Оксиморон

(в соавторстве с Натальей Амелиной)

Первое что услышала Гермиона открыв дверь — отборная брань вперемежку с кашлем.
Аккуратно поставив пакеты, она тихонько заглянула в гостиную.
На полу, у камина, среди смятых платков, раскрытых книг и обрывков пергамента, закутанный в тёплый плед, небритый и со всклоченными волосами сидел её любимый. Несколько долгих мгновений Драко Малфой испепелял взглядом некую, красную бархатную книжицу, затем громко чихнул, отхлебнул что-то из чашки гоблинской  работы и деловито прохрипел:
— Так... продолжим... — следующее слово он произнёс крайне неразборчиво, и тут же сосредоточил  взгляд на бархатной книжице. Не заметив в оной никаких изменений, Драко метнул «чашку гоблинской работы» в стену. Бедняжка жалобно звякнула, но не разбилась, а лишь укатилась под банкетку, будто маленький испуганный зверёк.
— Умеют карлики делать... — пробурчал Драко и снова уткнулся в пергаменты. — Так... вычёркиваем, — хрипло бормотал он. С сомнением взглянув на измученный правками список, Драко хмыкнул: — Да, выбор остался небольшой. Что ж, тем выше должны быть мои шансы! Слышишь ты... — далее в сторону красной бархатной книжицы понеслись слова совсем не характерные для потомка древнего аристократического рода.
Слушая слова вылетающие из уст любимого, Гермиона представила себе Драко с повязкой на глазу, в широкополой  шляпе, стоящим широко расставив ноги на качающейся палубе шхуны и ковыряющим огромным ножом в зубах. Отметив для себя что даже в таком виде он казался ей весьма привлекателен, Гермиона вернулась к насущному и с тревогой спросила:
— Милый, позволь узнать — что происходит? Тебе же не следует  вставать с постели!
Драко вздрогнул от неожиданности, судорожно сглотнул и схватился было за бархатную книжицу… Но понимая что скрыть уже ничего не удастся, оставил её лежать в окружении раскрытых магических фолиантов и вороха бумажного мусора:
— Мне было скучно... тебя долго не было... — он выразительно чихнул и развёл руками.
— Ну понятно, «если нам скучно и мы болеем, то плевать нам на все приличия».
— А вот не надо было оставлять на самом видном месте! — прокаркал Малфой, и тут же смущённо добавил: — Любопытно ведь…
— То есть я сама виновата?!. Что ж, в некотором роде так и есть. — Гермиона нахмурилась, выпрямилась, поправила воротничок и отчеканила: — Тогда у меня такое предложение. Ты идёшь в ванную, приводишь себя в порядок, а я тем временем разогреваю тебе бульон и завариваю чай. Потом ты выпиваешь лекарство и… мы вместе читаем мой дневник.
Малфой украдкой глянул на неё в надежде приметить скрытую за театральной строгостью улыбку.
— А ты что-нибудь вкусненькое к чаю купила? — вдруг совсем по–детски спросил он.
— Конечно, «мой маленький», — с лёгкой ехидцей протянула Гермиона.

