КК

КК
Посвящается…
Сказка вместо сна
Первое, что я помню, это темнота. Было очень темно, только через одно маленькое круглое отверстие бил свет, но я не мог повернуться и посмотреть, что там. Было очень тесно, словно с каждой стороны меня что-то держит, окутывает меня полностью, словно пеленки. Там было очень тесно, меня обволакивало и вокруг были стенки, очень тонкие, но так, что я своим носиком касался передней стенки. Все вокруг было таким, иногда я пытался повернуть свои глаза в направление этого света, я напрягал глаза, что есть силы, до боли в них. Так шли мои дни, за стенками был постоянно какой-то шум, склоки, но я не понимал, что говорят, говорили где-то далеко, иногда подходили ближе, но разобрать я все равно не мог. Кто-то говорит, женщина, мужчина, но из-за стенки понять, о чем они говорят было невозможно. И вот один раз все вокруг затряслось, чей-то голос крикнул и все затряслось, в один момент я услышал шорох. Удар, я чуть не выпал из своих пеленок - теснота бы мне не позволила. После удара снова шорох, очень громко, кроме него нечего не разобрать, он давил на мои уши. Света больше нет, его кто-то закрыл, не знаю почему или в насмешку надо мной или случайно, но света больше не было. Я слышал стук, может быть это мое сердечко билось, не знаю, но стук, ритмичный доносился какое-то время, все тряслось, не сильно, с легкостью, под ритм стука все начинало трястись. Настала тишина, не знаю где я. Нет, знаю, конечно знаю, все там же, все так же обернут, все в тех же стенках и той же тесноте, но как будто в другом месте, что-то изменилось.
До сих пор темно, ничего не менялось, я не знаю, сколько прошло времени, может быть я провел в таком состоянии годы, я считал считалочки и думал о том, когда появится хотя бы лучик, чтобы мои глазки увидели хоть что-нибудь, хоть кончик моего носа. Может быть он изменился за это время? Как он теперь выглядит? Иногда я вспоминал музыку, которая когда-то слышал. Раньше она меня раздражала, мешала слушать голоса, сейчас я надеюсь услышать ее хотя бы еще раз, может быть мне повезет? Я пытался иногда ее напеть, придумывал стишки, считалочки и так проходило время. Интересно, выдержу ли я луч света, если он появится? А может быть у меня и зрения больше нет, а свет по-прежнему есть?
Вдруг снова раздался грохот и шорох. Я думал я больше не смогу слышать, от этой долгой тишины я уже думал, что больше у меня нет и слуха. Но вдруг и лучик ударил в мои глаза, они перестали болеть сразу. Я услышал громкий и тонкий голос, кажется это был голос радости. Вдруг все снова затряслось, и стенка начала медленно отъезжать. Свет ударил мне в глаза, ничего не видел несколько минут, но слышал голос девочки, она кричала от радости, громко смеялась и произносила «Ничего себе!» немного тише своего смеха. Тогда я впервые увидел твое лицо.
Меня привело в необычайную радость взгляд человека на меня с улыбкой, громким смехом. И я хочу ответить тем же, я хочу посмеяться в унисон, хочу показать, я так же счастлив видеть тебя, может быть еще более счастлив, чем ты. Я еще никогда никого не встречал, сколько себя помнил, и вот, как мне повезло, мне сразу повезло увидеть не просто кого-то, я увидел и сразу тебя. Не просто кого-то, а тебя, счастливое, наивное, детское личико, которое святилось счастьем, когда меня увидело, когда это личико меня освобождало из моего гробика, оно святилось, смотрело на меня этим счастливым и радостным взглядом. Первое, что я увидел в своей жизни и это сразу была ты.
