Что в доме неизвестно? Часть десятая

Утром он проснулся в полной уверенности, что это сведение счетов. Или так, или она просто психически больной человек. И то и другое было одинаково опасно. 
На следующий день его ужалил шершень, и было очень больно. Это случилось на работе. Он менял информацию на сайте, когда к нему в гости постучались. На экране вновь появился, грустный клоун Ваня. В синих широких штанах и красной рубахе. Он укоризненно покачал пальчиком и сказал:

- Ты меня ослушался. Ай-ай-ай. Я тебя накажу. Скоро накажу, строго накажу. Но не будем терять времени. Мы сделаем второй шаг. Я поведу тебя по жизни дальше. Итак, нам нужно научиться поступаться своими принципами. Принципы делают нас уязвимыми. У тебя есть принципы? У тебя есть принципы. Я научу тебя ими поступаться. Я сделаю тебя сильным. У Светланы Петровны есть маленькая слабость. Когда Алла Сергеевна отсутствует, она уходит с работы и решает личные вопросы. В рабочее время. И это неправильно. Это возмутительно. Алла Сергеевна должна об этом знать. И ты сообщишь ей об этом. А кто же ещё? Сегодня же. Что? Это против твоих принципов доносить на кого-то. Но ты сделаешь это. Сегодня же. Иначе я тебя накажу. Скоро накажу, строго накажу.

Упс. Клоун покачал пальчиком на прощание и исчез. Уменьшился в размерах, превратился в точку и исчез.
 
Евгений встал из-за стола и прошелся по комнате. Да что же это такое? На бедную Светлану Петровну и так тридцать три несчастья. И я ещё должен добавить тридцать четвёртое. Кстати, Светлана Петровна снова сменила причёску. Нет, не перекрасилась, просто поменяла стиль. Над Светланой Петровной коллектив уже стал немного потешаться. Но Евгению было не до смеха. Кто-то циничный и безжалостный крепко держал Светлану Петровну в своих больших руках. А если так, то и его Евгения тоже. И угрозы следует рассматривать всерьёз. Евгений подошёл к окну и распахнул его настежь. Тут он и влетел в комнату. Шершень. Возможно, всё могло бы закончиться мирно. И огромное насекомое рано или поздно нашло бы путь наружу самостоятельно. Но Евгений попытался отмахнуться от него. Инстинктивное движение. И поплатился. Шершень увернулся и тут же атаковал. В кисть руки. Евгений зашелся от боли. Он плясал по кабинету. Что за напасть? Или это грустный клоун Ваня так меня наказал. Ваня ты же был моей любимой игрушкой, как так можно? Ты же добрый.  Вот. Говорила мама мне, не бери чужого. Безобидная игрушка может иметь плохую ауру. Евгений даже не заметил, куда девался шершень. Возможно, улетел. Откуда он только взялся? В центре города. На четвёртом этаже. Это всё Ваня. Евгений присел на стул и смотрел, как рука сначала покраснела, а затем стала распухать.

Алла Сергеевна вошла без стука. Дверь бесшумно отворилась, и она появилась на пороге с застывшей улыбкой на лице. Затем она постаралась придать своему лицу озабоченность.
- Что это с вами?
- Шершень. Ужалил шершень.
- Шершень. Откуда? – она подошла поближе и осмотрела руку. - Думаю, вам нужно в больницу. Шершень - это серьезно. Давайте я вас отвезу.

Это было неожиданно. Кукла Барби никогда и никого никуда не подвозила. И вдруг такое одолжение. Просто она умеет договариваться. У неё, правда, нет имения. Но она делает все для того, чтобы оно у неё появилось. И она стремится туда наверх. А там уж она сможет договориться и послужить. И получить в награду имение и привилегии. Наследственные.  Она на верном пути.
- Нет, спасибо. Я позвоню отцу. Он меня подбросит.
- Ну, смотрите. Только с этим не шутите. От укуса осы последствия могут быть самыми непредсказуемыми. А тут шершень.

Отец подъехал минут через двадцать.  Евгений стоял внизу на стоянке. Он был уверен, шершень и есть то самое наказание, которым грозил ему грустный клоун. Как он это сделал, над этим Евгений не думал. Люди быстро становятся суеверными. Мистика. В этом деле много мистики. Как клоун Ваня контролирует его? Откуда он знает, что я его ослушался? Какое наказание ждёт его, его он откажется поступиться своими принципами?

Увидев отца, Евгений изобразил подобие улыбки на лице, открыл левой рукой дверь и уселся на переднее сиденье.
- Как ты? Температура есть?
- А что, должна быть?
- Это зависит, как организм отреагирует. В любом случае заедем в приемный покой. Посмотрим, что там скажут.