Через тридцать минут все процедуры были завершены, лекарство выпито, бульон съеден. На кофейном столике у камина стояли две чашки с ароматным чаем в окружении аппетитных пирожных. Тут же, на краю столика лежал дневник Гермионы.
Малфой не мог спокойно наслаждаться горячим чаем с пирожными, он постоянно косился на дневник и сипло нудил:
— Миона... ты обещала занимательные чтения...
— Какой же ты... — она закончила фразу улыбкой. — Между прочим, мне тоже интересно знать каким образом ты пытался его открыть, — прощебетала Гермиона игриво. — Давай сначала удовлетворим моё любопытство, а потом твоё.
— Очень даже справедливо, всенепременно рад буду тебя «удовлетворить»...
— ...Драко, не отвлекайся.
— Ладно, рассказываю... Зная, что ты не ищешь простых путей, «Алохомору» я даже не брал во внимание. Но делать что-то чересчур изощрённое и многосложное ты посчитала бы непрактичным. И я предположил, что это должно быть одно кодовое слово, но какое-нибудь не слишком банальное. Я даже связался с Поттером через камин. Мы с ним немного поломали голову вместе. Но потом проснулся Джеймс и Поттер вынужден был отключиться… Зато Поттер успел подсказать мне одно классное средство от простуды!
— И что же это за средство? — с сомнением поинтересовалась Гермиона.
Не замечая критических нот в голосе жены, считавшей самолечение одним из смертных грехов и прямым путём в «ад композитных осложнений и хронических состояний», Малфой самозабвенно вещал:
— Средство магловское! Гадость, правда, приличная… Называется «Водкасперцем». Но мне кажется помогло...
— Да уж, какой-никакой результат имеется, — Гермиона укоризненным взглядом коснулась «книжно-бумажного беспорядка» устроенного Малфоем в её отсутствие на полу гостиной.
— Ладно тебе, я потом приберу…
— С этим мне всё ясно, — махнула рукой Гермиона. — Давай уже по нашей теме.
— А, ну конечно… Итак, я решил действовать рассудительно и по порядку. Я написал список… — Драко вдохновенно подскочил к «книжно-бумажному беспорядку» царственно уселся на пол в самом «эпицентре», выудил из вороха два измятых листа, и не вставая протянул ей.
Гермиона аккуратно переступила через двухтомник «Резонирующие фонемы» и лёгким изящным жестом подхватила бумаги. Она изучала каракули простуженного очень тщательно, несмотря на то что периодически вынуждена была отвлекаться на смех. Ознакомившись, она с улыбкой заключила:
— В целом понятно, но...
— Что?..
— По первому листу вопросов нет — в этом ещё есть некий конструктив, но второй... — Гермиона замотала головой пытаясь вытряхнуть из себя остатки смеха.
Драко грациозно переместился с захламлённого пола обратно в удобное кресло у столика и рассеяно произнёс:
— Видимо моя фантазия постепенно иссякала...
— Скорее иссякала логика, а фантазия буйствовала всё больше. Ладно ещё «Страж» — банально, но хотя бы логично. Объясни мне, почему «Хлопушка»?!
— О, это просто. — Он со значением поднял  указательный палец вверх. — Я знаю, что ты любишь Рождество. При этом, взять сам праздник как кодовое слово было бы банально. А «Хлопушка» и с рождеством вяжется и с быстро закрываемой книгой косвенно ассоциируется — очень даже логично! — В неловкой попытке подчеркнуть сказанное театральным жестом, Драко уронил пирожное в чай. Гермиона понимающе кивала:
  — Так-так, побочные эффекты от магловского средства... Ох уж этот Гарри... Хорошо, что ты ещё у Рона совета не спросил, тот бы тебе ещё пивка добавить посоветовал… Ну ладно, про «хлопушку» я поняла. А следующее слово?.. «Фальшивомонетчик»! Это-то к чему!?
— Вот тут всё просто. Вторая рюмка Поттеровского лекарства и я вспоминаю про твоё криминальное прошлое... А что делать? К концу второго листа мысли путались, идеи заканчивались…
— Криминальное прошлое?!
— Дорогая, ты же не забыла те фальшивые галеоны?..
— По данному пункту объяснение принято, — торжественно произнесла Гермиона и поцеловала его в лоб, проверяя не поднялась ли температура. – Но как тебе в голову пришло последнее слово?
— Дело в том что я куда-то задевал ту «напёрсточную» рюмку и… я нацедил себе магловского зелья в гоблинскую чашку… Тебя всё не было… И тут я вдруг понял, как я не прав в этом своём «преступном предприятии». И в то же время эта твоя зачарованная книженция всё так же мозолила мне глаза. Так что неким парадоксальным образом эта последняя попытка взлома выражала ещё и моё раскаяние во всей этой затее. Мне тогда прям так и представилось — ты приходишь и говоришь: «Драко Малфой, ты…»
— ...говнюк. Я бы сказала «говнюк», но никак не «ассенизатор»!
— Но Уизли утверждал, что у маглов это слово является неким синонимом...
— Милый, — улыбалась Гермиона, — Рон как всегда был неточен. Ассенизатор — это магловская профессия, а говнюк — это... то что я иногда говорю, когда не в силах сдержать своего раздражения по поводу твоих лёгких невинных шалостей.
— А чем там, у маглов занимаются эти ассенизаторы?
— Очисткой сточных ям.
— Не синоним... но обозвать можно.
Малфой выдержал паузу и, поняв, что вопросов больше не будет, пододвинул бархатную книжицу к Гермионе и «прошелестел»:
— Раз обещала, так давай... не тяни.
Она игриво повела бровью, премило улыбнулась, произвела очень аккуратный глоток чая и кокетливо склонилась над книжицей коснувшись её поверхности прядью:
— Оксиморон.
В тот же миг книга распахнулась и на первой странице стала видна надпись: «Эта вещь, является личной собственностью и принадлежит Гермионе Грейнджер». Она хотела перевернуть страницу, но Драко вдруг остановил её:
— А знаешь... не надо. …Сам не пойму …я уже не хочу. Всё-таки это твоё личное… Просто мне почему-то очень хотелось его открыть, а читать... я кажется и не собирался.
Гермиона притянула его к себе и поцеловала с нежностью:
— Умеешь ты быть «милым придурком».
— Умею... А вот теперь ты объясни мне, — нежно хрипел Малфой, растворяясь в её объятиях, — почему «Оксиморон»?
— Потому что наша с тобой любовь, милый, это своего рода парадокс...

*[Оксиморон – сочетание противоречащих друг другу понятий; остроумное сопоставление противоречивых понятий, парадокс; стилистическая фигура или стилистическая ошибка — сочетание слов с противоположным значением (то есть сочетание несочетаемого)].