Ангел. Часть1

Если я взялся написать рассказ под таким названием, то сразу можно подумать, что это будет фантастика. Но я же пишу рассказ, и совсем не думаю о фантастике.
Мы в жизни часто называем маленького ребёнка: ангел, ангелочек. Или чей-то характер называем ангельским. Мы же не думаем ни о какой фантастике. Мы просто живём, и по случаю просто употребляем это выражение.
Так что я заранее застраховал себя от какой-либо фантастики. Просто жизнь!
Но в нашей жизни бывают исключения, и не просто исключения, а прямо – таки исключительные случаи.

Нам же не придёт никому в голову назвать всё что происходит в церкви фантастикой, назвать Библию фантастикой. Нет. Здесь действует другой закон – закон веры, может быть, доверия. Это уже зависит от степени мышления каждого человека. И не только мышления, но и желания во что-то верить. Ведь сегодня с символами веры у нас стало не то, что плоховато, а просто плохо. Моё поколение, родившееся до войны или сразу после войны верило в октябрят, пионеров, комсомольцев и потом верило в Коммунистическую партию. То есть в те времена, пока не открылся железный занавес, было во что верить.

А сейчас во что?  Всего, того, что я перечислил, уже нет. И символов никаких не осталось. Памятники вождю пролетариата стоят повсеместно, но значения они никакого не имеют. Школьники уже толком не могут сказать, что этот человек делал в нашей стране.
Так что же остаётся простому человеку в качестве веры? Ответ простой – ничего!

Осталась только одна вера для народа – Вера в Бога и его дела, в его непогрешимость и доброту. Но тут образовалась большая пустота: революции, войны, строительство социализма, партийная дисциплина, мания строительства коммунизма не только в нашей стране, но и во всём мире! Любыми путями людей старались отвлечь от веры в Бога. И всё это до определённого времени работало. А потом перестало. Вот перестало, и всё тут.
И верить стало не во что! Хочешь верить в Бога, верь, не хочешь, не верь.
Теперь даже наши нынешние руководители повернулись к церкви лицом и по большим праздникам заходят туда вместе с жёнами.
Восстановлено множество церквей, построен заново Храм Христа Спасителя!  И что оказалось, что, несмотря на все гонения служителей церкви в разные времена, оказалось, что сохранилась в стране только одна вера: вера в Бога!
Ещё раз повторю: кто хочет, тот верит, кто не хочет, тот не верит. Святая истина!

                ***

Тогда, больше не полагаясь на фантастику, вернёмся в реальную действительность.
Тут кое – какие вещи я просто допускаю.
У нас в городе много церквей, есть и монастыри. И все они звонят в колокола к заутрене, к вечерне, призывая таким образом верующих на молитву. Ну и что?  Это же хорошо, это нормально и, главное, это не запрещено!
В каждой церкви не один колокол, а в каждой звоннице бывает от пяти до двенадцати колоколов. О чём они звонят, я перечислять не буду, но твёрдо верю, что на их звон слетаются отовсюду Ангелы. Конечно, их не видно, но они есть, и многие люди это подразумевают, и верят в прилетающих Ангелов. А теперь мы знаем, что у каждого человека есть свой Ангел-Хранитель. И люди носят с собой маленькие иконки с своим Ангелом – Хранителем. Человек верит в него, что в трудную минуту Он поможет ему.
Пусть так и будет.
Ещё раз повторяю: верят в Бога сегодня далеко не все. Но придут времена, и в школах возродят вновь преподавание Закона Божьего. Ну мне просто так кажется.
Человек, живя на земле, должен во что-то верить. Вера это- стремление, а без стремления никак нельзя!

                ***

Всё, что я написал вверху, мне нужно было для того, чтобы без всяких объяснений начать основной рассказ.
В последний раз мы встречались с ней в июне текущего года. Мы заранее договорились, что пойдём в Храм Христа Спасителя. Каждый из нас по отдельности бывали в этом храме и всегда почитали за честь побывать в нём. Он-Храм, ведь, не только Храм, он ещё и хранитель воинской славы наших предков, защищавших Россию при наших царях. Здесь на стенах значились их имена, фамилии и звания, а вверху: в каких битвах они участвовали. Для меня это было –святое место.

