Летнее солнцестояние - 2

               
               
                Затмение

                Нужно было купить хлеба, каких-нибудь консервов, колбасы, - ещё чего-то... сейчас всё разве упомнишь, что можно было ещё приобрести в сельском магазине в те далёкие годы развитого социализма... Мелкий дождик, заботливо, слой за слоем, прокрывал влагой землю… На этот случай у меня всегда имелся большой старый зонт. У него, правда, торчала наружу спица, но это не мешало укрываться под ним от назойливых капель дождя, которые так и норовили проникнуть за шиворот. Казалось бы, июнь на дворе, ан, нет!.. Не Подмосковье, а просто, какая-то Шотландия в октябре…

                - Пожалуйста, хлеба!.. Да, белого и чёрного, баночку килек… а колбаса у вас только ливерная?.. Ага…  А это что?.. Зельц?.. Ну, завести грамм триста, да, ещё банку сгущёнки и…, всё, пожалуй…

                Побросав всю эту нехитрую снедь в авоську, и расплатившись: на всё про всё ушло не больше четырёх рублей, подхожу к выходу. В дверях девушка. Стоит без зонта на крыльце, переминается с ноги на ногу, а дождь только усиливается.

                - Извините, как же вы так?.. В такую-то погоду и без зонта?..

                - Да, ничего, он сейчас пройдёт. Когда я из дома выходила, мелкий дождик только накрапывал. Кто бы мог подумать, что он так разойдётся? Словно злится на меня за то, что я такая беспечная. Бабуля предлагала мне свой зонт, да я отказалась. Куда я с ним на улицу?! Совсем превращусь в Шапокляк какую-нибудь...   

                Девушка подставила ладонь под стекающие с крыши струи воды, а затем, быстро развернувшись, озорно брызнула мне в лицо. Я не ожидал такого поворота и не успел вовремя увернуться. Обрызганный водой, словно прошедший обряд освящения в церкви, я стоял и глупо улыбался. Вот только мысли и чувства, захватившие меня в тот момент, были далеки от возвышенных, скорее наоборот – очень даже земные…

                Она повернулась ко мне, взглянув исподлобья. Её карие глаза, как бы приглашали меня к общению, пронзая насквозь. Что-то потаённое и неосознанное шевельнулось во мне в тот момент, всячески стараясь вырваться наружу. В моей голове всё перемешалось... К мыслям, где купить хорошую бумагу, краски, карандаши, теперь добавились совсем другие…

                - Как тебя зовут? – неожиданно спросил я.

                - Надя…, - весело отозвалась девушка.

                - Очень приятно! – радостно ответил я. – А меня – Александр…

                Через какое-то время мы шли с Надей по мокрому шоссе. Обходя то тут то там вездесущие лужи. Мы, то расходились в стороны, то сближались вновь, соприкасаясь локтями. Многим знакомы эти ощущения, когда малейшее прикосновение к любимому человеку, бросает тебя в дрожь. Нет, я не оговорился, именно к любимому человеку… И при этом, начинает кружится голова.

                Вы верите в любовь с первого взгляда?.. А я тогда верил! Со мной произошло какое-то необычайное превращение!.. Как будто весь мой организм, доселе дремавший и работающий в монотонном режиме, и только в одном направлении, вдруг вспыхнул и озарился ярким светом. Казалось, что мне любое море по колено, что Эверест ничтожно мал… Как только крылья ещё не выросли у меня - не знаю. Я был готов горы двигать с места на место!…

                Я проводил Надю до дома, укрывая её от дождя своим зонтом, хотя в этом уже не было большой необходимости. Зонт, который пригодился в первые минуты нашего знакомства, теперь оказался совершенно ненужным. Июнь оживал вымытой зеленью. Серые тучи разверзлись над головой, обнажив девственно голубое небо. Дождь закончился, светило яркое солнце.

                Мир стал каким-то другим: радостным, весёлым, умытым, что ли… Я вспоминаю об этом, а меня и сейчас наполняют те же чувства, что и тогда – это чувства любви!.. Это невероятно восторженное состояние духа! Когда всё вокруг становится красивым, торжественным и доброжелательным!..

                До начала моих экзаменов оставалось несколько недель, нужно было поднажать, и я старался изо всех сил. Весь оставшийся день я проработал неистово. Краски в натюрморте стали более яркими, рисунок, как будто бы, начал сам выправляться… День незаметно подошёл к концу, законченная живописная работа говорила о том, что он не пропал впустую.   

