных денег?
- Я могу брать на расходы у всех торговых Семей. Вексель пойдет к отцу и будет погашен, если попадёт ему в руки в течение двух месяцев от момента выдачи.
- Не нужно ершиться, красавчик. Твой мудрый отец хотел, чтобы ты нигде не нуждался в деньгах, но не собирался платить драконовские проценты. А быть в числе кредиторов Дома а-Туанада лестно даже для меня. Но ведь ты редко пользуешься предусмотрительностью твоего почтенного родителя.
- Что я могу узнать под солнцем, чего не знает мудрая Агинэ?
- Вот это я и хочу выяснить. Иди, смотри, думай и действуй, как сочтёшь нужным. Влияние и деньги Семьи Уридди к твоим услугам.
 Катуан шагал по направлению к Роковым Воротам. Следом семенил мальчик с корзиной от Агинэ. Аристократ так погрузился в раздумья, что вздрогнул, когда посыльный потянул его за рукав. Сунув мальчишке медную монетку и щёлкнув его для порядка по загривку, он забрал корзину и прошёл меж тронутых временем привратных башен в первый двор. По обе стороны в низких постройках, бывших конюшнях и мастерских, ныне арендованных под склады местным купечеством, суетился народ. Кто-то поприветствовал Катуана, но он, не останавливаясь, проследовал к арке, ведущей в квадратный внутренний двор, по периметру которого и располагалась громада замка Волчий. Там веяло холодом и запустением. В центре возвышалась причудливая кладка древнего колодца, а над ней был сикось-накось укреплён деревенский ворот, с привязной бадейкой. Вид был нелепый и нереальный. Только один человек пользовался водой из этого колодца.