Судебное разбирательство

Николай Стрижко, местный тракторист, передовик производства, балагур, весельчак, любимец начальства и женщин, в этом году что-то просчитался. То ли свиней взял больше, чем надо, то ли зерна мало, только к декабрю, когда их перед сдачей надо кормить, как говорится, на убой, зерно стало заканчиваться. Машину хотел поменять, по дому кое-что сделать и супруге пальто с сапожками купить.

Можно было бы пойти к директору и купить сколько угодно этого зерна по самой низкой цене, но чего-то «жаба» взяла и задавила. Решил Николай взять это зерно бесплатно.

Дождавшись непогоды, он взял машину, тихо подъехал к амбару, отодрал сзади пару досок и стал бросать это зерно совковой лопатой в застеленный брезентом кузов. А силы в Николае было столько, что он смело мог заменить Геракла. Пар от него столбом валит, а он не передыхая почти полную машину добрасывает…

Тут-то его и повязали. Директор стоит, участковый, главный инженер и заведующий током.

– Сдали, – скрипнул зубами. – Вот только кто?

– Коля, – улыбаясь, произнес директор, – а слабо все назад перебросать?

Он уважал сильных мужиков.

– Запросто, Владимир Григорьевич, только желательно в главные ворота на склад заехать, чтоб зерно не отсырело.

– Правильно говоришь, сделаем.

Объехав склад, Стрижко въехал в помещение, прыгнул в кузов и перекидал зерно назад.

– Садись, – раскрыв дверку милицейского УАЗика, сказал участковый.

Машина, выпустив в морозный воздух клубы горячего дыма, покатила в районный центр.

Разбирательство было недолгим, и в ближайшее воскресенье в местном переполненном Доме культуры, люди даже стояли в проходах, состоялся выездной суд.

Прокурор предъявил доказательства и зачитал обвинительный приговор, попросив за содеянное преступление шесть лет.

Зал обомлел.

Дали слово обвиняемому Стрижко.

Он грузно встал, одернул фуфайку и оглядел присутствующих, для верности крякнул.

– Прокурор просит шесть лет, – сказал Николай. – Дайте ему эти шесть лет, а мне и двух хватит.

Он тяжело сел на лавку. В зале послышался смех.

– Встать, суд идет! Суд удаляется на совещание, – пропела секретарь.

Минут через пятнадцать вошел судья и присяжные.

– Встать, суд идет! – снова объявила секретарь.

Все снова поднялись. Зачитав обвинительные статьи, судья огласил приговор:

– Стрижко Николай Васильевич приговаривается к двум годам… – он выдержал паузу, – условно.

Зал поднялся и, смеясь, неистово захлопал.

Когда все расходились довольные, директор подозвал к себе Стрижко, – Ко мне в шестнадцать тридцать подойдешь. В кассе оплатишь за машину зерна.

– Хорошо, Владимир Григорьевич.

На улице жена взяла его под руку, пытаясь что-то сказать.

– Все разговоры потом, – оборвал ее муж. – Пошли в кафе.

Выпив двести граммов водки, Николай заметно подобрел.

– А теперь рассказывай, – решительно сказал он.

– Как только тебя забрали, в обед пришла машина и привезла зерно – директор распорядился.

– А сейчас сказал, чтоб оплатил машину зерна, и вызвал на половину пятого к себе. Сходи в кассу, узнай, сколько должны, а я домой – посплю.

В назначенное время Стрижко постучал в кабинет директора, – Разрешите, Владимир Григорьевич.

– Заходи, садись. Выпьешь?

Николай утвердительно кивнул головой.

Директор налил стакан, поставил на стол колбасу.

Тот молча выпил, аккуратненько взял колбаску, понюхал ее и положил обратно на тарелочку.

– Ты все понял, Коля?

– Все, Владимир Григорьевич.

– Ну, иди работай. Еще одна такая выходка – и посажу.

– Понял. Больше не повторится.

– Тогда иди. А силища в тебе… Машину загрузить и разгрузить… – засмеялся он. – Ступай, ступай. Зерно оплатил?

– Так точно.

– Молодец!