Безбожно

Мистер Доривилль был весьма неглупым и трудолюбивым человеком, однако зарабатывал он скромно. Ему было 38 лет, а его жене Кларе — 36, несмотря на возраст у них до сих пор не было детей, поскольку сами еле сводили концы с концами. Однажды вечером, когда миссис Доривилль укладывалась спать на диван, ей позвонил муж:

— Клара, сегодня я опять не приду ночевать домой.

— Том, ну так нельзя. Ну в конце-то концов, неужели там не справятся без тебя?!

— Самому не хочется оставаться. Сэм ещё не вышел с больничного, и приходится его замещать. Клара, — обратился к жене Том Доривилль, понизив голос до шепота, — Ларс обещал прибавку к зарплате в этом месяце. С таким темпом к апрелю следующего года мы соберём на детишек, а там и повышение.

     В ответ Клара лишь скептически усмехнулась, так как давно смирилась с бедностью. Затем она повесила трубку и легла спать. В этот момент её супруг усердно работал, изредка дружелюбно скалясь начальнику, чтобы заслужить поощрение, но последний был невероятно скупым человеком как на премии, так и на улыбки. Сама фабрика, на которой работал Том Доривилль напоминала своей атмосферой не то подвал, в котором роятся рабочие-крысы, не то склеп, где ни единой живой души. В этом здании не было ничего, что могло радовать глаз, особенно его омрачали огромные железные стулья и серо-болотная краска, разлитая по стенам. Коллектив тоже не был радушным. Мистер Доривилль работал с ворами, скандалистами и алкоголиками. В том месте нельзя было стать кем-то достойным, такова система. В третьем часу ночи Тома Доривилля начальник вызвал в кабинет и нагрузил поручениями, выполняя которые, Том вряд ли бы справился до следующего утра. Тем не менее рабочий проявил сдержанность, процедив лишь: «Будет сделано, сэр». Однако той ночью с мистером Доривиллем случилась беда: мужчина заснул за работой и не проследил, как в станок попал его дешёвый крестик с груди. Механизм дал сбой. К несчастью это заметил бухгалтер фабрики Ларс, известный доносчик. Гнев начальника не заставил себя долго ждать:

— Доривилль, ты понимаешь, что ты наделал?! Ты, жалкая мошка, паразит на теле фабрики! Тебе ничего доверить нельзя! Следующие два месяца работаешь без зарплаты, а затем без премии до Рождества. Свободен!

Услышанное словно оглушило Тома Доривилля ударом. Он вдруг представил рыдающую Клару. Том очень любил жену, и потому ярость в нём росла с каждым мгновением. Начальник стоял, повернувшись к окну, мистер Доривилль схватил железный стул, и, не помня себя от злости, с истошным криком приложился им к голове начальника. После того, как тот упал, окрасив пол в бурый цвет, Том Доривилль, к которому начало приходить понимание произошедшего, бросил стул, стерев с него отпечатки пальцев, вылетел из кабинета. На фабрике в этот момент оставались только Ларс и Том.

— Ларс, я... Меня... Домой меня отпустили. Потому что станок сломан. До завтра. — Заикаясь, выдавил из себя Том.

— Видимо, крепко тебе досталось. Ладно. Я тоже пойду, задержался сегодня. До завтра!

Мистер Доривилль не помнил, как пришёл домой и как уснул. На следующий день на вопрос своей жены о том, почему он всё же вернулся домой, ответил: «Повезло, станок сломался». Путь на работу был пройден на ватных ногах под нервный скрежет зубов. Доривилль так и не придумал себе оправдания и был готов сдаться. Зайдя в здание фабрики Том обнаружил бригаду полицейских: кто-то заполнял протокол, кто-то колдовал в кабинете убитого, кто-то опрашивал Ларса, который в мельчайших подробностях описывал минувшую ночь. К мистеру Доривиллю подбежала часть рабочих:

— Слышал, Том? Нашего того... кокнули. — Глупо-злорадная усмешка, — не переживай, мы верим, что это Ларс.

После этих слов Том решил, что во что бы то ни стало, он не признается.

Рабочие разбились на две группы: те, кто был повыше в должности, убежденные в преступности Тома, и рядовые рабочие, вроде Тома, ненавидящие Ларса и обвиняющие его в содеянном. Последних было больше, хотя для полицейских значили они меньше. Полиция в этом городе была никудышной: подкупная, несправедливая и ленивая.  Поэтому, чтобы не разбираться в деле, решили наказать обоих, и посадили их в шкаф. Шкафом называлась одиночная камера, в которой живут заключенные, временами исполняя приказы. Узнав о случившемся, Клара приняла решение уйти от мистера Доривилля. Она сказала ему об этом в одном из разговоров по телефону:

— Том, я ухожу. Мне 36, я без детей, без постоянной работы и без мужа. Я не могу ещё два года ждать твоего возвращения. Я ещё пожить хочу. Том, мне тебя очень жаль, но ты тоже пойми меня.

— Клара, мне без тебя здесь так плохо. Я жил мыслью о том, что, когда выйду на свободу, мы будем вместе. — Мистер Доривилль плакал.

— Прекрати! Мы оба знаем, что это не худший вариант для тебя. Что плохого тебе в этой камере? Живи спокойно. Ты, считай, один живёшь. Вот и наслаждайся жизнью!

— Ты себя слышишь? Мне приходится выполнять приказы, я не могу делать то, чего захочу, как я могу наслаждаться жизнью?

— А что ты хочешь?

— Например, быть рядом с тобой.

   Миссис Клара вышла замуж за Сэма — рабочего, которого замещал Том. Детей у неё по-прежнему не было.

   Спустя два года Тома выпустили на свободу. Он был бездомным, и ему приходилось ночевать на вокзале. Там он познакомился с цыганкой Навилёй. Она научила его «гадать».

— Всегда смотри на человека, — говорила она, — на его одежду, на его ногти и пальцы, а не на линии руки, как это должно выглядеть. Если видишь шерсть на одежде, говори, что питомцу недолго осталось. Вообще, предсказывай плохое, так Люди больше верят. Но иногда говори и о светлом, они хотят в это верить. И сам будь убеждён в своих словах. Вот и весь залог хорошего заработка.

Там он научился многим интересным вещам, например, видя, что у человека немного желтая кожа на пальцах, он знал, что имеет дело с курильщиком, и предсказывал ему соответствующе. Со временем, он научился делать это лучше Навили, и делился с ней полученными деньгами.

Однажды Том Доривилль встретил пожилого бездомного, он зарабатывал фокусами. Мистер Доривилль отдал все свои сбережения этому мужчине, чтобы научиться его мастерству. Так начиналась его жизнь — жизнь великого иллюзиониста. Теперь его имя известно на весь мир, люди мечтают попасть на его шоу, журналисты пытаются урвать хоть немного информации на интервью. Недавно мистеру Доривиллю задали вопрос, на который он не смог не ответить:

— Сэр Доривилль, скажите, пожалуйста, если бы вы могли воскрешать, кого бы вы оживили?

— Бога.