Евгению было крайне неудобно. Левой рукой он закрыл дверь, пристегнул ремень безопасности. И попытался отрегулировать сиденье.

- А-а, отодвинь сиденье назад. Я тут утром девушку одну подвозил.
Евгений нащупал левой рукой внизу рычаг, потянул его вверх и оттолкнулся ногами. Но немного не рассчитал, сиденье уехало слишком далеко. Он уже собирался проделать обратную операцию, когда увидел сверток между ногами.

- Что это у тебя? Ого, что-то тяжелое.
- Где? - отец посмотрел на сверток.- Не знаю, это не мое. Может девушка забыла.
- Девушка, говоришь, - Евгений неуклюже стал разворачивать полиэтиленовый пакет, хотя он уже на ощупь понял, что в нем находится. Понял, но не хотел верить. 
Отец только присвистнул, увидев в руках Евгения пистолет.
- Ого. Макаров. 
 
Они остановились на перекрестке в средней полосе, со всех сторон плотно зажатые другими автомобилями.
- Спрячь.
Евгений неуклюже спрятал пистолет обратно в пакет и посмотрел на отца. У него появились смутные подозрения:
- Это точно не твой?

Отец отрицательно покачал головой. Он был явно озабочен.
- Как выглядела та девушка, что ты подвез?
- Среднего роста, лет под тридцать. Светловолосая, с пухлыми губами. Очень убедительно просила. Подвезите, да подвезите. Знаешь из тех, кого невозможно не подвезти.

- Светловолосая. Знал я одну такую. Психологом у нас на фирме работала. Людка.  Какая-нибудь очередная пакость.
- Людка, говоришь. Ну,  Людка, так Людка. Ты машину вести сможешь? – вдруг спросил отец.
- Попробую, а что? Правда, рука плохо слушается.

Отец свернул во двор больницы, проехал на запрещающий знак и припарковал машину у самого приемного отделения рядом с машиной скорой помощи.
- Я с тобой не пойду. Я в бега. Дай мне пакет.  Нужно избавиться от этой игрушки, пока не поздно. Когда освободишься, позвони мне. Если не сможешь вести машину, жди меня.

Отец положил сверток с пистолетом в свою сумку, вышел из машины и зашагал прочь. Евгений провел его взглядом, закрыл машину и направился к двери с надписью «Приемное отделение».

Все остальное, что с ним происходило, он помнил смутно. Долгое ожидание в приемном отделении, бабушка на каталке, встревоженные родственники, их постоянное разговоры с кем-то по телефону, неторопливые действия медперсонала, преисполненный собственной значимости доктор. Желание уйти. Мимоходом «Что тут у вас?» «Шершень?» И уже медсестре «Вколите ему что-нибудь».

Доктор куда-то удалился. Наверное, спасть бабушку. Хорошо, если так. После укола полегчало, и он решил не звонить отцу. Евгений попробовал переключать правой рукой передачи, получилось.

Они ждали его на стоянке возле работы. Патрульная машина. Он ещё не усел заглушить мотор, они уже стояли рядом. Офицер и ещё двое. Крепкие ребята. Все в форме, вооружены.

- Предъявите документы. Выйдите из машины. Оружие, наркотики перевозите? Мы должны осмотреть автомобиль. Откройте багажник.

Они были напряжены и официально вежливы. Они знали, что делают и знали, что ищут. Офицер осматривал машину, а двое других контролировали его, Евгения. Осмотр был тщательным, офицер открыл всё, что можно было открыть, и заглянул везде, куда можно было заглянуть.

«Руки на капот, ноги шире». Затем они обыскали Евгения.
«Вы можете объяснить, что происходит?» Евгений постарался быть официально - вежливым.

«Извините, произошла ошибка». Офицер смотрел куда-то в сторону. Они удалились. Евгений подождал, пока они уедут, закрыл дверь и медленно побрел к своему офису.
Они меня ждали. Шершень нас спас. Если бы не шершень, они бы взяли нас с пистолетом на руках. Меня или отца. Хранение оружия – это статья. Но и батя молодец. Вовремя сориентировался. Машину найти легче. Попробуйте найти батю. Всё это уже выходит за всякие рамки. Что ей надо? Чего она добивается? Она же не остановится. Нужно что-то предпринять.

Учиться льстить, учиться поступаться своими принципами. Что дальше? Забыть свой язык, сменить веру, перекраситься в другой цвет. Ради чего? Чтобы сохранить свое имение. У меня нет имения. Что бы сохранить титул и привилегии. У меня нет титула. Мне не нужны привилегии. Хватит. Переходим в наступление.

Продолжение следует. (http://proza.ru/2017/09/06/1590)