Мы вошли, и сразу встали в очередь за свечами и записками, чтобы оставить их для последующей молитвы об упокоении наших близких.
В отличие от меня она купила не менее десятка самых больших свечей, и большую сумму положила на нужды Храма.
Не смотря на Храм, я любовался ею. Красивый нежного цвета платок покрывал её голову.
Она смотрела на меня ласковым взглядом.
Договорились, что каждый пойдёт к своим иконам самостоятельно, и назначили место встречи.
Хотя мы встречались в Москве уже несколько раз, но в Храме мы ещё не были. Мы отдавали дань Третьяковке и Пушкинскому музею: там были наши любимые картины и скульптуры. В этом мы были с ней похожи, как две капли воды. Взгляды здесь наши были одинаковы.
Но и в храме, как оказалось, мы были почти одинаковы, хотя она была дитя трёх континентов. Её дети жили в разных странах, и она бывала у них.
Я всегда начинаю свою молитву у Иконы Иисуса Христа, читая молитву ему наизусть. Ставлю свечу. Потом перехожу последовательно к другим иконам, которых я почитаю: Пресвятую Богородицу и Св. Николая Угодника – моего Ангела Хранителя. Ну и далее по порядку, заведённому много лет назад.
Когда я стоял в центре Храма у изгороди, отделяющей Место для служителей Храма от верующих, ко мне подошёл мужчина. Он заговорил первый. Я ему что-то отвечал. Вдруг он сказал: «В вашей речи и манере общения я вижу в Вас ленинградца. Вы не похожи здесь на других людей». Я с удивлением выслушал его и подтвердил, что я действительно родился в Ленинграде, учился там и даже женился, и мой первый сын родился там тоже.
Мужчина был доволен тем, что он не ошибся. Тепло попрощались.
Вскоре она подошла ко мне. Я спросил: была ли она у иконы Христа. Она отрицательно покачала головой. Я повёл её туда, поставили свечу. Молитвы она не знала. Тихо ей прочитал молитву. У неё текла слеза. Потом подвёл её к иконе Св. Пантелеймона, мы поставили ему свечу, и я снова прочёл молитву моему любимому святому. Она была поражена моим знанием молитв наизусть.
Я ей раньше рассказывал, что работал экскурсоводом в Москве и во многих городах, и обязан был знать всё о храмах и основные молитвы всем значимым святым. Она сказала, что очень гордится мною.
И, хотя мы знали свою близость в многих видах искусств, во взглядах на музыку, как классическую, так и эстрадную (не нашу), то Храм ещё больше сблизил нас. Дом Бога добавлял нам нежности друг к другу.
Довольные, одухотворённые мы покидали Храм.
В одной из наших встреч здесь же в Москве я рассказывал ей тоже наизусть о тех надписях, начертанных на четырёх фризах Исаакиевского Собора В С-Петербурге, причём передавая ей тексты на том старом языке, на котором они были написаны. Она поражалась моей памяти и ещё крепче сжимала мою руку.
Все наши встречи в Москве всегда начинались с музеев, которые мы очень любили.

                ***

Завтра она прилетает В Москву в очередной раз. А я приеду через несколько дней.
Более года мы ежедневно переписываемся по Вайберу, и она пишет мне из любых стран, где она бывает.  Я не посещаю с ней эти страны поскольку у меня нет таких денег, и моя российская пенсия не позволяет мне путешествовать по миру, как я написал в одном из своих последних рассказов "Свобода. Много ли у нас её?". Но этого было и не нужно. Моё здоровье уже не позволяло мне делать этого. В своё время я облетел полмира в командировках.

И сегодня за полсуток до своего отлёта в Москву она написала мне:

«Я думаю о том, что ты такой… замечательный,
И таких не бывает! Ты, как сказка. Ты даришь
Любовь неземную…».

Эта её фраза застряла в моей голове, и послужила основой для написания этого рассказа.

14 августа 2018 год.