                А не заметил я этот день по одной простой причине – я всё время думал о Наде!.. Она не выходила у меня из головы. Какой я дурак, что не договорился встретиться с ней… а согласилась бы она?.. Кто я ей? Просто прохожий?.. Один из фрагментов её насыщенной жизни… Почему насыщенной, а может совсем даже и наоборот, обыденной. Я же совершенно ничего о ней не знал. Нужно взять и сходить к её дому? Тем более, ещё не так поздно…

                Когда любишь, то буквально всё, что связано с объектом воздыхания, становится тебе мило и приводит к восторгу и трепету. Вот и меня тянуло на её улицу, где она жила со своей бабушкой. Я так хотел встретиться с ней! Увидеть её вновь!

                Вечерело… Первый раз за долгое время солнце заходило не за тучи, а честно и открыто садилось за горизонт. Это очень радовало меня и говорило о том, что завтра будет солнечный день и чистое голубое небо в вышине обеспечено! Да и как по-другому теперь?.. Я был влюблён и знал это совершенно точно!   
 
                Улица, где жила Надя, утопала в зелени, как и всё здесь. Эта часть посёлка относилась к кооперативу скульпторов – элита Советского искусства, и вряд ли на их земле могли располагаться грядки или ещё что-то подобное. На этих участках рос совсем нетронутый лес, причём, достаточно густой. Домашнее миниатюрное сельское хозяйство могли позволить себе лишь простые смертные, к которым, кстати, я относил и себя. Московские скульпторы в то время были особой кастой. Монументальное искусство в массы, оно в то время главенствовало над всем остальным.

                Внезапно, в конце улицы показалась машина и высветила фарами всё пространство перед собой. Казалось ещё мгновение, и моя фигура в полосе света предстанет на всеобщее обозрение. Не очень-то хотелось, чтобы меня заметили, как я тут слежу за чужим домом. Я вовремя успел раствориться в тени листвы благоухающего жасмина.

                Каково же было моё удивление, когда автомобиль притормозил напротив дома Нади и из него вышел бодрый парень моего возраста, с чёрными усами. Он уверенным движением открыл калитку, вошёл на участок, и через полминуты уже и ворота распахнулись наружу.

                Я заметил, что на крыльцо дома вышла Надя. Она радостно приветствовала его…

                Потом были объятья, поцелуи… Затем, ворота закрылись и, противно скрипнув, захлопнулась калитка. Луч света, пробивающийся из открытой входной двери, погас. Всё вокруг смолкло и опустело. Лишь в небе, далеко на западе, проявилось неяркое тёмно-лиловое пятно света от недавно исчезнувшего за горизонтом солнца…

                Понурив голову, я уныло поплёлся домой, тупо изучая неровности дороги. Я кстати вспомнил - чтобы успокоиться и не давать навязчивым мыслям прорвать оболочку сознания, некоторое время необходимо смотреть на самый обычный предмет, как бы, изучая его…, и думать только о нём.

                Последующие дни поползли в монотонной последовательности: скучно и однообразно. Мои попытки каким-то образом забыться в работе не имели успеха. Я постоянно думал о Наде, но это были уже не восторженные мысли, а наоборот – мысли, которые не давали покоя… Меня волновал и главный вопрос – кем же ей приходится этот парень, которого я увидел вечером у её дома?..

                Всё разрешилось просто и совершенно тривиально. Не сговариваясь, мы встретились с Надей на железнодорожной платформе, направляясь в город - каждый по своим делам…

                - Нет, не может быть, ты поступаешь в Строгановку? – неподдельно удивлялась Надя, усевшись напротив меня. – И что, просто так без всякого блата? Ты же моряк!.. Как я тебе завидую: моря, дальние страны, тропики… И зачем тебе нужна эта живопись – это же так скучно!.. Ты поверь мне, как-никак, а я уже на четвёртом курсе… Удивлён? Ну, ничего, мы тебя подготовим, и Генка поможет…, а чего ты так смотришь?.. Да, муж мой, Геннадий Васильевич, правда уже второй…, его отец, знаменитый монументалист Москвы… Так что, вот так! Дмитрий Миллер!.. Слышал?..

                Я сидел с широко открытыми глазами, внимая каждое слово Нади, готовый заглотить её целиком, не пережёвывая… За окном вагона, что-то мелькало, но я был далёк от всего этого! Я жил в тот момент только ею…

                На «Павелецком» мы расстались. Надя побежала ловить такси, а я спустился в метро… Но перед этим, она не двусмысленно дала понять, что её муж уезжает на месяц в Крым. Там Гена будет помогать отцу, выкладывать мозаику в Артеке, а она в одиночестве будет вынуждена умирать от тоски на даче. Надя предложила мне в любое время приходить к ней и приносить с собой рисунки, консультация из первых рук обеспечена.

