Мешковина

Ночь вышивала чёрный бархат неба жемчугами, весенний ветерок заигрывал с юной берёзкой под окном. Постепенно гас свет в окнах коммуналки, дом погружался в дрёму.

Толян сделал последний глоток из фанфурика, задумчиво потыкал гнутой алюминиевой вилкой кильку в консервной банке на пыльной тумбочке и прислушался к зуммеру: то ли в ушах звенело, то ли дрель где-то у соседей... С сожалением посмотрел на последнюю рыбёшку и изрёк:

- Пришёл, увидел, победил...

Клонило в сон, кто-то старательно укутывал его ватой, вместо зуммера зазвучал шёпот волн с побережья тёплого моря в лунном серебре. Он не помнил в какой момент трапезы на стуле напротив появилась сероватая тётка с сонными глазами, напялившая на себя замызганную  мешковину. Толян тряхнул головой и навёл резкость:

- Натаха, ты?

Тётка криво ухмыльнулась:

- Не узнаёшь? Я - жизнь твоя. Была когда-то красавицей, но ты постарался...

Он ещё раз тряхнул головой, поморщился, но гостья не исчезла:

- Моё платье раньше было из весёлого ситца в ромашках, а сейчас... Видишь вот эту дырку на нём? Она появилась после того, как ты бросил институт несмотря на уговоры матери. А вот эта дырка-когда ты после попойки полез с кулаками к жене. Наталья тогда хлопнула дверью и ушла. Тебе стало веселее? А вот ещё... эта дырка после того, как ты после обильных возлияний отоспался под забором в лопухах. Ещё? Или хватит?

Вдруг тётка широко улыбнулась щербатым ртом и потянулась к Толяну:

- Анатоль, дорогой, счастье капризно как бабочка. Не будем унывать, какие наши годы...

Толян замахал руками, нечаянно свалил пустую банку на обшарпанный пол. Она громыхнула, видение исчезло, оставив после себя тошнотворный запах плесени. Он снова поморщился, на всякий случай осторожно проверил покосившийся шкаф и тумбочку. Гостьи нигде не было. Оглядев покачивающуюся комнату,старательно потёр виски, пытаясь прогнать снова появившийся зуммер в ушах.

Среди хлама на грязном подоконнике нашёл тряпицу, бывшую когда-то полотенцем. Соседи в коридоре с удивлением переглянулись при виде направившегося в ванную на водные процедуры спотыкающегося Толяна. Это было не в его привычках. А что удивительного? Как будто человек не мог решить заново начать свою жизнь...

Ночь сворачивала свой бархатный ковёр, уступая место розовому шёлку зари, а отмытый до блеска Толян спал глубоким сном на тощем обтрёпанном матрасе. Почему-то снилась ему Наталья, молодая и красивая, в сарафане весёлого ситца в ромашках, догонял он её и не мог догнать, ватные ноги путались в дырявой мешковине...