Потом помню, как мы провели весь этот первый день вместе, ты взяла меня на ручки и водила по мне пальчиком говоря: «Это глазки!», «Это носик!», «Это ротик!». Я узнал все, оказалось, что у меня есть ротик, у меня есть ручки, ушки и ножки. Раньше я не знал этого, все, что я видел – это ной носик и знал, что вижу глазками, думал у меня нет ничего больше. Только узнал я еще и то, что я не могу пошевелить ножками, ручками, ничем. Я их стал чувствовать, когда ты освободила меня, но не могу пошевелить, только глазками я что-то вижу, а больше ничем не могу шевелить. Но даже глазки мои закрывались сами, если я падал. Может быть просто я привык быть скованными и не двигаюсь из-за этого? Может быть это пройдет? Ты двигала ими за меня, ты брала меня в руки и говорила: «Пойдем к Эвелин», и приговаривая: «Тум-тум-тум!» стучала моими ножками о пол и я приходил за столик, где сидела Эвелин, она не говорила, наверное она как я и была скована и как и меня ее не научили говорить. Может быть мои ножки заработают сами, если ты мне будешь так помогать. Ты помогала нам с Эвелин не только ходить, но и говорить, мы с ней беседовали через тебя о том, о сем.
Когда ты ложилась спать, ты укладывала меня рядом с собой и рассказывала мне что-то, каждый вечер я слушал о том, что с тобой происходит, когда ты выходишь из нашей комнатки и оставляешь меня. Ты уходила и возвращалась всегда с новыми историями, которые я с радостью слушал. Я хотел тебе рассказать тоже что-то, что-то посоветовать, но мой ротик не открывался. Ты мне как-то сказала, что он зашит, что там полносочка в виде улыбки. Поэтому я всегда был весел, это иногда хорошо, но когда ты приходила ко мне со слезами, когда ты говорила о том, что мама с папой постоянно на тебя кричат, когда рассказывала о старых подругах, которые тебя предавали, я не мог показать, что мне тебя жаль, что я тоже переживаю, может сильнее чем ты, потому что я не видел ничего в этом мире, но увидел тебя и знаю, что если они тебя предали, значит это самое большое зло. Может быть они совсем не люди. Как можно было так поступать с тобой. Я хотел все это рассказать, но вшитая на моем лице улыбка мешала это сделать. Ты вытирала моими ушками свои слезки, я раз, что хоть так я мог тебе послужить. Ты часто плакала, мои ушки впитали много твоих слезок, я чувствовал, какие они мокрые. Иногда они были настолько мокрые, что твои слезки появлялись на моих глазках. Я плакал вместе с тобой, не смотри на мою зашитую улыбку, я всегда плачу вместе с тобой.
Помню один раз ты читала мне историю, я ее хорошо запомнил, она была про игрушку, деревянную, которая научилась двигаться и сражалась за честь своей девочки, после победы над всеми врагами эта игрушка превратилась в мальчика, очень хорошенького и потом они поженились. Ты тогда еще сказала: «Когда-нибудь на меня нападут, ты победишь их всех, а потом я тебя поцелую, и ты превратишься в красивого мальчика с белыми волосами, тебе будет 12 лет и мы с тобой поженимся.» Я так обрадовался этим словам, этой истории. Значит такое бывает, значит скоро я могу двигаться, буду тренироваться, стану самым сильным и когда придут твои враги, то я сражусь с ними, за твою честь. Я ждал этого момента, очень долго ждал.
Изо дня в день, я старался подвигать своими лапками, я напрягал ручки и ножки, из всех сил, они начинали болеть, но никак не хотели двигаться. Каждый раз, когда ты плакала, я тянул свои лапки изо всех сил, чтобы тебя обнять, я и сейчас тяну свои лапки. Каждый раз, я пытался сам ходить, без твоей помощи. Я не уставал, тренировался каждый день, на кону была твоя честь, я должен тебя защищать, поэтому мои старания никак не зря. Я начал бояться, вдруг они уже близко, ждут, чтобы напасть. Я еще не могу двигаться, дай мне еще времени, я покажу им всем.
Так шел день за днем, месяц за месяцем, я все не мог двигаться. Мне кажется за это время ты перестала верить, что я начну двигаться и смогу тебя защитить. Ты стала меня укладывать с собой все реже. Потом и совсем перестала со мной говорить, иногда только брала меня в одну руку, подносила к окну, я смотрел через окно. Там была дорога, ездили машины, ходили люди и были другие дома, много других домов, несчесть. Я смотрел и мечтал, уже скоро, скоро я начну двигаться, скоро придут они, из одного из этих домов, а потом мы с тобой будем гулять по этим улочкам, только вдвоем.