                - Работать надо, Саша, понимаешь, работать!.. – при этом она так смотрела на меня, что я чувствовал лёгкую дрожь в своих коленях…

                У своего преподавателя я отчитался о проделанной работе. Моих рисунков на этот раз оказалось мало, и мне было стыдно перед наставником, - мог бы и не приезжать с такой ерундой. Мне было грустно. Я думал не о поступлении в институт, а о Наде…, о том, как вечером приду к её дому и буду высматривать в окне её силуэт.

                По возвращению на дачу, я думал только об одном, как бы быстрее встретиться с ней. И вот я уже полчаса стою у её дома и не знаю, что делать дальше. Крикнуть и перепугать этим всех собак в округе, или тихонько войти в калитку, и постучаться в дверь. Пока я размышлял, входная дверь приоткрылась и на крыльце появилась пожилая женщина.

                - Молодой человек, вам, собственно, кого?.. - с достоинством, спускаясь по лестнице вниз, произнесла хозяйка. – Я что-то вас не припоминаю… Вы, вероятно, друг Геннадия?.. Так он в Крым отправился «ваять», понимаете ли… Открывайте калитку, чего же вы застыли, как вкопанный… Я вижу, что вы интеллигентный человек, воровать не полезете…

                Она говорила ещё что-то, видно ей нравилось слышать свой голос или просто давно ни с кем не общалась, но в одной из пауз я, наконец-то, успел спросить – дома ли Надя?..

                - А?.. И вы туда же?.. – насторожилась бабушка, - оставьте мою Надю в покое!.. Она замужем! И не надо на меня так смотреть! Да, Геннадий её муж! Прошу любить и жаловать!..

                Как вы думаете, последовал ли я совету бабушки?.. Правильно!.. Нет… На другой день, как только солнце стало клониться к закату, меня сорвало с места, и я поспешил на знакомую улицу. Упрямо выхаживая вдоль, так уже знакомого мне, забора, я не кричал и не звал её. Ведь таким образом я привлёк бы внимание бабули, а это никак не входило в мои планы. Нужно было молчать и дожидаться своего момента. Моё томительное ожидание было вознаграждено. Калитка отворилась и предо мной предстала Надя.

                - В общем, так, - начала без подготовки она. – У нас сегодня большой «бемс» намечается. Собираемся приблизительно через час на «зоне». Пойдём вместе, я думаю, ты не против?.. – она лукаво смерила меня взглядом. – Я представлю тебя всем, как местного художника. Ты согласен?

                Что мне нужно было ответить ей? Я стоял словно заворожённый. Если бы она попросила меня подойти к краю пропасти и броситься туда, я бы, не раздумывал ни секунды?!.. Как же она была привлекательна тогда, в тот вечер, в лучах заходящего солнца: её волосы были убраны в тугой пучок, открывая красивый овал лица, подчёркивая высокий лоб, плюс к этому - такие соблазнительные губы. Тёмно-синяя рубашка была расстёгнута на несколько пуговиц вверху, что настраивало на определённое общение. Нижняя часть её туалета была в высшей степени сексуальной. Тёмно-голубые джинсы обтягивали бёдра, позволяя в полной мере оценить её идеальную фигуру. Мне казалось, что она специально готовилась к сегодняшнему вечеру и это ей удалось!

                Почему же так получается, что одни женщины выходят замуж, разводятся и опять выходят, а другие - познакомиться с мужчиной толком не могут. Да, Надя была замужем…, но меня неудержимо тянуло к ней, я был гонимым «Амоком»... Я был тем, кто потерял голову из-за женщины. Теперь я хорошо понимаю главного героя Стефана Цвейга, история любви которого, закончилась трагедией…  Я понимал, что так поступать нельзя! Это плохо! Это не любовь, а - болезнь…, но сделать с собой что-либо я не мог.

                Слово «зона», которое так резануло мой слух, обозначало всего лишь довольно густой лес, начинающийся сразу за забором её дачи. Он находился с тыльной стороны участка.

                - Друзья мои, хочу познакомить вас с местным художником Александром — это будущая звезда на небосклоне советской живописи или, ни знаю, какой там ещё!.. Прошу принять, как своего! – нарочито торжественно, представила меня Надя.

                Да, действительно, я ещё не встречался с такими «друзьями» - ребята, заросшие до ушей бородами, девушки в потёртых джинсах с цветастыми заплатками и мужских рубашках.

                - Давайте выпьем за «звезду»! - произнёс один из них, наливая в бумажные стаканы «Рислинг».