Я думал об этом постоянно, когда уже задвигается хоть одна моя ручка, я боялся опоздать. А ты перестала в меня верить, совсем, стала пропадать, больше не говорила со мной, перестала брать меня, перестала помогать мне. Но я все равно старался, я превращусь в мальчика, уже скоро. Ты не веришь. Я приду. Главное не опоздать. Только тебе уже 17, значит если я превращусь в мальчика 12 лет, то я тебе все равно не понравлюсь. Но я подумал, что я могу превратиться и в мальчика 20 лет. И тогда мы поженимся. Почему я не могу превратиться сразу в мальчика 20 лет? Буду просто лучше стараться. И тогда, вот увидишь, я превращусь в него. Хоть ты перестала со мной говорить, я заговорю. Я заговорю через зашитый рот. Ответишь ли ты мне?
Я точно им стану, ради тебя я точно им стану и буду защищать тебя от всех, кто нападет. Я каждый день тренируюсь, уже несколько лет. Может быть ты правильно перестала верить. Может быть эти годы показали правду. Но я все равно стараюсь, может быть ты забыла свои слова, забыла все слезы и наш общий смех. Может быть даже если я превращусь в мальчика ты не станешь со мной водиться теперь. Я разочаровал тебя. Ты несколько месяцев не подходила даже к шкафчику, где я стою и жду, жду твоей истории, той что случилась сегодня или вчера, или в любой день за эти месяцы и годы.
И вот, теперь, тишина, снова. Но я вижу комнату твою, я не в пустоте, ты не появлялась несколько дней даже в комнате. Я жду тебя, жду, когда ты вернешься. И вот раздается стук, я слышу твой голос из другой комнаты, да это ты. Еще один голос, ты не одна, вас двое. Двери закрываются. Стук, щелчек. Никаких голосов, слышу твой стон, что там происходит?
Я еще раз стараюсь пойти, в твою сторону. Прыгнуть с этого шкафа, упасть, разбиться, но быть ближе, узнать, что там. Не могу, я неподвижен, я замурован. Голоса все ближе, стоны ближе. Открывается дверь. Он тебя держит, обнимает? Или нет? Ты повернулась к нему лицом прикусываешь одну губу и смотришь на него. Что в твоем взгляде? Никогда не видел такой взгляд. А он, у него светлые волосы, он выше тебя. Крепко тебя держит, не отпускает. Что он хочет сделать? Да, я понял. Это они. Да. Это тот, кого я должен победить. Он поймал тебя. Но я не вижу страха в глазах твоих. Что в них? Любовь, страсть? Да. Почему? Это мой взгляд.
Я все понял. Он тебя одурачил. Ты подумала, что это я. Какая хитрость. Не могу поверить. Конечно, ты поверила ему. Ведь он так похож на того, кем я должен был стать. Теперь я должен ответить ему. Он так просто отсюда не выйдет. Я напрягаю все силы. Я поднимусь. Я прыгну к тебе и не разобьюсь, ты увидишь, это не я.
Но хватает тебя еще сильнее, ты глубоко дышишь, я слышу твой вздох, ты немного вскрикиваешь, когда он прижимает тебя все крепче. Нет, держись, я уже иду, я уже двигаюсь. Да. Уже. Он толкает тебя, вы подходите к шкафу. Я не вижу вас, слышу твой стон, он вздыхает. Вы толкаете шкаф, я падаю и мои глаза закрываются. Я снова в темноте, все еще слышу шепот, слышу крики. Но почти мгновенно проваливаюсь в сон. Я не смог спасти тебя, я тебя больше не увижу, они поймали тебя. А я. Не могу сопротивляться сну.
Я замурован в этом теле. Я даже не знаю, как оно выглядит. Нет. Я вижу тебя. Вижу себя. Мы взялись за руку. Я стал мальчиком. Я выше тебя. У меня светлые волосы. Мы гуляем по дороге и проходим между домов.