                Тост был принят и все выпили.

                Потом, играли на гитаре, пели Визбора, Высоцкого, Окуджаву… Потом опять пили и закусывали зелёными яблоками, говорили ни о чём конкретно, а так, по мелочам, иногда вскользь и не охотно касаясь «художественных» тем. Я всегда думал, что если собираются вместе художники, или будущие художники, то они только и будут говорить о выставках, холстах, красках. Но я ошибся, все лишь пили и пели, качая в такт головами, а искры от костра летели ввысь и гасли, где-то там высоко в верхушках сосен.

                Я сидел чуть в отдалении от костра, привалившись спиной к стволу дерева и отсюда мне было хорошо видно всё волшебство, происходящее в лесу. Надя сидела достаточно близко к огню, обхватив руками колени, и заворожённо смотрела на костёр. Интересно о чём она тогда думала?.. И отводилось ли в этих раздумьях хоть малое место для меня?..

                Где-то через час, я начал ощущать себя совершенно лишним на этом «празднике жизни»… И зачем она только пригласила меня?.. Крамольные мысли одна за другой стали проносится в моей голове, а что, если незаметно встать и уйти?..

                Надя, словно прочитав мои мысли, приподнялась с места и, отряхнув рукой с себя прилипшую траву, подошла ко мне. В багровом отсвете костра она была особенно красива. Я не сводил с неё заворожённого взгляда. Что-то защемило в груди – это, наверное, от счастья?.. Или, наоборот, от предчувствия чего-то недоброго.
 
                - Ребята, большое вам спасибо! У вас тут так хорошо, но мне пора, у меня завтра много дел с утра, - сказала Надя. – Да, Саш... - она обернулась ко мне. - Тебя не затруднит проводить меня? А потом, если захочешь, можешь вернуться…

                Мне казалось, что моё сердце сейчас выпрыгнет из груди от счастья. Да не хочу я сюда возвращаться! Что мне здесь делать без неё! Нас никто не задерживал, предложили на «посошок» - Надя отказалась, и я тоже.

                Мы пошли в обход, хотя можно было выбрать путь и короче. До её дома идти - минут пять не больше. Я специально шёл медленно, растягивая время. Внезапно она резко остановилась. Повернулась ко мне, преграждая путь. Мне показалась тогда в темноте, что глаза её горят маленькими пылающими угольками, о которые можно сильно обжечься.

                - Саш, поцелуй меня!.. – прошептала Надя.

                Я не помню, как это произошло и, как долго мы целовались. Запомнилось другое! Когда, обнявшись, подошли к развилке, где налево - поворот к дому, в котором жила Надя, а направо – тропинка в лес, то мы не сговариваясь, повернули направо...


                Стояла та благоухающая пора лета, которая называется - «Дни летнего солнцестояния», когда ночь так коротка, словно её и вовсе нет. Солнце, заходя за горизонт, окрашивает небо в оранжевый цвет. Затем, меняет оранжевый на жёлтый. Потом - жёлто-зелёный, а позже - голубой, который, практически, не меркнет уже до конца светлой ночи. Часа в три забрезжит рассвет. Наступает утро долгого летнего дня. Как же это прекрасно осознавать в молодости, что и жизнь твоя такая же длинная, как этот летний день, вот только прожить её надо с умом, и главное - не делать глупостей…

                Провожал Надю домой, когда было уже совсем светло. Всю ночь мы просто бродили по лесу, знакомому мне ещё с детства. У нас с Надей ничего не было, хотя сейчас в это трудно поверить. Да, я сжимал её в своих объятьях! Целовал! Она страстно отвечала мне…, но не более того. Потом мы шли дальше и говорили, говорили без умолку. Надя рассказывала о себе, о том, как поступала в институт, о том, как выходила замуж, почему развелась с первым мужем. В моей голове творился полный хаос... Я чувствовал, что делаю что-то не то, что так поступать нельзя, но и по-другому жить я уже не мог…

                Наши встречи продолжались несколько вечеров подряд. Мы доводили себя до исступления, но перейти опасный рубеж никто не решался.

                - Саша, как-то глупо получилось, мы встречаемся с тобой вот уже почти неделю, а рисунки твои я не посмотрела. Как же так? Я всё забыла с этим «ночным бдением», да и ты ни разу не напомнил! Давай поступим разумно… Завтра я к тебе прихожу, где живёшь, я уже знаю…, - Надя вздохнула, и посмотрело мне в глаза. – Саша, интересно?.. Жили всё это время в одном посёлке, а только сейчас встретились?.. Ну, почему так поздно?..

                (Продолжение следует)

                Август 2018г.+к